Я цеплялся за прошлое рядом с тобой. Тосковал по другой, обнимая тебя. Гермиона, ты — лучшее, что было со мной. Ты всё знала. Ушла, не прощаясь. Любя. Кто-то скажет: невозможно прожить без потерь. И я снова любим, но так пусто внутри. Ты была моим солнцем, я понял только теперь. Моя Гермиона, прости.
— Это была композиция «Моя Гермиона» в исполнении группы Джейка Морана, — сообщил аудитории ди-джей. — Наши постоянные радиослушатели, конечно, помнят то интервью Джейка в прямом эфире, в котором он рассказал историю создания этого хита — ну просто готовый сценарий для душещипательной романтической мелодрамы, — упивался собственным красноречием радиоведущий. — Как думаете, сможет ли Гермиона простить Джейка? Вернётся ли она? Делитесь своими соображениями по телефону прямого эфира… Последнее, что она услышала перед тем, как всё завертелось перед глазами, был потрясённый голос Гарри: — Гермиона, это что, про тебя?! Бессонная ночь явно сказывалась на самочувствии: ни читать, ни работать с бумагами не получалось, строчки плясали перед глазами, и сосредоточиться никак не удавалось. Поэтому Нотт в отсутствие Гермионы решил немного отдохнуть. Спать в такое время бессмысленно, а просто полежать и отрешиться от всего было бы очень кстати. Теодор решил не подниматься в спальню, а прилёг на диване прямо в гостиной. Нотт не привык жить только сегодняшним днём. Он был приучен планировать своё время на несколько дней, а то и недель вперёд, поэтому любая неопределённость выводила его из привычного состояния уравновешенности. Но то, что Гермиона не ответила ему сразу, а взяла время, чтобы подумать над его словами, не огорчало. Напротив, давало надежду. Камин вдруг полыхнул зеленым пламенем, и в гостиной появился хмурый Малфой. — Не помешаю? — спросил он, взмахом палочки очищая мантию от остатков летучего пороха. — Ты что-то не в настроении, — поднимаясь с дивана, отметил Теодор. — Я только что из Мунго, — Малфой скинул мантию и сел в кресло, — маме всё хуже. — А что говорят лекари? — Столько времени лечат её и никак не поймут, в чём дело, — раздражённо сказал Малфой. — И наш целитель тоже не понимает. — Сочувствую, Драко. Если хочешь, я попрошу мистера Локсли осмотреть её, — предложил Нотт. — Его не пустят к ней, в Мунго с этим строго. Но всё равно спасибо, — Малфой глубоко вдохнул, выдохнул и сменил тему. — А где Гермиона? — Они с Поттером отправились в какой-то маггловский магазин — ей нужно что-то купить, а он с ней за компанию, так безопаснее, — пояснил Нотт. — Переживаешь за её безопасность, Тео? — усмехнулся Малфой. — Вот даже не начинай, — остановил его Нотт. — Мало мне Поттера с его подозрениями. — А что, Избранный волнуется, как бы ты не заполучил Грейнджер? — прищурился Малфой. — Ему мало рыженькой? — Драко, ни Поттер, ни его личная жизнь меня никак не трогают, — ответил Нотт. — Просто он возомнил себя защитником Гермионы и … — Подозревает тебя в том, что ты к ней неровно дышишь? — закончил за него Драко. Нотт кивнул. — Ну, знаешь, не так уж он и ошибается, — протянул Малфой. — Что ты имеешь в виду? — похолодел Теодор. — Ну, я же не слепой, Тео. Я тоже это вижу. — Видишь что? — То, как ты на неё смотришь, как ты меняешься в её присутствии, как ты вообще к ней относишься. Это же очевидно — она нравится тебе, — с улыбкой произнёс Малфой. Теодор встал и прошёлся по комнате. Слова Драко подействовали на него как ледяной душ. Почему каждый считает своим долгом лезть ему в душу? Что им всем нужно? — Тео, ты только не злись, — миролюбиво сказал Малфой. — Я не вижу в этом ничего сверхъестественного, как бы странно это ни звучало из моих уст. Нотт снова сел на диван и изумлённо уставился на Драко. — Да, — продолжил Малфой, — я был шокирован, когда