Changeless

— Что привело тебя ко мне, брат? Они шли по старой дороге, стараясь держаться подальше от пьяной толпы. Элайджа поправил галстук и зашагал по улице с грацией, которую мог сохранить только человек, живший более тысячи лет. — Мой импульсивный младший брат, — Элайджа усмехнулся, глядя куда-то вдаль. — Мне позвонила... скажем так, одна заинтересованная особа. Клаус мысленно пробежался по короткому списку людей, которые могли позвонить — Я так понимаю, это тебе напела наша столь глубоко уважаемая сестра? — Ребекка была не той, которая мне позвонила, — сказал Элайджа, повернувшись, чтобы посмотреть на брата. — Хотя я рад, что ты ее не убил. — Она прячется где-то, где, по ее мнению, я не смогу ее найти, — просто сказал Клаус. — Я разберусь с ней тогда, когда посчитаю этим нужным. Пусть пока живет своей жизнью, в постоянном страхе, что я ее найду. — Он искоса взглянул на брата. — Кстати, о Ребекке, позволь узнать, где же ты был в последнее время? — Я наслаждался миром и проводил своё время с дорогим мне человеком. Тебе стоит как-нибудь попробовать, — Клаус издал насмешливый звук, который был чем-то средним между насмешкой и смешком. — А где же прекрасная Кэролайн? Я думал, что вы, влюблённые, проводите время с друг другом, даже не отрываясь друг от друга. Клаус криво усмехнулся. — Полагаю, твой информатор держал вас в курсе последних событий, — Элайджа кивнул. — Мне известно, что Кэролайн приняла лекарство и снова стала человеком, поэтому ты отправился сюда, в Новый Орлеан, надеясь, что здешние ведьмы смогут предложить решение твоего затруднительного положения. Двое мужчин остановились возле скамейки и опустились на нее. Несколько пьяных подростков прошли мимо них, смеясь и не подозревая об опасности, которая таилась на расстоянии вытянутой руки. — Ты забыл ту часть, где у нас также есть древний бессмертный, обезумевший найти вновь лекарство и убить Кэролайн, прежде чем вновь обратится в вампира. Братья некоторое время сидели молча, прислушиваясь к звукам уличных прогулок и веселья. Звезды были скрыты за небом. Даже луна не показывалась в ту ночь. Глаза Клауса метнулись к фиолетовым вспышкам в облаках. Гроза. — Кол считает, что связующее заклинание — это решение проблемы. — Заклинание, которое наша мать использовала на тебе, — сказал Элайджа, понимая намек. — А что думает об этом Кэролайн? — Я ей пока что ничего не говорил, — ответил Клаус. — А что ты думаешь насчёт этого? Согласится ли она? Клаус наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Я не хочу, чтобы она страдала, как страдаю я. Элайджа кивнул. — Я удивлён, Никлаус, что ты готов сделать всё, чтобы Кэролайн была в безопасности. Если бы не она, я боюсь представить тебя таким, каким ты был сотни лет назад. Я до сих пор помню те дни, когда Кэролайн жила в нашем замке. Клаус вздохнул. Неохотно соглашаясь играть в какую-то игру, которую затеял Элайджа. — А что ты помнишь, брат? — Я помню человека, одержимого навязчивой идеей. Который видел мир, как темное и уродливое место, которое не сделало ему ничего, кроме зла. Который скрывал свою жажду мести и власти за необходимостью защитить свою семью. Я помню человека, который всегда ставил свои собственные желания и желания выше желаний других, независимо от того, какую боль это им причиняло. — Элайджа, — Клаус усмехнулся. — Ты мне льстишь. — У тебя ледяное сердце, брат мой, и это известно каждому. Клаус бросил на него злобный взгляд через плечо. — Ты проделал весь этот путь, чтобы отчитывать меня, Элайджа? Элайджа вздернул подбородок. — Нет, — сказал он, покачивая головой. — Я проделал весь этот путь, чтобы помочь сохранить то, чем ты дорожишь больше всего. Сосредоточься на Кэролайн, а я найду способ победить Сайласа. Он сделал паузу, чтобы задать следующий вопрос. — Предположим, что мы победим Сайласа, но Кэролайн не сможет снова стать бессмертной. Что же тогда мы будем делать? Клаус встал, отошел на несколько дюймов, а когда обернулся, Элайджа увидел, что его глаза сияют. — Я не смогу вновь пережить её смерть. Я не хочу смотреть, как она умирает, Элайджа. Не в этот раз. — Дело не в том, чтобы смотреть, как она умирает, Никлаус. Речь пойдет о том, чтобы посмотреть на нее вживую, — он осторожно приблизился к брату, словно приближался к опасной собаке. — Ты действительно сможешь разорвать с ней отношения? После всего случившегося? Ты бы пережил, если бы она встретила другого мужчину, вышла за него замуж, состарилась вместе с ним? Или у неё бы была человеческая жизнь с кем-то еще? — Элайджа видел, как Клаус мечется в решениях. — Мы оба понимаем, что так и будет. Кэролайн не из девушек, которые будут страдать из разбитого сердца, уж слишком она пережила многое. Думаю, ты сам этого хочешь — счастливой жизни для неё, я прав, Никлаус? — Она этого заслуживает, — ответил Клаус. — Она заслуживает счастья, найти того человека, с которым ей будет хорошо. — Она любит тебя. Любой, кто проводит хоть секунду с вами обоими, может это увидеть. Неужели ты думаешь, что она когда-нибудь обретет истинное счастье без тебя? Думаешь, ты сможешь? — Моя жизнь… — он протянул руки, и из его горла вырвался мрачный смешок. — Это смерть, опасность, выживание и война. В нем не будет места для нее как для человека. Она долго не протянет, как человек. Это опасно, Элайджа. — Ты действительно отпустил бы ее, позволил бы ей быть блаженно счастливой, не подозревая о твоем существовании, просто чтобы она была в безопасности и счастлива? Даже если это означает одно? Что тебе придется жить с болью всю оставшуюся вечность? — Клаус ничего не сказал, и Элайджа прочел все. Он увидел, как изменился брат, и ему захотелось рассмеяться, потому что сам Никлаус никогда этого не увидит. Он никогда даже не поймет, что это произошло. — Ты действительно любишь ее, — сказал Элайджа. Он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними, и положил руку на плечо Клауса. — И поэтому я хочу помочь тебе уберечь её. Что я могу сделать, брат? — И это единственная причина? — Клаус усмехнулся, качая головой. Он был в отчаянии. — Нет, это не единственная причина, Никлаус, — Элайджа коротко улыбнулся. — Я ждал почти тысячу лет, чтобы увидеть тебя снова таким, каким ты был, когда мы были еще людьми, — ответил Элайджа. — Клаус! Двое мужчин обернулись и увидели Стефана, появившегося из ниоткуда. Его лицо было напряженным, встревоженным, и Клаус напрягся. — Что-то случилось с Кэролайн? Где она? Стефан посмотрел на них, прежде чем сказал: — Мы были на кладбище, затем, пришли вампиры и забрали Бонни, объяснив это тем, что она незаконно использовала магию, и теперь, они собираются её как-то наказать. — Какого черта ты их отпустил? Элайджа положил руку ему на плечо, удерживая на расстоянии, успокаивая. — Где они? — спросил Элайджа. — На другой стороне Бурбон-стрит, в глухих переулках. — Нам стоит поторопиться, — задумчиво произнес Элайджа. Клаус кивнул, и они втроем помчались через весь город.

