Обыкновенная история... или нет?

      Патрик был прав как никогда. Родные места всегда действовали на меня самым необыкновенный образом. Я потихоньку начала приходить в себя и поправляться. Снова перешла на зелёный чай и вспомнила свое недавнее прошлое. Я опять делала уроки с малышами, ходила гулять в парк, встречалась со школьной и институтскими подругами, повидал многих своих родных, с которыми до этого никак не могла пересечься. Трудилась вместе с родителями, а потом вообще взяла и прямо в начале мая уехала в любимую деревню. Там меня встретила весёлая компания подруг,которых я не видела, казалось, целую вечность. Я с головой окунулась в деревенскую жизнь на свежем воздухе. Моя хандра прошла практически моментально, появились новые силы. Я начала сажать цветы, собирать подруг на вылазки в лес за грибами, а один раз мы даже собрались у меня и посмотрели мой фильм. Девочки были в восхищении от моей работы. На меня вылилось такое количество хвалебных песен, что я чуть было не испугалась, но взяла себя в руки и все обошлось. Когда девчонки услышали, что со мной работал маэстро Гвилетти, на меня посыпались вопросы, с кем ещё мне довелось поработать и познакомиться за океаном. Я со смехом рассказала, что с моим графиком особенно не пообщаешься,но рассказать мне есть чего. Так слово за словом, девочки вышли на мою самую не любимую тему—личную жизнь. Как вот объяснишь людям, что в этой сфере ни красота, ни внешние данные, ни харизма, ни деньги, ни статус не помогут. В плоскости человеческих взаимоотношений все вышеперечилсенное не работает, от слова совсем. Человескую душу и сердце невозможно понять. И тот факт, что «Ты же такая хорошенькая/красивая/милая! » не имеет практически никакого значения в построении своего счастья. Да, на меня обращали внимание, иногда даже чересчур пристальное. Но поскольку я не признавала лёгкие свободные отношения, то многие сходили с дистанции только заслышав запах серьёзности. А те, кто оставался , увы, не прельщали меня. Я хотела семью, хотела надеть белое платье, ощутить тяжесть обручального кольца на пальце. С нежной грустью провожала взглядом молодых родителей с колясками в парке. Все это время рядом был надёжный человек, который обладал миллионом положительных качеств, но у него был один единственный безумно важный недостаток—не теряла я от него голову, спокойно могла обойтись без него. Мне было одинаково хорошо и с ним и без него, я не скучала, не ждала. Ждали родители, которым он нравился. Но девчонкам я про него ничего никогда не рассказывала, наверное потому, что предчувствовала недолговременность этой связи. А сейчас так вообще не понимала ровным счётом ничего, кроме того, что влюбилась как малолетняя дурочка. Вот по кому я скучала, без кого мне было грустно, чьи записи я переслушивала несколько раз в неделю, за кого я переживала и кого хотела видеть. Но рассказывать об этом подругам мне казалось верхом легкомыслия. А они сидели и задавали между чаем неудобные вопросы. —Оль, ну ты же у нас звезда, что же ты до сих пор не замужем? —Не зовут, —развела я руками, грустно улыбаясь. —Как так то? —Алёна всплеснула руками, чуть не разлив чай —ты и красавица и умница, готовишь прекрасно, детей любишь, поешь заслушаться можно, актриса восхитительная, что ещё нужно то? — она смотрит на меня с возмущеннным удивлением. —Всем нужны свободные отношения. Взять все вышеперечилсенное в аренду на пару месяцев, а потом удалиться. А я понимаешь ли в аренду не сдаюсь! —со смехом отвечаю я. Алёна с Дашей как-то подозрительно переглядываются и я уже пятой точкой чувствую, что сейчас что-то будет. —Оль, а правда то, что пишут про тебя? —наконец тихо спрашивает Даша. Я напрягаюсь, потому что я совершенно не в курсе, что обо мне пишут. —Ты просвети, что пишут, а то я ведь не читаю, —отвечаю я, делая глоток чая. Девчонки переглядываются и вдруг выдают в один голос: —Что у вас роман с Августом Таккером!