Меняем Эфлару на Осталу.

— Повтори, что ты сделал!? — набросилась Захарра на Мишу с кулаками. Её глаза пылали, а во взгляде проскальзывало нескрываемое презрение. В небольшой комнате стояло полное ощущение того, что летают молнии. И все они были устремлены в одну сторону. В Мишу. — Тихо-тихо, — Лёшка успел подскочить к ним, разнимая драку. — Что ты сделал? — холодно спросил он, становясь таким серьёзным, каким его почти никто никогда не видел. В глазах появилась сталь, не один мускул не дрогнул. Вот что бывает, когда человек предаёт твоё доверие. Мише не дал ответить ворвавшийся в комнату Маар. Он тяжело дышал, глаза широко распахнуты, весь взъерошенный: — Беда! Вокруг Спасской башни, вертятся Непростые! — почти прокричал Броннер. — У меня не было выбора! — начал было оправдываться Миша, но под натиском сразу пяти пар глаз сник. — Они ворвались внезапно... *** В комнате было душно, неприятно. Страх скрутил живот своими липкими когтистыми пальцами. Связанные по рукам и ногам часовщики беспомощно глядели на свои стрелы, сброшенные в угол комнаты. Они отказались подчиняться Астрогору, и кара не стала их долго ждать. — Вы сами виноваты в своём бедственном положении. Последний раз спрашиваю, присягнёте? — массивный мужчина с весьма угрожающим видом исказил своё и без того безобразное лицо. Напряжённая тишина длилась так долго и была такой беззвучной, что казалось слышно как отсчитывают минуты часы за стеной. Непростые ворвались внезапно. Они даже не успели сообразить, как на них в один миг направили кучу вражеских стрел. Люди в тёмных плащах по хозяйски расхаживали по их дому, и за то недолгое время пока были здесь, чужаки успели прошерстить каждый уголок на предмет тайников. Непростые чувствовали себя хозяевами ситуации и совсем не держали язык за зубами. То и дело всплывало имя Хронимары, а в конце Миша и вовсе услышал, как один из них связывался с Астрагором. Человек разговаривающий с Духом доложил, что ни девчонки, ни пацаны здесь нет. Лёжа на холодном полу, Миша ловил всё, что происходило вокруг, и именно эта фраза казалась ему чрезвычайно важной. — Хватит этого цирка. Их тут нет, — сказал новый басовитый голос. — Ваш пример послужит уроком остальным, — высокомерно заявил Непростой до этого допрашивающий их. — Зачасовываем! На лице Мишы пронёсся весь спектр отчаяния. Взвешивая все за и против, он несколько раз отдёргивал себя, заставляя молчать. Часовая стрела громилы в миг вылезла из под рукава плаща и оказалась в ладони. Секунда и каменная статуя дворецкого пополнила пространство комнаты. Стрела преместилась на родителей Миши. — Стойте, — послышался уверенный сухой голос,— именно его слышал Миша разговаривающего с Астрагором — от стены отделиться человек в коричневом костюме. Черты его лица были суховатыми, резкими, среднестатистическими. Ничего лишнего, строгость и обычность всё, что нужно, чтобы не выделяться. — Говори, если есть, что сказать, — посмотрел он точно на Мишу, улавливая все изменения на его лице. Миша сконфузился, он сам выдал себя с потрохами. — С чего бы? — усмехнулся «главный», по крайне мере, Миша так считал. — С того, что вы, неспособные идиоты, не можете найти двух подростков, — голос был под стать образу, суховатый. «Главный» всем своим видом показывал, что не собирается ему подчиняться, и с большим удовольствием зачасовал бы и его самого. Миша неотрывно наблюдал за направленной на родителей стрелой, и не выдержав закричал: — Вы же ищите двух людей? Ко мне приходили часовщики, они искали то же, что и Астрогор! — Миша не понимал, что делает. Единственное в чём он был уверен, что сделает всё, чтобы спасти свою семью. — Я расскажу, если вы гарантируете, что никого не троните! Отпустите и не выслеживайте их, и тогда я расскажу всё, что знаю. — Он лжёт! — выкрикнул Непростый. — Постой, — мужчина в коричневом костюме поднял руку, не терпя возражений. — Гарантии с меня. Развяжите. Путы на руках и ногах Миши зашевелились. Часовщик выжидательно смотрел на него. Миша набрал побольше воздуха, перед тем, чтобы начать свой рассказ. Доверия этот человек-костюм