Обыкновенная история... или нет?

       В след за первым мюзиклом, появился новый контракт на другой, потому что режиссёр был в восторге от меня и видимо решил закрепить успех. Премьера первого мюзикла была назначена на середину октября, а съёмки второго должны были начаться в сентябре. Но несмотря на такой маленький перерыв в работе между фильмами, я чувствовала себя более чем сносно и даже хотела работать ещё. Помимо работы у меня появилось новое хобби- я стала заниматься восточными танцами. Ещё со времен старшей школы я мечтала научиться владеть собственным телом также виртуозно, как восточные красавицы. И именно сейчас судьба свела меня на одном из кинопоказов с прекрасной преподавательницей. Она, услышав про мою давнюю мечту, предложила посетить пробное занятие. Я пришла и осталась там на все ближайшие вечера свободных пятниц в течении этой жизни. Жизнь казалось бы наладилась и омрачало её только то, что она далеко от дома. Но я ждала приближения зимы и этим утешала себя. Тёплым сентябрьский утром я шла на студию. Новый проект снимался на киностудии близкой к моей квартире настолько, что я могла спокойно приходить на съёмки пешком. Это обстоятельство меня безумно радовало, теперь мой путь на работу пролегал через большой парк. А что может быть лучше? Я прошла через железные ворота с завитушками и направилась по главной аллее. Могучие деревья приветливо кивали зелёными с золотыми прядками головами. Осень потихоньку вступала в свои права. В парке было тихо и солнечно, как-то по осеннему грустно. Под ногами хрустели редкие золотистые листочки. Я полностью растворилась в этой величаво грустной атмосфере парка и не сразу услышала как кто-то зовёт меня по имени. Рядом раздалось запыхавшееся дыхание и кто-то схватил меня за предплечье. От неожиданности я чуть было не зарядила сумкой по голове своему партнёру по мюзиклу. —Джордж, твою налево, —добавила я по русски (леди ведь не сквернословят, по крайней мере не во всеуслышание) — нельзя же так пугать. А если бы я попала? — мой партнёр только усмехнулся. — Но ведь не попала, тем более я оповестил тебя о своём присутствии ещё на входе в аллею! — и он многозначительно изогнул бровь. —Ну извини, глухая, не услышала! — развела я руками. Джордж наконец отдышался и вдруг предложил мне руку. —А это ещё зачем? —недоверчиво покосилась я на него. —Нам по пути, так почему бы не пройти вместе? — ответил он, делая самый невинный взгляд, на который был способен. —Благодарю покорно, но я сегодня надела удобную обувь и в поддержке не нуждаюсь! — приветливо оскалилась я. Джордж не понравился мне ещё на читке сценария, слишком самоуверенный, нагловатый смазливый мальчик. Других слов у меня для него не было. Я до последнего надеялась, что не он окажется моим парнером, но закон подлости никто не отменял. Познакомишись поближе, я не изменила своего мнения, потому что все оказалось ещё хуже, чем я думала. Он чувствовал себя царём и богом на площадке, постоянно унижал осветилей, уборщиц и рабочих сцены. И я, как человек миролюбивый и человеколюбивый не смогла промолчать в очередной раз и высказала ему, что думаю о нем. Это услышал режиссёр и обратил внимание на ситуацию, Джорджу было строго запрещено разговаривать с рабочими сцены, осветителями, уборщицами и прочим обслуживающим персоналом. После этого инцидента я ждала гадостей в свою сторону, но тут этот слащавый мальчик удивил меня. «Царь площадки» вдруг стал относиться ко мне с подозрительный вниманием, местами даже с уважением, а потом и вовсе стал оставлять цветы в моей гримерке. Как истолковывать такие непредсказуемые изменения в поведении, я пока не понимала и поэтому, на всякий случай, усилила оборону. И естественно у меня не было ни малейшего желания идти с ним сейчас под руку. Ибо такой чести достойны были только самые близкие. Под руку я ходила только с братьями. Другим людям, а особенно мужчинам, я не была готова доверять свою драгоценную «лапку». Джорджа мой ответ нисколько не смутил, он бодро засунул руки в карманы модных брюк и заявил: —Раз вашей руки я недостоин, значит я просто сопровожу мою королеву на место царского служения— и зашагал рядом. Я посмотрела на него как на умалишенного и сочуственно вздохнула. Благо идти оставалось недолго, крыша студии уже выглядывала из-за деревьев.       