Те, кто рядом

Мороженого добыть так и не удалось, однако в воскресенье я действительно была на свободе. Хотя мое физическое состояние ни к черту не годилось, в голове, стоило ступить на родной порог, наступило просветление, что несказанно меня приободрило. Своей просветленной головой я, однако, могла думать только о том-самом - а это невозможно, пока все силы моего бедненького тельца уходят лишь на самостоятельное сползание по лестнице из своей комнаты вниз. Господи, как выздороветь-то хочется. Вообще-то всю ближайшую неделю мне предписали лежать в постели, но это были последние школьные дни - в субботу уже выпуск, и если мне нужен аттестат, нужно напрячься и сдать экзамены. Вторник, среду и четверг я провела в школе над тестами, после чего доплелась до дома и рухнула на кровать. Инуяша был совершенно счастлив возить меня туда-сюда - он мне здорово помогал, хотя, подозреваю, возможность прогулять уроки играла тут не последнюю роль. Впрочем, уроков особых и не было - неделя прошла под знаком подготовки к вручению аттестатов. Всем, кроме меня: как я ни надеялась поправиться досрочно и поучаствовать, номер не прошел. Три с половиной часа в зале и подъем на сцену находились явно за гранью моих возможностей. Я, конечно, носа не вешала. Инуяша заскочил перед самой церемонией - покрасоваться в новом костюме, а заодно и проверить, как делишки. Я его поздравила, но когда он ушел, оставив меня на качелях, внутри будто что-то сломалось: ужасно нечестно пропустить то, ради чего так долго и отчаянно работала, и как я ни напоминала себе, что аттестат у меня в любом случае в кармане, ощущение обмана никуда не исчезало. Ведь я так этого ждала. Хотела отпраздновать окончание школы с друзьями, пофотографироваться, помучить напоследок учителей... А не сидеть дома, одна-одинешенька... Словом, вся в растрепанных чувствах, я поплелась в комнату, намереваясь остаток вечера провести на кровати, глядя в потолок. Правда, вместо этого занялась разгадыванием кроссвордов, часам к десяти начав клевать носом. Разбудил меня мобильник - пришло сообщение от Санго - дескать, жди гостей. Пока я сидела на кровати и тупо соображала, каких-таких гостей, зазвонил дверной колокольчик, а еще через минуту постучала мама, сказав, что меня вызывают. Всей компанией мы обосновались у Инуяши. Новоиспеченные выпускники прямо-таки лучились от самодовольства. К моей радости, они даже успели переодеться в обычное барахло, так что мне, в майке и шортах, не пришлось чувствовать себя изгоем на празднике жизни. Инуяша занял всю кушетку, а Санго с Мироку сидели так близко, что чуть на руки друг к другу на залезали. На кофейном столике возвышалась стопка ДВДшек: нас ждала киношная ночь. Я решила устроиться на той же кушетке, что Инуяша: сначала попросила подвинуться, но он мотнул головой, заявив, что ему и так удобно, - пришлось улечься валетом, положив ноги ему на колени. Мироку назначили ответственным за пульт, а Инуяшу - главным по кухне. Тут же начался бухтеж, и пришлось напомнить, что живет тут именно он, а потому лучше нас ориентируется в содержимом холодильника. Это его заткнуло. Если честно, едва ли кто-то сможет точно сказать, сколько фильмов мы посмотрели, - приходилось постоянно останавливать и перематывать каждую сцену раза по три, потому что кое-какой полудемон забивал весь эфир комментариями и жалобами на дрянную игру. В конце концов, мы сдались; правда, в процессе сдачи я получила от Инуяши подушкой, а ему в свою очередь, досталось от Мироку, тут же кинувшегося меня защищать. Все обернулось объявлением войны: Инуяша даже перепрыгнул через кушетку, залавливая попытавшегося сбежать Мироку. Санго нажала на паузу, и кино остановилось минут на десять, пока мальчишки, помятые и взъерошенные, не вернулись. Пока Инуяши не было, кушетка отошла в полное мое пользование, ему остался только краешек, однако, вернувшись, он без лишних разговоров задрал мои ноги и уселся в ту же позицию, что и раньше, а на мой удивленный взгляд опустил ладонь мне на колено и