Крылатый Рыцарь

Пролог

      — Живее, нужно отвезти его к мейстеру! Если он умрёт, то нас ждёт участь пострашнее.       Именно этот окрик и разбудил Гарри. Он пошевелился и с трудом открыл глаза. Шум от копыт, фырканье лошадей и солнце, которое светило высоко и ярко, приносили дикую головную боль.       В нос ударил запах конского пота и стало не хватать свежего воздуха, а к горлу подступила тошнота. Дрожащей рукой он дотронулся до затылка, куда его ударили в том лесу, нащупал какие-то тряпки на своей голове и улыбнулся.       Он был жив. Гарри любил жизнь, но последнее, что он помнил перед тем, как отключиться, не оставляло никаких шансов на то, что любовь будет продолжительной.       Гарри, чтобы осмотреться, начал вертеть перемотанной головой в разные стороны. Увиденное удивило его, и лишь усилием воли он не стал сразу впадать в панику.       Вокруг него ехало примерно полторы дюжины людей в доспехах. На зелёных одеждах было нарисовано чёрное колесо. Все это было похоже на собрание реконструкторов, но Гарри был благодарен за то, что его тело всё-таки нашли и даже помогли ему.       Тем не менее, он не стал отбрасывать и другой, более невероятный вариант происхождения странных людей. Слишком уж часто в его жизни эти странности происходили.       — Он жив, — выдохнул один из воинов и на его лице появилась улыбка, отчего шрам на левой щеке стал по-настоящему устрашающим, — Сир Оссифер, — позвал было он ещё одного участника этого действия, но названный и сам уже направлял коня к импровизированной повозке, на которой лежал Гарри.       — Гарри, Слава Семерым, ты очнулся! Леди Анья спустила бы меня с какого-нибудь холма, привязанным к колесу, случись с тобой что, — произнёс лысый рыцарь, что подъехал к телеге. Хотя его живот уже начал переваливаться через поясной ремень, выглядел он всё ещё крепким.       «Семерым? И кто такая леди Анья? Неужели всё-таки не реконструкторы?» — подозрения так и крутились в голове. Не упустил он и облегчение в голосе рыцаря.       Отзываться на собственное имя было легко. На самом деле, родители, которых он потерял в детстве и чьи лица развеяло время, назвали его иначе — Игорем. Но там где он жил в последние пару лет, всем было удобнее называть его Гарри. Поэтому он даже в мыслях стал называть себя так.       Опираясь на свой малый жизненный опыт, Гарри понимал, что люди становятся похожими на тех, с кем общаются. Иногда даже приходится быть тем, кем все тебя считают. Вот и сейчас следовало быть тем, к кому обращаются эти сурового вида люди. Если они поймут, что перед ними не тот человек, то для него всё закончится так же, как и в прошлый раз.       От таких мыслей закружилась голова. В горле саднило и он прохрипел: — Пить.       Жутко захотелось вина с гвоздикой. Гарри и сам не понимал своих желаний. Раньше за ним такого не наблюдалось.       Седой мужчина, тот, что со шрамом на щеке, поднёс бурдюк к губам Гарри и помог ему выпить. Это действительно оказалось вино, чему он был несказанно рад.       Смочив горло, Гарри поблагодарил своих спутников и спросил, что всё-таки с ним случилось. Необходимо было узнать, где он находится. Судя по антуражу, он был не в своём мире или, вернее было бы сказать, не в своём времени. Впрочем, верным могло быть и первое предположение.       Большинство людей чаще предпочитают скорее отрицать жестокую истину, чем принять её. Гарри был не из таких. Он начинал понимать, что обратной дороги нет и ему придётся жить в новом для себя мире. Слишком уж люди вокруг не были похожи на актёров, ролевиков или бугуртсменов. Он определённо в средневековье.       Этим фактом он не был расстроен. Действительно важных для него людей в родном мире и не осталось. Не после всего.       — Горцы, — выплюнул со злостью рыцарь, а судя по хорошим доспехам, это был именно он. На его груди было колесо, приглядевшись к которому можно было увидеть сломанную спицу, — напали на нас средь бела дня. Со смертью Джона Аррена эти мерзавцы осмелели, Неведомый их забери.       Гарри чертыхнулся, услышав имя из уст рыцаря. Он точно не в своём мире.       Тот самый Джон Аррен был лордом Орлиного Гнезда, Защитником Долины, Хранителем Востока и десницей короля Роберта Баратеона, которого сам воспитал, да ещё и возвёл на Железный Трон.       «Теперь понятна эта фраза про Семерых», — пронеслось в его голове. Боль мешала мыслить трезво и рассудительно, но сейчас это было жизненно необходимо.       Всё же он очень хорошо знал о том, куда попал, ведь любил историю, в том числе и фэнтезийных миров. Особенно ему нравился Мир Льда и Пламени, но одно дело читать, а другое жить здесь. Тем более, проснувшись раненным.       И всё-таки Гарри был рад. Он жив. Со всеми остальными проблемами можно разобраться.       «Я определенно в Долине. Сломанное колесо на одеждах людей — это герб Уэйнвудов, знаменосцев Арренов», — подсказала ему память. Вот только чья?!       Он помнил только одного персонажа в Долине с таким же именем, как у него. Это был воспитанник леди Аньи Уэйнвуд — Гаррольд Хардинг. Он изначально и не задумывался Джорджем Мартином, а появился лишь из-за отмены пятилетнего промежутка между событиями третьей и четвёртой книг.       