Подарю тебе покой

Сто тридцать семь лет прошло с подписания договора о независимости. Этот договор освободил Север и всех его жителей из-под гнета господ, что живут в более мягком климате. Люди всегда боялись неизвестности. Именно поэтому находились смельчаки, которые желали прославить свое имя заслугами за тот или иной подвиг. И вот, около трех сотен лет назад, дворянин по имени Рейнар Карвен взял на себя ответственность по исследованию земель Севера. Мужчина, со всей своей командой, был не мало удивлен, обнаружив, что в столь суровых условиях живут люди. Эти люди были отличны от тех, кого Рейнар привык видеть. Северяне носили одежды из шкур и меха тамошнего зверья, что было дикостью для дворянина теплых краев. Более того, обнаруженные им люди отличались и языком. Если родной язык Карвена был плавный и временами мелодичный, то здесь люди говорили грубо и очень резко, их речь была словно удар топором. Рейнар тут же окрестил всех обитателей Севера дикарями. А благодаря более развитому оружию экспедиторам удалось за довольно короткое время поработить коренных жителей этих земель. Исследовав этих людей, было принято решение, что рабов лучше не сыскать. Кто с тяжелой работой справится лучше крепкого, холодом закаленного, северного мужика? Так шли годы. Кровь мешалась, родной язык порабощенных забывался. Рабов с каждым годом охватывало отчаяние все сильней и сильней. И вот в какой-то момент появился человек. Танси Сконос — сын южной дворянки и северного раба. Невзирая на все трудности, мальчик с детства жил в достатке и обучался наравне со всеми детьми Юга. К юношескому возрасту он обзавелся друзьями и в какой-то момент произошел надлом. Танси стал зачинщиком недовольства, а в последствии и бунта. Восемьсот сорок пятый год тринадцатый день осени. Эта дата стала для кого-то праздником, а для кого-то скорбным днем. В тот день пролилось не мало крови, и правительство было вынужденно пойти на уступки. Был подписан договор о независимости. После случившегося многие люди Севера вернулись на родину. А чужаки, наводившие свои порядки на их земле, были вынуждены прекратить все работы и вернуться домой ни с чем. Проходило время, и жизнь северян налаживалась. Люди возвращались к своим немногим традициям, что сохранялись в памяти стариков. И спустя всего десять лет им удалось кое-как возродить прошлый уклад жизни. Вместе с возвращением традиций вернулась и вера. Северяне вновь уверовали в "Хранителя", который, якобы, должен защищать их расу и землю, на которой те живут. Люди принялись возносить молитвы этому "Хранителю". И однажды какой-то глупец, обозвавший себя Видящим, объявил, что именно благодаря этому самому Хранителю они и свободны. Видящий говорил, что все лавры героя должны доставаться не памяти Танси Сконоса, не людям, погибшим в день подписания договора, а Хранителю. И все, как один, приняли этот бред за чистую монету. С тех пор, в благодарность за спасение, раз в год Хранителю воздается жертва. Юная девушка пятнадцати лет, чистая, как первый снег, отправляется в лес в поисках пещеры — именно там, по поверьям, живет Хранитель. С дня жертвоприношения девушек, естественно, больше никто не видел. Оно и не мудрено. Бедняжек в тоненьком белом платье и легкой лисьей шубке отправляют в горы, любой скептик догадается, что случается с ними на самом деле. — Я ушел! Проговорил отец, накидывая на себя теплую куртку. В этот момент слышится быстрый топот маленьких ножек, а уже через пару секунд маленькая, хрупкая девочка пяти лет вцепляется в ногу мужчины, обняв обеими ручками. — Возьмешь меня с собой? — подняв голову, малышка с горящими глазами уставилась на родителя. — Эми, мы уже обсуждали это. Мой ответ тот же. Нет. — Но почему!? — Детка, в лесу очень опасно и холодно. С кухни показалась женщина, вытирающая чистую тарелку полотенцем. На слова женщины ребенок никак не отреагировал, лишь сильнее сжал ногу отца в объятьях. — Но ты же будешь там! Ты же меня в обиду не дашь! — не унималась девчушка. — Эмили, я сказал, нет. Разговор окончен. — Не мешайся под ногами. Со второго этажа поспешно спустился немного нагловатый юноша. Оторвав сестру от отцовской ноги, парень