***

Вампиры окружили их кругом, хохоча и насмехаясь. Бонни была в центре всего этого, изо всех сил стараясь держаться твердо, но быстрый взгляд вниз на ее дрожащие колени выдал ее истинное чувство страха. Кэролайн все еще удерживали на краю хаоса кожаные перчатки. Толстый кляп обернулся вокруг ее рта. Это была бандана, которую вампир, державший ее, вытащил из заднего кармана. От запаха старой грязи и пота ее чуть не стошнило. Кол проснулся достаточно долго, чтобы его шея снова сломалась, а тело упало в центр всего этого. Позади себя она слышала, как вампиры обсуждают, как убить его. — Он первородный, а их нельзя убить. Их не убьёт ни кол, ни что либо другое, — возразил один вампиров. Кэролайн хотела сказать им, что в интересах самосохранения не стоит даже пытаться, но передумала. Ей было все равно, если вампиры, держащие их в плену и пытающие ее лучшую подругу, встретят кровавый конец, потому что они были достаточно глупы, чтобы связываться с первоначальной семьей. В толпе послышался гул и треск. Некоторые вампиры перестали смеяться, их лица исказились в странных выражениях, прежде чем их головы соскользнули с шеи и покатились по земле. Над шумной группой повисла тишина. Вампир, державший ее, издал рвотный звук, и она повернулась, чтобы увидеть дыру в его груди. Позади него было знакомое лицо, держащее в руке окровавленное сердце. — Элайджа, — выдохнула она, не веря своим глазам. Он улыбнулся. — Здравствуй, Кэролайн. Рад вновь тебя видеть. Это было последнее, что услышала Кэролайн от Элайджи, прежде чем началась бойня. Освободившись, Кэролайн бросилась к Бонни, чтобы убедиться, что с подругой все в порядке, и предупредить всех, кто приблизится. Она заметила Клауса и Стефана, ритмично ломающих шеи. Некоторые из новоорлеанских вампиров бежали, спасая свои жизни, но другие остались, чтобы дать отпор. Бонни потянула Кэролайн, направляясь к колу, который, к сожалению, все еще был без сознания. — Довольно! Они услышали страшный рев сверху и, подняв глаза, увидели Марселя, стоящего на крыше. Он спрыгнул вниз, ударившись о землю и разбив вдребезги тротуар в том месте, где приземлился. Обычный жизнерадостный человек излучал ярость и силу, когда оглядывался на застывшую перед ним сцену. — Убирайтесь! — приказал Марсель. Вампиры немедленно послушали его и мигом покинули это место. Марсель посмотрел на тела вампиров, лежащих на земле, отметив про себя, кто попался под горячую руку первородного, а кто просто лежал со свернутой шеей. Кэролайн вздрогнула, когда поняла, что он смотрит в ее сторону. — Марсель! — крикнул Клаус. Марсель отвел взгляд от Кэролайн и посмотрел на Клауса. — Ты всегда приносил неприятности.