Кроме того, он был наследником Роберта Аррена — маленького паренька, который вполне мог вырасти копией Джоффри, благодаря воспитанию Лизы Аррен. Определенно, самые любящие матери здесь приносили больше всего вреда своим детям.       «Подумать только, ведь Лиза ещё и с раннего детства водила его на казни. К суду над Тирионом юный Роберт точно знал, как отправляют людей полетать в Лунную дверь. Тому же Брану было и лет побольше, и ему объяснили почему человека казнили», — Гарри испытывал отвращение к Лизе и её сыну, а память подсказала, что и юный Хардинг их не особо любил.       Из памяти бывшего владельца тела, а точнее из тех образов, что смог выцепить Гарри, он узнал, что леди Анья оставила его в замке, когда с сыновьями и внуком поехала на суд над Тирионом Ланнистером. Не то, чтобы глава дома Уэйнвуд боялась смерти своего воспитанника при всей Долине, но выкинуть что-нибудь неординарное Лиза могла.       Во всяком случае, так он думал. Вряд ли в данный момент он мог понять, какими категориями мыслят средневековые лорды и леди.       «Как жаль, что я так мало знаю о Долине и их лордах. Да и что ждёт Хардинга, кроме интриг Бейлиша, не помню», — вздохнул Гарри. Из-за долгого ожидания новых книг, он многое позабыл. Информации о том, что происходит в этом регионе, было ужасно мало.       Спутники Гаррольда поняли этот вздох иначе.       — Потерпите, милорд. Мы уже почти добрались до вашего замка. Мейстер вам поможет, — внезапно прозвучал низкий голос рыцаря. Сир Оссифер, вспомнил Гарри.       Вспомнил он и то, что юный Хардинг был оруженосцем старшего сына леди Аньи — сира Мортона. Пока леди Железного Дуба отсутствовала, сир Оссифер должен был приглядывать, чтобы с воспитанником Уэйнвудов ничего не случилось.       «Плохо же он справляется, раз здесь появился я», — подумал Гарри, вспоминая последнее, что видел бывший владелец тела. Их отряд направился разведать нападения наглых горных разбойников. Рыцари долины попали в засаду, где Гаррольд Хардинг и получил удар по голове, а Гарри занял его место.       От боли, усталости и перенасыщения новой информацией, захотелось спать. Гарри не стал бороться со своим желанием. Вихрь воспоминаний и образов захлестнул его.       Ему снилось, что он ещё совсем маленький стоит рядом со строгой женщиной, красота которой начинает увядать. Гарри хлопает голубыми глазами, смотря на приближающегося высокого статного мужчину с сединой в волосах.       Огромные рыцари, сморщенные старики и прекрасные леди преклоняются перед ним. Одним своим видом он внушает уважение, а соколы на его одежде гордо озираются, высматривая что-то только им известное.       — А где папа? — Гарри начинает крутить головой в поисках отца и не находит его. Он дёргает за платье женщину в тёмно-зелёном платье, из-под которого виден округлившийся живот, но она лишь сильнее сжимает его руку.       Мужчина присаживается рядом так, чтобы их глаза были на одном уровне. Гарри неловко, ведь это он, только увидев этого Лорда, должен был встать на колено. Положив руку Гарри на плечо и, растрепав его песочного цвета волосы, лорд-сокол произносит на одном дыхании:       — Твой отец не вернётся, Гаррольд. Как и Элберт с Деннисом. Ты теперь наследник Долины, пока у меня не родится сын. Будь сильным и смелым. Никогда не забывай кем были твои предки. Твоя бабушка из рода Аррен. Будь достоин этого имени. Леди Анья о тебе позаботится, — мужчина переводит взгляд на названную леди и грустно качает головой, отвечая на её немой вопрос.       Лорд-сокол встаёт и уходит, оставляя мальчика одного, без семьи. Леди Уэйнвуд, стоящая рядом, обнимает Гарри и даёт ему почувствовать, что он не один.       Видение меняется и теперь он во дворе огромного замка, на стенах которого развивается зелёное знамя со сломанным чёрным колесом. Он смотрит на свою руку и видит в ней стальной меч.       — Тяжёлый, — пробуя взмахнуть мечом так, как делали взрослые, жалуется Гарри.       — Ничего. Мы начнём с деревянных, — произносит мужчина с короткой бородкой, частично скрывающей его лошадиное лицо.       Он заменяет меч на деревянный, обмотанный плотной и мягкой тканью, и присаживается рядом с Гарри, заглядывая в его голубые глаза.       — После тренировок он будет казаться тебе продолжением руки. Запомни, у любого оружия есть как достоинства, так и недостатки. Главный из них — владелец этого оружия. Не меч или булава убивает стоящего напротив, а тот кто держит оружие в руках. Найди цель ради которой будешь биться — честь, семья, твой дом или любимая женщина. Любая из них подойдет. И если ты будешь ей следовать неотступно, не забывая не только действовать, но и думать, тогда ты добьешься многого, Гарри.       После упражнений с мечом, к которым присоединился юноша с длинным лицом и широкими выступающими челюстями, они вдвоём бегают по замку.       — Ты уверен, Роланд?! Твоя бабушка будет недовольна, — обращаясь к старшему мальчику, интересуется Гаррольд.       — Гарри, не будь таким скучным. Всё будет хорошо, — заговорщески шепчет внук леди Аньи Уэйнвуд, который старше всего на четыре года.       Они, играя в «спрячь сокровища», выбрали неудачную вещь, принадлежащую леди Анье. Она не кричит и даже не ругается, а лишь смотрит на них таким взглядом, что можно быть уверенным: им в голову никогда не придет мысль повторять подобное.       Гарри вздрагивает и хочет потереть ушибленное место, но в руках уже находится большая книга с иллюстрациями о Танце Драконов и его последствиях для Долины Аррен. Он оказался на занятиях Мейстера Мартина, тучного пожилого мужчины на службе дома Уэйнвуд. Он обучал детей чтению, цифрам и геральдике.       — Мейстер, а женщины могут наследовать титулы? — интересуется Гарри, читая про леди Джейн и её завещание. Сам мейстер был занят книгой, которую не мог дописать уже долго. Слишком долго.       — Могут, милорд. Есть закон королевы Алисанны, которой защищает права вдов. Мы скоро будем изучать его. Королева придумала его, когда гостила в Лунных Вратах, — мейстер прерывается и, словно взвешивая следующую фразу, переводит взгляд с книги на юного Хардинга, — к тому же, если по какой-либо причине у лорда не будет наследника мужского пола, то земли и титулы могут перейти к его дочери и её потомкам. И лишь потом к другой линии этого дома. У Ланнистеров и Старков такое уже случалось. Один из Лидденов даже взял фамилию Ланнистер и правил как консорт, когда власть перешла к женщине, — он продолжает рассказывать, а Гарри старается всё это запомнить, но надолго его запала не хватает и скоро ему становится скучно.       — Вопрос о наследстве решается не только законами, но и политикой. Без определённой силы за спиной очень тяжело удержать власть. К сожалению, таковы реалии. Но иногда находятся и те, кто вполне справляется с ролью главы дома, держа власть в крепких руках. Для примера возьмём леди Анью. Но она с рождения Уэйнвуд. Так вот… — возмущённое «кар» прерывает рассказ мейстера. Чёрная птица сидит у окна и смотрит пристально на Гаррольда.       Мейстер Мартин спешит забрать письмо, отправляя птицу в клетку. Гарри бросает ворону пару кусков сырого мяса и в ответ получает благодарное «кар».       — Необходимо передать леди Уэйнвуд важные новости. Закончим занятие в следующий раз, милорд, — хмурый мейстер поспешно выходит, ловко, для своей комплекции, спускаясь с лестницы. Гаррольд только через пару дней узнает, что было в письме.        У Джона Аррена родился сын. Для юного Хардинга это звучит как приговор. Теперь он не наследник Долины, а обычный ленный рыцарь, который едва достиг возраста оруженосца.       — Я уже его ненавижу. Я остался без отца и матери, а у сына лорда Аррена есть всё, — в запале произносит Гаррольд.       — Не один ты потерял близких в этой войне. Я старалась сделать всё, чтобы ты чувствовал себя здесь как в семье, — леди Анья, которая услышала его срыв, выглядит расстроенной.       Следующая сцена и они сидят в обнимку, а Гарри просит прощения.       — Я не прав, вы все моя семья, — леди Анья лишь сильнее обнимает его и тихо плачет. Гаррольд в первый и последний раз видит её слезы.       Мгновение и обстановка вновь меняется. Вот он в первый раз познал девушку, миловидную и весёлую. Гарри смотрит на руки и видит в них маленького ребёнка. Появление дочери стало для него большой радостью.       На его глазах девушка превращается в полную женщину с водянистыми глаза и воинственным ртом. Она держит мальчика, которому впору впервые браться за меч, но вместо этого он жадно сосёт её грудь. Женщина замечает Гарри и начинает что-то шептать тёмноволосому ребёнку. Мальчик оборачивается к нему и произносит свирепо: «Я хочу, чтобы ты полетел». Гарри начинает отступать назад, но там только пропасть.       Вместо падения, он, верхом на огромном соколе, летит на Копьё Гиганта, стараясь вернуться в замок. Там его уже ждёт грифон, ничуть не уступающий соколу в размерах. Они начинают свою смертельную пляску и все остальные смотрят на них. Солнце мешает Гарри видеть противника, пока их не накрывает огромная тень другого существа.       Поправив плащ небесного цвета, он оказывается посреди пира. Повсюду бегают слуги, мелькают рыцари в цветастых одеждах, леди в дорогих платьях улыбаются и шутят. Над всеми возвышается великан, которого никто, кроме Гарри, не замечает. Он смотрит ему прямо в глаза и видит, как в них пляшут тени. Великан поднимает уголки губ и проливается кровь.       Видение снова меняется. Теперь он мчится во главе огромного количества всадников на неприятеля. Их отряд налетает на врагов сверху, а Гарри орудует своим когтем, сражая врагов одного за другим. Он видит первого серьёзного врага и перед ним огромный человек с вороной из камня на груди. За ним появляются и другие — всадник с огромным мечом, несущий войну и раздор, несмотря на выбор других; человек с железной монетой, которой он расплачивается и которая ничего не стоит. Последним пал король этих земель, власть которому дана не с рождения. Гарри опускает глаза и видит в своих руках бронзовую корону.       