улыбнулся. Промежду прочим мне рассказали все подробности выпускной церемонии, причем Санго напару с Мироку задразнили Инуяшу тем, что он выглядел без меня как брошенный щеночек. Судя по тому, как рьяно он отнекивался, так оно и было. Поняв, чем можно отомстить за недавнюю взбучку, Мироку поведал, что творилось, пока я была в больнице. А я и не подозревала, что Инуяша не ушел домой, пока его не пустили ко мне... И никто не рассказал, что он провел целый час в больничном храме, молясь за меня... Но даже не это потрясло меня до мозга костей - по словам Мироку, Инуяша практически разрыдался, когда доктор сказал, что со мной все будет хорошо. Я видела его плачущим единожды - в день, когда умерла его мать. Инуяше было восемь. Само собой, он отнекивался, но виноватый румянец свидетельствовал об обратном, и, глядя на отчаянные попытки сохранить свою крутизну, мне вдруг пришла в голову одна мысль - а ведь, по большому счету, совершенно неважно, как называется наше чувство. Главное - оно у нас есть. К концу второго фильма Санго уснула у Мироку на плече. Дело близилось к четырем, когда они отправились домой, и Инуяша даже не проводил их, а едва хлопнула дверь, я почувствовала, как обмякло его тело. Мы терпеливо дожидались одиночества весь вечер, и теперь, когда все препоны исчезли, напряжение меж нами взорвалось. Он вскользнул меж моими коленями... Я чесала его за ушами, вздыхая под влажными горячими губами и выгибаясь под толкающимися в меня бедрами. А поймав его рот в поцелуе, испугалась, что меня сейчас просто съедят. Никаких слов - только рычание и стоны; разговаривали тела: мои пальцы впиявились ему в плечи, его ладони блуждали по моему телу, нам обоим приходилось вспоминать, как дышать... Ласки становились все откровенней - приглушая мои вскрики поцелуями, он отправил меня в путешествие по волнам желания... Небо начинало светлеть, когда Инуяша, прильнув лицом к моей шее, наконец-то перевел дух - он шептал, что надо остановиться, пока он еще может, пока еще не поздно, пока еще он ничего мне не повредил... Я было запротестовала - говорила, что мне все равно, что я хочу его - но Инуяшу в первую очередь волновало мое здоровье. И как бы ни жаждала я закончить начатое, я понимала - он прав. А потому не протестовала, когда он принес меня в мою комнату - прижавшись, напоследок наслаждалась его теплом. Он поправил подушки, укутал меня одеялом под самый подбородок, потом поцеловал и ушел. Засыпая, я уже не жалела о пропущенном выпускном. *** Коль скоро уж я решила переждать год после школы, то с первыми вздохами лета пришла пора вливаться в стройные ряды трудящихся. Мама настаивает, что это совсем необязательно, и можно просто помогать дедушке в храме, как я и делала последние недели, практически безотлучно находясь дома, но я хотела выбраться в мир и чем-то заниматься. Ведь, как-никак, я стала взрослой, а значит, должна и вести себя подобающе. Санго позвала продавцом в универмаг, где сама работала, Мироку предложил стрип-клуб, а Инуяша - свой молодежный центр; словом, живая и здоровая, я выхожу на охоту за работой. Сегодня получила медзаключение: если верить доктору, мне дозволено заниматься чем угодно – само собой, в разумных пределах. По моему возвращению домой упрямство тоже вернулось на место, и с каждым днем я на ногах все дольше, чувствуя себя все лучше. Не могу дождаться мига, чтобы поделиться новостями с Инуяшей, - сначала даже хотела позвонить прямо в центр, где он и торчит все время; сегодня четверг, а значит, освободится он не раньше семи. От необходимости провести первый "взрослый" день в околохрамовой скучище меня избавил Мироку, который позвонил, попросив меня помочь ему с подарком. У них с Санго завтра вторая годовщина, и в связи с этим мы кучу времени потратили, гадая, что порадует одну из самых придирчивых девушек на свете. Нет-нет, Санго не привереда, просто у нее странный вкус: украшения она не носит, душещипательные открытки и букеты не любит. Шоколад тоже отпадает - у нее аллергия. Вот и