Прощай

      Майк Слэттери.       В самом начале Рейчел Скотт не очень-то впечатлила меня. Потребовалось много времени, чтобы она смогла войти в круг моего доверия, и я даже представить себе не мог, что она действительно сможет это сделать.       Когда я впервые познакомился с ней в Норфолке, она вела себя достаточно серьёзно и профессионально. Мы с ней мало разговаривали, в основном, только когда обсуждали её график поездок или просили доступ к её оборудованию для проверки. Затем, всё изменилось. Экипаж узнал, что доктор Скотт всем лгала и наши семьи подверглись большой опасности из-за этого красного гриппа. Мой сын умер, а я даже не был в курсе.       Как могла эта самодовольная, маленькая сучка врать нам в глаза несколько месяцев? Она знала, что наши семьи погибают и не дала нам шанс проститься с ними. Но я был уверен, что Том поставит её на место. Капитан был упрямым и справедливым, но нет, он встал на её сторону. И более того – Том сказал мне, чтобы я относился к Рейчел терпимее, ведь она наш единственный шанс на спасение.       Было очень больно. Мой сын, Лукас, мёртв и я должен был тогда находится со своей семьей. Помочь оправиться жене и дочерям с потерей. Но нам запретили возвращаться в порт Вирджинии. И где-то глубоко под болью я задавался вопросом, что в этой докторше произвело впечатление на капитана? Том Чандлер, которого я знал, никогда бы не простил такую гадость.       И постепенно я начал понимать. Я увидел, что Рейчел Скотт воевала так же, как и мы. Она так же усердно работала, на самом деле, даже больше. Она проводила в лаборатории по 20 часов в день. Там она могла ночевать и завтракать. Она относилась ко всем с заботой. И она хотела всем помочь.       Первая трещина в стене, которая нас разделяла, образовалась в Гитмо, в тюрьме в Гуантанамо. Тогда Рейчел предложила выбраться на пляж, чтобы команда смогла развеяться. Но ей не обязательно было это делать. Доктор Скотт всё равно осталась в своей лаборатории на корабле. Рейчел сделала это, потому что хотела помочь экипажу, потому что заботилась о нас. Трудно было продолжать ненавидеть человека, который спас члена твоего корабля, когда на остальных напала «Аль-Каида», точнее, всё, что от неё осталось. Рейчел рисковала, но всё равно пошла на это.       А потом эта стена разрушилась полностью. От капитана я узнал, что Рейчел Скотт полностью посвятила свою жизнь науке. Она исследовала вирусы, боролась с бюрократией и правительством, чтобы оказаться на эсминце «Натан Джеймс» и спасти всё человечество. Но Рейчел по-прежнему оставалась нашим кошмаром. Эта женщина не могла пройти мимо каких-нибудь неприятностей. Даже если бы сейчас у неё не было никаких проблем, казалось, что она обязательно сделает всё возможное, чтобы помочь себе в этом.       Например, когда объявились русские. Из всех людей на борту, а их было свыше 200 человек, адмиралу Рускову понадобилась именно доктор Скотт. И Рейчел согласилась, чтобы её обменяли на капитана Чандлера, который был в плену. Я сказал ей, что это слишком опасно и она очень нужна всему миру, чтобы идти на крейсер «Верный», но она отбила все мои аргументы. Я понимал, что мне не следовало её отпускать, даже если это и стоило жизни капитана. И было чудом, что она смогла вернуть на борт Тома, Текса и самой остаться целой и невредимой, потому что без неё мы бы никогда не смогли создать вакцину и спасти миллионы жизней.       И на следующей день, когда Том перестал читать мне лекции про моё безрассудство, я сделал для себя вывод, что доктор Рейчел Скотт сумела войти в круг моего доверия. Потому что любой, кто соглашается добровольно отдать себя в руки деспота Рускова, вполне заслуживает уважения. И я никогда не жалел, что узнал Рейчел получше. После того случая мы регулярно встречались, и я думаю, что смог ей помочь пережить тот злополучный день, который оставил после себя неизгладимый след на её душе.       Рейчел оказалась уникальным человеком. Она была очень умна и начитана. На первый взгляд она казалась замкнутой и необщительной. Возможно, так оно и было. Но она также была способна дарить тепло, сострадание и свою любовь другим людям. А еще у неё было чувство юмора. Сухое, ироничное чувство юмора.       Но одна вещь в Рейчел потрясла меня больше всего. Это её уверенность в себе. Было удивительно смотреть, как мир рушился, люди умирали, а доктор Скотт продолжала бороться. Казалось, что под гнётом всей ситуации – ты единственная, кто может создать вакцину – легко можно сойти с ума. Но эти слова не про Рейчел. Она не сдавалась до последнего, даже когда устраивались покушения на её жизнь, она всё равно не опускала руки. И у неё получилось, она смогла создать лекарство.       В то раннее и тревожное утро я был на мостике, когда Скотт проводили операцию. В тот момент, почти вся команда вернулась обратно на корабль. Все ждали, все надеялись.       Мне не нужно было спрашивать у Тома, чтобы узнать, как всё прошло. Одного его вида было достаточно. Такой раздавленный взгляд я видел лишь однажды. Это было, когда Кристина, моя жена, сообщила о смерти Лукаса. Тогда в зеркале я видел лишь отчаянные глаза. И то же самое произошло с капитаном Чандлером.       Он подошел к бортовой системе громкой связи.       Его объявление я запомню до конца своей жизни.