Он поднимает голову и видит человека с яблоком на груди, который робко подходит к нему.       — Я знаю, что вы ранены, сир Хардинг, — смотрит он на его сломанную ногу, — но человек чести пострадал от рук принца Эйриона. Назначили суд Семерых и в нашем правом деле требуются люди, которые не побоятся выступить против принца.       — К принцу Эйриону говоришь, — в голове сразу возникает мысль о том, что это отличный способ отомстить своему обидчику. Он смотрит на рыцаря, сидящего в углу шатра, в чёрно-золотых доспехах и с огромной пчелой на шлеме. Тот спустя мгновение кивает, — Что ж, у меня тоже долг перед принцем и я намерен вернуть его сполна.       — Не могу же я бросить своего шурина, — сир Бисбери встает и помогает Хардингу подняться и дойти до коня.       Выезжая на встречу с судьбой, сир Хардинг верит: что было — было не зря. Он сразится против своего обидчика, да ещё рядом с наследным принцем. Может, Бейелор в награду сделает его лордом? Хардинги мечтали об этом несколько сотен лет.       Троих из семерых, что были на том лугу, забирает в своё царство Неведомый. «Стоило ли оно того?!» — с горечью думает Гарри. «Он стал бы великим королем, величайшим после Эйегона Дракона.»       Образы вновь меняются и теперь он штурмует логово хищного серого зверя. Стая не может помочь волку и сокол готов нанести последний удар своим когтем. Сзади раздаётся рёв огромного косматого чудовища, заставляя обернуться. Сокол, в конце концов, улетает, отдавая напоследок приказ сжечь их логово в отместку за украденный медведем коготь.       Пока он летит, три ворона нападают на него, а неразумный птенец наблюдает за этим зрелищем. Гарри морщится от двух громких голосов, один из которых требует его смерти. Он решительно трясет головой и концентрируется на другом, призывающим жить. Мгновение. И вороны падают замертво.       Вместо птиц появляется чудовище с пустой левой глазницей.       — Глаза. Почему они не такие же, как у него? — доносится голос откуда-то издалека.       — Но они же совсем одинаковые, — хочет сказать Гарри, но вместо слов раздаётся лишь какой-то скрежет. Гаррольд смотрит в единственный глаз чудовища и видит ещё тысячу.       Видения меняются слишком быстро и Гарри пытается их запомнить. Два сумеречных кота, кружащиеся в танце. Мышь, вьющая паутину. Летающая у берега соколица, что в свете горящей башни поблёскивает золотом. Огромный замок, которому нужна королевская кровь. Седой рыцарь, верный клятве. Один из Великих домов, вычеркнутый из истории. Две леди, от одной из которых стоит держаться подальше. Серебряная роза, изображённая на карте. Смеющийся рыцарь, которому суждено погибнуть.        Женщина с тёмно-голубыми глазами и светлыми волосами подходит к Гарри. Она нежно целует его и говорит, что он должен проснуться.       Очнувшись, Гаррольд не обнаружил возле себя этой красивой женщины. Вместо этого, к нему сразу же подбежал мейстер с вопросом о самочувствии и какой-то жидкостью в чаше.       — Выпейте, милорд. Это поможет вам окрепнуть. Вы проспали более суток.       — Благодарю, мейстер Уитмор, — память услужливо подсказала имя мейстера на службе дома Хардинг, — Странно, но я не чувствую себя плохо. Ни головокружения, ни тошноты я не испытываю.       Жидкость на вкус была немного терпкой. Гарри надеялся, что это не одно из тех лекарств, которыми пичкают Зяблика.       — Громкие звуки тоже не беспокоят? — спросил мейстер, открывая доступ к свету в комнату, — А яркий свет? — но на оба вопроса он получил отрицательный ответ.       — Впрочем, вы молоды и сильны, милорд. Я распоряжусь, чтобы вам принесли поесть, а после выпьете ещё одно укрепляющее. Если вы позволите, я бы посоветовал вам быть на свежем воздухе, — он раскрыл окна и Гарри почувствовал лёгкое дуновение ветра, — Но как только утомитесь, сразу пошлите за мной, — с этими словами он ушел раздавать распоряжения замковой прислуге.       Когда шаги мейстера стихли, Гарри начал раздумывать о своём положении и перспективах.       «Разобраться бы ещё во всех этих видениях. Очень интересно, но ничего не понятно. Кем себя считать — Гаррольдом Хардингом или Игорем Соколовым?! Ладно, разберёмся. Пока буду делать вид, что я всё-таки Хардинг.»       Игорь был мёртв и от того, что он будет скорбеть о своих потерях, вернуться обратно не выйдет. В этом же мире у него ещё вся жизнь впереди. Во всяком случае, он надеялся прожить подольше.       Гарри, а только так к себе теперь и следовало обращаться, тем более, что он давно к этому привык, не верил в предназначение или в то, что у него здесь великая миссия. Каждый человек сам творит свою судьбу, но у каждого для этого разные возможности и стартовые положения.       — Итак, я в Мире Льда и Пламени, в Вестеросе, в Долине Аррен, где Арреном является мелкий говнюк и женщина, которая опасна, как для меня, так и для своего сына. И, что самое главное, во мне тоже течёт кровь Арренов. Я — наследник юного Роберта, — произнёс он тихо и снова замолчал.       «Были ли пташки Вариса и в Долине? Не хотелось бы, чтобы Паук знал что-то про меня. Этот служитель государству может втянуть в свои интриги, а я и не замечу. Только вот в то, что он старается ради блага королевства, я никогда не поверю. Слишком уж сильно торчит синеволосая голова из всех его планов. Не ради Визериса и Дейнерис же он старается», — подумав, Гарри решил не поддаваться паранойе. Сейчас было важно сложить картину целиком, чтобы знать с чем он имеет дело.       Из того, что он мог вспомнить из прошлого бывшего хозяина тела, Гаррольд Хардинг недавно вступил в наследство своих владений. Несколько месяцев назад ему исполнилось шестнадцать — возраст совершеннолетия в Вестеросе.       Хардинги были ленными рыцарями и вассалами Уэйнвудов, которые в свою очередь были знаменосцами Арренов. Аррены же подчинялись напрямую только королю.       Впрочем, это не значило, что Гарри мог не подчиняться указу правящего дома Долины или Железному Трону. Правило «вассал моего вассала — не мой вассал» в этом мире не действовало. Все приносили присягу Королю и правящему дому региона.       Так что выполнять приказы Лизы в случае чего он был должен. Хотя нынешняя леди Аррен вряд ли будет пытаться злить Уэйнвудов, которые были одними из сильнейших знаменосцев Арренов.       Гарри обрадовало то, что он был рыцарем с землёй и замком, хотя и немногие ленные рыцари могут таким похвастать. Земля в Вестеросе была не столько феодом, сколько кланово-родовой собственностью. Хардинги жили здесь уже многие столетия. И хотя он не мог судить разбойников без разрешения своего сюзерена, но это всяко лучше, чем жить в укрепленной башне, переделанной под замок, или одной деревни с каменным домом. И гораздо комфортнее, чем жить на меже.       В Мире Льда и Пламени у безземельных рыцарей было мало прав и возможностей. Ты либо нанимаешься на службу к лорду или другому землевладельцу и служишь ему за кров, еду и жалование, становясь присяжным мечом, пока старость не заставит тебя сложить оружие, либо становишься межевым рыцарем. Путешествуешь от замка к замку в поисках работы и турнира, имея все шансы умереть не только от разбойников, но и от того же лорда, что мог принять тебя за бандита. Собственно, разница между межевым рыцарем и разбойником не так уж велика.       О печальной судьбе простолюдинов и говорить не стоит. У них не было никаких прав. В концев концов, Гарри мог хорошо питаться, мыться каждый день и не беспокоиться о многих вещах, тогда как другим людям приходилось сложнее. Он мог жить, а не выживать, каждый день думая лишь о том, как бы заработать на кусок хлеба.       О том, чтобы уехать из Долины и быть каким-нибудь наёмником Гаррольд даже не думал. Это всё было не его. Он всегда мечтал о чем-то большем. Тем более, за пределами Вестероса есть свои правила и игроки, для которых он никто.       В Вестеросе же у него была родня. Гарри был родичем Уэйнвудам и Арренам. Сир Илис Уэйнвуд, дед Гаррольда Хардинга, женился на сестре Джона, леди Алис Аррен. Их младшая дочь и была матерью Гарри, а леди Анья, нынешняя глава дома Уэйнвуд, приходилась сиру Илису племянницей.       Да, не будь у него такой родословной и собственного замка, Гарри пришлось бы трудно. Хотя можно было бы поучаствовать в Войне Пяти Королей на стороне одного из победителей, чтобы получить награду. Зная канонные события, это было бы не так уж сложно. Легче, чем горбатиться на кого-нибудь всю жизнь.       Но он не хотел участвовать в этой войне, которая была бессмысленной. К тому же, ему не нравился ни один из претендентов на трон.       Все эти события были выгодны тому, кто начал весь этот хаос — Бейлишу. Для остальных всё произошло слишком рано. Многие ещё просто не были готовы.       Судьба этого мира будет решаться позже, когда у сильных мира сего будут заканчиваться люди, деньги и возможности для продолжения войны. Тогда на сцену и явится новая фигура — Чёрный Дракон.       — Шах и мат вам, милорды и миледи, если только другой игрок не успеет сделать ответный ход. И Мизинец вполне способен это сделать, учитывая происходящее в последних книгах, — размышлял Гарри об одном из самых хитрых персонажей.       Проблема была в том, что Бейлиш забирал все доступные ему фигуры в самом конце. От этого, возможно, он и начал ошибаться. И одной из этих фигур будет Гаррольд Хардинг.       «То есть я!» — Гарри скривился от этой мысли. Такое положение вещей ему не нравилось. Нет, не то, что он был фигурой. По этому поводу иллюзий у него не было. Ему просто не нравился игрок и его цели.       Такой персонаж, как Бейлиш, привлекает массы своей харизмой и поведением, но вот его человеческие качества откровенно неприятны. Он предал всех своих союзников и Гарри не хотел иметь дел с Мизинцем. Такими людьми восхищаются ровно до того момента, как не встречают их лично и не становятся жертвами интриг или поступков этих личностей.       Все те, кто считал Мизинца другом — были им же и преданы. Вонзать нож в спину человеку, который тебе доверился, — гнусность. В любом мире и времени.       