***

— Не могу поверить, что пропустил что-то хорошее, — захныкал Кол со своего места на кровати Бонни. Они вернулась в дом Марселя. Бонни и Кэролайн отвели Кола наверх, и мужчины направились в гостиную, закрыв за собой дверь. Кол проснулся всего через несколько минут после этого, и Бонни начала отчитываться перед ним о том, что он пропустил, пока она вытирала брызги крови с его лица. — Поверь мне, это было ужасно, ты ничего не пропустил, — сказала она ему, взяв влажную зеленую мочалку и приложив ее к его щеке. Кол поднял руку и остановил ее ладонь на своем лице, его карие глаза поймали ее взгляд. — Кто-нибудь из них причинил тебе боль? — спросил он. — Назови мне имена. Я разорву их на части. Бонни покачала головой, слегка улыбнувшись ему, чтобы заверить, что с ней все в порядке. Находясь среди них, Кэролайн пришла в голову мысль, что на данный момент она здесь лишняя. Она тихонько выскользнула из комнаты и направилась вниз, чтобы послушать разговор, происходящий в гостиной. Вероятно, это было как-то связано с ней, так что она решила, что вполне может быть там. — Клаус, ты поставил меня в затруднительное положение, — сказал Марсель, когда она подошла. — Твоя ведьма нарушила мое правило. Ты убил моих вампиров. Скажи мне, что я должен делать. — Скажи своим вампирам, чтобы держались подальше от Бонни Беннет, Кэролайн и остальных нас, если они хотят жить, — огрызнулся Клаус. — Все не так просто. Я не могу проявлять исключения, ты сам меня этому научил. Клаус издал смешок. Кэролайн узнала этот звук. Это был смех, который он издал, когда собирался сделать свое последнее предупреждение. Чтобы кто-то знал, что его терпение иссякло. — Почему бы тебе не воспользоваться моментом, чтобы взвесить свои возможности, Марсель? — ответил Клаус. — Ты можешь рискнуть МОИМ гневом или позволить нескольким своим приспешникам пыхтеть и пыхтеть, а потом расправиться с ними соответствующим образом. Это должно заставить замолчать любые угрозы, которые вас беспокоят. Марсель щелкнул языком по зубам. — Хорошо, но больше никакой магии в квартале. Если я сегодня смог остановить своих вампиров, то насчёт следующего раза я не могу ничего обещать. — Это мы еще посмотрим, — сказал Клаус. Он направился к двери, и Кэролайн посторонилась, пропуская его. Как только он увидел ее, он был улыбчив и очарователен. — Добрый вечер, Кэролайн, — сказал он. — Как поживает твоя подруга? Кэролайн настороженно посмотрела на него. — С ней все в порядке. — Приятно это слышать. Дай мне знать, если ей что-нибудь понадобится, — сказал он, прежде чем продолжить путь по коридору. — Возможно, не подвергать ее жизнь опасности было бы хорошим началом. Марсель остановился и повернулся к ней, посмеиваясь. — В тебе есть что-то, Кэролайн. Я определенно понимаю, почему Клаус так увлечен тобой. — А ты очарователен, и я никак не могу понять, почему ты ему нравишься. Марсель усмехнулся. Это был резкий смешок, намереваясь заткнуть ее. Она ещё хотела нажать несколько кнопок, чтобы посмотреть, не лопнет ли он и не выдаст ли что-нибудь, но он уже скрылся из виду, прежде чем она успела снова наброситься на него. Кэролайн на время забыла об этом и проскользнула в комнату, где остались Элайджа и Клаус. — Привет, Кэролайн, — Элайджа приветствовал ее ласковой улыбкой, которая напомнила ей о старшем брате, которого у нее никогда не было. Она шагнула вперед, обняв его за шею и улыбнувшись тому, как он напрягся, но через мгновение расслабилась и ответила тем же жестом. Элайджа был более сдержан в своих чувствах, чем Клаус. — Я рад вновь увидеть тебя, — сказал он. Она отстранилась и улыбнулась ему. — Что ты здесь делаешь? Элайджа взглянул на Клауса, который стоял позади нее, а потом снова на нее. — Я слышал, что ты попала в некие неприятности, связанные с твоим вампиризмом, и я хочу помочь тебе все исправить. — Неужели? Элайджа улыбнулся. — Действительно. Из кармана пиджака раздался звонок, он вытащил телефон и посмотрел на определитель номера. Кэролайн не упустила мягкую морщинку вокруг его глаз, когда он произнес это имя. — Извините, я должен ответить. Элайджа проскользнул мимо нее и направился к французским дверям, ведущим на террасу. Кэролайн смотрела, как он подошел к телефону и открыл дверь. — Катерина, — сказал он, улыбаясь. — Да, я здесь. И я цел и невредим. Дверь захлопнулась, и разговор стал приглушенным, когда Элайджа ушел. — Так вот где он был, — заключил Клаус, нахмурившись. — Ты знала об этом? — Нет, — ответила Кэролайн. Клаус обернулся на ее отрывистые слова, его глаза сузились. — Ты сердишься на меня. Она скрестила руки на груди. — Да, я сержусь. — Но почему? — Ну, если не считать того, что здесь происходит в клубе мальчиков, ты оставил меня в постели после нашего вроде как почти примирительного секса, — сказала Кэролайн. Правило номер один: ты не оставляешь свою девушку одну в постели с нерешенными проблемами после секса типа "почти помирились". — Хм, — сказал Клаус, прижимая ладони к поджатым губам. — Я думал, правило номер один — это неожиданные, щедрые подарки. Кэролайн нахмурилась. — О, Клаус, перестань быть таким очаровательным, — буркнула она. — Слушай, серьезно… Ее тирада была прервана, когда он бросился к ней и поцеловал ее. Его руки обвились вокруг нее, а губы заглушили все ее протесты. Она смягчилась, уступив поцелую, позволив его нежности затуманить ее разум на несколько мгновений и наслаждаясь тем, что он, казалось, снова был легок на сердце. Она отстранилась, и он улыбнулся ей сверху вниз. Темнота между ними, казалось, рассеивалась, и Кэролайн не была уверена точно в причине — то ли это был его старший брат, чтобы помочь спасти положение, то ли тот факт, что он, наконец, преодолел своих демонов, чтобы увидеть надежду. Она улыбнулась ему в ответ, лаская его лицо. Однако момент изменился, когда она вспомнила, что хотела ему сказать. — Я не доверяю Марселю. — Я тоже ему не доверяю, — сказал он, проводя пальцем по ее волосам и заправляя их за ухо. — Тогда зачем мы здесь? — Нам может понадобиться его помощь, если Сайлас нас догонит, — сказал Клаус. — Марсель просто играет с нами в политику. То, что случилось сегодня, больше не повторится. Он знает, что лучше не переходить мне дорогу дважды. — Если ему интереснее играть в политику, чем в дружбу, то я не думаю, что мы должны рассчитывать на его помощь, если до этого дойдет. Клаус вздохнул, прижался губами к ее лбу и снова посмотрел на нее. — Я и не полагаюсь. — Вампиры сегодня вечером… они были готовы к встрече с нами. Они знали обо мне. Они знали о Бонни и имели защиту от ее сил. Марсель не совсем честен с нами. Клаус задумчиво хмыкнул. В тот момент у них не было ответов на свои вопросы, но они оба знали, что им нужно быть настороже. Кэролайн на несколько мгновений прижалась к его груди, положив голову ему под подбородок и позволив обнять себя. Она чувствовала, как он осторожно прикасается к ее обнаженной коже— его пальцы пробегают по ее рукам и затылку, позволяя себе на краткий миг стать человеком. — Наверное, к этому нужно привыкнуть, — рискнула предположить Кэролайн. — Что именно? — Что я снова чувствую себя человеком, — объяснила она. — Я подумал, может быть…какое-то время ты бы не...чувствовал ко мне то же самое, если бы я был просто человеком. Клаус отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. Они были большими и голубыми. Такая открытая и беззащитная. — Я тоже так думал... какое-то время. Кэролайн сглотнула. — И? — Моя судьба была предрешена в тот момент, когда я встретил тебя в лесу. Кэролайн приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Они оставались там еще несколько мгновений, прежде чем он подхватил ее, поднял наверх, и они погрузились в более близкий, почти примирительный секс, пока не наступил рассвет.