— я в этот момент давлюсь чаем от неожиданности. —С кем?!? — громко выдаю я, отславляя чашку подальше. —Ну, с тем, кто отца твоего ребёнка играл в последнем фильме, —Даша с подозрением смотрит на меня — рыжий такой. Я поднимаю глаза к потолку, интересно, что за идиот такое родил? Август ведь женатый, у него детей двое, они что там совсем с ума посходили! —Это где же вы такое прочитали, а? — с сарказмом интересуюсь я. —Да об этом во всех газетах, журналах и в сети пишут, —отзывается Алёна. —А если поподробнее, —прищуриваюсь я. –Пишут, что во время съемок ты не поладила со вторым исполнителем—Алексом, кажется, и Таккер тебя защищал. Потом кофе носил, уходили вы вместе всегда с работы. Потом вообще в постельной сцене снялись вместе и якобы на площадке такая атмосфера царила, что сомнений ни у кого не осталось. В голове крутилось множество мыслей. Самой первой моей реакцией на такую новость было дичайшее удивление, потом смех. Но сейчас я уже не знала, что и думать, потому что это было абсурдно до крайней степени. Чтобы у нас с Августом был роман? Он же женат, у него двое детей. Как они вообще могли такое подумать обо мне? —Девочки, я не знаю кто такое родил, но Август женат и у него двое детей, а как вы знаете, не в моих правилах заводить романы с женатыми!—мои подруги переглянулись и потом вдруг Даша снова спросила: —Но ведь у тебя роман, там в Штатах? —С чего ты взяла? —добродушно отозвалась я, вопросительно разглядывая девушку. —Ты стала другой, —медленно и вкрадчиво ответила она — получаешь письма и светишься от них так, как будто выиграла миллион. Музыку стала другую слушать, —продолжала она, внимательно смотря на меня —а пару раз на телефон отвечала по английски и так улыбалась, что догадаться было совсем не трудно. Я молча с доброй усмешкой выслушала её и выдержав паузу, ответила: —А теперь скажи мне, могла бы я быть такой счастливой в романе с женатым?Мм? —со смехом гляжу на неё и беру в руки кружку. Алёна с Дашей переглядываются, и обе отрицательно качают головой. —Вот видишь! Значит нет у меня романа, логично? —в конец развеселилась я. —Но мы тебя спрашиваем не про Августа, а про того, кто заставляет тебя так улыбаться! —воскликнула Алёна. —Да нет никого, —пытаюсь я сохранить лицо, но уже чувствую, что это плохо получается. Девчонки смотрят на меня взглядом "спаливших" людей. Вот и что теперь делать??! Поймали, так сказать с поличным. Мы об этом никогда не разговоривали с Дэвидом и как бы он отнёсся к тому, что я рассказываю о наших недоотношениях, я понятия не имею. А ведь его это касается даже в большей степени, чем меня. И что сейчас говорить и как выкручиваться я совершенно не представляла. В последнее время мои мысли итак слишком часто возвращались к моему музыкальному другу и тому, что происходит между нами. У меня назрело множество вопросов, которые требовали ответа, но задавать их по телефону мне не представлялось возможным. Находясь на расстоянии я могла трезво оценить ситуацию головой и мозгом, разумом. Рядом же с ним, я не могла мыслить вообще, не то, что разумно. В этих ситуациях меня спасал автопилот и хорошо развитый инстинкт самосохранения. Именно сейчас, в импровизированном отпуске, у меня появилась возможность разложить все по полочкам и хотя бы примерно понять,что происходит. Те выводы, к которым я пришла за эти четыре месяца раздумий, были, мягко говоря, не утешительными. Мы разные люди, похожи мы были только в любви к музыке и зелёному чаю. Мне 22,ему 34. Даже в светском обществе на такую разницу всегда обращают самое пристальное внимание. А уж, как сказать родителям о том, что мой избранник на двенадцать