Когда и по какой причине Джон Аррен, Ланнистеры, Кейтилин или Лиза успели перейти в разряд врагов Петира?!       Джон Аррен по просьбе Лизы протолкнул Мизинца на выгодное место. Да, Бейлиш отлично себя проявил, но добился бы он этого без протекции лорда Аррена?! Занял бы место в совете, где сидели братья короля?! Каким бы гениальным мастером над монетой бы он ни был, ответ явно отрицательный.       Или Ланнистеры, которые назначили маленького землевладельца с Перстов лордом Харренхолла и грандлордом Речных земель?!       Лиза, которая любила его, тоже успела стать врагом?! Как бы он не уверял других, что спасал Сансу от её тёти, но он сам спровоцировал леди Аррен на такой поступок. Неужели он думал, что она не заметит его поползновения в сторону дочери Кейтилин?! Или этого и добивался?!       — Скорее, ему было необходимо убрать улики, чтобы никто не узнал кто стравил Ланнистеров и Старков и начал Войну Пяти Королей, — фыркнул Гарри.       Всех этих людей Бейлиш заверял в дружбе и преданности. Он предлагал свои услуги и был определенно полезен, иначе давно был бы мёртв, но за это получал от них награды. И что он делал при первом удобном случае? — Уничтожал, подставляя непричастных людей.       Бейлиш шёл по головам наверх, втираясь в доверие людей, стоящих выше него. Гаррольд часто слышал, что Мизинец делал это, потому что хотел преобразовать Вестерос. Только вот Бейлиша устраивала вся эта феодальная система. Просто он хотел быть на её вершине.       Мизинца никто не считал за серьёзного врага просто потому, что главное богатство в Вестеросе не золото, а верные люди, которые встанут с мечом позади тебя. Кому может помешать маленький лорд с Перстов, который, зарабатывая большие деньги, даже не вложился в собственные земли?!       Когда в книге Петир посетил свои владения, он смотрит на них лишь как на начало своего пути — «Лорд Овечьего Дерьма и хозяин Унылого Хлева».       Только вот Гарри знал, что Бейлиш опаснее, чем хочет казаться. Мизинец ищет только выгоду.       А чем выгоден Гаррольд Хардинг Мизинцу? Разве что как знамя, за которым пойдут лорды Долины, или как страховка, если Зяблик умрёт раньше, чем этого захочет Бейлиш.       Возможно, не стоит судить человека, не побывав в его шкуре и не зная его мотивов и истинных целей. Кто знает, как отразилась травма, нанесённая Брандоном Старком. И не только та, что была оставлена мечом.       — На что рассчитывал Бейлиш? Победит наследника Винтерфелла и Хостер Талли позволит ему жениться на Кейтилин? Или она сама выберет его, а не Старка?       Что ж, когда-то и Петир Бейлиш был юн и верил в истории о рыцарях. Он тоже ошибался и творил невообразимо глупые вещи, думая, что лорду с Перстов достанется дочь грандлорда.       — А некоторые ещё других молодых персонажей ругают, хотя даже гениальный Бейлиш верил в красивые сказки. Интересно, он перестал в это верить, когда его отправили с ещё не зажившей раной обратно на Персты или когда Лиза не последовала за ним в его башню на Перстах? — размышлял вслух Гарри.       Вот она — нынешняя реальность Гаррольда. Историй о Принце Стрекоз или подобных очень мало. В основном все знают своё место и свою цену, а от того не любят выскочек.       Межевому рыцарю никогда не достанется принцесса или дочь грандлорда. Маленькому лорду недавно созданного дома это тоже не светит, как и ленному рыцарю. Такие мечты останутся лишь в фантазиях и разобьются о жестокую реальность. Поэтому Гарри осознавал, что как Хардинг он мало кому интересен. И такое положение вещей его полностью устраивало.       Хардинги много веков связывались родством с домами средней руки — Бисбери, Фреи, Уэйнвуды и другие дома Долины, но никогда ни с кем из грандлордов или хранителей областей. Собственно, то, что Гаррольд в родстве с Арренами случилось лишь из-за того, что его мать была седьмой дочерью сестры Джона Аррена. И единственная родила наследника, который жив до сих пор.       Сколько веков его род ждал, чтобы возвыситься? Раньше Гарри считал это глупостью. В его мире мало кто мог назвать хотя бы десять поколений своих предков, да и кого это волновало?       Но в Вестеросе всё было по-другому. Некоторым домам не одна тысяча лет и что-то они не спешат вымирать. Здесь думают о выгоде для собственного рода и это придётся учитывать. Да и сам Гаррольд пытался мыслить согласно эпохе и месту, чтобы не попасть впросак со своим мнением относительно всего происходящего.       Он и раньше считал, что не стоит лезть со своими правилами в чужой монастырь. Хотя, безусловно, некоторые «традиции» изживают себя и недопустимы с развитием общества. Вестерос же относительно недавно отказался от права первой ночи. Хотя даже эту ужасную традицию кое-где ещё практиковали, что уж говорить о другом.       В Век Героев было нормой заплатить за убийство чужого крестьянина серебром, а сейчас такое неприемлемо для многих. Горцы так вообще практикуют кражу невест. И это дикость в любом мире.       