спрашивается, что делать с такой цацей? Но мы нашли действительно нечто особенное: здоровенный бумеранг. Может, у кого-то наш выбор вызовет оторопь, но только не у нее - Санго коллекционирует бумеранги лет с девяти: они отдыхали с родителями в Австралии, где все и началось. Но такого огромного у нее точно нет, а значит, подарок окажется в самый раз. Мироку как раз заигрывал - или, по его словам, торговался - с продавщицей, когда у меня зазвонил сотовый. - Да? - Где тебя носит?! - прорычал мой дражайший полудемон. - И тебе тоже привет, Инуяша, - с ударением на слове "привет" сказала я. - Привет. Ну, где тебя носит?! - ясно: собирается выяснить это любой ценой. Ничего не могу с собой поделать - улыбаюсь: - Я с Мироку. Выбираем Санго завтрашний подарок. - А-а... - в голосе звучит облегчение. - А что же завтра? - Их годовщина, причем уже вторая. Не помнишь? - Прости, я как-то без годовщин обхожусь, - смеется он. - Собственный-то день рождения не всегда вспоминаю. - А мой помнишь... - хитро замечаю я. - Это другое дело, - я буквально слышу, как он краснеет. - То-то, - смеюсь я, однако послушно меняю тему: - Ну, и где ты сейчас? - У тебя, - возвращается он к сварливому тону. - Но сейчас же... - кошусь на часы, - ...только полшестого. - А нас пораньше отпустили. Я тут, понимаешь, тороплюсь составить ей компанию, а она... - надувается он. Терпеть не могу, когда он обижается. И всегда покупаюсь: - Прости... Драматический вздох: - Да нет, ничего - раз у тебя есть дела поважней... Изо всех сил стараюсь не расхохотаться. - Может, попозже увидимся? - Это смотря во сколько... Люблю, когда его голос понижается на октаву и в нем появляется такая вот хрипотца. Никогда ему не говорила, но от его "постельного" тона у меня разом подгибаются коленки. - Вечером?.. - едва слышно шепчу я. Он что-то обдумывает, и в это время я слышу на заднем плане голос Соты, потом Инуяша неуверенно кашляет и говорит уже нормальным голосом: - Словом, увидимся и поговорим. Ведь мы увидимся? - Разумеется, мы уже почти закончили, - хватаю Мироку за локоть, - если, конечно, наш дон жуан прекратит морочить голову продавщице! - вопреки всем его невинным взглядам, вытаскиваю Мироку из магазина. - А теперь мы собираемся в новый суши-бар, где нас ждет Санго. Присоединишься? - Ага, - без всякого энтузиазма соглашается Инуяша. Настал мой черед дуться: - Не хочешь - не ходи. - Ну, пожрать-то я никогда не против. - Да уж, - усмехаюсь я. - Тогда поторопись, мы будем на месте через несколько минут. - Отлично. Мироку уже у машины, я захлопываю телефон, а прибыв к ресторану, мы первым делом видим паркующегося Инуяшу. Местечко действительно чудное. Усаживаемся напротив огромного, во всю стену, аквариума: Инуяша - рядом со мной, и, наблюдая за тропическими рыбками, я краем уха слушаю их с Мироку разговоры о спорте. После целой вечности ожидания является Санго, а еще через некоторое время мы понимаем, что явно переоценили свой голод - все, кроме Инуяши. Клянусь, у него в животе черная дыра, он уминает даже мою порцию! Наверное, на свете не существует парня, способного столько есть и при этом не поправляться - на нем же нет ни унции жира! А может, это все демонический обмен веществ... Эта и прочие мысли испаряются, едва он, незаметно для наших друзей, кладет под столом руку мне на бедро и слегка щекочет когтями. А когда его ладонь заныривает под юбку, я чуть не ахаю. Конечно же, далеко он не зайдет, однако и этого вполне хватает, чтобы позабыть, где я нахожусь, и думать лишь о том, как мне его хочется. С той выпускной ночи нам не удалось урвать и минутки уединения, секс находился под запретом, да и, найди мы укромное местечко, Инуяша вряд ли предпринял бы какие-либо действия: сколько времени после аварии прошло, а он все трясется надо мной, будто я стеклянная. Однако нынче вечером грядет иной поворот событий: клянусь - мы займемся сексом, даже если ради этого мне придется привязать его к кровати. Где-то после восьми прощаемся с друзьями: Инуяша устроил перед Санго с