лет старше..... Мы выросли в разных семьях, у нас разные представления о жизненных ценностях и ориентирах. И в довершении ко всему, мы были представителями разных религий. Короче говоря, полный подарочный набор. И находясь в далеке от него, я все чаще задумывалась над тем, что у нас слишком мало общего и построить что-то твёрдое и серьёзное на таком зыбком основании, маловероятно. Определённым было только то, что мы нуждались друг в друге: ему нужна была поддержка, ощущение надёжного тыла и вера в правильность его выбора— я могла её дать. Мне нужен был мудрый совет, ласковое внимание и уверенность в завтрашнем дне—он мог это дать. Но это было в идеальном мире по Платону. А в действительности была полная неразбериха. Эти не веселые мысли уже два месяца тревожили мой мозг, и сейчас, когда подруги так не осторожно решили поинтересоваться "запретной" темой, они снова всплыли в сознании. Я подняла на девочек взгляд. —У меня все слишком сложно, мои милые! —грустно улыбнулась я. — И поэтому ты так светишься? — с подозрением спросила Даша. —В этом пазле факты говорят против чувств, а на одних чувствах далеко не уедешь, поэтому все сложно, — задумчиво отвечаю я, изучая взглядом рисунок на скатерти. —Вот видишь, я была права! —воскликивает Алёна, ударяя Дашу в плечо — а ты все, да нет, одна она как перст! —Давайте закроем тему,—попросила я, но увидев вытягивающиеся лица подруг, поспешила добавить — хотя бы на пару дней, —они довольно улыбнулись — мне просто не легко это обсуждать! — грустно улыбнулась я.       Наступило лето. Здесь в деревне оно было особенно ослепительным. В сиянии зелёной листвы, в буйных красках луговых цветов, в пении птиц в саду по утрам. Я наслаждалась каждым мгновение этой свободы, давно я так не отдыхала душой и телом. Июнь ласковым ветерком играл с моими волосами и приносил из-за океана письма, так сладко тревожившие душу. Дэвид писал о реализации нового проекта, присылал свежие композиции, от которых я была в восторге, несколько раз я даже получила стихи его собственного сочинения. И это было отдельным приятным времяпрепровождением—сидеть в берёзовый роще, вдыхать аромат ромашек и колокольчиков, перечитывая его мимолетные послания. Не смотря на всю эту красоту, я все равно скучала по нему. Вечерами, сидя у костра и вслушиваясь в девичьи разговоры, я невольно вспоминала его тёплые глаза и лучезарную улыбку и в сердце щемило от этого образа. Девочки по прежнему пытались выпытать у меня, по кому я так вздыхаю вечерами, но я была непреклонна. Зачем рассказывать о том, чего практически нет и что может в любой момент рухнуть? Чтобы избыть тоску, я окунулась в приключения. Вместе с приехавшими братьями мы пошли в поход на неделю. Пели песни по дороге, вечером собирались около костра и делились впечатлениями от окончившегося учебного года. Насобирали огромное количество грибов и ягод, на начинку для пирогов. Которые я потом пекла целый месяц. Вернувшись из похода, мы встретили сестёр с родителями и устроили праздник. Такого веселья у нас не было давно. Вместе с сестричками мы напекли 14 пирогов, наварили три кастрюли компота и нам ещё и не хватило. Наш небольшой деревенский домик гудел как растревоженный улей: со всех сторон слышались радостные возгласы, из сада доносились детские крики и взрывы смеха, за большим столом возсидали взрослые, поделившись на женскую и мужскую бригаду и в каждой шли какие-то бурные обсуждения. Пробираясь между столами к плите, попутно раздавая желающим пироги, я смеялась от ощущения кипучей жизненной энергии, которой сейчас было переполнено наше жилище. Во всей этой кутерьме, я словно сквозь сон услышала трель мобильного телефона. Напрягла память, пытаясь вспомнить, куда дела свой аппарат, но забросила попытки, ощутив подергивание