По бездорожью

      Пятницу многие считают длинным выходным, самое время для развлечений и проведения весёлого времени. Для кого-то это развлечение, как для зрителей клуба, для других — дух соперничества и противостояние личностей.       Толпа собралась около ограждённой тропы, ведущей к бару, встретила участников лично. Конечно, как и всегда, не нарушая распорядка, ровно в назначенные двенадцать часов ночи, мимо зрителей проходит легендарный гонщик. Каждый шаг чеканит, с каждым стуком подошвы о камни внушает серьёзный настрой на очередную победу. Идёт подняв голову и выпрямив спину по выстланной в воображении ковровой дорожке. Ботинки начищены, плечи назад, шлем отражает лунный свет, золотистый замок сверкает на груди и конечно — плащ без единой заплаточки, новенький — Анархист будто только что сошёл с постера новенького фильма. Идеальная походка и строгий вид, это создаёт облик элитного гонщика, либо слишком гордого.       Ступив за порог бара и закрыв за собой дверь, гонщик тут же опустил голову и потянулся руками к шее в надежде размять плечи. Руки тут же опустились, а взгляд застыл на высоком силуэте у барной стойки. Анархист пришёл не первым, лишь вторым. Бросив помощнику бармена белый мешочек с ярко выделяющимися, неровными чёрными швами, мужчина сложил руки на груди и перенёс вес тела на одну ногу, вопросительно уставившись на Всевидящего, который в свою очередь сделал ставку и не обращая внимания на кроху Анархиста, ушёл за дверь в главный зал.       Легенда развёл руки в стороны и обернулся на заместителя бармена, выражая всё негодование и вопрос «не, ну ты видел это?». Мужчина только поправил усы, и пожал плечами. Анархист распахнул дверь и выжидающе встал в проходе. Стоял не долго, дверь решила вернуться на законное место и толкнула гонщика вперёд. Полностью теряя равновесие, гонщик выставил руки перед собой и схватился за край стола. Он не удержался, стол перевернулся следом и накрыл легенду с головой. Перед глазами уплыла по воздуху и полу кучка пепла от сигареты, неубранная с прошлой гонки. Теперь и Анархист захотел пожаловаться на грязь, но прерывистый смех в тёмном углу бара заставил мужчину отказаться от дальнейшей критики покрытия полов.       Легенда выполз из-под стола, ставя его на привычное место. Стряхнув с рукавов возможную пыль, Анархист подошёл к Всевидящему почти вплотную. Тот всё ещё подавляет глухие смешки. Униженный, гордый гонщик развернулся и прошёл через кухню в уборную.       Бар ценит анонимность, к ней относится и отсутствие камер за пределами трассы и главного зала. Да и стоящие по углам зала — автоматически стирают запись через двадцать четыре часа работы.       Анархист встал перед зеркалом, упираясь в руками в края раковины. Изучающе пробежался глазами по шлему и остальной части отражения. Где-то под шлемом он улыбается, вспоминая прошлые гонки и главное — признание после них, когда он услышал имя новичка. Именно новичка, не смотря на его успехи в соревнованиях, это всё ещё новенький, которого Анархист принял за друга. Может это было желание восполнить потерянного друга, роль которого держал Сталь, а может поиск опоры для лучшей жизни, небольшой крупицы счастья в скучных днях между гонками. Этими крупицами стали воспоминания, греющие лучше прямых лучей солнца. Стоит вспомнить это имя, как в глазах загорается желание продолжить наслаждаться жизнью, а не жить без цели.       