День прошёл прекрасно, мы даже ни разу не поругались с Джорджем, это было достижение. Когда наконец работа была завершена, на улице уже темнело, все-таки осень давала о себе знать все более настойчиво. Зайдя в гримерку я обнаружила на столе свёрток, обернутый коричнево-золотистой подарочной бумагой. Осторожно развернув её, я достала книжный томик, как две капли воды похожий на тот, что я получила на день рождения. На обложке красовалась надпись «Марио де Монако- великий слуга музыки». Я неверяще провела кончиками пальцев по гладкой обложке, как будто ожидая, что она исчезнет. Но книга не исчезла, это казалось фантастическим. Эту жемчужину вокальной литературы я не надеялась когда-нибудь даже в руках подержать, а уж чтобы поместить её в свою домашнюю библиотеку, это вообще за гранью фантазии. Стряхнув с себя очарованное оцепенение, я внимательно осмотрела обертку. Но следов отправителя здесь не было: ни записки, ни маленькой адресной бумажки. Я быстро смыла грим, переоделась и прижимая к груди драгоценную ношу, вышла на крыльцо студии. К моему неудовольствию на ступеньках внизу я увидела Джорджа, который явно кого-то ждал. «Ну не меня же он ждет, в конце то концов!» — раздражённо подумала я и начала спускаться. Но как гласит народная мудрость— закон подлости никто не отменял! —Хелен, ты домой? — встретил меня вопросом местный Хатико. —Да домой, — я смерила его неодобрительным взглядом— с какой целью интересуешься? — А что ты не ласковая такая? — прищурившись ответил он вопросом на вопрос. На языке завертелась крепкая шутка, моя королева тупых шуток вышла из подполья.«Только посмей!» пригрозила я ей виртуальным молотком. —Устала, домой хочу побыстрей. Так что, до завтра! — и я предпринял попытку к бегству, но неудачную. Моё предплечье снова оказалось в руках у врага. —Постой, я проводить хотел, а ты сразу в штыки— примирительно сказал Джордж, делая шаг ко мне. Я сделала шаг назад, восстанавливая свою личную зону. —Тебе же в другую сторону, если не ошибаюсь, — медленно проговорила я, освобождая из вражеских рук, свою «лапку». —Это неважно, пойдём! —он снова совершил покушение на вторжение в мою личную зону, за что был награждён предупредительным взглядом с дулом в каждом глазу. —Ладно, что же с тобой делать! — милостиво согласилась я. В конце концов такой прекрасный вечер даже Джордж не в силах испортить. Мы зашагали в сторону парка, сохраняя личную зону в неприкосновенности. Он болтал о съёмках, что-то спрашивал, я отвечала. И когда я уже расслабилась, огорошил меня внезапным вопросом: —Хелен, а ты свободна? — у меня аж в горле запершило. —Что, прости? — я надеялась, что мне послышалось. — Я спрашиваю ты в отношениях, или свободна? — не показалось, обидно. Я уставилась на покрытую листьями тёмную дорогу аллеи. Ну и что теперь говорить? И зачем я вообще с ним пошла! — А зачем тебе такая конфиденциальная информация? — настороженно прищурилась я. — Я подумал, что такая женщина не может быть одна, но при этом после работы тебя никто не встречает, это странно не находишь? — спросил он наигранно беззаботно. —Тааак, — но договорить мне не было суждено, в кармане зажужжал телефон. Я извлекла свой аппарат.

