Цветок ириса на маковом поле

Кофе получился отвратительным. Не из-за ссоры. Все-таки кофеварка досрочно ушла в отставку. В качестве выплаты жалования, я торжественно поклялась отправить ее в переработку. На этом дрязги нового дня не закончились. Из года в год, пятого числа каждого месяца, мама присылает сообщение с одним и тем же вопросом: «Как ты поживаешь?». Порой я думаю, что у нашей беседы есть чат-бот. Но сегодняшнее сообщение было внеплановым: «Кёко. Твой отец хочет приехать на свадьбу». Час от часу не легче… Подумаю об этом позже. Мне пора было ехать на съемки телешоу. Хотя бы не пришлось заморачиваться с одеждой. Савара-сан сказал, что на съемках шоу будет стилист, и мы вместе выберем что-то из одежды, предоставленной спонсорами. Поэтому: прямые джинсы, футболка с принтом «Love me!», кепка и темные очки будут в самый раз. Прихватив ключи от машины, я вызвала лифт, чтобы спуститься в паркинг. Права получила два года назад. Но теперь часто тоскую по тем временам, когда мы ездили вместе с Реном. Порой я даже завидую Яширо-сану… Мои мысли снова вернулись к ссоре. Почему я такая дура? С чего я в самом деле так взъелась? Кулон — великолепен. Черт. Когда выезжала из паркинга, зазвонил телефон. Я тайно надеялась, что это Рен. Но это звонила мама. Она. Никогда. Мне. Не звонит. Пусть думает, что я еще сплю. Позже. Все позже. В шесть утра я не готова говорить с ней об отце. Мы слишком много лет не касались этой темы. В дороге я несколько раз пыталась дозвониться до Рена, но он не брал трубку. Яширо-сан тоже. Все-таки надеюсь, что они просто очень заняты на съемках. Телефон пропиликал. Пришло сообщение от Моко: «Я вчера снималась в рекламе саке. Кажется, я нашла отличное место для девичника. Звони, как будешь не занята». Это если мы с Реном поженимся. Все хватит. Стоп. Кто будет отменять свадьбу из-за кулона? Я тут же нажала на руле кнопку дозвона и пошли гудки. — Ты на часы смотрела? — послышался чуть хрипловатый голос Моко-сан. — Ты же сама написала, чтобы звонила, как буду не занята. — Но не в такую же рань. У тебя съемки? — Да. В телешоу. Все забываю его название. Кажется, «Прошлое и настоящее». — «Прошлое в настоящем», — поправила с возмущением Моко-сан. — Ты НИ ОДНОГО выпуска не смотрела? — Нет. Савара-сан сказал, что в это шоу приглашают известных людей и вместе с ними посещают исторические уголки Японии, где до сих пор сохранились древние традиции. — Кёко, там же ведущий… — Только не говори мне, что Шотаро? — Да Фува Шо и рядом не стоял с Ёсидзавой Рё. — Ёсидзива Рё? — на минуту я задумалась. Фамилия и имя не редкие. Кажется, мы раньше не пересекались. — Да. Ёсидзава Рё, — подтвердила Моко-сан. — Он сейчас очень популярен. Остерегайся его фанаток. — Я туда работать еду. Да и так все знают, что я скоро замуж выхожу, — внутри нарастала тревога, которая, как заноза не давала мне покоя. — Наверное… — Наверное? — интонация Моко-сан резко изменилась. — А ну-ка объяснись! — Моко-сан, прости меня. Не могу говорить больше. Подъезжаю к месту съемок, — торопилась я закончить разговор. Надеясь, что до следующего звонка успею помириться с Реном, и мы потом вместе с Моко-сан просто над всем этим посмеемся. — Перезвоню. Почтовый город, в котором будут проходить съемки, уже виднелся вдали. — Ёсидзава Рё… — повторила я имя ведущего, будто бы это могло мне помочь вспомнить хоть что-то. Было бы неплохо воспользоваться интернетом и узнать хотя бы, как он выглядит. Но за рулем это неудобно. Да и опасно. Рен бы за такое меня придушил. Как приеду, надо сразу отправить ему сообщение с извинениями. Надеюсь, это последние неприятности за сегодня. Если бы я знала тогда, как ошибалась… Когда въехала в город, то найти само место съемок было не трудно. Сигнальным маяком стало скопление большого количества машин. Припарковавшись, вышла. Несмотря на раннее утро, солнце уже палило