Доверие совершает такие перестройки в сознании, которые любой бы пожелал прочувствовать ещё раз, как в первый. Ощущать, что тебе кто-то доверяет, или понимать, что ты можешь кому-то довериться — это чувства, которые не могут существовать друг без друга. И они всегда сильнее любых договоров, даже утверждённых на бумаге. Взаимное доверие — дополнительный двигатель для человека, что-то схожее с надеждой. Только надежда это топливо для двигателя, а доверие — его оболочка.       Анархист поднял голову, поправил ворот куртки и утончённым движением открыл дверь, выходя из уборной. Так каждый раз перед гонкой выходил Сталь, блистая экипировкой и шлемом, покоряя зрителей, как лучик чистоты души.       Легендарный гонщик вышел в зал, где уже собрались остальные, в том числе и новенький на этот день. Идентичный Молнии участник, почти идеальная копия, только немного ниже и полнее. Нашивка врезалась в глаза. На неё так же обратил внимание Всевидящий, занервничав он стал чаще поправлять экипировку и шлем, будто она сползает каждую минуту и открывает его лицо. — Гонщики, прошу вас на ста-арт, — ведущий как и обычно прервал общение между участниками.       Дождавшись второго отсчёта для бывалых участников, Анархист устремился вперёд, приближаясь к первому повороту. В ограде на этом повороте есть неточность — очень низкая, почти вбитая в землю. Гонщик решил вбить её ещё сильнее весом мотоцикла. Проскочив ограду, тут же свернул с тропы в гущу леса.       В зеркалах мелькнул дальний свет фар преследователя в роли близнеца Молнии. Анархист даже не напрягся, полностью полагаясь на окружающую среду и своё мастерство. Вот она, разница в технике и использовании. Мотоцикл легенды вбивает кочки и заглатывает корни деревьев под себя, пока спортивному байку новичка приходится маневрировать между мелкими камнями и подпрыгивать на каждой неровности.       Стоит признать, новенький отлично справляется с управлением, удерживает руль ровно настолько, насколько возможно удержать неподходящий для местности мотоцикл. Анархист помотал головой в насмешке и взмахом руки включил фонарь на шлеме, параллельно выжимая газ. Гром двигателя заставил новичка подскочить в седле и на секунды потерять управление, но он всё равно выровнял ход.       Впереди резкий подъём вверх, на который тяжёлая техника зашла с рывком и стремительной скоростью, выбрасывая землю и камни из-под колёс в преследователя. Близнец попытался повторить манёвр: лёгкий мотоцикл встал на заднее колесо, но гонщик толчком рук на руль вернул накачанные шины к земле. Соскальзывая с горки, он повернул ручку газа сильнее и рывком вырвался наверх, поднимая грязь и сажу в воздух.       Анархист уже урвался вперёд, но не так далеко. Тропинка достаточно ровная, чтобы близнец нагнал легенду. Кажется тот и не пытается уйти в полную силу, играет с новеньким.       Игры закончились в следующий миг, когда неожиданно для преследователя гонщик выгнул спину и лёг головой на заднее сиденье, прижимая руки плотнее к бёдрам. Фонарь ослепил близнеца и тот прикрыл одной рукой забрало шлема, отпуская ручку газа, от чего мотоцикл слегка сбросил скорость. Свет исчез, новенький убрал руки, пытаясь сфокусироваться на дороге. В голову отдало сильным ударом, он не заметил впереди низко лежащее дерево, под которым и проскочил низкий байк Анархиста. Мотоциклист случайно полностью повернул руль в другую сторону и слетел с транспорта.       Мотоцикл вылетел на трассу, через ограду, а близнец так и не встал с земли.       Мужчину нашли только после окончания гонки, которую Анархист закончил опять же первым. Новенький покинул трассу и не успел пожалеть о своём решении, шея не выдержала прямого падения на твёрдые корни. В этот раз легендарный гонщик даже не обернулся на жертву, не попытался спасти или убедиться в смерти. Он точно знал исход и не остался разочарованным. Он удовлетворённо занял место в излюбленном кресле и дождался выхода официанток, а выбор песни перекинул на Жнеца.       