Доброго тебе вечера! Надеюсь, что моя посылка уже прибыла к тебе. Как впечатления? P. S. Я могу позвонить?

Я не смогла сдержать улыбку, которая всегда расползалась на моем лице при виде новых сообщений. Но вспомнив, что я не одна, я поспешила скрыть свою радость. Однако было поздно, мой спутник заметил явные перемены в выражении моего лица. —Джордж, давай расставим все точки над и. Во-первых, я девушка, а не женщина. Во-вторых, личная жизнь, она на то и личная, чтобы кроме одной личности никого ни касаться. Я ясно выразилась? — я выжидательно посмотрела на нашего «царя площадки». — А вдруг я заинтересованное лицо? — спросил он. —Я буду честна до конца, у нас ничего не получится, совсем. До завтра, заинтересованное лицо! И я направилась к своему дому. Взбегая по ступенькам лестницы (а моя квартира находится на 5 этаже), я набирала ответ.

Книга прелестна! Я в восторге! Спасибо тебе огромное! Я уже и не чаяла увидеть её в своей домашней библиотеке! P. S. Конечно можешь, я как раз до дома добралась!

Пулей влетев в квартиру, я сбросила обувь, переоделась и уселась на балконе с чашкой чая и книгой. Благо, на столике на балконе у меня всегда стояла небольшая лампочка. Правда насладится книгой по полной программе, у меня не вышло. Даритель жаждал услышать мои впечатления в живую. Я взяла трубку: — Прямо не чаяла? — услышала я знакомый бархатистый голос, в котором сейчас слышались ласковые нотки. — Я была уверена, что её уже не печатают. Где ты её нашёл? — с любопытством спросила я. —Не поверишь, в Праге. Набрёл на маленький книжный магазинчик, заглянул от нечего делать, а тааам, — довольно протянул он— тысяча и один раритет. И много классики, даже современные авторы есть и все в таком эстетически душевном оформлении. Я как к оперной полке подошёл, так сразу про твою тягу к ней вспомнил —улыбнулся он. —Она же безумных денег стоит, да и день рождения уже прошёл, к чему такое расточительство? — осторожно задала я интересующий меня вопрос. —Это была не баснословная, а вполне реальная сумма, поэтому будем считать, что на почте напутали и эта книга запоздала ко дню рождения, идёт? —Идёт, —засмеялась я в ответ. —Кстати, что ты делаешь 20 декабря в 16:00? — я напрягла память, но извлечь из неё ничего не вышло. —Подожди секунду, я возьму календарь, так не помню, — со смехом сказала я, направляясь к книжной полке около окна. На ней красовался большой розовый календарь, в котором я вместе с заботливым Патриком отметила все мероприятия и даже заштриховала длину контрактов. Пролистав его, я вгляделась в первый месяц зимы. —Премьера моего мюзикла назначена на конец апреля, а съёмки заканчиваются в начале декабря. Потом ещё неделя озвучка и к 20 я должна буду освободиться, —перечисляла я, глядя в разрисованный разноцветными маркерами календарный лист — последняя запись у меня 18 числа, значит 20 я буду свободна! —Прекрасно, значит я могу рискнуть и пригласить тебя на свой концерт? — я почувствовала, что он улыбается. — Можешь, — еле сдерживая смех проговорила я, потому что в голову именно сейчас пришла «бородатая шутка». «Что мы все обо мне, да обо мне! Давайте поговорим о вас. Вы были вчера на моем концерте?». Взяв себя в руки я решила уточнить: — И где же будет проходить сие действо? — В Нью-Йорке, сравнительно недалеко от тебя. — Тогда я обязательно приеду. — Ловлю на слове!        