Записная тетрадь

Из еле живого серенького радиоприёмника играла бодрая индийская музыка, которая смотрелась крайне забавно на общем фоне напряжённого молчания. Единственная лампочка на потолоке, около которой регулярно вились маленькие мушки, а некоторые даже касались поверхности лампы и обжигали мохнатые лапки, освещала серые стены кабинета Херефорда, с которых уже порядком слезала штукатурка. Наростающий шум шагов за дверью становился все отчётливее и отчётливее. Вскоре дверная ручка дёрнулась под напором сильных рук британца и Марк буквально ворвался в неуютную комнату. С силой надавил на кнопку выключения радио, отчего даже раздался скрежет шестерёнок, давших понять что командир чем-то явно не доволен. Прервав попытки попадания ударами ноги в ритм Трейса, Бейкер шлепнулся о свое кресло. — Ситуация обстоит так. Я отмазал вас всех перед начальством, но мне поручили наказать провинившихся. А приказы я не оспариваю, вы это знаете, так что говорите, чётко и честно. — говорил сквозь зубы Майк, выходя из образа порядочного и размернного главы. — Короче, рассказываю, в последней серии сезона он вернётся к своей семье и… — Мать твою, Джонатан, ты когда — нибудь обретёшь мозги? Про операцию ссаную рассказывай. — прошипел Бейкер — Мой Милорд, кланяясь вам, изъявляю, что не смею утаивать и крупицы деталей. — Джонатан! — от удара кулака по столу подпрыгнула шариковая ручка и упала кружка, с надписью «Лучший руководитель» — Я тебе и до этого все рассказал, вот она во всем виновата. — легонько тыкал пальцем в плечо Юмики Трейс. — Отвали. — неуверенно сказала японка. Для неё впервой защищаться от гневных нападок окружающих. — Говорю как всё было, мы зашли в здание, я с Моникой остался сторожить вход и сказал, что нужно поставить заряд на стену, такую, белую, чтобы мы могли зайти сбоку, но, увы. Когда мы впервые вошли в здание я сразу понял где несущая, а какую нужно взорвать, на неё же я и дал указание. — Но остальные говорят что ты дал наводку на другую, не на белую стену Юми. — откинулся в свое кресло Майк. — На белую — да, но не на несущую стену, да и я что-то не уверен что у Доминика порядок со слухом, после — то гор кокса и геры в прошлом! А про Монику я вообще молчу, она то знатная балаболка! — Успокойся — вошёл в привычный и размеренный для себя режим поведения Майк. — Имагава, у тебя есть что-то вынести на всеобщее обсуждение? В ответ лишь последовали качачние головы в капюшоне из стороны в сторону и тихие всхлипы. — Я разузнаю остальные детали происходящего, пока можете быть свободны. — сказал Бейкер, доставая из ящика стола пачку салфеток сухих и кидая её девушке. — На самом деле, не расстраивайся, Юми. Всякое бывает, а учитывая что это была Бразилия, то я и глазом не повёл при этом. — встал и натянул на себя плащ Джонатан. Уже стоя перед входной дверью он почувствовал притуплённые взгляды оставшихся направленные на его спину. — Но там же люди были. — перестала плакать Имагва Поняв что просто так этой беседы избежать не удастся и закусив нижнюю губу, Джонатан опёрся на дверной косяк. — Неважно. Ты. У тебя опыта мало, чтобы… А. — уже было отмахнулся от Юмики как от надоедливой мухи и уже было выскользнул из неуютного кабинета, но и эта попытка оказалась неудачной. — Нет, будь уж так добор, разъяснись. — пресекла все его попытки Юми. С силой хлопнув входной дверью и закусив губу чуть — ли не по самый подбородок он обратил на неё холодный, пристальный взгляд. — Хорошо, разъяснюсь. Я позже глянул полицейские архивы тех, кому «не посчастливилось» оказаться под обломками того здания. — Трейс произносил каждое слово отчётливо, с каждой фразой он сближался со своим словесным недругом, эту деталь за ним подмечали многие его товарищи, особенно когда он был не в духе. — У каждого первого судимость, практически. «Людей» — он сделал огромный акцент на этом слове — там было едва ли. Может быть один, может быть и два, я не знаю точное число погибших. В комнате каждый вздох и каждое сопение носа будто стали на порядок громче и напряжённее. — Кем бы кто не был, он или она, это прежде всего человек. Никто не заслуживает мученической, никто. — смотря на закипающего Трейса, видеть Юми без единой тени злости и упёртости было удивительно. — Ты так всерьёз думаешь? — он закрыл лицо ладонями и присел на стул — Ух, пойми, они не люди, кто наркотой барыжил, кто в банде состоял, они все там были дегенератами и ублюдками. — Ты же спецназ, ты же людей спасаешь, как ты вообще можешь так рассуждать? — В том то и дело — Людей! Вдумайся! Человеком ты становишься только тогда, когда ты человечен, но и человечными просто так не становятся! — Джонатан то вставал со стула, то наоборот, садился на него, приправляя это размашистыми жестикуляциями, которые так и гляди что — нибудь заденут. — Что быть человеком ты должен быть чувственным, сопереживающим, но они не такие. Это безжалостное, злое мудачье, кой кроме как на ограбление или на всаживание свинца в чью-то голову, не на что не способны. Про такую вещь как сопереживание и говорить не приходится. — Приходится, каждого можно перевоспитать, абсолютного любого можно изменить до неузнаваемости. — Юми все так же смотрелась невозмутимо — Да, можно, но в среде, где всем на друг друга насрать, увы, такого не будет никогда. Или ты. Вот ты. Лично. Попыталась бы кого — нибудь переучить всерьёз, не для красного словца. Может и хорошо что они там все подохли. — А дети? Как же они? — в её глазах можно было увидеть крайнюю степень неуверенности даже в своих словах. — Дети? Ты про тех мелких выблядышей, которые и знают только что траву курить, да по подвалам трахаться? Про них? Не в силах больше выдержать неприятных ей слов, Имагва вскочила со стула, оттолкнул Трейса с пути и со слезами на глазах выбежала из комнаты. В комнате образовался вакуум, стало несравненно тихо. — Я. Определённо пережестил — заключил мужчина — Единственное что, — подал вдруг голос Бейкер, который всю беседу просто слушал — единственное что ты должен усвоить, так это чтобы ты избегал подобных инцидентов и помогал остальным их избегать. Ваши отношения меня мало тревожат. — А у тебя какие мысли? Не вставишь свои пять копеек? — Моя задача раздавать указания на операциях и прочих военных мероприятиях, а остальные меня не волнует. Не за то мне платят. Выйдя из кабинета Бейкера и пройдя по тёмному коридору Джонатан обнаружил опёртую об стенку, сидящую на скамье с заплакаными глазами. — Ты прости, не хотелось высказыватся так грубо, жалею о том что так все вышло. — Может ты и прав. — она подняла красные глаза — Может и в правду не все белые и пушистые, а я просто наивная дурочка.