увидел её здесь в день твоего рождения, и первое, что пришло мне в голову, было восхищение тобой, даже зависть. Грейнджер — девушка, заполучить которую мечтает сейчас каждый. Она же как … как там называется эта маггловская штука? Спасательный круг, точно — как спасательный круг для таких, как мы с тобой. — И ты туда же, — поморщился Нотт. — Прости, но именно так я и подумал, несмотря на твою попытку убедить меня в том, что это не так. Но потом, когда я стал заглядывать сюда чаще, я понял, что это не расчёт. Она нравится тебе, Тео. И не морочь мне голову, что это не так. — А если и так, что с того? — с вызовом посмотрел на него Нотт. — А вот это уже другой разговор, — удовлетворённо улыбнулся Малфой. — Даже я, при всем моём отношении к ней на протяжении всех этих лет, готов признать, что Грейнджер — почти идеальный вариант. — Так непривычно слышать это от тебя, — усмехнулся Теодор. — Тео, мы все изменились. Статус крови сейчас вообще никого не волнует. Даже чистокровные теперь готовы на всё, чтобы заполучить такой бриллиант. Ну, кроме рыжего, конечно. Этот идиот прошляпил её, насколько мне известно, но что взять с Уизли? В гостиную вдруг впорхнул серебристый олень и голосом Гарри произнёс: "Нотт, мы будем минут через десять-пятнадцать. Гермиона просит тебя вызвать лекаря". — Ну, мне пора, — поднялся Малфой. — Надеюсь, что с Грейнджер всё в порядке. Удачи, Тео. Этот резкий и отвратительный запах… Кажется, нашатырь. Мама всегда держала его в домашней аптечке на случай, если кто-то упадёт в обморок. Гермиона открыла глаза, и первым, что она увидела, было испуганное и белое, как мел, лицо Гарри, склонившегося над ней. — Гермиона, — хрипло сказал он, — ты меня слышишь? Гермиона попыталась ответить, но язык не слушался. Как же хочется пить! Словно угадав её желание, Гарри поднёс к её губам чашку с водой. После нескольких глотков девушка почувствовала себя немного лучше и огляделась. Она полулежала на небольшом диванчике в том самом кафе на верхнем этаже универмага. Кроме Гарри, рядом была совсем юная девушка, кажется, та самая официантка, которую они попросили принести кофе несколько минут назад. На столе лежала раскрытая аптечка и упаковка пропитанных нашатырём салфеток. — Мисс, вам лучше? — обеспокоенно спросила девушка. — Да, благодарю вас, — тихо произнесла Гермиона. — Я в порядке. — Обращайтесь, если что-то потребуется, — официантка улыбнулась, собрала аптечку и вернулась за стойку. — Не узнаю тебя, Гермиона, — с улыбкой сказал Гарри, пытаясь приободрить подругу. — Тебя не пугал ни горный тролль, ни василиск, ни Нагайна, а тут раз — и обморок. — Гарри, что это было? — Гермиона попыталась сесть. — Мы разговаривали с тобой о Нотте, а потом услышали по радио песню, и ты вдруг начала заваливаться набок, я еле успел тебя подхватить. — Песня… боже, это же был Джейк, — едва слышно простонала Гермиона, вспоминая. — Это … он, да? — безуспешно пытаясь подобрать нужные слова, спросил Гарри. Гермиона кивнула. — Так он что, знаменитость? — поинтересовался Гарри. — Нет, он работает продавцом в магазине музыкальных инструментов и поёт в мало кому известной рок-группе. — Ну, мало кому известные рок-группы не крутят по радио, — возразил Поттер. — Да, видимо, что-то изменилось с тех пор. Гермиона вдруг нервно засмеялась. — Что? — не понял Гарри. — Поверить не могу. Джейк написал песню о наших отношениях, её крутят по радио, он раздаёт интервью, в которых рассказывает обо мне… Как он мог превратить чувства в какое-то дешёвое шоу? Хотя — о чём это я? Никаких чувств не было. Она потянулась к чашке и отпила глоток остывшего кофе. — Я умудрилась наследить и в этом мире тоже, — горько усмехнулась девушка. — Как там было — «моя Гермиона, прости»? Она закрыла