Съёмки продолжались, я стала бегать от Джорджа, потому что он превратился в невыносимого липучку. Куда бы я не направилась, он всегда оказывался рядом и честно говоря, это мне не очень нравилось. Но это было единственное обстоятельство, омрачавшее мои будни. Работа была такой же интересной и увлекательной, хобби моё процветало, съёмки шли увеличенным темпом и режиссёр уже ванговал нам что закончим раньше времени. Патрик, забирал меня со съемок и доставлял на мероприятия. Все шло своим чередом. Был конец ноября, съёмки приближались к завершению. На город уже опускалась предпраздничная атмосфера, хотя снегом ещё даже не пахло. На улицах появились яркие гирлянды, двери частных домов стали покрываться Рождественских венками. В торговых центрах открылись лавки с подарками. Недалеко от моего дома в небольшой магазинчик сладостей завезли имбирное печенье и пряничних человечков. Ходить вечером после работы по парку становилось все интересней. Теперь даже когда мне не удавалось избежать общества Джорджа, это не сильно портило мне настроение. Работать нам с ним оставалось всего пару недель, так что можно было и потерпеть. Тем более когда идёшь вечером по парку, аллеи которого освещает множество разноцветных фонариков, лампочек и всевозможных бабочек, птичек и цветочков. И на каждом шагу тебе предлагают попробовать горячий глинтвейн или какую-нибудь сладость. В один из таких вечеров Джордж был по особенному молчалив и замкнут. Бросал на меня странные вгляды и постоянно наровил нарушить границы моего личного пространства. Когда мы подошли к подъезду моего дома, я развернулась чтобы попрощаться. И вдруг оказалась в сильных объятиях коллеги-врага. Я инстинктивно начала вырываться. —Джордж, у тебя все в порядке? Ты что творишь? Отпусти немедленно! —возмущалась я, не оставляя попыток освободиться. Но «царь площадки» не собирался так просто сдаваться. Он говорил что-то сбивчиво и горячо, что-то такое, в смысл чего я даже вникать не хотела, поскольку он был отвратительным. Параллельно он скользил по моему лицу мерзкими влажными поцелуями. Я почувствовала, как почва уходит из-под ног и накатывает истерика, похлеще той, которая случилась со мной на первой премьере. «Нет, нет, нет! Соберись, тряпка! Выдай ему по зубам, чтоб на всю жизнь запомнил!». На секунду я перестала сопротивляться и, собравшись силами наступила каблуком ему на ногу. От неожиданности и дискомфорта, он разжал руки и я пулей залетела в свой дом, перескакивая через 3 ступеньки. Только когда я оказалась в своей квартире, закрыв дверь на три замка, почувствовала себя в безопасности. Я упала на диван в гостиной, закутываясь в плед и попыталась успокоиться. «Вдох, выдох, вдох. Всё в порядке, нужно было сразу его отшить по жёстче. Ничего страшного не случилось. Просто позвони Патрику и скажи, что на озвучку ты будешь ездить в другие даты, чтобы с ним не пересекаться. И все» —Так и сделаю! — попыталась взбодриться я. Но получилось не очень. Не даром он мне сразу не понравился. Пуп земли, царь площадки, смазливый мальчишок, который привык получать все, что захочется. А я вспылила сразу, испортила ему репутацию. Здесь он обломался в первый раз. Потом заинтересовался, решил пойти по другому. Начал ухаживать, дарить цветы, стал милым, пытался провожать. Но и тут потерпел крах, и был почётно послан в далёкое эротическое путешествие. Стал настойчивым, и снова мимо. «Ну не выдержал парень, бывает!» миролюбиво сказал внутренний голос, мне оставалось только согласиться с ним.        