не внушал, но с ним было лучше говорить, чем с гигантом Непростым. Миша рассказал всё то немногое, что знал. *** Воспоминания прошлого больно резанули. Предал друга, хуже и придумать нельзя. Мише сейчас даже в глаза Лёшки было совестно смотреть, не то что остальной его компании. Подвёл всех... но ведь он спасал семью! — Это всё, — из-под лобья глядел Миша на ребят. По мере рассказа лица ребят бледнели, а в их глазах поселился страх. Захарра протяжно завыла, схватившись за голову, и снова накинулась на Мишу: — Я их знаю, эти Непростые ужасны. Да ты натравил их на нас! Ты!!! — У меня не было выбора, — оправдывался Миша, отскакивая от Драгоций. — Иди, Миша. Иди, — холодно проговорил Лёшка, кивая в сторону выхода. Миша беспомощно посмотрел в сторону друга, но так и не решаясь что-либо сказать развернулся: — Примите во внимание, что они говорили что-то про Хронимару. Неспроста это, — напоследок предостерёг Миша. *** Вчера они успели выйти незамеченными из школы. Правда Василиса так спешила,что только накинула на себя куртку, а сменную обувь вообще одевала на улице. Фэш даже поругал её, попеняв на то, что она не думает о своём здоровье. После такого нравоучительного тона романтическое настроение окончательно погасло. Эх, они же чуть было не поцеловались… чуть не поцеловались... Нет, нет! Это она не правильно всё поняла. Да, точно. Неправильно поняла! Да. А может нет… А его взгляд? Он так смотрел на неё тогда, и ей казалось, она знает этот его уже целую вечность. — Ты чего такая красная? Как будто Богатырёва увидела, — усмехнулся Влад, вызывая новый прилив краски на лице Василисы. Она похлопала глазами, возвращаясь в непритягательную реальность. — Влад, прекращай! — пригрозила она, отворачиваясь. — И вообще, что ты тут делаешь? Иди в класс! — Слушаюсь и повинуюсь, — отсалютовал Влад, — О, Светлана Николаевна! Я давно вас искал! — с оживлением поскакал он за женщиной средних лет. Вчера Василиса с Фэшем договорились встретиться на большой перемене на втором этаже пристроя, где было спокойнее всего. Этой встречи Василиса ждала с нетерпением и одновременно ужасно боялась. И причина флёр. Но даже так, вопреки всему, Василиса чувствовала облегчение от того, что Фэш всё узнал, так между ними меньше недоговорённостей. Оставалось надеяться, что за ночь он не поменял своё отношение к происходящему. Одна мысль об этом не на шутку учащала её пульс. Переминаясь с ноги на ногу Василиса придирчиво оглядела себя в зеркале — небольшое квадратное, в которое любили глядеть с особым вниманием старшеклассницы, оно стало настоящем спасением для неё. Смотрясь в него, она хоть как-то скрашивала ожидание. «Да где же он!? Они же договорились!» Все опасения оказались напрасны. Судя по тому что Фэш сейчас шёл целым и невредимым, и даже улыбался, его не съела физичка, он не упал с лестницы и не сломал ногу, его даже не вызвали к директору! Как только Фэш увидел Василису, его глаза загорелись, и он на всех парах помчался к ней. Ноги у него точно целы. — Привет! — наготове поздоровалась она. — Привет, — заразительная улыбка Фэша перекочевала и на её лицо. — За ночь у тебя не появились новые силы? — в глазах прыгали весёлые чертята. — Нет. Всё как обычно, — вкрадчиво проговорила Василиса, силясь догадаться о чём он сейчас думает. Ни настороженности, ни испуга не было на лице Фэша. Значит, он не испугался. Впрочем, её странные цифры были только странными и не были способны причинить никакого вреда. В следующие минуты Василиса рассказала всё что знает о флёре. — Что ты чувствуешь, когда цифры появляются? — задал ещё один вопрос Фэш, выжидательно глядя прямо на неё. — Да ничего особенного, цифры просто появляются и всё. В полнолуние, как правило. Василиса исправно и честно отвечала, радуясь, что Фэш реагирует именно так, а никак иначе. Она то и дела кидала на него взгляды, ловя каждое его движение, но волноваться было не о чем, он не хотел сбежать. Было видно, что вся ситуация его сильно заинтересовала. Смотря на то с каким запалом Фэш её расспрашивал, Василиса могла говорить об этом наверняка. — Я не