лицо руками. Гарри подозвал официантку и расплатился. — Ты в порядке? — он взял Гермиону за руку. — Да, — кивнула она. — Я хочу домой. В смысле, к Нотту, — уточнила девушка. — Оговорка, однако, — усмехнулся Гарри. — Нет, — покачала головой Гермиона. — Не оговорка. Внезапная тянущая боль в животе заставила её согнуться. — Что с тобой? — забеспокоился Гарри. — Не знаю, — испуганно произнесла Гермиона, положив руки на живот. — Кажется, мне нужен мистер Локсли. Малфой ушёл, а Нотт сразу же вызвал мистера Локсли. Лекарь появился буквально через пять минут, и теперь они оба нервно отмеряли шагами гостиную Нотт-касла, поглядывая на часы и гадая, что могло произойти. Наконец камин озарился изумрудным сиянием, и из него вышел Гарри, прижимая к себе бледную Гермиону и пакеты с покупками. Нотт бросился к ним, подхватил девушку на руки и бережно уложил на диван. — Мистер Поттер, — поклонился лекарь, сразу же узнав Героя Войны, — я попрошу вас с мистером Ноттом оставить нас с мисс Грейнджер. Уже в дверях Теодор обернулся и с ужасом увидел пятна крови на джинсах Гермионы. Заметил их и лекарь. — Кровотечение, мисс Грейнджер? — быстро спросил целитель и тут же наложил диагностическое заклинание. — Да, — взволнованно ответила Гермиона, — и боль в животе. Что с ребёнком, мистер Локсли? Лекарь замер, рассматривая результат. Затем повторил заклинание и с сожалением сказал: — Его больше нет, мисс Грейнджер. Мне очень жаль. — Что с ней, Поттер? — Нотт набросился на Гарри, едва выйдя из гостиной. — Она почувствовала боль в животе и сказала, что ей нужно показаться лекарю. Я сразу же дал тебе знать, — Гарри никогда ещё не видел Нотта таким взволнованным. — Кровь… у неё на джинсах кровь, — Теодор прислонился к стене и закрыл глаза. В этот момент дверь открылась и к ним вышел целитель. Нотт тут же шагнул к нему. — Боюсь, у меня плохие новости. Мисс Грейнджер потеряла ребёнка. Мне нужна помощь домовика, Теодор, — и лекарь тут же вернулся в гостиную. Оцепенение никак не проходило. Гарри с удивлением обнаружил себя в кабинете Нотта — он совершенно не помнил, как поднялся сюда. Теодор сидел в кресле напротив него и неотрывно смотрел на языки огня в камине. Бросив беглый взгляд на часы, Гарри понял, что прошло уже около получаса с тех пор, как лекарь вышел к ним из гостиной. — Нотт, — неожиданно для самого себя сказал Гарри, — перед тем, как всё это произошло, она сказала: «Я хочу домой. В смысле, к Нотту». Я заметил: «Ну и оговорка», а она покачала головой и ответила: «Нет, не оговорка». Теодор устремил на него взгляд, полный крайнего удивления. — И знаешь, что я думаю? Она, действительно, не оговорилась, — задумчиво произнёс Гарри. — Ты сделал всё для того, чтобы она чувствовала себя здесь как дома. В дверь постучали, и в кабинет вошёл лекарь. Видно было, что он очень устал. — Как она? — нетерпеливо спросил Теодор и предложил мистеру Локсли сесть. — Мисс Грейнджер спит, она потеряла приличное количество крови, но с ней всё будет хорошо, — тихо произнёс целитель. — Я сделал всё необходимое в данной ситуации, оставил запас зелий и объяснил домовику, что и в каком порядке давать ей, когда она проснётся. — Как долго мисс Грейнджер понадобится постельный режим, мистер Локсли? — спросил Гарри. — Пока не знаю, мистер Поттер, — ответил старик, — но утром я ещё раз осмотрю её. Если состояние мисс Грейнджер будет удовлетворительным, уже завтра ей можно будет встать. — Я могу попросить тебя об одолжении, Нотт? — Гарри посмотрел на часы и поднялся. — Если вдруг что, сразу сообщи мне. — Конечно, — кивнул Теодор. — Ты можешь навестить её в любое время. Гарри попрощался и шагнул в камин. — Мистер Локсли, вы можете сказать, почему это произошло? — обеспокоенно спросил