На озвучку в студию Патрик договорился, и она прошла более менее нормально. С Джорджем мы пересеклись только один раз, и то, я тутже была посажена в машину своим менеджером и увезена на презентацию новой парфюмерной воды. Наступило 19 декабря, на улице начала появляться первый снег. Я готовилась к концерту и к поездке в столицу Франции. Ведь сразу после концерта я летела в Париж на новогодний бал французской киноакадемии, должна была дать там интервью и посетить пару мероприятий. А уже 5 января я должна была быть в Варшаве, и садиться на рейс до Москвы. Поэтому сейчас я собирала вещи и упаковывала рождественские подарки. На следующий день я, довольная своими сборами, собралась в аэропорт, села в такси. Машина тронулась, и я посмотрела на часы. 12:02,я прекрасно успею. Но тут зазвонил телефон. —Хелен, ты что заснула, почему дверь не открываешь? —послышался голос Патрика. —Я еду в аэропорт, — испуганно ответила я — а что случилось? —Только что звонил мистер J, с тобой хочет встретиться итальянский продюсер, через полчаса у нас в офисе. Так что разворачивайся и пулей к мистеру J. —Но у меня самолёт… —попыталась возразить я. —На вечерний рейс в Париж, ты успеешь. Всё, до связи. Я вздохнула и попросила водителя развернуться. В глубине души я все ещё надеялась, что успею на концерт, ведь надежда умирает последней. Но встреча затянулась, на часах было 14:45 и я понимала, что мои мизерные шансы тают на глазах. Я пыталась забрать у Патрика свой телефон, чтобы предупредить своего музыкального друга, но менеджер был непреклонен. Он всегда забирал мой гаджет на всех встречах, мероприятиях и премьера, чтобы меня ничего не отвлекало. Безжалостная стрелка показала половину четвёртого. Богатая фантазия рисовала мне расстройство и непонимание, которые овладевают моим музыкальным другом по мере приближения к концерту. Итальянский продюсер был приятно удивлён нашей встречей и предложил контракт на совместный французско-итальянский фильм, съёмки которого должны были начаться через год. Я попросила время на раздумья и на этом встреча наша была окончена. Попрощавшись с мистером J, я в сопровождении Патрика покинула офис. Он усадил меня в такси, назвал аэропорт, параллельно вручая мне билет. Машина тронулась. Я с отчаянием посмотрела на часы. До начала 15 минут. А такси везёт меня на самолёт в Париж. Звонить было бессмысленно, Дэвид оставлял телефон в гримерке, отключив звук за полчаса до начала концерта, если не больше. Я готова была расплакаться, ведь я обещала и даже не смогла предупредить, просто пропала. Подрагивающими от расстройства руками, я набрала сообщение:

Мой дорогой музыкальный друг! Прости, что не смогла предупредить. Я была уже почти в самолёте, когда позвонил менеджер и сказал, что у меня срочная незапланированная встреча. Я надеялась, что успею, но она сильно затянулась. Ты же знаешь, что Патрик забирает у меня телефон на встречах, поэтому я не смогла тебя предупредить. Я безумно сожалею, что так вышло. P. S. Но все равно желаю тебе хорошо провести концерт.

