О псевдо-ведьме и похотливом коте

По улице, согреваемой теплыми лучами солнца, шла красивая розоволосая молодая женщина, неся в руках тяжелый пакет с продуктами. Из-за осунувшегося лица, еще более бледной кожи, на которой ярко выделялись горящие целеустремленностью голубые глаза, уверенной, но в тоже время легкой походки в ней не сильно узнавалась та Мегурине Лука, которая была полгода назад. Подумать только, уже прошло полгода со дня, когда она впервые встретила Гакупо. Все это время женщина пыталась гнать от себя эти причиняющие боль мысли, но безуспешно – они, как пиявки, вгрызлись в ее мозг и уходить упорно не хотели. Сначала от этого было плохо так, что дышать получалось с трудом, а потом она просто смирилась и вспоминала об этом с горькой улыбкой на губах. За эти полгода жизнь многих дорогих ей людей сильно изменилась. Мегурине Луки нашел невесту. Лука, как прочла это сообщение, впала в долгий ступор, а потом быстренько собрала вещи и, купив билет на ближайший рейс, улетела в Германию с явным намерением поставить всех на место. Братский комплекс разыгрался, как некстати. Нет, она отлично понимала, что ее сногсшибательный, не обделенный талантами и обеспеченный деньгами брат в самом расцвете лет когда-нибудь должен обзавестись семьей – не вечно же ему за сестрой приглядывать. Но, хоть головой она это понимала, а сердце упрямилось, поэтому надо удостовериться во всех качествах будущей жены, которые он описывал, лично. Его невесту звали Ия – невысокая девушка с длинными розоватыми волосами и серо-голубыми глазами. У нее был очень мягкий и ясный голос, но характер был покладистый и в то же время очень твердый. Ия была одной из многих пациенток Луки, но с единственной разницей – влюбленной в него после операции и курса реабилитации. Своим признанием в день выписки она его сильно обескуражила и в ответ получила что-то невнятное, но похожее на, хоть и слабо-неуверенный, отказ, что девушку не расстроило. Так началась эта гонка: Ия здоровалась, будто невзначай попадаясь ему на глаза на работе во время своего обследования и «случайно» пересекаясь после, они ходили в одно кафе в одно и тоже время, жили друг напротив друга… а потом она снова загремела в больницу с воспалением легких. Они смотрели друг другу в глаза: он – с усталостью и укором, а она – с насмешкой и уверенностью в себе, и пытались что-то найти в зеркалах души. Не выдержав ее поразительного терпения и непоколебимости и груза вины (а заболела она пневмонией из-за него, отчасти), Мегурине сдался, позже ни разу не пожалев об этом решении. Лука же долго и упорно пыталась Ию на чем-то подловить, раскрыть истинную сущность, но та была неизменно дружелюбна, даже когда девушки оставались наедине. В день своего отъезда домой, когда брат с невестой провожали ее в аэропорту, Мегурине вздохнула и улыбнулась, давая согласие на свадьбу - квест Ия прошла успешно, выдержав все изощренные, вставляемые в колеса палки молодой женщины. Леон же после долгих стенаний и угрызений нашел-таки себе девушку. Сию была студенткой с другого факультета, но горела тайной любовью к нему уже довольно долго. Она призналась ему на каком-то вечере, находясь под градусом. Причем не просто призналась, а вылила на него такой поток горечи, обвинений, самобичевания и отчаяния, что парень с запозданием признал в ней себя, из-за чего отказать ей просто не смог, сам находясь под похожим давлением внутри. Эта длинноволосая блондинка чем-то напоминала ему Луку и одновременно была совсем на нее не похожа: как Мегурине, она была нежной только для своих и склонна разводить панику и накручивать себя, но, как различие, была лидером и успокоителем для других и странно-устрашающей для обидчиков. И в то же время она была постоянно ввязывающимся в передряги ребенком, за которым нужен глаз да глаз, и бросить ее, в силу характера и определенной привязанности после знакомства, он уже не мог. А потом сам не заметил, что Лука заняла прочную позицию названной сестры, и она была единственно правильной, а его страсть – полной слепотой и легкомыслием. Ломанная Мейко-Кайто-Мику так и остался Мейко-Кайто-Мику: Сакине до сих пор была влюблена в синеволосого, а Шион втихую томно вздыхал, когда Хацуне проходила мимо. Казалось