***

Следующие несколько дней превратились в рутину. Клаус, Элайджа и Стефан потратили время, пытаясь найти альтернативные способы победить Сайласа. Бонни, Кол и Кэролайн работали над магическими исследованиями, практиковали защитные заклинания и смотрели, что они могут придумать, чтобы обратить вспять действие лекарства. Клаус обсудил с Кэролайн действие заклинания и объяснил ей это так, что она испугалась Бога. Когда она передала эту новость Бонни, она обнаружила, что Кол опустил более тонкие детали заклинания. Это снова создало напряжение между ними обоими, которое раньше, казалось, рассеивалось. Кэролайн чувствовала себя взвинченной. Сайлас все еще влиял на ее сны. Она знала, что он был близко. Она знала, что он дразнит ее в надежде, что они смогут победить его. Чего она не знала, так это почему он так долго ждал, чтобы наброситься. В четверг вечером они были в баре. Выстрелы с Марселем прошли трижды. Клаусу удалось сгладить напряжение, возникшее в ту ночь на кладбище. Хотя у Кэролайн было подозрение, что все это было напоказ. Оба мужчины играли в какую-то игру. Но она заметила бы моменты настоящей дружбы и товарищества между ними двумя, которые тронули бы ее сердце. Она сидела в углу на самом верху, а Стефан сидел напротив нее. Группа девушек прошла мимо, одаривая ее лучшую подругу не столь сдержанным тоном вверх, то вниз. Стефан, казалось, ничего не замечал, поэтому она решила вмешаться. Почему бы тебе не пойти и не поговорить с кем-нибудь из них?" - предложила она, кивая головой в сторону группы. Стефан посмотрел на них, а затем снова на Кэролайн. "Я не знаю..." — Давай, — настаивала она. — Ты одинок, и ты в этом новом месте... — Я был здесь уже раньше. — Ты знаешь, что я имею в виду, — упрекнула она. — Стефану Сальваторе нужен вампирский горячий секс. Он рассмеялся. — Разве ты не должна была сказать мне подождать Елену? Что она поймет, какую ужасную ошибку совершила, и мы снова обретем настоящую любовь? Кэролайн бросила на него сочувственный взгляд. — Я не знаю, что происходит с Еленой. Она... — Кэролайн не могла придумать, как это описать. — Послушай, вы оба вампиры. У тебя есть вечность. И если ты что-то любишь, отпусти это и, возможно, в то же время переспи с кем-нибудь другим. Я ничего не говорила о любви. — Кэролайн Форбс, — сказал Стефан притворно-шокированным голосом, заставив ее рассмеяться. Он взял свой стакан в руку и опрокинул в себя остатки жидкости. — Хорошо, — сказал он, вставая со стула и направляясь к девушкам. — Не делай ничего такого, чего бы я не сделала, — крикнула она ему. Он резко обернулся. — Мне стоит задуматься о твоих словах? Кэролайн просто закатила глаза и рассмеялась, повернувшись к столу, чтобы увидеть приближающихся Клауса и Марселя. — Наслаждаешься жизнью? — спросил Марсель. Он продолжал пытаться очаровать ее, но Кэролайн не поддавалась. Она обнаружила, что может быть сердечной только с этим мужчиной. Что-то в его постоянной улыбке заставляло ее волосы вставать дыбом. — Как и каждую ночь, — сказала она с натянутой улыбкой. Она почувствовала, как рука Клауса скользнула вокруг ее талии, сжимая бедро. Он был осторожен, чтобы не коснуться кожи. Они думали, что так будет лучше всего на публике. Не то чтобы всем было известно, что его контакт с ней делал его уязвимым и человечным, но они все еще не были точно уверены в степени осведомленности Марселя. Он мог бы использовать момент контакта между ними как возможность. — Что ж, это самое замечательное в моем городе, — похвастался Марсель. — Вечеринка никогда не заканчивается. В этом нет необходимости. Он поднял свой бокал и выпил вместе с Клаусом, оба мужчины проглотили свои рюмки. — Кстати, о, — продолжил он. — Завтра вечером у нас бал-маскарад. Это особый праздник, только для вампиров. Но, конечно, ради моих гостей, я приглашаю и твоих друзей. — Что за праздник? — спросила Кэролайн. Марсель усмехнулся. — Все, чего ты захочешь, дорогая. — А Ками там будет? — спросила она. — У меня такое чувство, что я не видела ее несколько дней, — она сделала вид, что оглядывает бар. Это было правдой. Большую часть ночей они проводили в баре, где она работала. И Кэролайн тоже не заметила ее в ресторане. — Она была занята делами, — объяснил Марсель. — Конечно, она будет там. От его пренебрежительного тона у нее волосы встали дыбом. — Вы двое поссорились? Марсель посмотрел на нее, и она могла поклясться, что заметила щель в его броне. — Ты не можешь угодить им все время? — он ответил, глядя на Клауса. — Я прав? — Ну, я уверена, что мы с Бонни захотим пройтись по магазинам для вечеринки, — настаивала Кэролайн. — Может быть, ты мог бы дать мне ее номер, и я спрошу ее, хочет ли она приехать? — Я могу спросить у нее за тебя, — сказал Марсель. — Она частное лицо. Я не уверен, что она хотела бы, чтобы я дал ей номер телефона. — Мы довольно хорошо поладили, когда встретились, я не думаю, что она была бы против... Клаус коснулся губами к губ Кэролайн и заставил ее замолчать. — Давай потанцуем, любовь моя? Она уловила смысл во взгляде Клауса. Она была слишком напориста и прямолинейна. Кэролайн не была мастером тонкости, какими были Клаус и Элайджа. Она предпочитала быть прямолинейной и ломать людей до тех пор, пока они не дадут ей то, что она хотела. Однако Клаус был прав. Ей нужно было остыть. Она натянуто улыбнулась Марселю и позволила увести себя, бросив последний взгляд, чтобы увидеть мрачное выражение лица Марселя, когда они вышли из-за стола.