накинул куртку и взял увесистый топор, закинул его на плечо. — Нечего тебе делать в лесу. Не девчачья это работа. — издеваясь, мальчишка показал язык. — Каин, не дразни сестру. Уперев руки в бока, мать семейства с суровым видом посмотрела на сына. Тот, пристыженно опустил голову и отвел глаза. — Фиона, забери Эмили. Мы уходим. После этих слов мать отвела дочь в сторону, и отец с сыном, наконец, смогли покинуть дом. Дверь за мужчинами закрылась, и девочка расстроенно опустила голову. — Солнышко, пойми, папа и твой брат занимаются тяжелой работой. В лесу очень холодно и опасно, и им некогда будет приглядывать за тобой. А вдруг что-то случится? — Я была бы поближе к папе. Со мной ничего бы не случилось. — слезно пробормотал ребенок в ответ. — Давай подождем, пока ты немного подрастешь, хорошо? Вот исполнится тебе десять, и мы с папой подумаем о том, чтобы ты разочек побыла с ними в лесу, договорились? — Угу. Поцеловав дочь в лоб, женщина поднялась с корточек и уже собиралась вернуться на кухню, как заметила происходящее за окном. — Ох, Боже, вот видишь? Метель начинается. И куда бы ты пошла? Бонс, дубина, как всегда, шарф не взял. А потом, чуть температура поднимется, будет ходить, как умирающий. Эх, напрасно она это сказала. Причитая себе под нос, Фиона все-таки вернулась на кухню, а малышка Эмили осталась стоять в прихожей, глядя в окно. На улице и правда усиливался ветер, и снегопад становился сильнее. Такого крепкого здоровяка Бонса какая-то метель ни за что бы не одолела, но в воображении маленькой Эмили все было иначе. Она медленно перевела взгляд на вешалку, где весел отцовский шарф, а затем так же медленно посмотрела на кухню. Мама вернулась к мытью посуды, на кухне очень громко журчала вода. И это было очень на руку бесстрашной девчушке. Эмили надела валенки и теплую шубку, которую папа купил ей пару недель назад. Взяла широкий шарф и, в последний раз убедившись, что мама не услышит, вышла на улицу. Стоило ей оказаться на крыльце, как колючий ветер тут же растрепал черные, как смоль, волосы малышки. Кое-как собрав запутавшиеся пряди, Эмили спрятала их под шубку и медленно, из-за ветра шатаясь из стороны в сторону, побрела в сторону леса. Не прошло и десяти минут, как девочка начала замерзать. Не спасали ни шубка, ни обнаруженные в ней варежки, ни валенки. Она отчаянно растирала руками плечи и лицо, стараясь хоть как-то сохранить в теле тепло, но попытки были тщетными. Спустя еще пару минут, Эмили решила завернуться в отцовский шарф. "Согрею его собой, а потом отдам папе" — именно так она оправдала свои действия. Снегопад усилился и в какой-то момент Эми перестала видеть дорогу перед собой. Она знала, что до леса уже дошла, но это было единственным, в чем замерзший ребенок теперь был уверен. Выставив вперед одну руку, а второй прикрыв от снега глаза, она старалась идти, ни на что не натыкаясь. Не смотря на то, где и в какой семье была рождена Эмили, она была довольно "мягкой", не приспособленной к подобным обстоятельствам, "тепличной девочкой". Поэтому она быстро выбилась из сил. Возникло желание просто лечь на землю и ждать, пока метель не утихнет, но в голове билась мысль "Нельзя!". И правильно. Эми понимала: если ляжет, — больше не встанет, никогда. И вот в момент, когда силы были на исходе, перед малышкой появилась спасительная, спрятавшаяся за деревьями, пещера. Без раздумий, собрав остатки сил, Эмили делает последний рывок и забегает в укрытие. Разумно было бы не уходить далеко в пещеру, а просто переждать метель и уйти домой, но маленькие дети очень любопытны, верно? Вот и Эми входила в это число любопытных детей. Затянув отцовский шарф потуже, так, чтобы он закрывал пол-лица, бесстрашная девчушка двинулась вглубь пещеры. Пройдя несколько мрачных коридоров, в которых почти ничего не видно дальше собственного носа, Эмили оказалась в просторном, но не менее мрачном помещении. Пространство освещалось лишь небольшим озером, что находилось в центре. Вода словно светилась, маня подойти ближе. У Эмили загорелись глаза и, как завороженная, она направилась к воде. Долго идти, не смотря под ноги, девочка не смогла. Упала, порвав на коленях