уверен, но мне кажется, я где-то уже видел твой флёр. Или он снился мне... — трель звонка нарушила всю идиллию. Лицо Фэша скривилось. — Ну вот. Что по кабинетам? — вопрос вышел неуверенным, с неприкрытой надеждой на отрицательный ответ. — Да… — Василиса вскочила со скамейки, на которой они расположились, и пригладила юбку. Она выглядела не менее раздосадованно, чем Фэш. Когда он помахал ей рукой и развернулся намереваясь уйти, Василиса порывисто придержала его за рукав. — Можно тебя попросить... — неловко начала она, отводя взгляд. — Можно я сфотографирую портрет в медальоне? И раз сейчас поговорить не получилось, может встретимся после школы? Ты мог бы поподробнее рассказать о том, как... О тех снах, когда я тебе снилась. Я подумала, что может... — поток почти бессвязных предложений прервался, как только Василиса наткнулась на виновато-сконфузившийся взгляд Фэша. — Тут такое дело... — замялся Фэш. — Извини, я сегодня не смогу с тобой встретиться. Семейное мероприятие, — пояснил он, морщась. — Но в качестве компенсации можешь взять на время медальон, на фото всё равно будет не то. Я вернусь через несколько дней, тогда и вернёшь. — Спасибо, — Василиса была тронут таким доверием, принимая бижутерию из чужих рук. Вот она бы никому не отдала своего кольца, даже Фэшу. Как в подтверждении, она дотронулась кончиками пальцев до движущихся шестерёнок. — Значит увидимся потом? *** Пафос и величие так и летели с разных сторон, но Фэш чувствовал себя в привычной обстановке. Он бы не удивился, если бы за одно мгновение все присутствующие в зале переоделись в сюртуки с париками. На званый ужин ожидался огромный наплыв гостей и партнёров, уже сейчас их было предостаточно, однако Фэш был уверен, что это далеко не все шишки. Полные фигуры, халёные лица, Фэшу было мерзко на них смотреть, но что-то ему подсказывало, что видеть эти физиономии ему придётся ещё долго, и что он поотсутствует в школе ещё пару дополнительных дней. За окнами уже стемнело. Молочный свет полумесяца проклёвывался через стекло. Фэш почти спал, и чтобы хоть как-то отвлечься включил телефон. Он не хотел привязываться к этой «навороченной штуковине», но, как говориться, дурацкие привычки заразы. Телефон звякнул, показывая сообщение от Василисы: «Как дела?». Хотелось ответить, что ужаснее некуда, но Фэш обошёлся лишь коротким:«Придётся задержаться ещё на несколько дней». — А вот мой сын, — Виктор внезапно оказался рядом, так, что Фэш чуть не вздрогнул. Его обдало терпким запахом одеколона, мужчина хозяйски положил свою руку на плечо «сына» и ощутимо надавил. Фэш на автомате, едва поднимая уголки губ, улыбнулся, кивая на реплики друзей «отца» и дежурно приветствуя в ответ.. Фэш под кожей чувствовал, это притворство. Счастливая семья, натянутые улыбки радости, не более чем обложка, для таких же лживых людей. — Пройдёмте к столу. За столом все разговаривали на разные темы, которые были едва ли интересны подростку. Прошло где-то два часа, а казалось, что целая вечность. Фэш уже не знал, куда себя деть. Он через раз сдерживал зевоту. Чертовски хотелось уже сбежать от всего этого фарса. Но Виктор ясно дал понять, что присутствие его «сына» обязательно. Судя по размаху, страдания Фэшу были обеспечены ещё как минимум на пару часов. А он ведь почти и не спал сегодня — всю ночь пытался разобраться в том, чему стал свиделем. То что сделала Василиса было невозможно! Если брать в расчёт все законы физики, да все законы! Это было нереально, так точно. Но как бы странно и может парадоксально это не звучало он не чувствовал себя удивлённым, ни капельки. Удивлённым он был, когда его учили как пользоваться телефоном, когда объясняли, что такое телевизор, когда он в конце концов думал о запредельных фантастических мирах! Но способность Василисы? Нет, она была странная для этого мира, но не для него. То что разноцветные светящиесия цифры были чем-то давно забытым, не давало ему покоя. Он хотел логично объяснить это явление. Он либо попросту забыл как удивляться, потому что за несколько последних месяцев почти всё для него стало в новинку, либо