***

— Кэролайн, ты единственный человек, которого я знаю, кто может остановить экзистенциальный кризис только для того, чтобы купить новые наряды для вечеринок", — сказала ей Бонни, стоя перед трехсторонним зеркалом и поворачиваясь, чтобы увидеть заднюю часть ее платья. — Нет причин, по которым мы не можем веселиться и строить планы одновременно, — ответила Кэролайн из раздевалки. — Кроме того, считай это разминкой для выпускного. Бонни стояла там в зеленом платье без бретелек, подняв волосы и пытаясь решить, нравится ей это или нет. Он стягивал ее талию и расширялся на бедрах. Обычно Бонни предпочитала более скромный гардероб, но это казалось немного более рискованным. Вырез сердечком опускался вокруг ее груди и выглядел замечательным на ее декольте. Кэролайн отдернула дверь в своей гардеробной и встала рядом с ней перед зеркалом. На ней было платье цвета слоновой кости до пола. Ткань облегала каждый дюйм ее кожи, начиная от ключицы, вниз по рукам и ниже лодыжек. Единственный намек на кожу проступил во вспышке стройной ноги из-под разреза, который спускался по боку ее платья. — О боже, Кэр, — сказала Бонни. — Ты похожа на девушку Бонда. — Ты так думаешь? — спросила Кэролайн, поворачиваясь к зеркалу и разглядывая себя. — Да, — ответила Бонни. Кэролайн обернулась и удовлетворенно улыбнулась ей. Бонни смотрела на свою подругу, пока та крутила волосы, пытаясь решить, какой стиль может выглядеть лучше всего. Ее внешность не изменилась за последний год, с тех пор как она стала вампиром. Но Кэролайн все равно изменилась. Бонни раньше этого не замечала. Они больше не были детьми, играющими в переодевания, хихикающими над тем, кто может пригласить их на бал, а может и не пригласить. Кэролайн и Елена были сумасшедшими, а Бонни была тихой, просто слушала и воспринимала все это. Теперь Елена была вампиром. И Кэролайн была… Королевой. Королевой мира — пришло на ум, когда Бонни посмотрела на нее. Отношения Кэролайн с Клаусом изменили ее. И это проявлялось не в плохом смысле, но теперь Кэролайн вела себя так, как раньше не замечала. Это было величественно и уверенно. Бонни рассмеялась, зная, что ее энергичная блондинка, больше, чем сестра, всегда считала себя королевой. — Что это? — спросила Кэролайн. Бонни покачала головой. — Знаешь, я думала о том, чтобы вернуться сюда. После окончания школы. — Серьезно? — спросила Кэролайн. — Я думаю, что могу многому здесь научиться, — призналась Бонни. — Но ведьмам здесь не разрешается колдовать. — Поэтому ты должна помочь мне решить эту проблему, — Бонни осторожно посмотрела на нее, ожидая ее реакции. — Я знаю, что я не из тех, кто вмешивается, но я чувствую себя предателем своего вида. Я не могу позволить такому человеку, как Марсель, держать ведьм на цепи, не пытаясь что-то с этим сделать. Кэролайн потянулась к ней, и они сели в небольшой шезлонг у окна. — Это будет опасно. Бонни усмехнулась. — Ты думаешь, что опасность теперь даже является сдерживающим фактором? — Ну, тогда я помогу тебе, — сказала Кэролайн. — Нет, тебе и не нужно. Если мы пройдем через это, то ты сможешь жить долго и счастливо с Клаусом и, наконец, жить нормальной жизнью. — Пожалуйста, Бонни. Мы оставили нормальное позади давным-давно. Кроме того, ты моя лучшая подруга. Я бы ни за что не позволила тебе сделать что-то подобное в одиночку, — сказала Кэролайн. — Ты была со мной через все, я вроде как в долгу перед тобой. Они обнялись, а затем пошли переодеваться. Кэролайн упаковала их и оплатила к тому времени, как Бонни снова оделась. — О, угадай что, — просияла Кэролайн, когда они вышли из магазина и направились вниз по улице. — Тебя номинировали на звание королевы выпускного бала! Бонни бросила на нее сухой взгляд. — Кэр, ты не можешь заставить меня стать королевой выпускного бала. Кроме того, что насчет Елены? — Хорошо, во-первых, Елена попала в страну слепых. Это был ее выбор и второе, — Кэролайн подняла еще один палец в воздух. — Я возмущена тем, что вы думаете, будто я заставлю студентов Мистик Фоллс голосовать за вас. Ты была номинирована сама по себе. Две девушки продолжали идти по улице с сумками для покупок в руках, даже не подозревая, что за ними наблюдают.