колготки. Не прошло и минуты, как Эми начала плакать. — Замолчи. Голос эхом отразился от стен этого просторного помещения. — Но кровь... больно... Эмили продолжила плакать, растирая, испачкавшимися при падении, руками грязь по лицу. — Замолчи. Закрой рот. Эффект тот же — ребенок, не слушая и вообще не обращая никакого внимания на приказания, продолжил плакать. — Я же сказал, замолчи. — Но мне больно. На этот раз таинственный голос ничего не ответил. Но уже через пару секунд от темноты отделилась фигура, очень высокая фигура. Этот "некто" медленно приближался к плачущей Эмили. Заметив движение, девочка обернулась. — Кто ты? Ты тут живешь? — ...Да. Уже очень давно. — силуэт остановился на пару мгновений, а затем продолжил приближаться. — А кто ты? — Я Эмили Брук, дочь лесоруба Бонса Брук. Моя мать домохозяйка, а старший брат Каин работает вместе с папой. — Зачем ты мне это говоришь? Я всего лишь спросил, кто ты. — Родители всегда говорят, что я должна это знать, на случай, если я потеряюсь. Как сейчас. — осознав свое положение, Эми опускает голову, и ее глаза вновь наполняются слезами. — Мама учила, чтобы я говорила это, если я потеряюсь, чтобы люди помогли мне вернуться домой. — Домой? — Я живу в Раэле. Наша большая деревня единственная на всем Севере. — она утерла варежкой слезы. — Началась метель, а папа забыл этот шарф. Если я не отнесу его ему, то он заболеет и умрет. А я не хочу, не хочу, чтобы папа... — Люди рождаются и умирают — в этом нет ничего особенного. Незнакомец подошел к Эмили, теперь они находились на расстоянии вытянутой руки. Эта фигура с высоты своего роста продолжила непонимающе наблюдать за расстроенным ребенком. — Папа умрет..? И тишина, которую так желал обитатель этой пещеры, испарилась. Страх за родителя охватил бедную девочку, от чего та залилась еще более горькими слезами, уже позабыв о кровоточащих коленках. — Замолчи. Приказ был проигнорирован. — Хватит. Перестань. И снова его слова побоку. — Я велел тебе замолчать! От столь резкого и неожиданного крика этого незнакомца задрожало все, даже по поверхности озера пошла рябь. Эмили испуганно задрала голову и посмотрела на темную фигуру. — Кто ты? — снова, но теперь значительно тише, повторила свой вопрос девочка. — Я не знаю. — Как можно не знать, кто ты есть? Вот я знаю, кто я. Я — человек, девочка, дочь мамы и папы. А кто ты? Кто твои мама и папа? — У меня нет родителей. — У всех есть мама и папа. — У меня нет. Это было сказано иначе. Шепотом и как-то... грустно? — У тебя нет семьи? — Нет. Я здесь совсем один. — И тебе не одиноко? — Одиноко? — коснувшись подбородка, фигура задумчиво повернула голову в сторону. — Тогда я буду твоей семьей! Эмили быстро подскочила на ножки, уже не обращая внимания на боль, и протянула руку. Но незнакомец не спешил протягивать свою руку в ответ. — Зачем тебе это? — У всех должна быть семья. А раз у тебя ее нет, то я стану тебе семьей. — Ты странная. С этими словами собеседник Эмили разворачивается и уходит обратно во мрак. — Тебе здесь не холодно? — не желая сдаваться, она побежала за этим "не человеком". — Почему ты задаешь мне такие странные вопросы? — Потому что я — твоя семья. И я беспокоюсь о тебе. — Нет. Мне не холодно. Я никогда не чувствовал холод. — Врешь! Всем бывает холодно! Незнакомец промолчал, и тогда Эмили задумалась. Приняв, как ей показалось, очень важное решение, она остановилась, дернув своего нового друга за край одежды. Тот обернулся, а девочка отошла ближе к озеру, ближе к свету. — Я хочу тебе кое-что подарить. — серьезно заявила малышка. — Подарить? — Да. Иди сюда. Поманив пальцем, она сняла с себя отцовский шарф. Новый друг сократил разделяющее их расстояние до метра, оставаясь в тени. — Нет, иди ближе. Не бойся. — Эмили замахала руками, подзывая ближе к себе. — Если я подойду, ты испугаешься. — Я дочь лесоруба Бонса Брук! Я ничего не боюсь! И все стихло. И если Эмили усердно вглядывалась в темноту, ожидая хоть какого-то ответа, то незнакомец раздумывал, внимательно разглядывая надоедливую девчонку, что стояла перед ним. Тяжело вздохнув, он сделал шаг вперед, затем второй, третий. И вот он уже нависает над