странные волшебные сны до сих пор ему снившиеся не давали покоя. А возможно, он уже когда-то знал об этой особенности Василисы. Эта мысль была настолько притягательной, что он уже решил для себя, что так оно и было, потому что этот факт ещё сильнее связывал его с девушкой. — Что братец, веселишься? — взъерошенные волосы, весёлые затуманенные глаза, глупое выражение лица. — Макс, отстань. — Что значит отстань? Ты не хочешь говорить со мной, братишка? Как некрасиво с твоей стороны. — повысил он громкость. — Мы тебя приютили, обули, дали крышу над головой… — он резко замолк, примечая что-то на столе или кого-то. Настроение испортились окончательно. Фэш смотрел на нелепые движения Макса и не мог поверить, что он был сыном Виктора. Фэш усмехнулся от пришедшей в голову мысли: Зато он очень похож на Виктора, с виду строгий, закрытый, вылета копия. Неторопливо, не привлекая к себе лишнего внимания, Фэш вышел в коридор. Наконец-то пусто, ни одной живой души! Неясный звуки веселья всё-таки долетали из-за закрытых дверей, но чем дальше Фэш отдалялся, тем тише становилась. — К чему этот разговор? Дело замяли, всё отлично, — раздражённый голос Виктора заставил Фэша остановиться. Нигде от него не скрыться. Дверь комнаты прямо по коридору, из которой доносился крик Богатырёва-старшего, оказалась приоткрыта. Фэш осторожно подошёл ближе, прислушиваясь. Любопытство такая вещь, находит внезапно и от него не отвязаться. — Если где-то всплывёт, что Максим виноват в аварии то... — голос был знаком. Кто же это? Точно! Адвокат. Тот мужик с бандитской рожей, который в первое время всё вертелся вокруг них. Неужели Макс опять влип во что-то? — Так сделай что-нибудь, ты же адвокат. — Вы не понимаете! Та женщина хочет оправдать брата. Она ничего слышать не хочет, всё настаивает, что он всегда водил аккуратно, и что у него была хорошая репутация таксиста. Она не остановиться, пока не найдёт доказательства. — Мы всё замяли. — Не всё, — кашлянул мужчина. — Долго вы будете его содержать? Слишком много жертв от одной аварии. — Были бы большие потери, если бы у него не было амнезии. Фэша будто ледяной водой облили. Шестерёнки в голове медленно, но верно закрутились, выстраивая логическую цепочку событий. Макс врезался в такси. Виктор взял его, чтобы выглядеть чистеньким и светленьким, мол вот смотрите у самого сын пострадал, а он ещё и о других заботится. Водитель такси так удачно скончался, остались лишь предполагаемые пассажиры, но и тут чудо они ничего не помнят. Это ли не везение чистой воды! Виктор взял его, чтобы контролировать, а Василиса... Василиса... Вот тут что-то не сходилось. Фэш напрягся, одновременно проводя мозговой штурм и подслушивая. Василиса могла и проваляться без сознания, и такому занятому человеку не захотелось возиться с девчонкой, находящийся в полуживом состоянии? Нет, вроде, она не говорила, что у неё были серьёзные травмы... Но в итоге, всё получилось так, что Василису, взяла сестра того таксиста. Видимо, женщина чувствовала вину за случившееся. Хорошо, что им всё-таки посчастливилось вновь встретиться. Но возможно, Виктор всё-таки следил за Василисой, и решил подстраховаться? Устроил в ту же школу, что и его, чтобы было легче всё контролировать. У него же там свой человек, школьный психолог. Неужели их доктор тоже за Виктора? Но к чему было тогда проводить сдвоенный сеанс? — Делай что угодно, но смотри у меня. Ты меня знаешь! Замять дело не так сложно, когда есть столько рычагов воздействия. Да, всё замял и основательно. Вот это поворот всё-таки. Мало того, что переложил вину на другого, так ещё усыновил пацана и устроил того в приличную школу, благо связи с директором есть. Фэш чуть ли зубами не скрипел. Несмотря на неприязнь, он был благодарен Богатырёвым за то, что приютили его. Но сейчас… Фэш никогда не испытывал столько омерзения к человеку, и то, что тот вполне официально являлся его опекуном, вызывало лишь отвращение к самому себе. Он более не секунды не желал иметь что-либо общего с этой семьёй, особенно фамилию. — А этот директорошка ещё пытается права