***

Клаус поднялся по лестнице, направляясь в комнату Кэролайн, где она все еще готовилась. Он уже был в своем черном костюме и галстуке, под ним была темно-синяя рубашка. Все остальные были внизу. Марсель пошел вперед, настаивая на том, что ему нужно кое-что подготовить до начала вечеринки. Элайджа, Бонни и Кол на одной из городских машин поехали на место в квартале, где проходил маскарад. Клаус велел им идти вперед. В тот день они не видели Стефана. Кэролайн упомянула о каких-то девушках прошлой ночью, и Клаус написал ему, получив в ответ несколько коротких слов о том, что он в полном порядке, просто наслаждается собой и что увидится с ним на вечеринке той ночью. Он подошел к двери Кэролайн и услышал, как она напевает себе под нос, собираясь. Он откинул ее назад и увидел, что она сидит у туалетного столика, накладывая последние штрихи на свои волосы, которые были уложены в сладкую, водопадную косу. Ее маска, которая лежала рядом с ней на туалетном столике, была украшена множеством ярких пастельных перьев, чтобы оттенить яркий цвет ее платья. Она увидела его в отражении и послала ему улыбку, которая могла растопить самое холодное из сердец. Ее пальцы потянулись к бриллиантовой сережке в виде капли, которую она вставила в ухо, когда он подошел к ней. Его руки легли ей на плечи, ощущая мягкую ткань ее платья цвета слоновой кости. Он посмотрел на их отражение в зеркале и на фотографию, которую они сделали. Свет и тьма. Противоположные стороны спектра. Одно не может существовать без другого. — Я почти готова, — сказала она, зная, что бежит позади всех остальных. Она потратила некоторое время, помогая Бонни собраться, прежде чем заняться собой. — Ты выглядишь восхитительно, — сказал он, когда она встала. — Я думала, что так будет проще, — сказала она, пробегая руками по рукавам своего платья, — прикрывая больше моей кожи. Взгляд Клауса скользнул по ней. Тот факт, что ее кожа была покрыта, ничуть не уменьшал привлекательности ее тела. На самом деле, это делало ее гораздо более соблазнительной. Его руки скользнули вниз по ее руке, его пальцы коснулись верхней части разреза на ее бедре. Он услышал, как она втянула воздух, и встретился с ней взглядом, в голубых глазах которого горело желание. Его рука обвилась вокруг ее шеи и зарылась в волосы, притягивая ее лицо ближе к своему лицу. Эффект человечности охватил его, когда кончики его пальцев коснулись ее обнаженной кожи, и он мог слышать прерывистое биение их сердец в идеальное время. — Нам нужно идти, — сказала она. Она чувствовала его дыхание на своих губах. — Это может подождать, — решил он, сокращая расстояние и поцеловал ее так чувственно, как мог. Кэролайн застонала ему в рот, позволяя ему отвести ее к кровати. Его ловкие пальцы нашли потайную молнию у нее на спине, потянули ее вниз и провели пальцем по ее спине, посылая разряд молний по ее спине. Легкая дрожь ее тела заставила его член напрячься, и он стянул платье с ее плеч, позволив ткани раскинуться у ее ног. Под тканью был корсет и кружевное нижнее белье в тон, которое восхитительно приподнимало ее грудь. Клаус облизнул губы. Ее руки быстро выдернули пиджак из его рук и развязали галстук. Его губы зацепились за кожу, и она издала звук, который был наполовину вздохом, наполовину стоном, продолжая расстегивать пуговицы на его рубашке. Они на мгновение прервались, и Клаус стянул с себя рубашку и брюки. Его руки принялись снимать с нее корсет, срывая с тела, наслаждаясь тем, как ее грудь вздымались от силы. Кэролайн вцепилась в него, ее пальцы впились в его плоть, а ногти впились в спину. Она извивалась под ним, пока он не торопился, лизал, кусал, дразнил ее. Но в его движениях была настойчивость, которая говорила ей, что поддразнивание было всего лишь притворством. Клаус горел так же сильно, как и она. — Пожалуйста, — сказала она сквозь стиснутые зубы. Клаус снова приподнялся к ее лицу и вновь поцеловал ее. Она сняла с себя нижнее белье и чуть не сошла с ума, когда он провел пальцем по ее складкам. Он повернул свое запястье, и в отчаянный момент она вцепилась в его руку, вскрикнув и крепко зажмурив глаза. Прошлой ночью она держала себя в руках, зная, что должна держаться на расстоянии, понимая, что отпускание может означать последствия, к которым они не были готовы. Но все, что она могла чувствовать сейчас, — это необходимость жить настоящим моментом. Чтобы потом беспокоиться о последствиях. И это было то, что взяло верх. — Пожалуйста, — снова заикнулась она, встретившись взглядом с Клаусом, обвивая ногами его бедра, чувствуя, как его твердый член прижимается к ее бедру. Он поцеловал ее еще один раз, а затем скользнул внутрь, и из ее рта вырвался вздох удовольствия. Он слегка отстранился, повернувшись так, что его спина оказалась у изголовья кровати, а она оказалась на нем сверху. Его руки направились на ее бедра так, что она опустилась на него сверху под углом. Там их лбы соприкоснулись, когда она начала двигаться на нем. Кэролайн двигалась вверх и назад в такт биению его сердца. Их дыхание смешалось, и Клаус зажмурился, опустошенный ощущением ее рядом с ним. Она окружила само его существо и так крепко обвилась вокруг своих вен, что в эти мгновения он не осознавал ничего другого в существовании. Все, чего он хотел — это она. Всегда и навечно. Кэролайн притянула его ближе, изогнула бедра и откинула голову назад, обнажая горло. Клаус понял, что вампирские инстинкты исчезли. Не было никакого желания вонзиться ей в горло и разорвать на части, жестокие порывы всегда были рядом с похотливыми. Все в них вместе в тот момент было совершенно человеческим. Он вспомнил слова Элайджи, сказанные несколько ночей назад. Что, если бы Кэролайн больше не была бессмертной? Хотя Элайджа и не спрашивал, Клаус знал вопрос, который стоял за его первоначальной мыслью. Захочет ли он больше быть бессмертным? Он вспомнил, что был человеком. Он вспомнил то, о чем мечтал тысячу лет назад. Мечты, которые он едва мог себе представить, прежде чем у него отняли жизнь. Он хотел, чтобы его лелеяла мать и уважал отец. Он хотел любви женщины, которая принадлежала только ему. Он хотел сыновей, хотел смотреть, как они растут, и учить их охотиться. Это были простые мечты простого человека в гораздо более простые времена. Кэролайн как-то упомянула ему о простых предвампирских снах. Жизнь, дом, любовь, семья. Это был момент, который никогда больше не повторится в жизни Клауса, но он позволил ему взять верх. Он позволил своему разуму увидеть Кэролайн в своей деревне много веков назад, улыбающуюся ему в лучах полуденного солнца с полевыми цветами в ее золотых волосах. Он увидел себя в ее мире, встретил ее в Мистик Фоллс, стал любящим мужем и отцом за белым забором из дерева. Никаких вампиров, никакой опасности, никакого бессмертия, только они. Вечность, понятная лишь людям. Он прижался к ней, сохраняя некоторый контроль, пока не почувствовал, как ее внутренние стенки сжались, сигнализируя о приближении оргазма. Он слегка приподнялся и обхватил ее голову руками. Ее прическа полностью исчезла, элегантные косы, на которые она потратила так много времени, теперь были испорчены. Его большие пальцы прошлись по ее щекам, и он увидел, как ее лицо исказилось от страсти и удовольствия, когда она искала освобождения. — Кэролайн, — сказал он, приказывая ей открыть глаза. Ее пристальный взгляд встретился с его, и она продолжила двигаться, они оба тяжело дышали вместе. Его язык высунулся, облизнул губы, и он сделал глубокий вдох. — Я люблю тебя, Кэролайн. Я люблю тебя. Она обошла его, и он последовал за ней, они вдвоем ахнули и упали плашмя на кровать в объятиях друг друга. Они были сплетением пота, конечностей и любви. Некоторое время они обнимались, оба сожалея, что им придется разлучиться по своим делам. Кэролайн улыбнулась про себя, снова одеваясь, бросая теплые взгляды на Клауса в зеркале. Она не появится на маскараде, выглядя почти так же элегантно, как надеялась. Ее сложная коса была сведена к текстурированным волнам, а макияж почти отсутствовал. Но она сияла. Влюбленная женщина, которую любили в ответ. Она помогла Клаусу надеть галстук и пиджак, а он целовал ее каждый раз, когда она застегивала пуговицу на его рубашке. Когда они забрались в автомобиль, Клаус прижал ее к себе, и, несмотря на все, что было в них несовершенного; не было другого места, более совершенного, где она предпочла бы быть. Вампир или человек, они всегда должны были найти друг друга. Ее губы снова встретились с его губами, когда машина отъехала от таунхауса, и она подумала: лучше поздно, чем никогда.

