Золотое сердце

Холод. Просто холод и кромешная темнота, в которой едва различаются силуэты. Ты смотришь на свои руки – в который раз? Наручник уже порядочно стёр запястье, оно даже кровоточит. Сколько ты здесь? Сколько дней? Может, недель? А, может уже месяцев? Когда долго не видишь солнца, то теряешь счёт времени. Ты поворачиваешь голову и волосы – некогда прекрасные и золотые, а теперь непривычно короткие и цвета мокрой соломы – на мгновение попадают в лицо. Берен всё ещё сидит в углу. Он смотрит на тебя несчастно, как побитая собака – да и сам ты сейчас выглядишь не лучше. В серых глазах, чуть прикрытых тёмными прядями... Жалость? Отчаяние? Что? Ты сам уже постепенно сходишь с ума, многое невозможно понять. Смертью пропах холодный воздух. Смертью, кровью. Несколько часов – или дней? – назад ушёл Эдрахиль. Ты знал его ещё с детства, до ужаса верного друга, готового с головой в любую передрягу... Эдрахиль был достоин лучшего. Как и все остальные. – Может, всё же скажем кто мы такие? – голос человека заставляет вздрогнуть. Всё же здесь тихо – только изредка где-то капает вода. – Даже если я погибну, ты... Ты достаточно выстрадал, ты исполнил свою клятву. До чего наивны бывают люди! Берен прямолинейный и добрый, он хочет помочь... Перед глазами встаёт сожжённый Дортонион, покрытые копотью броши – всё, что осталось от его братьев... Нет! Нет, нет! – Неужели ты веришь Саурону, – сам содрогаешься от своего голоса: хриплого, скрипучего, очень тихого. Пересохшее горло дерёт. – Ты перерезал тучу орков, я – один из королей, пусть и бывший. Нас так просто не оставят... – А ты прав! – громкий низкий голос раздаётся из неоткуда, заставляет вздрогнуть. Он подслушал! Теперь Берену конец. Отчего-то не думется, что тебя теперь, без того измученного физически и морально, отведут в пыточные, разузнают, где Нарготронд... а они разузнают – молчать не будет сил. В темноте сверкают два огонька. Знакомая вонь – уже привык к ней, не тошнит. Теперь всё кончено. Ты склоняешь голову на грудь, не понимая, за что... "Ты сможешь!" Голос давно оставленной любимой в голове звучит спонтанно. Ты поднимаешь голову – и тебе кажется, что ты снова видишь милое личико, золотые волосы, ясные синие глаза, чуть по-детски припухшие губы. "Ты должен спасти Берена. Должен. А я буду и дальше ждать тебя. Хоть целую вечность..." Образ растворяется. А ты вдруг понимаешь, что знаешь, что всё хорошо закончено. Ты сам не понимаешь, от чего такая уверенность, но тебе хочется верить – и ты веришь. Мышцы напрягаются, вдруг обретая ещё большую силу, чем было прежде. Оковы разорваны. Дальше наступает миг безумства. Ты сам не до конца понимаешь, почему кричишь, рычишь, кого пытаешься задавить, во что впиваешься зубами, и почему в груди так больно. Через пару минут всё проясняется. У твоих ног – труп волка. А ты стоишь рядом. Чувствуешь на рубашке что-то мокрое, касаешься ладонью, смотришь. Ладонь в ярко-красной крови. Ноги подкашиваются. Ты падаешь на руки человека. Ты понимаешь, что тебе не выжить – раны слишком глубокие, а помощь вовремя не поспеет. И всё же ты инстинктивно цеплчешься за жизнь, хватая воздух ртом. Лёгкие изодраны, а потому после каждого вдоха приходится отхаркивать кровь. Ты ещё пытаешься что-то сказать, но сил нет, и воздуха не хватает. Перед глазами на миг всплывает лицо Амариэ... "Прощай", – наконец произносишь ты. Лёгкие требуют уже меньше воздуха, а потом медленно останавливаются. Ты в последний миг видишь отчаявшееся лицо Берена. Он будет жить. Грудь сдавливает. Последняя мутная картинка. Боль уходит. Темнота...