Вестерос застрял в средних веках и не спешит развиваться семимильными шагами. Открытий, вроде искусственного дыхания, становится всё меньше, а сколько всего успели забыть?!       Сможет ли Гарри за одну жизнь хоть что-то изменить в этом мире? Или его просто убьют, чтобы не лез не в своё дело?       Вытащить этот мир из застоя — это попытка совершить восход солнца вручную.       Лучше он будет играть роль обычного средневекового лорда, привнося что-то новое для себя или своих людей, чем таким как Мизинец. Ни ему, ни Варису служить не хочется.       Кроме этих двух игроков, были и другие. Сколько их на самом деле, Гарри не знал.       Тайвин Ланнистер, который желает видеть свой дом на вершине мира и, невзирая на методы, прокладывает себе путь туда. Оленна Тиррел со своей семьей. Доран Мартелл с непонятными целями и планами, потому что он явно не собирался выдавать Арианну за Визериса, иначе назвать умным его язык не повернётся.       А ещё была Цитадель с нелюбовью к драконам и магии. Несогласный с ними мейстер Марвин, имеющий влияние на дочь Оберина, да и сам Оберин, скорее всего, был с ним знаком. И не стоит забывать Браавос и Железный Банк. Игроков уже выходит слишком много.       Все остальные скорее были фигурами. Даже Тирион, мнящий себя чуть ли не гением игры, но смотрящийся блекло на фоне других.       — Не стоит спешить с выводами, — покачал он головой, — Любой дом, у которого есть амбиции, власть и деньги, может перейти в разряд игроков. У разумных лордов есть свои шпионы и соглядатаи. Не только за Железный Трон идёт своя игра. У каждого здесь свои цели, — о собственных целях, кроме выживания, Гарри пока не задумывался.       К тому же, какие бы планы все не строили, была ещё одна личность с тремя драконами, которую многие игроки не воспринимают всерьёз. Если у вас есть огромный огнедышащий дракон, вы сможете убедить самых разных людей признать что угодно. Правда, для этого драконы должны вырасти.       Не совсем понятно, что с Джоном Сноу и Юным Грифом. Не всегда то, что на поверхности, является единственно верным. Даже если Джона объявят сыном Рейгара, то кто его поддержит?! Если это будет не выгодно, то никто. Никакая предполагаемая бумажка это не исправит.       С Эйегоном Таргариеном ситуация ещё запутаннее. Гарри не верил, что тот мальчишка является сыном Рейегара, но именно победители будут решать, кому достанется Железный Трон, а кто — изменник.       Джон и Эйегон могут хоть оба оказаться сыновьями Рейегара Таргариена, но важна лишь та сила, что будет стоять за их спинами в нужный момент. О планах Джорджа Мартина Гарри всё равно уже не узнает, а потому придётся выяснить это в своё время.       — Слишком многое поменял Мартин по сравнению с изначальным планом. Джейме не стал королём, Тирион не влюбился в Арью, а потом и вовсе появился я. И для чего?! — Гарри старался не думать, что его ждало бы в книгах. Свою судьбу он будет вершить сам.       А ещё, спустя время, появилось лимонное дерево, которое не растёт в Браавосе. Сколько же тайн и недосказанности было в книгах.       И не стоит забывать про Короля Ночи, за которым стоял Великий Иной. Хотя этим, как и Дейнерис, нужно ещё добраться до Вестероса.       — До них ещё нужно дожить. Решать проблемы необходимо по мере их поступления. Начать с малого и двигаться постепенно. Для начала нужно вспомнить, что происходило в Долине, — Гарри подошёл к открытому окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха.       Джон Аррен мёртв. Его сын слаб здоровьем и избалован матерью, которая боится отпустить несколько сотен рыцарей на уничтожение горных кланов.       Гаррольду часто казалось, что Зяблик и Джоффри были во многом похожи. Возможно, если бы Бейлиш не убил Лизу, юный Аррен рано или поздно стал бы таким же садистом. Впрочем, Мизинец это сделал явно не для блага Роберта или кого-либо вообще, кроме себя любимого.       Сама Лиза нравилась Гарри ещё меньше. Своим нагнетанием обстановки она портила здоровье своему сыну.       Гарри часто обдумывал с чем связана болезнь Зяблика, которую в Вестеросе называют падучей. И кроме эпилепсии ничего другого в голову не приходило. Припадки случаются именно тогда, когда Роберт переживает и сильно волнуется. Зяблик скорее всего был недоношенным. Сказывался аборт Лизы до свадьбы с лордом Арреном, да и возраст последнего тоже.       Сама Лиза Аррен на пару с собственной сестрой втянула лорда Талли и других речников в войну, оставляя Эдмара, не имеющего талантов в военном деле, одного против Тайвина и Джейме Ланнистеров. Кейтилин хотя бы давала своему сыну довольно разумные советы. В большинстве случаев.       И если Старки позже присоединятся к Талли, впрочем практически не считаясь с последними, то Лиза отбивала все нападки собственных знаменосцев и не желала вступать в войну. Не самое плохое решение, но сделано оно было отнюдь не из заботы о собственном крае. Спасать такую женщину Гарри категорически не хотелось.       Её сестрица была не лучше. Кейтилин за время войны сумела упустить двух важнейших заложников, тем самым ухудшив положение своего сына и брата. Последнего она считала слабым лордом и на пару с Роббом винила его во всех грехах.       