О псевдо-ведьме и похотливом коте

Как показалось Луке, в квартире было темно, холодно и пусто, будто здесь никто не жил лет пять. С трудом вздохнув и гоня от себя такие преждевременные печальные мысли, Мегурине на ощупь стала раздеваться, так и не включив свет. Не успела она пройти в комнату, как в ноги бросился кот, едва касаясь носом ее голых лодыжек. - Гаку? – она села на пол, опершись о колени, и протянула руки в темноту, пытаясь коснуться слившегося с ней зверя. Руки чуть задели его усы, а сам кот отпрянул и зашипел, выгнувшись дугой. Потом что-то произошло, чего девушка не увидела, но явно почувствовала присутствие человека. Перекинулся, значит. - От тебя пахнет ведьмой… - Камуи подобрался к ней на четвереньках, настороженно смотря на нее и глубоко вдыхая, будто принюхиваюсь. - Я пересеклась с ней сейчас, - поджав губы, она начинала краснеть от такой их близости. Глаза уже привыкли к темноте, и теперь она отчетливо видела себя и его движения. Грациозные, плавные, хищные. Он замер и переместил пристальный взгляд на нее, а потом дотронулся поврежденной щеки, отчего розоволосая шумно втянула в себя воздух и дернулась. - Прости, - горько прошептал он, приблизившись к ней, и, аккуратно и бережно поддерживая за голову, лизнул ранку на щеке. Не думал он, что ведьма предпримет первые шаги так быстро, а значит, надо ему сделать ответный ход. Он долго думал после ухода Луки и ничего лучше не нашел кроме как самому уйти. И пусть он не вернется – главное, что девушка в безопасности будет, а его рана когда-нибудь заживет. Лука, чувствуя его влажный язык на щеке, боялась не то, чтобы пошевелиться, даже дышать. Сердце громко бухало в груди, отдаваясь тяжелыми ударами в висках. Но ей было страшно приятно, отчего мурашки пробежали про спине, и из груди вырвался невольный вздох. Ох, что же он с ней делает? Эти его кошачьи повадки порой сводили с ума, создавая проблематичные помехи для ясного мышления. Его слова доходили с запозданием, а их анализ проходил ненормально долго, из-за чего и реакция была несколько заторможенной. И за что же он извиняется с такой болью в голосе, будто это из-за него ее ведьма ударила? Глупый он, это же бред! Не по его вине ведь это произошло. - А еще, - он шумно втянул воздух прямо над ее ухом, тягуче мурча обманно-сладким голосом, - от тебя пахнет тем блондином… слишком сильно. Почти сразу она вспомнила событие в аэропорту и зажмурилась, гоня прочь от себя эти мысли, будто Камуи их прочесть мог и непременно разозлиться. Гакупо фыркнул. Даже находясь в душе, он отчетливо слышал каждое их слово, когда Леон пришел ее навестить. Слышал, как тот обещался ее в себя влюбить, видел, как он на него смотрел с неприкрытой угрозой и вызовом. Это было довольно забавно, учитывая, что соперников у него достойных никогда не было, и дамы отдавались ему безо всяких сомнений. А Лука была другая по всем параметрам, и ход ее мыслей он разгадать не мог то ли от того, что привык видеть во всем подвох, то ли она действовала порой очень нелогично. Он был почти полностью уверен, почему под запахом ведьмы так сильно проглядывал аромат синеглазого. А он, оказывается, с притупленным чувством самосохранения, раз осмелился поставить метку на девушке, избранной им, Гакупо. Но избавиться от такой маленькой неприятности не стоит особых трудов – надо лишь… Мегурине, так и не решившись открыть глаза, невольно еле слышно застонала, когда его язык мучительно-медленно прошелся сначала по ее нижней губе, а потом по верхней, будто стирал с них поцелуй Леона. Но только для того, чтобы самому отметить ее своим поцелуем, как свою. Она внутренне задрожала, как струна на скрипке, когда фиолетоволосый оттянул ее нижнюю губу, чуть прикусив зубами. Сейчас она готова была растечься чем-нибудь бесформенным и абстрактным. Или отключить на время вопивший о разрушении ее утреннего решения мозг, потому что ей так хотелось отдаться во власть сердца, которое она готова была вырвать из груди и доверить в руки этого кота-не кота, давая ему полную свободу в решении ее дальнейшей судьбы. Лука незаметно даже для себя перебралась на его колени, схватила за волосы и сдавленно застонала, когда его язык прошелся по ее нижним зубам, а рука невесомо поглаживала спину. И с ужасом осознала, что возбуждается и хочет большего. Она давно поняла, что, сколько бы рамок на себя не вешала, какой бы силы и строгости не были ее запреты, он всегда будет их раз за разом разрушать, будто знал, что перед ним она устоять не может. И поэтому стоит ли противиться собственной физиологии? Он резко, но в тоже время нежно повалил ее на пол и одновременно с этим рывком порвал все пуговицы на ее