Мироку целое представление, уговаривая позволить ему довезти меня до дома, но едва мы оказались в машине, обратил на меня тлеющий взгляд: - К тебе или все-таки ко мне? Я знаю, на что он надеется, однако слышу в голосе неуверенность. - К тебе. - А ты точно хорошо себя чувствуешь? - беспокойно хмурится он. - Просто замечательно. Не веришь - позвони доктору. Похоже, других подтверждений Инуяше не требуется - он ухмыляется, выруливает со стоянки и стрелой мчит в сторону дома. Перед воротами стоит белая машина. - Это чья? Инуяша, открывая мне дверь, кривится: - Новой подружки брата, как бишь ее... То ли Катуро, то ли Кагура... - Ты же вроде говорил, у него Юра? - Ну да. А эта - до кучи. Никогда ее не видел, она все больше звонит, - объясняет он, проводя меня в дом. - Во Сещемару дает! - кошусь я в его сторону. - Надеюсь, не собираешься пойти по стопам братца? Он вталкивает меня в темную спальню и, едва закрыв дверь, придавливает к ней: - Что за дебильные вопросы?! - Очень даже важные. - Дебильные, - перебивает он. - Мне тебя выше крыши хватает, на кой еще кто-то? Не знаю уж, комплимент это или оскорбление, но прежде чем успеваю выяснить, он приподнимает мое лицо под подбородок, затыкая меня голодным поцелуем. И все. Исчезают все причины - до них ли сейчас, когда Инуяша лижет мои губы, проталкиваясь внутрь, когда горячая волна вожделения омывает меня, концентрируясь где-то в животе. Мы целуемся, целуемся - рты, губы, языки... Самой короткой дорогой он доталкивает меня до постели, укладывает и отстраняется. Хватая ртом воздух, я заторможено слежу, как он расстегивает мою блузку - пуговка за пуговкой, пока не остается последняя. Тогда он останавливается, задумчиво склоняя голову. - Знаешь, я не трахался с Ицки. Я хотел. И она тоже. Но я все равно думал только о тебе... - последняя пуговица сдается на его милость, блузка распахивается, и он бормочет в ложбинку меж моих грудей: - Почему... Почему я не могу выкинуть тебя из головы?.. Мне нечего сказать в ответ. Он поднимает голову, и в медовых глазах отражается свет уличных фонарей. Заколдованная водоворотом его чувств, я не могу отвести взгляда - остается лишь стонать, стонать под его трудолюбивыми губами... *** Сегодня все совсем по-другому. Может, потому что мы не безумствовали впопыхах, а все делали медленно. Может, потому что он был невероятно нежен и постарался, чтобы я выпила наслаждение до последней капли. Или же потому, что мы не смогли выпустить друг друга из объятий и после того, как угомонились. Я лежу, прильнув спиной к его груди и запрокинув голову ему на плечо, и Инуяша обнимает меня крепко-накрепко, рисуя неспешные круги где-то под моим пупком и целуя меня в плечо. Время будто остановилось, и не существует во всей вселенной места, где бы мне было так же хорошо, как здесь, в тесном кольце его рук. Что ж - пришла пора признать: я действительно его люблю. Однако минуты коварны, и реальность не спускает с нас глаз. Страшно закончить, страшно продолжить - я смотрю на часы: - Поздно уже... Он замирает и через миг напряженно спрашивает: - А остаться не можешь? - На ночь? - Ага. А завтра я бы тебя отвез... В отрывистых словах слышна мольба. Не знаю, что и подумать. Что почувствовать. И что при этом чувствует он. Прежде чем решить, нужно узнать. Я поворачиваюсь, но Инуяша - весь такой напряженный, уже ответивший на свой вопрос за меня - прячет взгляд: - Забудь. Не стоило спрашивать. - Инуяша... - я не даю ему отодвинуться, прикладываю ладонь к щеке, заставляя смотреть на меня: - Зачем? Вопрос не становится для него неожиданностью - это все, что я могу сказать. Какая-то неуверенность в глазах и еще... что-то потаенное... Он снова прячет взгляд и шепчет: - Не знаю... Кажется, я догадываюсь, однако мне остается лишь надеяться на совпадение наших чувств, когда, решившись, спрашиваю: - Может, потому что хочешь, чтобы мы стали еще ближе? Он краснеет. - Может быть. Не знаю. - Врешь... Либо да, либо нет - ну так? - А что у нас вообще проходило без проблем? - усмехается