Нотт. — Мальчик мой, у выкидыша могут быть разные причины. Восемь-девять недель беременности — опасный срок. Что конкретно послужило причиной, я сказать не берусь, но не забывай, что мисс Грейнджер пришлось через многое пройти, в том числе и Круцио, — развёл руками лекарь. — А она сможет ещё … — чувствуя неловкость, спросил Теодор. — Забеременеть? Уверен, что сможет, и не единожды, — ответил целитель. — Но главная её проблема — выносить ребёнка и благополучно родить. Я сказал ей, что почту за честь принимать у неё роды, если, конечно, она сочтёт нужным когда-нибудь воспользоваться моей помощью. — Я очень надеюсь, что так и будет, мистер Локсли, — поднялся Нотт. — Я сделал вчера предложение мисс Грейнджер и надеюсь, что она примет его. — Теодор! Не передать словами, как я рад это слышать! — старик вскочил и заключил его в объятия. — Я буду счастлив помочь прийти в этот мир ещё как минимум одному Нотту, а лучше — нескольким. После того, как лекарь отправился домой, пообещав вернуться утром, Теодор заблокировал каминную сеть и вышел из кабинета.***
День пролетел незаметно, Джейк и оглянуться не успел. Времени не было ни пообедать толком (он ограничился лишь чашкой кофе и хот-догом, купленным коллегой в ближайшем ларьке), ни подумать о том, как он в очередной раз безвольно сдался в этом бесконечном пинг-понге, в который уже давно превратились их с Элис отношения. Она снова, заливаясь слезами, пообещала ему уйти от Ника, вот только Джейк знал — этого не будет. И всё повторится с отвратительной точностью, как и всегда. Этот заколдованный круг ни ему, ни ей не удаётся разорвать уже шесть лет. Джейк иногда спрашивал себя: а что, если вдруг Гермиона вернётся? Он даже представлял себе не раз, как она входит в ангар во время репетиции, или же появляется на пороге его дома. Что бы он сказал ей? Позволил бы ей уйти? Отпустил бы? Ни на один из этих вопросов ответа у него не было. Наверное, потому, что он отчего-то был слишком уверен в том, что она не вернётся. Никогда.***
Гермиона спала на боку, совершенно по-детски сложив ладони под щекой. Верная Лики, сидевшая у её кровати, при виде хозяина вскочила и неслышно подошла к нему. — Хозяин Теодор, — прошептала она, — мистер Локсли велел Лики не отходить от мисс Гермионы всю ночь. — Ты что, плачешь? — так же шёпотом спросил Нотт. — Лики очень жаль мисс Гермиону, — эльфийка опустила глаза. — Ты запомнила, что велел тебе делать мистер Локсли? — Конечно, хозяин Теодор, — закивала головой Лики. — Мистер Локсли сказал, что мисс Гермионе сейчас нужно поспать, а когда она проснётся… — Хорошо, Лики, — остановил её Теодор. — Я в тебе не сомневаюсь. Не спускай с неё глаз. Как только мисс Гермиона проснётся, разбуди меня. Эльфийка расцвела от счастья, поклонилась хозяину и поспешила вернуться к кровати. Теодор, однако, не ушёл, а направился к дивану и с наслаждением вытянулся на нём во весь рост. Учитывая то, что предыдущая ночь выдалась бессонной, он мгновенно заснул. Проснулся он внезапно и спросонья не понял, где находится, но, увидев в полумраке эльфийку, сидящую у кровати (комната освещалась лишь парой-тройкой небольших свечей, парящих возле балдахина), всё вспомнил. Он бесшумно встал и попытался размять затёкшее тело. Поспать удалось не больше трёх часов, но, несмотря ни на что, Нотт чувствовал себя выспавшимся. Лики попыталась встать, но Теодор жестом остановил её. Он подошёл поближе и залюбовался спящей девушкой. Гермиона лежала на спине, её волосы разметались по подушке, ресницы подрагивали. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что Нотт невольно подумал, что эти слова не имеют ничего общего с той самой Грейнджер, которую он знал все эти годы в Хогвартсе — решительной, поучающей, самоуверенной всезнайкой (Снейп всё-таки умел находить точные слова), вечно вытаскивающей Поттера и Уизли из всевозможных передряг, опекающей Лонгботтома… Нотт опустился на пол и прислонился спиной к кровати. Всё, чего ему хотелось сейчас больше всего на свете — чтобы Гермиона как можно скорее оправилась от этого потрясения. Всё остальное казалось несущественным и ненужным — впервые в жизни. Гермионе снилось море. Она стояла на берегу и восхищённо смотрела на бескрайнюю бирюзовую гладь. На душе было так легко и безмятежно, что хотелось взлететь подобно птице и пронестись над этой бесконечностью с восторженным криком. Внезапно вода потемнела, налетел шквалистый ветер и на берег стремительно стала надвигаться огромная волна. Гермиона сорвалась с места в попытке убежать, но с ужасом поняла, что бежать некуда. Оказалось, что она стоит на крошечном островке, со всех сторон окружённая вскипающей, пенящейся водой. — Помогите! — закричала она, чувствуя, как липкий страх парализует её всю с головы до ног. И в тот самый миг, когда гигантская волна уже нависла над ней, готовая вот-вот обрушиться тоннами чёрной воды, чья-то крепкая рука выдернула её из-под надвигающейся толщи, и Гермиону тут же засосала воронка аппарации, в калейдоскопе которой она отчётливо увидела бледное, испуганное лицо Нотта. Гермиона вдруг заметалась по кровати, бормоча что-то неразборчивое. Теодор тут же вскочил на ноги и посмотрел на Лики — та стояла по другую сторону кровати и обеспокоенно переводила взгляд с хозяина на девушку. — Тео, — выдохнула Гермиона, всё ещё не открывая глаз. — Эта волна… как ты успел… Пока Теодор размышлял, стоит ли будить Гермиону, та вдруг начала задыхаться, и он, отбросив сомнения, склонился над ней и взял за руку. — Гермиона, — тихо позвал её Нотт, — проснись, тебе снится кошмар. — Тео… ты успел… — продолжала метаться во сне девушка. И тогда Нотт, наплевав на правила приличия, сел на кровать и привлёк Гермиону к себе. Её пижама была насквозь мокрой. Она дрожала в его руках, глаза её по-прежнему были закрыты. Нотт обнял её крепче и прошептал: — Гермиона, проснись, это всего лишь сон. Ничего не бойся, просто открой глаза. Он почувствовал, как она вздрогнула и резко выдохнула. — Это всего лишь сон, — так же тихо повторил Теодор. — Ты в безопасности, Гермиона. Девушка медленно отстранилась от него, непонимающе глядя ему в глаза. — Ты в Нотт-касле. Ничего не бойся. Ты дома. — Мисс Гермиона проснулась! — заверещала вполголоса Лики, держа в руке маленькую бутылочку. — Мистер Локсли велел мисс Гермионе выпить вот это зелье сразу после пробуждения. Теодор осторожно уложил девушку на подушки и встал. — Как давно ты здесь? — явно стесняясь, спросила Гермиона, выпив зелье. — Как только проводил мистера Локсли и Поттера, — ответил Теодор. — Я немного поспал тут, на диване. Извини, мне пришлось разбудить тебя. Видимо, тебе снилось что-то страшное. Она кивнула и поспешно подтянула к плечам одеяло, сползшее до талии. — Гермиона, если вдруг что-то понадобится, пришли за мной Лики. В любое время, — сказал Нотт. Уже у самой двери он услышал её тихое «спасибо, Тео». Нотт вернулся к себе в спальню. Спать совершенно не хотелось. Надо было как-то успокоиться, прийти в себя и подумать о том, что делать дальше. С одной стороны, Гермиона обещала подумать над его словами, и это было расценено им как положительный знак. Значит, шанс есть. С другой стороны, потеря ребёнка может повлечь за собой депрессию — или как там это называется у магглов — и она замкнётся в своих переживаниях. Ей будет не до него. И как тогда быть? «Пришло время жить сердцем, а не разумом», вспомнил он слова миссис Нейт. Он открыл Гермионе своё сердце, а, значит, теперь остаётся только ждать. И надеяться.