Инструкция о том, как быть настоящим гномом

      Однажды благородной леди Эдвине приходится приехать в Вал Руайо по делу, связанному с Хартией. Она очарована городом; изящная столица соткана из мраморного и жемчужного кружева, пронизана розово-золотистым светом и музыкой. Эдвину пробирает легкая и приятная дрожь. Она почему-то вспоминает далекие хорошие ферелденские деньки; и, задумавшись на минуту, понимает, почему вспомнила. Близится годовщина окончания Мора: прошло почти два года с того дня, как Эдвину угораздило воткнуть меч в глаз архидемона. Иногда ей кажется, она почти и забыла: она шляется по городам и давно не чует порождений тьмы.       Документы, которые она привезла с собой, вложены в книгу: ни капельки не вызывающий подозрений романчик, что-то там про киркволльскую стражу. Вечером, отдыхая в уютной таверне в компании бутылки вина, Эдвина берется перебрать документы и замечает, что между страницами книги запрятан еще один смятый листок. Эдвина разворачивает его — и по телу проходит холодок: на бумаге — аккуратные наброски знакомых лиц. Дюжина маленьких портретов; рисовал, конечно, Амелл, он всегда изводил впустую чернила и бумагу, когда ему было скучно, и Эдвина использовала его картинки как закладки для книг. В порыве нежности Эдвина осушает бутылку до дна и задумывается: как давно она не видела старых друзей?.. Пожалуй, вторая годовщина победы над архидемоном — хороший повод вспомнить былое и написать пару писем. Можно было бы сделать это и год назад, но Эдвина была ужасно занята: пряталась по лесам от ассасинов орзаммарского короля.       К тому же, думает она, разглядывая почеркушки, раз случай занес ее в столь великолепный город, где найдутся приятные вещицы на любой вкус, можно поискать для друзей подарки. Конечно, доставка посылки займет много времени и будет стоить немалых денег, да вдобавок ценные вещи могут украсть, но попробовать можно.       Назавтра, вдоволь наслаждаясь свежестью орлесианского утра и сильным запахом акаций, Эдвина отправляется на рынок и приценивается к красивым, в особенности к блестящим вещицам. Она долго раздумывает, кому из друзей что подарить, и иногда торговцам приходится беспокойно окликать ее: она не уснула на ходу? демон разберет эти гномьи повадки.       Ближе всех к теперешнему местонахождению Эдвины живет Лелиана, ныне состоящая при дворе Верховной жрицы; но сейчас Лелиана в отъезде по тайным делам, и Эдвина втайне радуется, что встретиться не получилось. Лелиана одновременно нравится ей и отталкивает; Эдвина с трудом признается себе, что попросту боится ее. Легко представить, что у Церкви есть шпионы и что туда не гнушаются брать на работу творцов самых темных дел; тяжело представить, что эти шпионы — не загадочные тени, а вполне живые люди из плоти и крови. Эдвина подозревает, что Лелиана относится к ней примерно так же: принцесса гномов умеет нравиться, но всякий, кто знает ее достаточно близко, найдет в ней что-нибудь скверное.       Товары в Орлее делятся на изящные и разумные; Эдвина пытается найти для Лелианы что-то, что относилось бы к обеим категориям. Наконец она удовлетворяется широким тканым поясом, украшенным изумрудными надкрыльями жуков-златок: изнутри модного орлесианского аксессуара вышиты охранные руны, да такие мощные, что даже не пальцем деланный маг вроде Амелла хорошо попотеет, чтобы навредить тому, кто их носит.       Амелл, пожалуй, тоже заслужил подарка. Эдвине все-таки он нравится, несмотря на несговорчивый характер, заносчивость и влечение к запретной магии. Он любит книжки, но только ужасные книжки. С таком подходом Амелл, возможно, разрушит мир, но Эдвина надеется, что он начнет не с Орзаммара. Она пересекает рынок и оказывается в квартале, где продают магические штучки. В этих штучках Эдвина не разбирается ни на грош, но общее настроение — таинственное свечение, показательные молнии, странные звуки и неописуемые запахи — ее захватывает. Она заходит и в магическую книжную лавку, но решает, что эти тома Амелл, исследовавший всю библиотеку Круга, сочтет ненужным хламом.       