за юбку. Опустила глаза вниз, крепко держась за мою юбку руками, троюродный годовалый брат Лёня делал первые шаги. Поднос с пирогами был вырван из моих рук пролетавшим мимо братом, объяснившим на ходу, что ему нужнее. Голова шла кругом, но я была безумно счастлива снова оказаться в такой кутерьме, а не в декорациях, костюмах и осветительных приборах. С приездом всей семьи мои дни стали до того наполненными, что от моей меланхолии не осталось и следа. Прилетавшие ко мне из разных уголков мира письма, по прежнему радовали меня и редкие звонки тоже, но не занимали мои мысли 24/7. В один из тёплых июльских вечеров, я, сбежав от многочисленных друзей, прогуливалась по отдалённой части деревни. В кармане зажжужало и я нажав на клавишу приёма, взяла трубку : —Алло? —Как обстоят дела с великим множеством пирогов? — услышала я бархатный голос Дэвида. —Они, слава Богу, кончились! — со смехом отзываюсь я. —Значит я могу украсть несколько минут твоего драгоценного времени? — с улыбкой в голосе уточняет он. —Что за вопрос? Конечно же да.— отвечаю я. —Превосходно! Тогда для начала у меня вопрос, какая культурная программа запланирована у тебя на начало сентября? — интересуется он. Я поднимаю глаза на вечернее небо(как будто это помогает думать!) и перебираю в голове даты и дедлайны. —Кажется ничего, а что? —медленно отвечаю я. —Просто пытаюсь выяснить когда ты выходишь из отпуска! — хитро отвечает он. — Я ещё сама не знаю, хотелось бы чтобы это было не раньше начала осени! — вздыхаю я, морщась при одном воспоминании о ненормированном графике и не адекватных фанатах. — Неужели ты не скучаешь по своей любимой работе? — спрашивает он с сарказмом. —Ни разу! —выпаливаю я — честно признаюсь, была бы моя воля, вообще бы не вернулась! —смеюсь я, поплотнее запахивая вязаную кофту. —И по коллегам не скучаешь? —вдруг каким-то странным тоном вопрошает мужчина. Я говорю странным, потому что слышно, что он пытается произнести эту фразу таким же тоном, как и все до этого, но в ней слышется тщательно скрываемое волнение и болезненное любопытство. —Ты хочешь узнать про кого-то конкретного? — усмехаюсь я, непроизвольно напрягаясь, а в голове проносится мысль:«он что тоже видел эту статью?». Несколько секунд проходит в молчании, во время которого уровень моей тревожности взлетает до 150. —Скажи хоть что—нибудь, только не молчи пожалуйста, — умоляюще произношу я — мне страшно. —Я.... хотел узнать, что ты думаешь про Таккера, — медленно, будто обдумывая каждое слово, отвечает мой музыкальный друг. — Так я и знала! — с облегчением выдыхаю я — ты тоже, я вижу, прочитал эти статьи? —Да, — нехотя признается он — знаю, что это глупо выглядит, но сомнения сама знаешь, быстро появляются. —Знаю, только Август женатый человек и у него двое прекрасных пацанов, как вообще кто-то мог такое написать, я не понимаю! —Но ведь кофе он тебе носил! —вдруг настойчиво напоминает Дэвид — и до дома провожал, и фотографии есть, на которых вы обнимаетесь! —А кто мне только кофе не носил, вообще то! —парирую я —Алекс, и Бекки и даже мистер J. И что же,неужели это значит что я с ними со всеми спала?! Что за логика? — вдруг взрываюсь я — и до дома меня миллион людей провожало! Так уже лучше и вернее сказать, что у меня с Патриком роман. У него ключи от моего дома есть , он меня из машины на руках со съёмок пару раз выносил и кофе тоже приносил!!! На том конце воцарилась тишина, я молча пыталась остыть и ругалась сама на себя за излишнюю эмоциональность. —Я вообще не кофе, а чай люблю... — пытаясь загладить впечатление от своей вспыльчивости, мямлю я —дался репортерам этот кофе. —Да не расстраивайся ты так, — я слышу знакомые ласковые нотки в его голосе. —Прости, я просто ужасно неловко себя из-за этой чуши чувствую, меня вся родня уже опросила, подруги подшучивают, ещё и перед Лилей пришлось извиняться! — расстроено отвечаю я. —Это ты меня прости, — мягко и примирительно произносит он — мне на глаза эта статья с фотографиями попалась и сомнение закралось...