Dum spiro, spero

      Находка оказалась типичным девичьем дневником: дата и многословный монолог Али на бумаге, но историй оказалось и правда много. После прочтения датированной за 6 июня 2015 года, решила вызвать Славу, чтобы узнать больше. Открытой оставалась тема их проведенной «спецоперации» по розыску Али. В общем, вопросов к Славе было немало. Увидев на рецепции Тихонова, Галина, спустя некоторое время, отправилась в лабораторию. — Здравствуй, Иван. Скинь мне номер Славы, пожалуйста. — Минуту. Вы что домой не уходили? — Нет, Иван, зато почитала дневник Али и много чего узнала. — Вы, что целую ночь, над ним просидели, — удивился Тихонов. — Не всю. Номер давай, — с лёгкой улыбкой. — Ловите, — пальцы пробежалась по клавишам, и на телефон начальницы пришло уведомление. — Спасибо, закончи побыстрее с уликами, пожалуйста. — Хорошо, Галина Николаевна. — Доброе утро, Галина Николаевна. У нас что новое дело? — на пороге встретилась Оксана. — Доброе, Оксан. Нет, в принципе — пока, — покидая кабинет, проговорила Рогозина. В десять утра к рецепции подошла Валентина. Галина вышла к ней — Привет, Галина Николаевна. Спасибо, что разрешила прийти позже. — Привет, Валюш. И так пока для тебя работы нет. — Случилось что-то? Почему такая серьезная? — взглянув на подругу. — Нет, всё хорошо, Валюш. Просто полночи Алин дневник изучала. — Галь, ну разве так можно? Ночь на то и ночь, чтобы спать, — с нотками недовольства, проговорила Антонова. — Только можно без нравоучений. Сама все знаю. Пошли кофе выпьем? — И какая это будет чашка? Четвёртая? Чаю, Галь, чаю. — Валь, ну не продолжай. — недовольно поджав губы, пробубнила Галина Николаевна. Сев за стол в буфете, Галина достала телефон, чтобы найти отправленный ей номер. — А может, ещё спит? — предположила Рогозина. — Может и спит, зависит, кому звонить, — садясь напротив подруги. — Славе, есть пару вопросов. Хочу вызвать в ФЭС. — Лето же, может и спит, хотя…. — Звоню значит, — набирая присланный номер. Послышались гудки, но ответ послышался не сразу. — Алло? — в трубку послышался заспанный голос девочки. — Доброе утро, полковник Рогозина. Это же Слава? — Угу, то есть здравствуйте, Галина Николаевна. — Нужно, чтобы ты подъехала в ФЭС, есть несколько вопросов. — Угу, точнее, когда подъехать? И скажите, сколько времени сейчас? — За окном день. На часах сейчас 10:08. — Сколько?! — удивление и с неким шоком. — Твою ж… — быстро поднявшись, телефон полетел на кровать, не отключая вызов. Дальше было слышно лишь шорох. — Что такое, Галь? — прислушиваясь к шороху. — Проспала, похоже, вот и замешкалась. — Тссс… — прижав палец к губам. Далее звук был отдаленный: — Богдан, твою ж на лево. Попросила чуть не впервые, разбуди в семь. Спасибо, блин, громко закрыв дверь. — Извините, я приеду, немного позже, но приеду. — Хорошо, до свидания.