Итак, что же подарить магу, у которого все есть? После долгого поиска Эдвина решает, что лучший подарок — полезный подарок, и отмеряет для Амелла двадцать фунтов обработанного контрабандного лириума, которым по счастливому совпадению как раз занята вся ее комната на постоялом дворе. Она слабо представляет себе, где искать неугомонного отступника, но думает, что если тот прознает про грядущий подарок — а он прознает! — то непременно найдется сам.       Еще один беглец, которого не так просто будет найти, — Зевран. Впрочем, Эдвина не теряет надежды. Сложнее будет подыскать для него подарок. В лавке ювелира все безвкусно, в лавке оружейника все банально (о предки, надоели уже эти мечи!), даже дом портного ничем не радует. Следующим в бесконечном торговом ряду — кожевенник. Возможно, дарить Зеврану очередные перчатки — моветон, но Эдвина все равно не падает духом. Она слышала новости, будто бы стража Вал Руайо изобрела способ находить преступников по невидимым следам от рук, остающихся на всех предметах. Значит, для ассасина всегда будет полезно иметь лишнюю пару перчаток. На всякий случай.       Наступает очередь посылок, которые должны отправиться в Денерим. Подарок для придворной волшебницы Винн Эдвина примечает сразу, в следующей же лавке: это красивейший белый посох, украшенный старкхевенской резьбой и рунами. Очень изящный, абсолютно бесполезный: таким только комаров и бить. Любуясь посохом, Эдвина замечает: Винн уже удалилась от военных дел, да вдобавок вошла в тот возраст, в котором можно и даже нужно носить подобные капризы. Молодой боевой маг, задача которого — крушить врагов, не может себе позволить подобную роскошь: он вынужден подбирать снаряжение исключительно по мере его полезности, не обращая внимание на то, что выглядит как шут с палкой. Возможность носить красивый, а не хорошо зачарованный посох — это ли не награда на склоне лет?       Следующим на очереди сэр Ферхар Кусланд, рыцарь на службе эрла Эамона; недолго думая, Эдвина направляется в одну из лучших кузниц Вал Руайо. Оружие там такое однообразно отличное, что глазу не за что зацепиться; однако взгляд Эдвины падает на необычный меч.       — Кузнец, — зовет она, — это двуручный меч для гнома или одноручный для кунари?       — Ни то ни другое, благородная леди, — покладисто отвечает тот. — Это новый писк моды при дворе: полуторный меч, или, как его называют шевалье, меч-бастард. Удобен тем, что его можно использовать как одноручник, чтобы взять в свободную руку щит, или как двуручник, чтобы увеличить силу удара.       — Как-как, говоришь, меч-бастард? — с интересном протягивает Эдвина. — Отчего же он так называется?       — Не знаю точно, миледи, — признается кузнец. — Одни говорят, что это «меч ни то ни се», потому что не на одну руку и не на две, а что-то среднее. Другие считают, что это меч специально для бастардов: он точь-в-точь как одноручный, каковые используют шевалье, но с ним обычно не носят щит, а значит, не носят герба своей семьи.       Кусланд вмиг забыт. Глаза Эдвины загораются:       — Я возьму этот меч. Но я доплачу за то, что ты напишешь к нему бирку: мол, так и так, меч-бастард, называется так потому-то, выкован кузнецом таким-то в Вал Руайо в году таком-то.       Кузнец слегка удивляется, но не спорит: он орлесианец, к тому же делает оружие для шевалье, ему знакомы и не такие причуды клиентов. Своей рукой Эдвина приписывает внизу бирки:       «Несравненному А.Т.       от незабываемой Э.Э.»       