качать. Будто вместе махинации не проворачивали. От женщины избавится, если будет шибко резвая. А девчонка... Её можно использовать. Фэш вздрогнул при слове «девчонка». Нет уж, он не позволит причинить зло Василисе! * * * День сегодня не задался с самого утра. Казалось, всё было не на стороне Василисы, вдобавок Фэша, который должен был вернуться, не оказалось в школе. Она получила от него короткое сообщение: «семейные посиделки день четвёртый» и грустный смайлик в конце. Судя по всему его не будет ещё пару дней. Усугубляло положение и то, что в сеть Фэш так и не выходил так, что поговорить даже не в живую никак не получилось. Василиса заметила, что Фэш не очень-то жаловал соц-сети, и этого вполне можно было бы ожидать, но она всё равно надеялась. Благо окончательно не впасть в уныние ей помог Влад. Вот кого можно было обвинить в отсутствии тишины, но никак не в отсутствии общения. И как бы Василиса показательно не закатывала глаза на очередную его «остроумную» шутку, она была ему безмерно благодарна. Уже дома, сидя на кухне, Василиса внимательно разглядывала портрет мамы в медальоне. Чем дольше она вглядывалась в столь знакомые черты лица, тем более абсурдней ей казалось возможность, что это лишь совпадение и никакая она ей не мама. — Не волнуйся, я справлюсь, — тихо проговорила Василиса прижимая медальон к себе. Чтобы выяснить кто её мать, кто она такая, она сделает невозможное, разберётся во всём! К тому же она теперь не одна, с ней Фэш. Свист вскипевшего чайника отвлёк Василису и она поднялась, радуясь, что наконец сможет попить чая. На кухню стремительно вбежал кот, так и бросился в ноги, и сиганул обратно к выходу. Василиса, не успела среагировать, схватилась за стол как резкий звук, разбившегося стекла взорвался в комнате. Вот и жирная завершающая точка этого дня. Василиса смотрела на любимую разбитую кружку под ногами, как на восьмое чудо света. Весь её воодушевлённый настрой, как ветром сдуло. Среди обломков поблёскивал медальон. И он свалился. Василиса присела на корточки, вытаскивая украшение. Алая капля крови упала на линолеум, и Василиса заторможено посмотрела на краснеющую полоску, пересекающую палец. Порезалась... «Да, что ж такое!». Василиса обессилено рухнула на пол опираясь плечом о стол. Слеза прокатилась по щеке тоненькой струйкой. Василиса обещала себе не плакать, но не могла больше терпеть, не могла сдерживаться. Как бы она не старалась привыкнуть, делать вид, что всё нормально, чувство неправильности не исчезало. Всё вокруг кричало, что это не её жизнь. Она не могла так больше. Не могла ходить в школу, игнорируя косые взгляды одноклассников, посещать психотерапевта теша себя надеждами, что терапия помогает, не могла больше говорить с приютившей её Чужой женщиной. Она не могла больше притворяться, что всё хорошо. Не могла. — Мне тяжело, мама. Василиса размазала слёзы по щекам и судорожно вздохнула. Интересно, она часто вот так разговаривала с мамой, когда было тяжело? А когда радостно? Сейчас Василиса была благодарна возможности в любой момент посмотреть в родные глаза, пускай и нарисованные. Спасибо за это Фэшу. Да, он стал единственным лучом света во всём этом кошмаре. Вроде полегчало. Иногда у всех рано или поздно приходит время, когда хочется на всё плюнуть и как следует проораться. В её случае эмоции вышли через слёзы. — И почему все это должно было произойти? — в никуда сказала Василиса, неотрывно наблюдая за качающемся из стороны в стороны медальоном. Порез уже почти не кровоточил, но она всё равно поджала раненый палец, чтобы случайно не запачкать цепочку. — Какая же все-таки жестокая эта ваша жизнь, — на выдохе со всей обидой, что накопилась в душе, заключила Василиса. Только фраза слетела с губ, как по телу прошла рябь, а всё вокруг словно увязло в смоле, еле двигаясь. Единственным беспрепятственно перемещающимся по комнате, будто хвастаясь своей скоростью, был откуда не пойми появившийся флёр. Почти сразу голубое свечение с рук перескочило на цепочку, и по ней побежало прямо к медальону охватывая его целиком. Василиса завороженно наблюдала