***

Вечеринка-маскарад была захватывающей. Кэролайн никогда не знала, чего ожидать, когда приходила на вечеринки, устраиваемые вампирами. Иногда она почти ожидала увидеть не что иное, как кровавую бойню. Но удивительно, что большинство старых вампиров были более сдержанны в социальном положении. Мероприятие проходило в большом, богато украшенном внутреннем дворе за одним из отелей квартала. Охрана вампиров выстроилась вдоль территории, не допуская людей, чтобы сверхъестественные могли свободно проводить время. Синие огни окутали все кристальным цветом, затемнили углы и осветили танцпол, где вампиры смеялись и веселились. На деревьях виднелись серебристые полосы, которые тянулись вверх, чтобы встретиться с балконом наверху. Акробаты кружились на качелях и лентах по четырем углам. Чувственная музыка вторглась в атмосферу, приглашая гостей к шалостям. Все источало секс и тайну. Кэролайн заметила Кола и Бонни возле бара и направилась к ним. Клаус на мгновение отстранил ее и прошептал ей на ухо. — Держись подальше от неприятностей. — Никаких обещаний, — поддразнила она, и в ответ раздалось низкое рычание, от которого у нее перевернулся живот. Она направилась к своим друзьям, а Клаус пошел искать своего старшего брата и Марселя. — Привет, — сказала Кэролайн, когда он подошел к ним. — Привет, — ответил Кол, многозначительно растягивая слово. Кэролайн взяла бокал шампанского у проходившего мимо официанта и поднесла его к губам. — Что? Зачем ты делаешь такое лицо? — О, ничего, — ответил Кол. — Я просто могу сказать, когда дама хорошенько доминировала на постели. Кэролайн прищурилась и посмотрела на него. — Сколько тебе лет, Кол? — В сентябре будет девятьсот девяносто четыре, — ответил ей Кол. — Плюс-минус пару месяцев. Бонни закатила глаза. — Ты говорила со Стефаном? — Нет, — ответила Кэролайн. — Он еще даже не пришел. — Я написала ему, когда мы были в пути, и он сказал, что встретит нас здесь. Кэролайн пожала плечами. — Тогда он, вероятно, скоро будет здесь.