Жнец собрал вокруг себя "перелётных пташек", тройку разноцветных мотоциклистов на кроссовых моделях. Собравшись вокруг одного стола они усердно обсуждают смерть новичка, но не осуждают Анархиста. Близнец Молнии сам выехал за трассу и подверг себя опасности, ещё раз подтвердив, что следовать за легендой - самоубийство.       Сам Молния без интереса слушает рассказ Рыцаря, который с помощью жестов и выкриков пытается что-то объяснить. У барной стойки, где сидит Сара, примостился Хантер. Он как и Рыцарь, что-то так же оживлённо рассказывает, а девушка его не слушает и оглядывает бар, в том числе и новичков, которые покинут клуб совсем скоро, они обычно не засиживаются долго.       Девушка перевела серьёзный взгляд на Анархиста и помахала раскрытой ладонью. На этот жест Хантер обратил внимание и запнулся в рассказе, поворачиваясь на высоком стуле к победителю. В глазах читается недовольство и просьба не мешать важному разговору. Анархист кивком подозвал Сару. — Ну куда ты, я не договорил!.. — её попытался остановить Хантер, так усердно завоёвывающий расположение дамы.       Блондинка махнула ему рукой и вытащив блокнотик с ручкой подбежала к легенде. Охотник обиженно отвернулся к барной стойке, процеживая через зубы недавно заказанный виски. Анархист выдал смешок, но тут же вернулся к письменному разговору с Сарой. Она продолжила мило улыбаться и взмахивать ресничками, время от времени сверкая большими, голубыми глазами.       Неудивительно, что Хантер запал на такую милую особу и всеми силами вторую неделю добивается её внимания. Анархист бы отдал победу, чтобы с её помощью охотник завоевал сердце дамы. Но легенда так же знал, что Сара ему не ответит по нескольким причинам, да и зная причины, сам Хантер станет обходить девушку кругами метров двадцать в ширину. А легенда бы шагал следом и каждый раз припоминал ошибку Хантера, и может даже заговорил.       Сделал привычный заказ, Анархист сунул сумму с чаевыми. Только девушка хотела уйти, победитель придержал её за руку чуть ниже локтя и кивнул в сторону Молнии, давно выпивающему среди остальных гонщиков. Сара сверила поражённым взглядом легенду, на что тот утвердительно кивнул.       Разжав руку, мужчина сунул большие пальцы в карманы куртки и как ни в чём не бывало пошёл на выход, пересёкшись глазами со Всевидящим. Это было приглашение на поездку отдельно от остальных, на прогулку.       Всевидящий не отказал, он не мог отказать новому другу, который пока что располагает надёжностью.       Повёл вперёд Анархист, он поехал в сторону от города. Дистанция между мотоциклистами сократилась до предела, но ни один, ни второй не обратил на это внимания, полностью доверяя спутнику. Байки пришлось оставить у края дороги, где их точно никто не тронет. Магистраль уходит в обе стороны за горизонт, а от неё небольшая, истоптанная тропка ведёт в лес. Они прошли вперёд, через первую полосу леса, после которой есть склон.       Гонщик легко прыгнул вперёд, одну руку использовал как опору и прокатился в наклоне вниз, оставляя после себя след на сухом песке. Следом за ним, таким же методом спустился новичок гонок. — Здесь тихо, — грубо окликнул Анархист.       Они стоят посреди леса на очищенной площадке, засыпанной песком. В центре разрушенное кострище с разбросанными, сломанными кирпичами и кучками пепла. По обе стороны от центра есть поваленные брёвна, служившие долгое время сиденьем. Это место мало кто знает, на половине магистрали никто не останавливается и уж тем более не идёт в лес.       