блузе, а бюстгальтер она так непредусмотрительно не надела, предоставляя прекрасный вид на ее примерно пятый размер. Мегурине видела, как пляшут бесята в его чароитовых глазах, как изгибаются его губы в похотливой усмешке. Но не было страха в потемневших от желания голубых глазах, и пальцы накручивали и оттягивали фиолетовые волосы, пока белые зубы с нечеловеческими клыками едва царапали тонкую кожу сосков, да ловкие руки умело избавляют ее от такой лишней сейчас одежды. Она закусывала уже красные губы и выгибалась навстречу, рвано дышала и закатывала глаза, когда он касался чувствительной кожи внутренней стороны бедер сначала пальцами, а потом губами. Девушка вскрикнула, когда его язык медленно прошелся в складке ее половых губ, после чего он вцепился в увеличившийся в размерах клитор, и она чуть не кончила. Камуи вцепился в ее бедра руками, чтобы она не свела ноги от смущения, и продолжил сладкую пытку. Голубоглазая скребла по полу ногтями, выгибалась, извивалась, бубнила что-то невнятное сквозь грудные стоны и рев, закусывала пальцы. Оставалось только диву даваться: сколько у него таких «кошечек» было, что он научился доставлять такое удовольствие? Гакупо нравилось слушать ее стоны, чувствовать только возбуждающую боль оттягиваемых волос, касаться гладкой ароматной кожи, кусать затвердевшие соски, смотреть на премилый румянец на щеках девственницы. Он хотел взять ее всю без остатка. Она только его. А он прикован к ней самыми прочными стальными кандалами с потерянным где-то и ненужным ключом. Только он имеет право ее любить. Он – хищник, а она – его жертва. Сквозь вату в ушах розоволосая слышала звук расстегиваемой ширинки джинсов и почти отключившимся сознанием пыталась рационально взвесить все плюсы и минусы последующего их действа. Пыталась вспомнить из запрещенных эротических новелл, что чувствовали невинные девушки, лишаясь девственности вольно или невольно, насколько и было ли им больно. Обалдеть – ее сейчас трахнет парень, которого она еще менее часа назад так боялась уже и не увидеть дома. Он действительно сейчас ее трахнет, а не растворится издевательской дымкой или пропадет как чертовски реалистичный сон. По-хорошему, ей надо сопротивляться, но были ли в этом смысл? Он все равно сильнее ее – просто прижмет ее к полу, как тогда, в их первую встречу. Так зачем же тратить силы? Но додумать ей не дали, потому что девушку не слишком мягко приподняли за бедра и Гакупо, особо не растрачиваясь на нежности, вошел в нее так резко, что от боли у Луки в глазах потемнело, и она всхлипнула, прижавшись к нему всем телом и уткнувшись носом в его шею. Ее ухо щекотало тихонькое шелестящее «ш-ш-ш», сильные руки уговаривали расслабиться, а глаза обещали, что боль сейчас пройдет. А выбора у нее особого не было кроме как отдаться в его власть и позволить делать с ней все, что ему захочется, потому что она уже ступила на эту тропинку, утонула в возбуждении и просто ему доверяла. Доверяла так безответственно и всецело, как только у нее, бесспорно, получалось, что ему и нравилось. Он порыкивал в такт своих движений, сначала тягуче-медленно, мучительно, потом постепенно ускоряясь, грубее, резче, как зверь. У нее кружилась голова от его языка, который лизал кожу, а мгновением позже уже увлекал в страстный танец ее язык. Она ощущала, как поднялась температура в комнате, как упирается в стенку матки его член, как поднимается от этого места тепло вверх по телу, как пульсирует кровь в висках, как падает в чароитовую бездну его глаз, считая каждую синюю прожилку. - Он ведь все равно мой, - вплыли где-то на периферии сознания слова ведьмы. Это в каком же месте, когда она слышит, как рычит на ухо ее имя, видит только ее. Что, сучка, съела? А, может, он и вправду с ней останется? Неужели она не заслужила хоть маленькую капельку личного счастья? Прикрыв глаза, Камуи замер на секунду, выгнулся и кончил. Сквозь яркие пятна, застилающие обзор, Лука чувствовала, как пульсирующей струей эякулирует сперма и стекает по внутренней стороне бедер на пол. Ее потряхивало, пока она отходила от оргазма, а Гакупо аккуратно поднял ее на руки и понес в комнату, чтобы положить на кровать, до которой они даже не пытались дойти. Для второго и последующих раундов. Семенной жидкости у него еще много, да и Лука, кажется, не особо против такого расклада событий. Маленькая похотливая кошечка… Это и было ему необходимо для его подлой хитрости, от которой ему было мерзко от самого себя, но ради девушки и ее спокойствия он готов был пойти на сделку с совестью. А она сильная – справится и сможет его понять. Может, и не сразу, но спустя время поймет причину и, возможно, простит.