бы, признайся – и дело с концом, но шатенка видела всю эту картину и, каким бы брутальным мачо она себя не выставляла, а отказа боялась как самая обычная ранимая девушка. Лука долго и упорно, как и Мейко с ней, билась на эту тему, но та вставала на дыбы и говорила, что не будет слушать советов той, у которой самой на личном фронте катится растение «перекати поле». Скажи эти слова кто-то другой, Лука бы непременно обиделась, но… это же Мейко, и этим все сказано. Что же касается Мику (Кайто не трогаем, потому что у него, дословно с Сакине, мороженое вместо мозгов), то девочка в свои шестнадцать лет о любви не думала вообще или делала вид, что ей пока на это побоку. А что там творится под лазурными волосами, собранными в извечные хвостики, не было известно даже проницательной и внимательной Мейко, как бы она не старалась анализировать ее поведение вместе со своей розоволосой подругой. А уж сделать из этой ломанной отрезок или закрутить ее еще больше было вверено в руки судьбы, а сами звенья плыли по течению в этом вопросе и ждали его разрешения. Что же касается самой Луки, то первый день без Камуи точно был одним из самых тяжелых морально в ее жизни. Проснувшись, Гакупо она в квартире не обнаружила – не такого она ожидала после бурной ночи. В голове крутилась единственная мысль, что парень ее все же бросил, как та ведьма и говорила, и чем дольше того не было, тем больше сдавливало ее грудь чувство предательства человека, который успел за столь короткий срок стать для ее всем и без которого в воздухе не хватало чего-то жизненно необходимого. С другой стороны, она не знала всех его граней и всех мыслей, занимающих голову. Может, он с самого начала хотел уйти, а с ней оставался потому, что квартира нужна, но если бы ему было все равно, то он бы не стал ее спасать из публичного дома, не стал бы общаться с ее братом, не стал бы мешать и ревновать к Леону, не стал бы так горько извиняться за урон от ведьмы, не стал бы… Чем больше она об этом думала, тем хуже ей становилось, тем сильнее ее пригибало к земле, тем больше начинало жечь глаза, тем труднее становилось дышать, тем на большие осколки разбивалось сердце. Потом, будто почувствовав ее плачевное состояние, позвонила Мейко, но Мегурине успела лишь горько всхлипнуть в трубку да по слогам ее имя просипеть, как та сбросила вызов и через буквально несколько минут стояла на пороге ее дома. Розоволосая еле-еле уняла режим берсеркера в подруге, спасая город от разрушений, и по порядку рассказала ей с самого начала о Камуи и их знакомстве, не утаивая ничего. Искать его было уже бесполезно, как факт, поэтому Лука решила смириться. Как там говорят? Если любишь – отпусти? Вот она и отпустила в надежде, что когда-нибудь сердце соберется из осколков. Чтобы отвлечь себя от тяжких дум и не падать в апатию, молодая женщина нашла себе увлечение – мотоциклы. Скопив денег (к слову, работу она себе нашла-таки), она приобрела себе серебряный Honda CBR1000RR FireBlade – это была любовь с первого взгляда. Глубоко внутри она поймала себя на мысли, что это средство передвижения она приобрела, подсознательно желая отправиться на поиски Камуи, но эти мысли от себя она упорно гнала. Шло время, и боль начинала отступать, отодвигаемая новыми заботами, проблемами, учебой и прочими стремлениями. Глубоко в душе Лука, после долгого анализа его поступка, поняла причину и простила его, обозвав безмозглым, самоуверенным придурком – если бы остался и рассказал обо всех тяготивших его думах, они бы обязательно смогли найти решение. За этими мыслями, Мегурине не заметила, как оказалась на пороге своей квартиры. Коротко звякнул в замочной скважине ключ, и из квартиры пахнуло чем-то родным и до боли знакомым, чем-то, чего не хватало все эти полгода, чтобы почувствовать себя снова целой. Сумка с продуктами упала на пол из резко ослабевших пальцев, а их хозяйка, боясь дышать и пошевелиться, стояла, как ровно полгода назад, пригвожденная к полу чароитовыми глазами с синими прожилками и с самыми обычными человеческими зрачками, смотрящими на нее с невероятным коктейлем чувств, в котором читались и радость, и скука, и ожидание, и черт знает что еще. Как известно, коты, где бы они не находились, всегда находят дорогу домой.