Указав напротив себя, Анархист сел на бревно и вытащил из внутреннего кармана плаща блокнот с зажигалкой-пулей. В голове Всевидящего прокатилась мысль, что гонщик перешёл на новый уровень и будет писать в блокноте не ручкой, а молоком или лимоном. Но гонщик смахнул ногой лежащие рядом дрова в кострище и вырвав оставшиеся в блокноте листы — поджёг пару, заложив под ветки и обломки дерева.       Огонь вспыхнул и стал стремительно поглощать бумагу. Искры разлетаются на ближайшие метры, уши трогает приятный треск костра, отражающегося в шлеме Анархиста. Он же сложил руки в замок и опустил голову, нервно потирая костяшки перчаток. — У тебя есть вопросы? — легенда заинтересованно выпрямился. — Есть, — Рафаэль, как представился гонщик ранее, положил руки на колени. — Почему ты не говоришь?       Нес поднял голову в немом вопросе, не понимая о чём идёт речь. Он ведь говорит с ним сейчас, к чему эти слова. Под шлемом эмоции не читаются, но сколько скрытых мыслительных процессов и смен настроения скрыто под тёмным стеклом. — Я имею ввиду, при остальных. — А почему ты не говоришь при остальных?       Этот вопрос поставил Рафаэля в тупик. Его собеседник пусть и говорит редко, но всегда точно в цель, всегда по делу и кратко. Есть известная фраза: «Чем больше человек молчит, тем больше он начинает говорить разумно». И сейчас Нес её подтвердил. Пробыв долгое время наблюдателем, он собрал много информации и может найти нужные слова в большом разнообразии ситуаций. — Уверен, у меня точно такая же причина, как у тебя, — на это предположение Рафаэль слегка рассмеялся. — Моя очередь задавать вопрос. Почему ты не снимаешь шлем как остальные? Вопросом отвечать нель… — А почему ты его не снимаешь? — Всевидящий перебил друга. — Зя… — докончил фразу мужчина и с азартом хлопнул в ладоши. — Ладно, допустим. Но у тебя не такие же причины, как у меня. — Знаешь, я не сомневаюсь, — в голосе Рафаэля проскакивают смешки, добрые, не ядовитые. — Правда, не могу представить свою проблему в тебе.       Нес замер, видно представляя сказанное. Его низкий и хриплый хохот огласил поляну и ближайшую округу леса. Искренний смех, заразительный до невозможности и одновременно загадочный, в меру грубый. — Ты знаешь клан Фут? — задал ожидаемый вопрос Рафаэль. — Конечно, спроси лучше, кто его не знает. Они и раньше участвовали в гонках, но не так агрессивно. Это сложно объяснить, но если кратко, то среди нас могут быть должники их клана, у них отличные запчасти на чёрном рынке, — Нес развёл руками и сменил тему разговора. — А твой мот, сам совершенствовал? — Собирал, — поправил Рафаэль. — Кое-что брат помог, а так — да, я. — С нуля собирал? Это круто, — на секунду он замолк и прокашлялся, будто говорить даётся тяжело. — Может в конце сезона покажешь гараж? Я знаю, это против правил. Но раз мы нарушили одно и ничего не случилось, думаю ничего не случится и со вторым.       Ничего не случилось — это он сказал слишком резко, изменилось многое в сознании и отношениях к Всевидящему. Обретя друга и доверие нельзя сказать, что ничего не изменилось, он слишком спешит, путается в словах. Либо слишком переполнен эмоциями и не может их сдерживать. — А потом ты попросишь снять шлем, — нерадостно продолжил мысль Рафаэль.       Следующую фразу они сказали одновременно: — И ты разочаруешься…       Взгляды снова пересеклись, обоим есть что скрывать и по разным причинам, которые к сожалению они не знали. Анархист ругает себя за необдуманно брошенные слова, а Всевидящий расстроенно следит за искрами огня. — Может это не лучшая идея, — согласился Нес. — Думаю в баре без нас пропадут, вернёмся?