Светясь счастьем, она выходит из кузницы с длинным свертком в руках, но тут спохватывается: она почти забыла о главном подарке — для короля Орзаммара, любимого младшего брата! Приходится свернуть в сторону от огромного, даже наполовину не исхоженного рынка: в отдалении, на небольшой улочке, идет строительство церкви. Эдвина подзывает к себе одного из строителей, самого ленивого на вид, и для убедительности встряхивает кошель с монетами. Тот подходит, потому что он тоже орлесианец и привык не удивляться. У ленивого строителя Эдвина выменивает увесистый молоток, которым при должном усердии можно не только забивать гвозди, но и разбить чью-нибудь голову. Затем она направляется к резчику и заказывает дарственную надпись на ручке молотка:       «Дражайшему брату от старшей сестры       со всеми пожеланиями. Убейся»       Потом Эдвина задумывается: пожалуй, нужно поискать подарок и для Огрена. Было бы несправедливо обделить его, ведь он ее единственный подданный: однажды он был настолько пьян, что Эдвина легко заставила его присягнуть ей как королеве Орзаммара. Жаль, с другими гномами этот фокус не проходит.       Эдвина хочет найти такой подарок, чтобы он был не только приятен Огрену, но и полезен окружающим его лицам. Она садится на городские ступеньки и долго, долго, долго, долго, мучительно обдумывает этот вопрос. После этого она снова проходит по лавкам, знакомым и незнакомым, но не находит ничего лучше, чем сачок для ловли нагов; на том и решает остановиться.       Ферхара Кусланда, впрочем, не стоит сбрасывать со счетов. Что любит Ферхар? Хорошеньких эльфиек, мясное рагу, удачную охоту, карты (игральные и географические), бренди, деньги, философские вопросы, собак… и вроде бы свою жену. Точно! Эдвина припоминает: в последнем письме Ферхар сообщил, что его молодая жена на сносях. Раз так, то к теперешнему моменту он уже обзавелся наследником или наследницей, в общем, очередным суровым воином, которому суждено иметь на щите герб древнего рода. Эдвина получает огромное удовольствие, тщательно выискивая в разных лавках вещи, которые обязательно понадобятся отпрыску и понравятся самому Ферхару: деревянные лошадки и куклы в тряпичных доспехах, миниатюрные мечи и маленькие легкие луки, книжки с картинками, настоящую трубу, большой барабан и целую армию бронзовых солдатиков. Подумав немного, Эдвина добавляет в общий список купленную за бесценок, но прелестно украшенную полную генеалогию королей Ферелдена: для нравственного воспитания грядущего поколения. Все эти чудесные богатства она складывает в большую коробку, а на самом ее дне зарывает бутылку хорошего бренди — для душевного благополучия молодого отца.       Кто остался? Морриган просила ее не искать, а значит, даже если найдется, вряд ли обрадуется подарку. Стэн вернулся к своим, а у Эдвины не настолько велик запас золотых, чтобы искать добровольцев соваться к кунари. Осталась Табрис, нынешний Страж-командор Серых. Эдвина хочет сделать для старой подруги совершенно особенный подарок: несколько дней назад минул ровно год со дня назначения Табрис на эту должность. В кошеле Эдвины звенит много золотых монет, и неугомонная принцесса быстро придумывает, куда их потратить. «Подарок из Орлея, — говорит она себе, — должен быть совершенно орлесианским». Этим веселым днем она навещает известного художника.       — Я хочу заказать у вас портрет вот этой эльфийской женщины, — говорит Эдвина, показывая наброски Амелла. Тому почему-то нравилось рисовать Табрис с разных ракурсов; наверное, в каждом человеке более-менее благородного происхождения глубоко внутри кроется страстный любитель эльфиек. — Нужно, чтобы и красиво, и похоже было.       Художник вздыхает и грустно качает головой. Кажется, «красиво» и «похоже» для него несочетаемы.       — Понимаете, миледи, — объясняет он, — вы, возможно, ошиблись адресом. Как правило, я предпочитаю писать обнаженную женскую натуру. В иных случаях я не могу гарантировать красоту результата…       — А если все-таки в доспехах? — переспрашивает Эдвина. Она сомневается, что Командор согласится украсить Башню Бдения своей обнаженной натурой.       — Смотря в каких доспехах.       В конце концов они столковываются, что эльфийка будет изображена в дворянском платье — красно-розовом с узкой юбкой, по ферелденской моде, — и художник берется за эскиз. Пока он пишет портрет, Эдвина слоняется вокруг и критикует его работу: глаза слишком широко, нос слишком острый, взгляд слишком страшный. Художник вздыхает. Он почему-то очень много вздыхает, Эдвина все никак в толк не возьмет, почему. Может быть, он болен? Чтобы его излечить, Эдвина время от времени позвякивает монетами в кошельке; и вправду помогает. Вскоре ей надоедает наблюдать за работой и она берется полистать книжку с картинками, купленную для маленького Кусланда. Картинки быстро заканчиваются, а скука — нет, и в ход идет полная генеалогия королей Ферелдена.       — Вы согласны, что это наилучший вариант, миледи?       Эдвина критически осматривает холст.       — Скучновато как-то, — выносит она вердикт. Художник тихо стонет. — Надо что-то добавить…       — Может, что-то убавить? — робко предлагает художник, и Эдвина прямо-таки видит, как перед его внутренним взором проносится обнаженная натура Командора Серых. Отмахнувшись от орлесианского видения мира, Эдвина задумчиво перелистывает книжку; и вдруг ее осеняет.       — Вот! Вот оно! Вот это надо добавить! — восклицает она, тыча пальцем в картинку. Художник в ужасе:       — Создатель, что там?!       На иллюстрации к полной генеалогии королей Ферелдена изображен Мэрик в полный рост, в плаще и с мечом, с детально прорисованной короной на золотых волосах. Эдвина торжественно разворачивает картинку к художнику:       — Вот такую корону.       Художник сосредоточенно кивает и принимается за работу. Ему нравится, что заказ наконец-то обретает осмысленные черты.       Поздно ночью, закончив упаковывать подарки, писать письма и, наконец, отдавать указания отъезжающим с караванами посыльным, Эдвина встряхивает себя от полудремы: пора приняться за серьезное дело. Она достает книгу, где припрятаны документы; ровно в полночь в секретном условленном месте подпольные торговцы Хартии ждут добрых вестей от своей королевы. Эдвина несет с собой договоры о перепродаже лириума в Орлей; все сделки выходят удачными и на редкость выгодными. Сегодня замечательный день.       Известно, что орлесианцам нельзя доверять. Напившись до зеленых демонов перед выходом из столицы, посыльные путают свертки и теряют сопроводительные письма. Через некоторое время Амелл получает в подарок великолепнейший из бесполезных посохов. За торжественным обедом во дворце Денерима придворная чародейка Винн и король Алистер распаковывают посылку от героини Ферелдена и обнаруживают внутри двадцать фунтов лириума сомнительного происхождения. Страж-Командор Табрис получает на годовщину вступления в должность сачок для ловли нагов. В это же время в подвалах Башни Бдения обидчивый гном, принимающий некоторые вещи слишком близко к сердцу, рвет и мечет: рвет полную генеалогию королей Ферелдена и мечет деревянных лошадок и оловянных солдатиков в терпеливые стены. А далеко-далеко от Башни Бдения, в Денериме, любопытная леди Кусланд, открывая посылку для мужа, обнаруживает внутри портрет незнакомой эльфийки в облегающем платье и с короной Ферелдена на голове. На шум сбегается все поместье, и крик, отчаянный крик, сопровождаемый мерными ударами чего-то тяжелого, стоит над столицей…       Эдвина надеется, что друзьям понравятся ее подарки: она выбирала их с большой любовью.