он. - Ты и так мой лучший друг. Если мы станем еще ближе, ты заполнишь весь мой мир. Не знаю, смогу ли с этим прожить... Я не ожидала таких объяснений, а может, он выбрал какие-то специальные слова, но у меня внутри просто-таки все переворачивается. Я хочу этого. Очень. Хочу стать для него всем. Инуяша по-детски надувает губы, и прежде чем поцеловать его, я провожу по ним большим пальцем. Миг неуверенности, и он целует меня в ответ, его объятия сжимаются, и он притягивает меня обратно к груди, поглаживая по волосам. - Думаю, я бы смогла... - улыбаюсь в поцелуй я. - А ты? - Уже, - ворчит он, вжимая меня в матрас и целуя даже с большим усердием, чем раньше, - покусывая шею и наверняка оставляя засосы. - Кагоме?.. - он проводит языком по ноющей коже. - М-м?.. - А что, если это все не на самом деле? Он пытается заставить меня думать, когда я вообще с трудом осознаю, кто я и где... Но он прав... Откуда нам знать?.. - Ты бы сделал это с кем-нибудь другим? - Нет... Это было бы совсем другое, - перебираясь к уху, отвечает он. Я тут же открываю глаза: - В каком смысле? Он вздыхает и чуть приподнимается, чтобы видеть мое лицо. - Ну, помнишь, мы в больнице говорили?.. Ты видишь такого меня, каким я никогда не бываю на людях, причем я этого даже не осознаю - все само собой происходит... И мне нравится быть таким лишь с тобой... Я улыбаюсь непоколебимости его тона - как верит в меня он, так и я в него верю... - А может, это и есть любовь - знать кого-то как облупленного и не прятаться в ответ?.. - Думаешь?.. Я чешу его за ушами: - Ага. Он жмурится от удовольствия, подставляя голову, а когда слышит мой смешок, перехватывает и вдавливает в кровать мои руки, сплетаясь пальцами. - Ну... - кривятся губы в ухмылке: - Как насчет того, чтобы выяснить, что же такое любовь?.. - Если ты сделаешь процесс интересным... От искр, тут же вспыхивающих в его глазах, меня сотрясает дрожь, и его улыбка становится еще более недобро-порочной. - Возможно, это затянется до утра... - Тем лучше, все равно я не собираюсь уходить... *** Нет ничего более приятного, чем проснуться рядом с Инуяшей. Мама не была в восторге, когда я приплелась домой ближе к полудню, но я сказала, что ночевала у Санго и забыла позвонить. Надеюсь, достаточно убедительно, во всяком случае, алиби она обычно не проверяет... Хотя день за днем, день за днем - в общем, сейчас она уже потихоньку начинает волноваться, не слишком ли часто я ночую у "Санго". Я нашла работу в турагентстве. В октябре мне стукнет восемнадцать, а к концу года я планирую обзавестись собственной крышей над головой. От подарка Санго была в восторге - настолько в восторге, что Мироку копит деньги на обручальное кольцо, собираясь сделать ей предложение в декабре. Мы регулярно общаемся с Когой - он учится в университете и встречается с милой девушкой по имени Аямэ. Я так за него рада... А мы с Инуяшей... Ну, работы впереди еще видимо-невидимо. Для всех мы уже официально вместе: сначала поделились с друзьями, потом рассказали моей родне. Самое смешное, что никто не удивился - неужели все действительно было настолько очевидно для всех, кроме нас? Нет-нет, это не жалоба - я совершенно счастлива. Конечно же, любить лучшего друга - тяжкий крест, и я бы соврала, сказав, будто наши взаимоотношения совершенно безоблачны. Он по-прежнему ужасно ревнив и вспыльчив, а я - слишком упряма и горда. У нас до сих пор случаются проблемы в общении, но мы худо-бедно справляемся. Просто когда человек становится центром твоего существования, случайно причиненная боль делается еще невыносимей именно благодаря скрепившим вас узам. Но и любить такого человека - настоящее чудо... Словом, приходится постоянно идти по лезвию бритвы, а это требует усилий, хотя и с лихвой вознаграждаемых: ведь тем самым мы учимся быть и жить вместе. Я уверена - мы справимся. И каким бы ни был день, заканчивается он в объятиях Инуяши - он любит меня и я его тоже люблю. Неважно, зачем и как. Мы просто живем - день за днем. И нам этого достаточно.