—он помолчал, я слышала только его тихое дыхание —ведь ты мне ничего не обещала...... и на самом деле имеешь полное право... —сбивчиво и невнятно произносит он, как будто сквозь силу —вообщем, прости я идиот! Просто когда ты далеко, мне в голову начинают приходить разные мысли. Я начинаю понимать, что в твоей жизни предостаточно других людей и многие из них будут поинтересней меня и я не в праве ограничивать тебя в выборе друзей и знакомых. И однажды ты можешь просто не ответить на мой звонок. Прости ещё раз! —Если бы ты знал, как я рада это слышать! — восторженно воскликнула я — я тоже много раз задавалась тем же вопросом, что мы друг другу ничего не обещали, а значит и требовать не можем, меня это тоже безумно угнетает!— Дэвид некоторое время что-то молча обдумывает, потом вдруг тихо, но решительно говорит: —Я обещаю, что пока мы не приняли окончательного решения относительно нас, рядом со мной не появится другой женщины и у тебя не будет ни одного повода усомниться во мне! От этих слов у меня в горле встал комок, и на глаза набежали слезы. Я очень хорошо представляла, что для него значит убрать всех остальных женщин. Знаменитости, у которой восемьдесят процентов аудитории женщины, приходящие на концерт главным образом за ним, а не за его музыкой. К тому же он как любой артист обладал потребностью в восхищении публики, а как мы все знаем, лучше всего восхищение выражают именно дамы. А следовательно он только что дал слово укротить свою потребность. Это дорого стоило. —Я обещаю, что у тебя не будет повода сомневаться в моем отношении к тебе! —дрожащим голосом говорю я —а если уж подозрения все равно появятся, ведь мы не можем исключать домыслы репортёров, то прошу, всегда, в любое время дня и ночи, скажи мне об этом и я честно отвечу на твои вопросы! —Договорились, — произносит он, и я снова слышу проскальзываюшие в его голосе бархатные нотки. —А вообще, я ненавижу обниматься не с близкими людьми! —задумчиво произношу я — и те фотогра — Прошу, не нужно больше, — мягко прерывает он меня — я верю тебе, не нужно оправдываться. Ты не умеешь врать, это я понял ещё в нашу первую встречу! —я слышу как он улыбается и непроизвольно улыбаюсь в ответ. —Я соскучилась, —осторожно, боясь признаться в этом самой себе произношу я. —Я тоже, безумно! Когда заходишь в пустой номер, погруженный в темноту ночи, так не хватает твоего тепла! —я чувствую, как мои щеки заливает румянец — я скучаю по твоим нежным рукам и вечным попыткам сопротивления и бегства от меня, — смеётся он в трубку. —Это неправда, я не бегаю! —уперев руки в бока, возражаю я. —Ну да! А кто постоянно сбегает на другой конец комнаты, стоит мне только обнять тебя? —лукаво интересуется мужчина. —Это защита, а не бегство! —смеюсь я. —Ой, и от чего же, интересно, такая защита? —От твоих очаровывающих сил! —со смехом отвечаю я.       После этого разговора на душе у меня стало намного легче и факты стали более понятными и реальными. Теперь я с каждым днем все сильнее ждала встречи, он обещал приехать в сентябре. Мои повседневные дела доставляли массу хлопот, но и массу удовольствия одновременно. Я наслаждалась летним отдыхом в кругу семьи, а что может быть лучше? Звонил Патрик и рассказал про контракты и про планы мистера J. Они разрешили мне продлить отпуск до декабря, чему я была несказанно рада. Жизнь была богата красками и событиями как никогда. Скучать было некогда. Я позволила себе посмотреть на мир розовым взглядом и наслаждалась этой эфемерной картиной жизни. Мне казалось, что все люди добрые, в жизни случается только чудеса и подарки, погода всегда тёплая и все будет замечательно. Подружки посмеивались надо мной, родители улыбались в след. Братья подкалывали меня за мою мечтательность. Но я продолжала ждать встречи, глядя на все вокруг через розовое стекло.       