***

      Они вернулись в бар в приподнятом настроении и разошлись каждый в свой угол. Анархист смакует каждую секунду проведённую в клубе, наблюдает и переваривает полученную информацию. Это только за ночь в баре, и не каждый день. До жути интересно узнать, как выглядит жизнь каждого гонщика вне бара, но раскрывается это только после их смерти, и только по их желанию. Анархист и Всевидящий не рассчитывают на подобный исход.       Всевидящий упомянул своего брата, эта информация растеклась теплом от сердца по всему телу. Узнавать что-то новое о человеке, которому доверился - одно из самых приятных чувств.       Анархист представлял себе, как выглядит Всевидящий без шлема, но признал себе, что был бы не против, будь его представления полностью неверными. Всё же он судит по голосу и манере поведения, ничего больше ему неизвестно. Как и другим о нём. Два загадочных человека, неудивительно, что они нашли общий язык.       Время так и близится к рассвету, близится к уходу оставшихся участников, в том числе и Всевидящего. Анархист отказался от идеи посмотреть гараж только на словах, но не на деле. Переждав пару минут, сел за свой второй мотоцикл, серебристый, более тихий и неприметный. Он отлично видит точку на горизонте, которой является Всевидящий. Гонщик двигается рядом с магистралью, чтобы не выдать своё положение новичку.       Наконец он перестал слышать шум двигателя и остановился, ожидая, пока его цель поставит мотоцикл и скроется в гараже. Через минут пять Анархист оставил байк у деревьев и побежал вперёд, к одиноко стоящему у дороги зданию. Это пригород заполненный множеством гаражей. Гонщика заинтересовали те ворота, под которыми остался след от широких шин.       Они не электронные, даже не металлические, пластиковые. Через пластик отлично прослушиваются любые звуки, но почему-то легенда не слышит ничего, даже шорохов или банально — шагов. Мужчина без труда поднял ворота, вошёл внутрь и включил фонарь. Помещение небольшое, но места достаточно для хранения одного мотоцикла и свободного хождения от стеллажа к стеллажу, которые стоят вдоль стен. Верстаки, инструменты — не все на местах, но в целом гараж выглядит чистым.       Выйдя на середину комнаты, стук ботинок о бетон сменился железным лязгом и скрипом. Под ногами широкий, рельефный люк с одним креплением, который как показалось Анархисту, поднять очень трудно. Но это был единственный выход из гаража, куда мог деться такой крупный гонщик. Любопытство взяло верх и мужчина с усердием поднял люк до середины, после чего бросил. Он упал на пол, крепление не повредилось, чему Анархист безвозмездно рад.       Лестницы вниз нет, но дно видно, это значит, что прыгать можно. Следуя такому руководству Анархист решился и прыгнул, приземляясь на ноги. Окружение оказалось канализационными тоннелями, что гонщика совершенно не смутило. Он иногда пользовался такими ходами, чтобы перемещаться по городу на большие расстояния с увеличенной скоростью, не имея препятствий, как наверху. Да и вообще канализационными тоннелями пользуются многие криминальные группировки, от чего путешествия становятся опаснее.       В голове мысли метаются одна за другой и вспоминается вопрос Рафаэля о клане Фут. Что его так заинтересовало в них? Анархист не знал, почему футовцы преследуют именно его, он не должник и вроде ничего им не сделал. Либо охота ведётся на других, а Анархист лишь помеха, которую нужно убрать. Такой расклад тоже имел место быть, но думать о подобном не хочется, слишком сложно для восприятия. Анархист не привык разгадывать детективные дела и убийства.       Но во время похождений по канализации на ум не приходит ничего кроме мрачных мыслей. А что бы сказал Сталь, увидев как его обожаемый друг носится по канализации? Да, мужчина не заходил в воду, бродя только по краю, где есть выступы, уж слишком дороги кожаные ботинки. Анархист невольно усмехнулся и побежал вперёд по изворотливому тоннелю, пока не добрался до перекрёстка. Он точно не знает куда идти, но посторонний всплеск заставил прижаться к стене и выключить фонарь. — Вы слышали шаги? — звонкий голос, с лёгким дребезжанием раздался эхом по тоннелям. — Раф, тебя кто-то выследил! — от этой фразы по спине прошла холодная дрожь.       Анархист сорвался с места, побежал назад шаркая шипами на подошве берцев о бетон. Дыхательные органы сбились, ноги не ощущаются, а руки метаются туда и обратно с большей скоростью, чем при обычном беге. Гонщик запаниковал и на повороте столкнулся с чем-то, что явно мягче стены. Анархист включил фонарь, оглядывая упавшего перед ним кланфутовца, которого он оставил в баре. Молнию.       Вместо перепалки, легенда оббежал гонщика и шмыгнул за угол, предоставляя Молнию своим преследователям. Сам же выбрался чрез люк, закрыл его и ворота за собой, уносясь без оглядки к мотоциклу.