за тем как всё ещё качающийся он оставлял за собой голубой шлейф. Она могла поклясться, что с каждым новом колебанием амплитуда увеличивалась, хотя Василиса сидела абсолютно не шевелясь. В какой-то момент медальон и вовсе стал возвращаться по дуге, описывая овал. Стоило тому превратиться в идеальный круг, как шлейф замкнулся, а от осколков внутри стали отделяться мелкие, уже знакомые цифры. Время внутри купола пошло вспять. Василиса словно смотрела видеозапись в реверсе. Осколки странно двигались: поднимаясь, отталкиваясь и снова падая, чтобы в конце притянуться друг к другу там и оставаясь. Когда уже абсолютно целая кружка взмыла вверх настолько, что коснулась руки, Василиса не выдержала шарахаясь назад. Купол тотчас же исчез, за ним же с шипением погасли цифры, а кружка упала обратно на пол. В этот раз более удачно. Василиса вскочила на ноги и спрятала руки за спину. — Что-то случилось? — зашла в комнату родительница, пока Василиса пыталась понять, что только что видела. Может ей показалось? Может она слишком переутомилась. Но как, она же отчётливо слышала звук разбитой посуды, она видела... А цифры? Нет же месяца, лунного света, почему они появились?! — Ничего, — пробормотала она заторможено. — Не хочешь чая? — Нет, я пока занята. Заглянула, слышала какой-то шум. — Да, я просто кружку уронила, хорошо, что не разбилась, — Василиса повернулась, открывая вид на стоящую на полу кружку. — Точно не хочешь? Может всё-таки небольшой перерыв? — Спасибо милая, но я лучше позже, — родительница устало, но мягко улыбнулась. — Аккуратней в следующий раз. — Да, конечно, прости, — сказала Василиса, уходящей родительнице. Стоило ей исчезнуть из поля зрения, как Василиса рывком повернулась обратно к кружке, поднимая ту с пола. — Может правда, просто удачно упала, — тихо размышляла Василиса, крутя кружку, и пытаясь найти хотя бы намёк на скол. — А всё остальное всего лишь мой очередной глюк. А что, день сегодня тяжёлый, Фэша до сих пор нет, олимпиада на носу, нервы ни к чёрту, вот и шалят, — Василиса вполне успешно подбивала случившиеся в рамки нормальности своей чудоковатости, как на кухню вновь вбежал кот, гоняя игрушку. Василиса отскочила в сторону сильнее сжимая кружку, чтобы не уронить, как тут же почувствовала резкую пульсацию в пальце. Отняв руку, она нехотя посмотрела на «пострадавший ранее палец», там снова собралась капля крови. Отставив многострадальную кружку подальше, Василиса почти бегом ушла к себе в комнату. Значит не показалось, не показалось! Уставшая, вся вымотанная Василиса улеглась на диван. Вот почему в её комнате диван, а не кровать? Порой ей совершенно не хотелось его раздвигать и снова раз за разом застилать постель, и сейчас это как раз тот случай. Кое-как собрав все силы в кулак, она постелила простынку на диван, вытащила подушку и одеяло и мгновенно уснула, не желая накручивать себя, по поводу раненого пальца, чудом склеившейся чашки, и Фэша, который так долго отсутствовал. Сегодня ночью она видела великолепное чистое озеро. Оно было не так велико, чтобы птица его долго облетело, но и не так мало, чтобы его мог обойти за несколько минут человек. Умиротворение царило в этом месте. Стоя на мосту, которое пересекало озеро, она вглядывалась в хрустальную гладь. Почему-то Василиса боялась облокотиться о поручни. В груди нарастало тревожное чувство беспокойства, как будто сейчас кто-то выпрыгнет из озера и утащит её глубоко вниз. А оно, наверное, ещё и глубокое. Может пятнадцать метров где-то, точно не меньше. А падать с высоты наверняка так страшно в такую глубину. Бедные птицы, что учатся летать, они же промокнут насквозь! *** — Значит, говоришь, у Спасской башни? — в задумчивости протянул юноша со скрипучим старческим голосом. — Да. Могу я попросить об услуге? — невысокого роста мужчина в коричневом костюме с почтением смотрел на Великого духа Осталы, а ныне и повелителя Времени. — Ты считаешь плата равноценна? — Рано или поздно они должны будут появиться у Спасской башни. Предсказания не лгут. — Чего же ты хочешь? — Мне нужно снова попасть в дом Эстермикуса.