      Отправив это сообщение я немного успокоилась, но на душе все равно было не приятно. За тот год, который мы были знакомы, я достаточно хорошо изучила Дэвида и прекрасно понимала, что наше общение для него имеет большое значение, также как и моё присутствие на концерте. Тем более когда это было заранее запланировано. И тем более я более чем хорошо представляла, что такое выходить на сцену с душевной неуравновешенностью. И сейчас я очень переживала именно за его способность провести концерт без потери для себя. Да, слушатели получат в любом случае то, за чем они пришли, ведь он никогда и никому не позволит понять, что твориться у него в душе в настоящий момент. Он будет самоотверженно отдавать себя публике, жертвуя всем ради музыки. И чем хуже и больнее внутри, тем более открыто и отчаянно будет звучать его скрипичная мелодия. Никто никогда не увидит истинных чувств за тёплой улыбкой и мягким взглядом глаз чайного цвета. Так можно провести репортёров, журналистов, слушателей и поклонников, но не меня. И меньше всего на свете, я хотела стать источником выступления «на разрыв». В кармане зажужжало. Я взяла трубку не глядя. —Алло? — бездумно произнесла я. —Оля, — пол ушёл из-под ног, на часах 15:50, а он не просто взял телефон, так ещё и звонит, с ума сойти можно. —Боже мой, ты что, отменил концерт? —с ужасом спрашиваю я. —Нет, у меня ещё 10 минут в запасе, —спокойно отвечает он. — Прости что так получилось! — с мольбой произношу я  — я очень хотела приехать, правда! — Я знаю, я прочел твоё сообщение, — мне слышно как он улыбается, и что-то подсказывает мне, что улыбка это грустная — я все понимаю, у самого такой же безумный график. Ты не виновата, ты просто не принадлежишь себе. — Но я безумно сожалею, — мне хочется сказать многое, но я знаю, что сейчас не подходящее время— мыслями и душой, я все равно уже в зале. На том конце он усмехается и тихо говорит: — Спасибо, для меня это важно! — на заднем плане слышится голос его менеджера, который я уже успела выучить. Он говорит, что пора на сцену. —Удачи, я знаю, что сегодня будет также волшебно, как всегда! Он положил трубку, и я выдохнула. Все намного лучше чем я думала. Теперь можно со спокойной совестью ехать работать дальше.       Париж удивил меня своей атмосферой и совершенно новой для меня публикой. На балу я оказалась чуть ли не королевой, потому что одна из немногих пришла в образе "принцессы". Я наслаждалась танцами, светской беседой и приятными знакомствами. Потом были интервью. И на обоих мне задали вопрос о моей личной жизни. Накануне мы с Патриком обсудили все возможные "пакости" и я была вооружёна, но от этого данный вопрос не становился более приятным. Меня любые разговоры на такую тему вводили в депрессию и нередко даже в раздражение, потому что личная жизнь касается только меня и никого больше. Я ненавидела разговаривать об этом даже с родственниками, что уж говорить про беседу с какими-то репортерами. Поэтому услышав данный вопрос в первый раз, я чуть было не взорвалась, но была остановлена взглядом менеджера и, взяв себя в руки, ответила максимально спокойно и вежливо: —Дамы и господа, это слишком интимное пространство для меня, пускать в которое такое огромное количество людей, я пока не готова. —Но ваши поклонники жаждут знать о вас все, неужели вы откажите в такой мелочи? — Патрик успокоительно коснулся моего плеча, я бросила на него благодарный взгляд. — Почитателям своего таланта я итак даю очень многое: свое время, силы, вдохновение, энергию и часть сердца. Что-то должно быть только моим, и я выбрала личную жизнь. В течении следующих четырёх дней я побывала на открытии художественной выставки в Лувре, потом на презентации новой книги одной молодой писательницы. И наконец, закончив все свои французские дела, я собрала чемодан и села в самолёт до Варшавы.       