маленькой, хрупкой девочкой. Опустился на одно колено, поравнявшись с Эми. Эмили родители воспитывали так, чтобы она держала данное слово. И раз она сказала, что не испугается, значит она не испугается, хотя бы внешне. На свет вышел мужчина. Белый, как свежий снег. И нет, это не для красивого словца. У мужчины была идеально белая кожа и белые длинные волосы. Даже брови и ресницы и то были белыми. Он напоминал большую белую снежинку. Так-то ничего страшного не было, просто непривычная глазу внешность, которая в деревне Эмили считалась бы странной. Но вот глаза... Словно два колючих кристалла льда, они смотрели прямо в душу. Этот мужчина одним только взглядом заставлял холод пробираться под кожу Эмили, проходить сквозь каждую косточку. — Не боишься? — прошептал мужчина. — Нет. — ответила так же шепотом. — Не страшно. Совсем. Опомнившись, Эмили накинула на шею мужчины широкий шарф, обмотала вокруг, чтоб было теплее. — Это чтобы ты не мерз. С этими словами девочка улыбнулась, словно произошло что-то хорошее. Ну, для нее так и было. Она была уверена, что сделала что-то очень хорошее. Мужчина же в удивлении округлил глаза и приоткрыл рот. — Ты не должен мерзнуть, а-то я буду беспокоится. — девочка деловито поводила указательным пальчиком. — Мы теперь семья. Раз ты не заботишься о себе, тогда я возьму это на себя. Она поправила подаренный шарф на шее нового друга. — У нашей деревни есть Хранитель. Он оберегает нашу деревню. Я стану для тебя таким же Хранителем. Рассмеявшись, Эмили сильнее удивила и без того удивленного мужчину. Понимание происходящего упорно обходило его стороной. Он не понимал, что вообще здесь происходит, что это за странная девочка, что за странности она говорит, почему смеется. — Как тебя зовут? — этот вопрос отвлек его от внутренних терзаний. — Я... я не знаю. — Твои родители не дали тебе имени? — У меня нет родителей. — и все же разговоры об одном и том же начинали его раздражать. — Тогда я буду звать тебя Принцем! — Принцем? — "Принц" недоуменно изогнул белую бровь. — Ты выглядишь, как принц из сказки. Очень красивый. — Что такое "сказки"? — Мама часто читает их мне перед сном. А когда я хочу почитать их сама, Каин отбирает их. Он задирист, но очень хороший. Сказки — это выдуманные истории, написанные в книжках. В следующий раз я прочитаю тебе несколько. О! И покажу картинки! Там есть картинки! Словесный поток Эмили было теперь не остановить. Она говорила и говорила. Говорила обо всем на свете. Рассказывала Принцу о красочных картинках в книжках, о драконах, которые так нравятся ее брату, о том, что мама часто ругает Каина за то, что он дразнит сестру, о вкусной еде, которую готовит ее мама, о том, как сильно папа любит маму и мно-ого, много всего подобного. Нескончаемый поток информации, что получал Принц, с интересом слушая девочку, прервался чиханием. Мужчина тут же обратил внимание на внешний вид ребенка. — Ты замерзла? — С-совсем н-н-немног-го. — Ты очень бледная и губы у тебя фиолетовые. До этого было не так. Ответом стало очередное чихание. Тогда Принц, подумав, положил свою холодную, как лед, ладонь на лоб Эмили, и мир девочки почти мгновенно погрузился по тьму. — Эмили! Эмили, где ты!? По лесу, с факелами, носились жители деревни Раэль, разыскивая пропавшего ребенка лесоруба Бонса Брук. Срывая голоса, каждый пытался докричаться до ребенка, что лежал под елью. Вот с ветки осыпалось небольшое количество снега прямо на голову Эмили, и девочка проснулась. Она тут же услышала, как много разных голосов выкрикивает ее имя. Окончательно проснувшись, она выползает из-под дерева. — Папа! Папочка, я здесь! Теперь она не сдерживалась, даже не собиралась. От души расплакавшись, она пошла в сторону огней факелов, зовя отца. И вот ее замечает один человек, второй, третий. Из толпы выбегает взволнованный мужчина. Он бросает факел и кидается к ребенку. — Эмили! Где же ты была!? Я уже с ног сбился! Бонс обнимал дочь и даже, не стыдясь, позволил слезам счастья скатываться по щекам. — Папа, твои волосы. Эмили заметила небольшую седину на висках отца. Проводит по белым волосам ручкой. — Хах, а из-за кого, думаешь, у меня столько седых волос?