Гарри же так не казалось. Пусть Эдмар был и не настолько талантлив в военном деле, как Молодой Волк, но сдержать Старого Льва сумел. Хотя, и здесь все начали винить его. Почему-то никто не думал о том, что нужно предупреждать своих союзников о планах. Да и победить Тайвина Ланнистера на его же земле может быть задачей куда более сложной, чем думал Робб Старк.       Старый Лев вырезал целые дома, не щадя женщин и детей, когда Робба и Гаррольда ещё даже не ожидали на свете. Переходить дорогу такому злопамятному и очень обидчивому человеку не хотелось. Тайвин слишком богат, опытен и проницателен, чтобы Гарри мог что-то ему противопоставить.       В победу Робба Старка он не верил. Не потому, что сын Неда Старка не умел держать член в штанах. Фреи и Болтоны всё равно бы нашли причину для предательства.       Слишком от многих «если» зависит эта победа: если бы Долина присоединилась к ним в войне; если бы Станнис взял столицу или не убил родного брата; если бы Робб согласился на союз с Баратеонами; если бы железнорождённые не захватили Север; если бы не предательство самого сильного из знаменосцев Старков и потеря других союзников; если бы Робб рассказал Эдмару план, а не просто винил своего дядю; если бы Тиррелы не поддержали Ланнистеров и ещё много этих «если».       — Как будто я могу что-то изменить или побежать спасать всех и вся. Мне всё равно никто не поверит. Да и кого именно предупреждать, если я даже о себе не могу позаботиться? — пробурчал Гарри, гася свои героические порывы.       Бежать и писать письма Роббу или Неду Старку Гаррольд тоже не хотел. Чем они отличаются от сотен других персонажей?!       — Нет, даже если бы я попытался, то не факт, что всё выйдет лучшим образом. Просто написать письма и предупредить не выйдет. Никто из них мне не поверит, — Гарри нахмурился и отошёл от окна к немного потрёпанному столу из резного дерева, — Да и с чего мне вообще беспокоиться именно о Старках?! Они Хардингу даже не родственники. А о других?! Спасать нужно тех, кто этого хочет, — махнул он рукой, но задумался о тех, кто может ему помочь.       — Вот о Уэйнвудах можно позаботиться, тем более они к этому телу хорошо относятся. Хотя, это скорее они будут обо мне заботиться. Но их благополучие сулит и мне спокойные деньки, — Гарри решил, что нужно беспокоиться лишь о себе и своем окружении, иначе, спасая других, он мало того, что изменит будущее, так еще и велик шанс, что его действия не оценят другие.       Конечно, тех же северян жалко и Фреи с Болтонами были мерзкими людьми, нарушившими законы гостеприимства. Уолдер Фрей ничего из этой свадьбы не приобрел, кроме большого количества врагов.       По сути, старый хорёк лишь показал свою суть. Не будь Красной Свадьбы, возможно, он всё равно предал бы Молодого Волка позже.       «Возможно, Фреи и не предадут, если на стороне Старков и Талли будут Аррены. Но тогда придётся…» — и Гаррольд оборвал собственные мысли.       Убивать Зяблика ему категорически не хотелось, тем более с этим вполне справляются другие. Лиза всё больше нагнетает обстановку и добавляет тревожности вокруг и без того болезненного сына. С таким успехом, Роберт отправится в царство Неведомого, но точно не от руки Гарри.       В этом мире есть люди, заслуживающие смерти куда больше, чем слабый, избалованный ребенок. Например, несколько взрослых мужчин, которых в его родном мире восхваляли за то, что они ворочали чужими жизнями и судьбами.       Гарри эти персонажи исключительно не нравились. Забавно, что у многих «суровых мужиков» в этом мире главным мотивом действий были комплексы и детские обиды.       Не то, чтобы он совсем уж не мог терпеть этих людей. Но если рассматривать человеческие качества многих, то они очевидно негативны. И иметь дело придётся с реальными людьми, каждый из которых преследует свою цель.       Да, в том мире у него были свои любимые герои саги. Сейчас Гарри уже не размышлял о том, как и кому из них помочь, твёрдо решив заботиться о себе и своём окружении.       Теперь нужно просто попытаться выжить и быть готовым к последней партии.       — Нет, если что и смогла леди Уэйнвуд вложить в твою голову, так это то, что не нужно пытаться. Делай или не делай, Гарри, — прошептал он, стараясь не разделять прошлого себя и Гаррольда Хардинга, воспитанника леди Аньи. Притворяться Хардингом сейчас было жизненно необходимо. Даже перед самим собой.       А чтобы выжить нужно стать фигурой, которой не захотят размениваться. Такие фигуры нужны для побед. Сейчас Гаррольд скорее лёгкий всадник, которого нужно поддерживать тяжёлым, чтобы его сразу не вывели из игры.       Нужны верные люди рядом, чтобы защитить его в случае чего, а также влиятельные союзники и друзья. Без этого в такую эпоху выжить тяжело. Один в поле не воин, а в политике это верная смерть.       Хотя, для начала было бы неплохо узнать правила игры и всё ли в этом мире так, как было в книгах.       — Делай, что должно, и будь, что будет, да?! Мне это подходит.