***

      В три, Слава прибыла в ФЭС. Проходя мимо кабинета, взгляд упал на сотрудников. Дойдя до места, её впустили в помещение, Рогозина стояла спиной к двери. — Добрый день, о чём вы хотели спросить, — тихо поздоровавшись. — Присаживайся, — поворачиваясь к девушке. — Не догадываешься? — Догадываюсь, наверно, — от встречи взглядами у Славы побежали мурашки. — Чем ты думала, когда это задумывала? — Он хотел, чтобы я пришла — я так и сделала, — спокойно ответила она. — Озорная девчонка, ты же себя чуть не убила! — Я хотела как лучше, не могла я больше ждать, — опустив глаза. — И что? Помогла? — некий упрек от полковника. — Вы тоже не помогли! — резко ответила девушка. — В тот момент уже было поздно что-то предпринимать. — Так чего в мою сторону упреки, раз даже лучшая служба страны не справилась? — не уступая. — А ты оказалась не такой, как на первый взгляд, — с легкой улыбкой. — Взаимно, Галина Николаевна, в лучшую… Полковник удивлённо повела бровь. — Вы только об этом спросить хотели? Я могу идти? — Ты почему не призналась, что ты блогер, оказывается? — чтобы разбавить обстановку, спросил Ваня. — Есть немного: влоги, путешествия, DIV, советы и рецептики, это Алекс предложил, у него 500тыс точно есть «О жизни в Стамбуле», у меня уже целых 100тыс, но это пока. — Фанаты есть? Узнают, фотаються? И нескромный вопрос, сколько зарабатываешь? — Как не странно, но фанстраница есть. Ведет очень милая девочка Аврора, виделись пару раз. И есть такие что узнают и подбегают. Так мило. Это больше хобби приблизительно 2 тысячи в месяц. — Все, Тихонов, хватит! Нет, расскажи все детали: как додумалась и осуществили? — Как было, запечатлено на видео. Остальное сейчас уже не важно. — Что связанного с тобой случилось 6 июня 2015, что так взволновало Альбину, из-за этого она завела дневник? — Не знала я о дневнике. Скажем, начало «испытания на прочность» это совсем не касается дела. Я могу идти? — реакция была резкой. — Да, но пока со мной, — удивившись реакции девушки. Подойдя к кабинету, Слава застыла, увидев женщину, ей оказалась мама Альбины. — Можно я не пойду, пожалуйста, — просьба была тихой. Я искренне не хочу ссоры, она меня очень не любит. — Она не с тобой пришла ругаться. Идём, — приоткрывая дверь.       В кабинете стояла напряженная атмосфера, они быстро проскользнули внутрь заняв свои места. Рогозина села за стол, сложив пальцы, за которым уже сидели: Антонова, Амелина, Тихонов, Круглов, Майский и Слава, которая «спряталась» за спиной майора. Около стола нервно ходила мама Альбины. Разговор был недолгим, но от этого не менее сложным. Матери нужны были ответы, а сотрудники пока не могли ничего сделать, даже полковник. Единственной, кто молча смотрела в одну точку, сложив руки на столе, была Вячеслава, которую никогда и не любила, на неё и налетела огорченная мать. — От подружка, а ты чего молчишь? Тебе всё равно, так и скажи. — Нет, Екатерина Григорьевна. Слезы и рыдания ничего уже не изменят, вы только себе хуже делаете. Просто у меня другое мнение о смерти. Нет смысла боятся неизбежного….У всего в этом мире есть время, человек не исключение. Жизнь иногда нам напоминает об этом, но человек об этом старается не думать. Мы строим планы на год, месяц неделю — это нормально. Даже когда ставим будильник на утро не знаем, проснемся или нет, в уверенности, есть только надежда. Только даже зная и понимая это ничего не меняет… Я была на грани, но тоже продолжаю надеется. Испытания, а особенно потери дают понять, что человек может пережить всё, это испытанные на прочность, которое нужно пройти. — Что ты мне предлагаешь? Забыть, простить и жить дальше припеваючи, — с криком спрашивала женщина. — Нет, вы и не сможете, потому, потому что это ваш родной ребенок, только от рыданий уже никому не станет лучше. — Советы раздаешь? Да что ты в жизни видела то? — голос с насмешкой. — Я не понимаю, за что вы меня так невзлюбили сразу, — в голосе слышались лёгкая обида, но лицо было спокойное. — А я не знаю, что вы там делали. У Альбины на каникулы одно: лагерь, драки, борьба, мечи не развлечения для девочек; выходные Слава, Слава, Слава и всё. — Вы знали в какой лагерь вы её отдавали. А я по сравнению с некоторыми можно сказать невероятно послушная: я не гуляю фиг знает с кем пол ночи; не курю/бухаю при первой возможность, нормально учусь и так далее. Да, я иногда ругаюсь с мамой, у меня парочка тату и четыре дырки в ушах, вместо двух, — спокойно отвечала она. — Алька просто хотела больше свободы, вы уж слишком её опекаете, она обычная девочка. — Ах, свободы? И до чего твоя свобода довела?! — с яростью. — Екатерина Григорьевна, Слава совершенно не причастна к произошедшему с вашей дочерью, не повышаете голос, — внезапно вмешалась Рогозина. — А может это и вовсе ОНА? Вы проверяли, — обвинение с криком, в строну Славы — Сядьте и успокойтесь, — полковник повисла тон. От этого Екатерина Григорьевна оказалась немного в шоке и правда затихла отводя взгляд. В кабинете опять повисла тишина. POV Слава — Что же я ей такого сделала? Я всегда желала Але только лучшего, а она меня в её смерти обвинила, — сжимая пальцы в кулак. — Хотя её можно понять, потерять своего ребенка, ей просто нужен ответ на главный вопрос. От этой ситуации становится холодно и зябко, по спине пробегают мурашки. Пальцы становятся ледяными, становится тяжело дышать. Все становится как в замедленном режиме. Без спроса встаю из-за стола, повернувшись к выходу. — Слав????? — вопрос с удивлением, голос как вдалеке. Два шага в ушах нарастает шум, застываю на месте, через секунду начинаю падать вперед. — Слава!!!? Майский лови же её! — крик Антоновой. Будто где-то далеко слышу звук падения тела. Начинается шум: кто-то бежит, другой встает с кресла, кто-то звонит. Все разговаривают, разные тембры и тоны сливаются в один общий гул. Крепкие руки аккуратно переворачивают на спину, попытка привести в сознание. Не выходит. — Слава… Слав… Вячеслава… — голос далеко. — Слава! Слышишь меня? Не уплывай! Слушай мой голос, — сейчас полковник была совсем близко, слышалось волнение. А она и правда не такая, как казалась на первый взгляд. — Потерпи немного, не отключайся, — легко массируя виски.       Алгоритм первой медицинской…попытки вспомнить, но слова лишь прыгали перед глазами. Внезапно теплая струйка медленно стекает по лице, становится тяжело дышать. Снова адресованная мне фраза, но я не уже слышу. Мир окончательно плывёт…