Но вдруг случилось то, чего я боялась больше всего на свете. С анонимного адреса мне пришло письмо с ссылкой на какую-то статью. Сначала я даже чуть было не отправила это послание в спам. Но увидев знакомую фамилию в названии, голова скомандовала посмотреть, а палец кликнул по ссылке. Совсем забыв о нашем недавнем разговоре, и об своём обещании самой себе не читать такую дрань и не вестись на репортеские сказки, я пробежала глазами текст. В статье сообщалось, что приближенный анонимный источник из окружения Дэвида, дал интервью этому интернет-порталу и рассказал о бурном романе скрипача с британским дизайнером. К статье прилагались фотографии, при взгляде на которые мне стало не по себе. Я знала, что мой музыкальный друг весьма открыт и любвеобилен, он однимался со всеми и вся, даже с теми, кого видел в первые в жизни, но этот взгляд я знала слишком хорошо, чтобы истолковать его не правильно. К горлу подкатил противный комок.       Я неверящим взглядом снова и снова пробегала эти строки, цепляясь глазами за разрывающие душу фотографии. Нет, этого не может быть. Может это какая—то злая шутка? Кто вообще это написал. Но чем больше я вглядывалась и вчитывалась, тем больше я понимала, что на шутку это похоже меньше всего. Я опустилась за стол в кухне, уронив свой аппарат на пол. В голове крутилась только одна мысль: «Какая же я идиотка!». Схватившись руками за голову, я закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Перед внутренним взором тут же встал тёплый улыбающийся образ. Помотала головой, пытаясь прогнать его. Получалось плохо. —Боже мой, —простонала я —конечно, зачем ему такие сложности! Видимо до этого надеялся сломить мою выдержку, а я не сломалась, и ему надоело. А я то купилась как пятнадцатилетняя девчонка! Конечно, женщина должна быть рядом, а не за морем. Только избранные способны вынести таоке испытание — я обиженно стукнула по столу. У меня был только один вопрос, как это забыть? Говорят, время лечит. Видимо, пришла моя пора проверить это.Мне не хотелось в это верить. И головой я понимала, что нужно потребовать объяснений у него. Но сердце почему-то не было уверено, что он скажет что-то хорошее. А даже если и скажет, то кто сможет дать гарантию, что он снова не водит меня за нос? В груди жгло, слезы капали на кухонный стол, а я не понимала, что теперь делать. Хуже быть не могло, мне казалось, что я погружаюсь в пучину печали. В болото уныния, ага, прямо в точку. Голова пыталась напомнить о том, что он не поверил такой газетной утке про меня, значит я не должна верить. Но сердцем я чувствовала совсем по другому. На полу зажужжало, сквозь затуманненный взор, я увидела свой телефон. Звонил Алекс. Странно, наверное что-то случилось. Я осторожно подняла трубку, утирая слезы и приводя себя в порядок. —Алло, —постаралась придать своему голосу уверенности,получилось не очень. —Хелен, привет! —радостно провозгласил мой могучий приятель. —Что-то случилось? —спрашиваю я, стараясь сдержать новую волну слез. —Ничего, просто соскучился! —беззаботно отвечает он — как у тебя дела? —Всё хорошо, —отвечаю я и на последнем слоге голос надрывается, демонстрируя мою истерику. —Эй, ты чего? Плачешь? —удивлённо вопрошает Алекс —что случилось? —Ничего, я не могу говорить, перезвоню! —пытаюсь я отключить трубку, но Могучий останавливает меня: —Из-за него? —выдержка покидает меня, я только еле слышно выдавливаю: —Угу, я... перезвоню... —отключаю звонок и закинув телефон подальше, ухожу в березовую рощу.