Польская столица встретила меня снегопадом и туманностью. Тут тоже царила праздничная атмосфера. И я, имея в запасе несколько часов до самолёта, решила осмотреть город. Но у погоды были свои планы, и за снегопадом мне удалось увидеть не многое. В надежде, что снег прекратиться, я зашла в небольшое кафе и взяла свой любимый зелёный чай с жасмином. Сидя в углу около стеклянной стены, я смотрела на заснеженную улицу и мысленно уже была дома. Ставила ёлку, прятала под ней подарки, служила вместе с родителями. В голове зазвучало Рождественское песнопение, я улыбнулась свои мыслям. Достала книгу, полюбовалась обложкой и начала читать. Чтение было моим излюбленным времяпрепровождением, читала я всегда и везде. Даже в детстве друзей мне заменяли книги, особенно в подростковом возрасте. Пока мои одноклассницы надевали юбки покороче, мазали губы маминой помадой и жеманно смеялись с мальчиками, я стояла вместе с аббатом Д'Эрбле на эшафоте короля Карла , переживала взрыв фелуки и гонялась за всадником без головы. Литературные персонажи всегда интересовали меня больше, чем сверстники. Именно поэтому я хорошо писала небольшие заметки, рассказы и даже мечтала о написании собственной книги. И сейчас я снова погружалась в мир прекрасной итальянской оперы: стояла на сцене за спиной у Радамеса в вердиевской "Аиде", наблюдала за Кармен и Виолеттой. Время пролетело незаметно под песенку герцога из "Риголетто", которая почему-то засела в голове и отказывалась оттуда уходить. Я посмотрела на часы. До самолёта полтора часа. Пора двигаться в сторону аэропорта. Я расплатилась, убрала книгу и вышла на встречу снежной вечерней Варшаве. Снегопад улегся, в воздухе кружились редкие снежинки-малышки. Дорога до аэропорта, заняла полчаса, благо, я не ушла далеко из-за снегопада. Зайдя внутрь, я посмотрела на электронное табло, выискивая свой вылет. «Варшава-Москва-22:30», но тут же табло обновилось и я увидела вместо времени вылета «задержан». —Как?! —только и успела неверяще выдохнуть я. Направляясь к информационной стойке, я думала, что произошла ошибка и мой вылет будет осуществлён. Но приятная девушка за стойкой развеяла все мои сомнения. Оказалось, что из-за погодных условий, вылет будет осуществлён не раньше, чем через 3 часа. Я в полной растерянности и такой по детски беззащитной обиде подняла глаза на табло, будто оно могло что-то исправить. На глаза навернулись слезы, я так мечтала быть этим утром со своей семьёй, это очень важно. Я не могу опаздать, без моего присутствия утром праздник будет для меня не полным. — Падать духом никогда не следует! Надежда умирает последней, — услышала я знакомый голос — ты будешь на Рождество со своей семьёй. На меня смотрели улыбающиися глаза чайного цвета. Я улыбнулась сквозь слезы, вытирая их платком и взглянула на своего музыкального друга уже более чётко. — Так то лучше, — он усмехнулся. — А ты что здесь делаешь? — спросила я, убирая платок. — Не поверишь, лечу домой, —ответил Дэвид, указывая на отмененный рейс. — А какже ты полетишь, если его отменили? — спрашиваю я, все ещё пребывая в "детском" режиме. — На замену отмененным рейсам всегда есть дополнительные, просто подожду, пока его поставят в расписание, — пожал он плечами. — Ты тоже опаздаешь к родителям? — печально спросила я. Мужчина усмехнулся, потом внимательно вгляделся в моё лицо. — Я так встретил два прошлых Рождества, так что мне не привыкать. А вот ты, я смотрю сильно расстроилась, но ведь Рождество только послезавтра, значит ты успеешь! — он ободряюще сжал мою руку. Я благодарно улыбнулась, сжимая его ладонь в ответ. — Мне нужно быть к утру, в крайнем случае к завтрашнему вечеру, это очень важно, — тихо говорю я, разглядывая рисунок на полу. Мой собеседник понимающе молчит. Потом также тихо произносит: — Ты так любишь свою семью и столько делаешь для неё, — на несколько секунд он замолкает, потом спрашивает — для своей собственной семьи ты тоже будешь делать так много? Я поднимаю взгляд на своего спутника. Он сидит рядом и вглядываясь в его профиль, я вижу усталость- большую и вселенскую. В уголках глаз залегли еле различимые морщинки, он снова улыбается, но этим меня не обманешь. — Семья - это самое главное в моей жизни, именно поэтому я вкладываюсь в неё. И в свою собственную семью я буду вкладывать все свои силы! — Дэвид смотрит на меня слишком пристально и я чувствую себя неловко, но всего на секунду. — А как-же карьера? — заинтересованный взгляд тёмных глаз заставляет мысли путаться, но я выдерживаю его и отвечаю: — Если у меня встанет выбор, я выберу семью.