со страшной силой и хотелось поскорее укрыться в тень. — Доброе утро, — поприветствовала я всех на площадке и поклонилась. Некоторые лица показались мне знакомыми. — Давайте вместе успешно поработаем. — Могами-сан, доброе утро, — услышала я приятный мужской голос за спиной и обернулась. Кажется, это и есть тот самый Ёсидзава Рё. Передо мной стоял высокий широкоплечий шатен, с обаятельной улыбкой. Взгляд еще такой многообещающий, с поволокой. Стоит признать — хорош собой. Но не Рен. — Доброе утро, Ёсидзава-сан, — поприветствовала я в ответ. — Вы знаете меня? Приятно удивлен. Давно мечтал с вами познакомиться. — Взаимно, — слукавила я. — Буду рада вместе с вами поработать. — Могами-сан, позволите проводить вас до трейлера? — я утвердительно кивнула, и мы пошли вверх по дороге. — Признаюсь, вы одна из моих самых любимых молодых актрис. Я был приятно удивлен, когда узнал, что вы ответили согласием на участие в телешоу. Но я не теряю надежду, сняться вместе с вами и в кино. В голосе Ёсидзавы Рё я не почувствовала фальши. Да и мои мысли были заняты Реном. Но, тем не менее, подходя к трейлеру, я выдала: — Надеюсь, мы еще не раз поработаем вместе. Хотела уже войти внутрь, но Ёсидзава-сан меня окликнул: — Могами-сан… — Да? — Сецука Хилл из «Tragic Marker» — бесподобна в вашем исполнении, — улыбнулся он и, махнув напоследок рукой, поспешил уйти. — Спасибо! — искренне поблагодарила я и на сердце даже как-то теплее стало. Со стилистом мы быстро выбрали подходящую одежду из предоставленной спонсорами. Для меня ключевым было — удобство. Тем более в почтовом городе долины Кисо, где придется много ходить пешком. В эпоху Эдо, все феодальные правители ездили на поклон к Токугаве Иэясу. Поэтому по ходу тракта из Киото в Токио появились почтовые города. Уникальность их в том, что строили города с одной целью — обслуживать путников. Здесь можно было переночевать, развлечься, поужинать. С развитием железной дороги, почтовые городки перестали быть нужными и некоторые из них полностью перестроили. Но часть сохранили свой исторический облик и дух. Разве что дороги заасфальтировали. — Могами-сан, съемки начнем с парящего моста над рекой Кисо. Иначе к обеду там будет проблематично снимать из-за толпы туристов, — сказал Ёсидзава, и мы на своих двоих отправились туда, а за нами следом операторы и другие члены команды телеканала. — Хорошо, Ёсидзава-сан, — согласилась я. — Подскажите, какая у нас концепция? — Ничего нового, Могами-сан. Как и во всех выпусках, — почти лишил меня надежды Ёсидзава. Стоило все-таки посмотреть хотя бы один выпуск. Но с графиками, как у меня и Рена… — Мы с вами фактически туристы, которые представят зрителям трансляцию в записи. Могами-сан, не сомневаюсь, вы не в первый раз в долине Кисо? — Нет. Еще будучи ребенком, я ездила сюда со своими одноклассниками. — Как и большинство японцев, — шутил он. — Когда это было, не помните? — Может быть лет десять назад? — засмеялась я в ответ. — Но не меньше точно. — Вы же из Киото? — Верно. — Кажется, нам стоило пригласить вас на съемки туда. Вы смогли бы показать нам места, о которых наверняка даже не каждый житель Киото знает. — Я уже больше пяти лет не живу Киото. — Скучаете по бамбуковому лесу? — Парк Маруяма я люблю больше, — разговор между мной и Ёсидзавой Рё был легким и походил на беседу двух старых добрых друзей. Поэтому я стала ловить себя на мысли, что слишком разоткровенничалась и расслабилась. Все-таки это съемки телешоу и нужно держать себя в руках. — Из-за цветения сакуры? — Не только. Из-за сезонов красных кленов тоже. — А говорите, Могами-сан, что больше пяти лет не живете в Киото, — подшучивал Ёсидзава-сан. — А вот и мост. — Не помню, чтобы мы с классом здесь были. Очень красиво! Мост действительно восхищал. Тросы — металлические, а вот пролет деревянный, как и перила. По другой берег возвышались горы