А Иккинг не так прост.

      Раннее субботнее утро в одном из районов Нью-Йорка было на редкость холодным для начала октября. Пожелтевшие листья кружили на порывах ветра, тихо опускаясь вниз, падая на землю, укрывая её мягким ковром.       По одному из таких ковров бегал и нюхал каждый кустик черный пёс. Остановившись около какого-то дерева собака подняла морду, будто выискивая кого-то. Глаза салатового цвета смотрели на всех проходивших мимо людей и искали в них только одно лицо, вскоре оно нашлось и пёс радостно завилял хвостом. Молодой пёс, породы хаски, угольно-черного цвета весело носился по одному из парков города, иногда подбегая к своему человеку. Иккинг иногда поднимал голову, наблюдая за своим питомцем, а потом вновь прятал лицо в воротник легкой осенней куртки, ведь ветер, обдувающий его лицо, не был приятным летним ветерком. Погода хоть и не приносила с собой радости, но Хэддоку она всегда нравилась. Для всех осень несла лишь хандру, а для него это было время, когда он мог наблюдать за дождём на улице, закутавшись в плед и сидя на излюбленном подоконнике, думать о своем и тогда его никто не трогал, не отвлекал. Мысли у парня были самые разные, ведь многое в своей жизни он понимал не сразу, а все нужно было разложить по полочкам, разобрать, чтобы больше не допускать ошибок. В этот вечер он также надеялся наконец выйти из всех соц. сетей, которые ему успели порядком надоесть, и просто посидеть, поразмышлять, ведь тот, кому он действительно нужен найдет способ с ним связаться и так. — Хей, Беззуб, не пора ли нам домой? — парень поднял голову к небу, почувствовав, что погода начала понемногу меняться. — Я не хочу промокнуть, братец. Давай, пошли.       Пёс не хотел отвлекаться от нового знакомого дога, что был рядом со своей хозяйкой и постоянно пыталась обнюхать хаски, но раз его позвали, то пришлось нехотя идти в сторону дома вслед за развернувшимся парнем. А сам юноша был одет достаточно легко для такой погоды. Чёрные джинсы, такого же цвета худи, капюшон которого укрывал голову, темно-зеленая куртка и черные кроссовки. Волосы, выбившиеся из-под капюшона, были растрёпанном состоянии от ветра и лезли в глаза парню, так что тот был вынужден постоянно поправлять их рукой. Иккинг шел медленным шагом, поэтому пёс настиг его быстро. Зацепив поводок за ошейник, парень наконец собирался пойти быстрее, чтобы не попасть под собирающийся дождь, но проходивший мимо человек задел его плечом.       На данную ситуацию Иккинг бы никак не отреагировал, несмотря на начавшееся портиться настроение, но этот прохожий решил оповестить Хэддока, что тот тут не один и надо бы смотреть по сторонам, а не стоять на дороге. Чувствуя настрой чужого человека, Беззубик тихо утробно зарычал, ведь с детства был обучен защите своих, тех что он и его хозяин считали семьёй. На самом деле таких людей было мало, потому что Иккинг стал менее доверчив к людям и его расположение надо было заслужить лишь поступками, словам он не верил, так что в круг людей, которых Иккинг считал семьёй был очень узок. — Прошу прощения, — это было произнесено стальным голосом, но Хэддок пытался остаться вежливым и успокоить эмоции, сказывалось напряжение на протяжении недели. Обычно Иккинг выплёскивал его на гонках по пятницам. — Шел бы ты отсюда со своей псиной, малец. Не хочется о тебя руки марать, потом будешь знать как мне дорогу переходить. — презрения в голосе было через край, говоривший разве что не скривился от нежелания находиться рядом с Хэддоком. — Сэр, — последняя буквы прозвучала дольше положенного, — вы бы не указывали мне что делать. — Парень, ты бы поаккуратнее был со словами, — мужчина не обратил внимания на сжимающийся все это время кулак парня, что после этой фразы прилетел ровно в скулу.       На руку Иккинг заранее натянул рукав, чтобы закрыть им костяшки хоть как-нибудь, не хотелось бы оставлять сильные последствия удара. Не ожидавший подобного, мужчина покачнулся, но Хэддок не бил со всей силой, так что незнакомец остался на ногах и потёр место удара. — Да ты в край охренел, малец. Мужчина попытался ударить наглеца туда же, куда прилетело и ему, но Хэддок не зря занимался развитием своей физической формы, а сейчас будучи ещё и под действием накопившейся злобы он увернулся и ударил в ответ в область живота, чтобы сбить у противника дыхание. — Мне бы не хотелось, чтобы отец делал мне за это выговор, так что давайте разойдёмся сейчас. — в голосе Хэддок по прежнему была сталь, эмоции не проступили, но парень остался хоть немного, но вежлив. Пёс, пока что стоявший рядом уже заметно напрягся и рычал. Даже встал, готовясь в любой момент напасть, если хозяина заденет этот человек.       Иккинг, которому нужно было выплеснуть эмоции, решил позвонить Заку, узнать можно ли погонять на старой трассе для гонок. Торстон ответил согласием и сказал, что может приехать и поездить с ним, но Иккинг отказался.       Оказавшись дома Хэддок снял обувь и куртку и позвал Беззубика мыть лапы. Потом насыпал тому корма и отправился переодеваться. Наконец-то добравшись до неиспользуемого участка дороги, когда-то бывшего местом проведения мотогонок, он попытался сосредоточиться и решил засечь время прохождения километра, или двух, как пойдёт.       Иккинг наконец сбросил с себя копившееся всю неделю напряжение. Последствия, по которым можно было определить, что настроение гонщика было отнюдь не радостное, можно было увидеть и сейчас. Шины на колесах немного дымились от сильного трения, ведь Хэддок выжимал из своего железного коня максимум. В относительно спокойном расположении духа можно теперь ехать домой, парень даже не заметил как прошло 40 минут. Иккинг решил не рисковать и не кататься по городу днём, тем более на байке, на котором разъезжает Ночная Фурия, так что ехать надо через маленькие улочки и кварталы без полиции.       Миссию он выполнил успешно.