***

Клаус искал Элайджу, но заметил Марселя и решил подойти к нему. Марсель, разумеется, приветствовал его широкой улыбкой. — Эй, наконец-то ты здесь, — просиял он. — Ну, как тебе, мой друг? Марсель обвел рукой великолепное зрелище вокруг них. Клаус кивнул, оценивая каждую художественную деталь. — Просто изумительно. — Я рад, что тебе понравилось, — ответил Марсель. — Я искренне рад, что ты здесь. У меня скоро будет важный гость. Особый. — Особый гость? — переспросил Клаус. — Послушай, я знаю, что с тех пор, как ты приехал сюда, между нами сохранились натянутые отношения, — сказал Марсель. — И честно говоря, послушай, я счастлив, что ты здесь. Я скучал по тебе. Но все изменилось в этом городе с тех пор, как ты уехал, и я сделал все возможное, чтобы построить его так, как мы всегда себе это представляли. Клаус кивнул и последовал за Марселем к бару в противоположную сторону зала. — И, признаюсь, у тебя это неплохо получилось. — Я работал с теми сильными сторонами, которым ты меня научил, — сказал Марсель. — На самом деле, я недавно заключил сделку, которая навсегда избавит нас от ведьм и волков. Клаус улыбнулся. — Рад это слышать. Марсель эхом отозвался на его ухмылку и указал на барную стойку. — Но сегодня мы забудем о ведьмах, оборотнях и любых сверхъестественных делах. Сегодня этот день мы посвятим тому, чтобы отпраздновать твоё возращение!

***

Клаус кружил вокруг нее на протяжении всей вечеринки. Кэролайн провела вечер, общаясь с Бонни и Колом. Она несколько раз замечала Элайджу, как всегда хорошо выглядящего в элегантном черном костюме. Марсель, казалось, благоволил балкону над внутренним двором, наблюдая за весельем сверху, как король при своем дворе. Но Клаус всегда оставался на грани, бросая на нее скрытные взгляды и украдкой бросая взгляды, от которых у нее поджимались пальцы ног в туфлях. Она видела, как он ускользнул по коридору, и желание последовать за ним было непреодолимым. Она посмотрела налево и направо, решив пойти немного в другом направлении и застать его врасплох. Не обращая внимания на то, куда она шла, она развернулась и врезалась в твердое тело. — Боже мой, — сказала она. — Мне так жаль, простите меня! Сильные руки удержали ее, и она подняла глаза, чтобы увидеть пожилого мужчину, улыбающегося ей сверху вниз. — Ничего страшного не случилось. Он был широкоплечим и мускулистым, костюм, который он носил, натягивал мышцы под ним. Морщинки вокруг его улыбающихся глаз излучали теплоту, но темнота, окружавшая его черты, наводила на мысль о чем-то другом. Ее голова склонилась набок. В нем было что-то знакомое. — Мы уже встречались? — спросила она. Его чеширская улыбка стала шире на лице. — Я так не думаю, — ответил он. — Возможно, просто во сне? Прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, он отошел от нее. Она покачала головой, отмахиваясь от странной встречи, и продолжила идти по коридору. Некоторые старые вампиры были точно такими же. Жутко загадочно. Она не успела далеко уйти, как увидела Элайджу, стоящего посреди тихого коридора. — Элайджа, — сказала она, привлекая его внимание. Что ты здесь делаешь? — Жду звонка, — ответил он, указывая на свой телефон. Кэролайн понимающе кивнула. — Ты скучаешь по ней. — Верно. — Ты когда-нибудь планировал рассказать всем, что сбежал, чтобы найти Кэтрин? Элайджа ухмыльнулся. — Я ждал подходящего времени, — сказал он. — Она очень рассердилась на меня, когда я сказал ей, что оставляю ее, чтобы приехать сюда, в Новый Орлеан. — Она мне не нравится, — призналась Кэролайн. — И она определенно не любимица Клауса. — Нет, конечно, нет. Кэролайн слегка пожала плечами. — Все образуется, Элайджа. А настоящая любовь всегда исправит все. Элайджа обдумал ее слова, а затем улыбнулся. — Ты всегда с оптимизмом смотришь на вещи, — сказал он. — Ты не видела моего брата? Она указала ему в том направлении, куда исчез Клаус, решив, что, возможно, их маленькая игра в погоню может быть проиграна ради какой-то братской связи. Кэролайн направилась обратно в главный зал, где проводилась вечеринка. Через дорогу она увидела Кола и Бонни, стоящих вместе и увлеченных разговором. Она улыбнулась им обоим, посмеиваясь про себя. Кол был внимателен к ее подруге, когда думал, что никто не смотрит. И Бонни, казалось, развивала такую же привязанность к вампиру. Возможно, дело было в блаженной дымке, в которой она находилась, но в ту ночь казалось, что звезды сошлись. Все бы получилось. Каждый найдет любовь и свой счастливый конец. Может быть, она не совсем так представляла себе свою жизнь, но, в конце концов, это было все, чего она когда-либо хотела. Для себя и своих друзей. И Клаус любил ее. Он, наконец, сказал, что любит ее. Вслух, глядя ей в глаза со страстью, преданностью и верностью. Она никогда не забудет этот момент, пока будет жива. Песня закончилась, и музыка заиграла снова, медленное, грустное пение скрипки, которое резко контрастировало со всем, что они играли раньше. Ее взгляд скользнул по окрестностям. Толпа немного поредела. Было уже поздно, когда они с Клаусом приехали, и, без сомнения, большинство людей отправились на свои экскурсии в другие места. Меланхолично заскулила скрипка, красивая и гулкая, и многие из танцующих пар отошли на задний двор вечеринки или в бар. Кэролайн заметила Клауса у входа во двор и уже собиралась направиться к нему, но замерла. Подойдя к центру комнаты, она заметила знакомое лицо. Два знакомых лица. Софи и Джейн-Энн Деверо. Две ведьмы на вампирской вечеринке, которые ненавидели вампиров. Их взгляды были прикованы к ее друзьям, сидевшим прямо напротив них. Она сделала полшага вперед, когда ее дернули назад, и развернулась лицом к мужчине, с которым столкнулась раньше. Все стало ясно. Она узнала его лицо в этом расплывчатом виде дежавю, но теперь она могла его разглядеть. Он и раньше блокировал ее память, вторгаясь и искажая ее разум, как делал это много раз до этого. — Сайлас, — она испуганно произнесла его имя, а он улыбнулся. — Кэролайн, — сказал он. — Могу я пригласить вас на этот танец?