с зелеными склонами и снежными шапками. Внизу протекала река, которая заметно обмелела и обнажила груды валунов. Ну, а ниже по течению располагались старинные домики. Мы прошли по мосту вперед, и я увидела, что совсем рядом разбит небольшой парк. Отсняв мост и его окрестности, мы вернулись в почтовый город тем же путем. К обеду, людей на улицах стало гораздо больше. Местные жители и туристы с любопытством наблюдали за процессом съемок телешоу, а уж если кому-то из них предлагали поучаствовать, то затягивалось это надолго. Предупреждение Моко-сан о фанатках не было лишено смысла. Съемкам они не мешали, кучкуясь друг с другом в сторонке, но взглядом четвертовали меня больше всех. Пожалуй, популярность Ёсидзавы Рё немногим уступала популярности Рена. Наконец-то был объявлен перерыв, я прихватила из трейлера телефон и пошла искать спокойное место, чтобы написать сообщение Рену. Я скучала. Очень скучала. И мысленно проклинала себя за то, что наговорила этим утром. Мы и раньше ссорились. Но… Я перешла улицу и свернула на широкую тропу, выложенную булыжниками. Поднялась немного в горку и там уже присела на деревянную скамейку около небольшого цветочного магазина. Рен не звонил. Яширо-сан тоже. Набрала сама, но снова никто не ответил. Значит, до сих пор заняты. Принялась печатать сообщение: Рен, то, что было сегодня утром. Надеюсь, ты не хочешь отменить свадьбу. Нет. Не то. По-моему в моих словах совсем нет сожаления. Рен, прости. Ты же знал, как для меня важен камень. Мне правда жаль. Это еще хуже! Рен, прости. Я очень лю… — Жаркий день сегодня, — услышала я, пытаясь закончить сообщение. — Да, действительно, жаркий, — машинально согласилась я, не сразу сообразив, что обращаются именно ко мне. Оторвавшись от экрана телефона, подняла глаза на собеседника. Передо мною стояла старушка в соломенной шляпе и приветливо улыбалась, . Я поспешила встать и поклониться: — Здравствуйте! — Садись. Присаживайся. Тут хорошо в тенечке. Скоро солнце поднимется совсем высоко, — старушка присела рядом и поставила рядом с собой на землю большую корзину. — Приехала, чтобы как в эпоху Эдо, пройти по тракту Накаседо? — Нет. Но думаю, что когда-нибудь обязательно это сделаю, — поддержала разговор. Ну а старушка загадочно улыбнулась в ответ. — Конечно, конечно. Стоит вернуться, чтобы пройти весь путь самой из Нагисо в городок Магомэ. — Дорога идет горными тропами, слышала, что и медведей иногда встречают. — А ты повяжи колокольчик, как из города выйдешь, и иди по хоженым тропам. Если прям поутру отправишься, к обеду уже в Магомэ будешь. А пока идешь, в тишине и о многом подумать можно. — Спасибо. Когда-нибудь обязательно вместе с мужем приедем сюда снова. — Нет-нет, — старушка погрозила мне пальчиком и недовольно цокнула языком. — Одна. Должна пойти одна. — Хорошо, — согласилась я с неугомонной старушкой. — Какой у тебя кулончик интересный, — она смотрела то в мои глаза, то на кулон. — Ирисы, значит. — Это подарок, — сказала я и поспешила спрятать кулон под льняную белую рубашку. — Знаю, что подарок, милая, — согласилась старушка, разыскивая что-то в своей корзинке. — Вы что-то потеряли? Может быть, я могу вам помочь? — Нет-нет. У меня ничего не теряется. Взглянув на время на экране телефона, поняла, что уже пора возвращаться. — Мне пора. Спасибо вам за интересный разговор, — как положено попрощалась и поклонилась. — Постой. У меня для тебя кое-что есть. Держи, — старушка протянула мне один единственный цветок ириса с сиреневыми лепестками. Потому что ее корзина была полна маков. Синих маков. — Спасибо, — я протянула руку и взяла цветок. Голова начала кружиться, а улыбчивое лицо старушки медленно расплывалось перед моими глазами. — Кёко, чтобы найти конец — надо вернуться к началу. А цветок ириса откроет дверь, — эхом звучал голос старушки в моей голове. А потом темнота окутала меня.