Тоска, тоска, а в сердце холод. Нет завтра. Впереди чернеет тьма. Что делать? На душевный голод, На вечно злой судьбой обречена.
— Быстрее! Быстрее! — кричит Диаваль, держа за руку Малефисенту, которая чувствовала себя странно. Нет, не так. Она чувствовала себя куклой. Без души, опустошенной, игрушкой, которую дергают за ниточки. Она даже не чувствует, как ее запихивают на переднее сиденье. Как пристегивает ремнем, как Диаваль что-то кричит. Она смотрит перед собой и ничего не замечает. Только черноту, которая обволакивала ее со всех сторон. Поглощая, окутывая теплыми объятьями, но вот только в ту темноту нельзя было уходить. В воздухе висят крики, выстрелы, битое стекло. Топот, крики и снова выстрелы. Машина заводится, слышен мотор. Она смотрит перед собой, после медленно оборачивается к Диавалю, который топит педаль газа. Лицо сосредоточенно, волосы торчат в разные стороны, губы шевелятся, но она не слышит их слов, а на ладони видна кровь. Малефисента вздрагивает, вспоминая, что стреляла сама в неизвестного и судя тогда по звукам, попала успешно. Она оборачивается на заднее сиденье и замечает Бальтазара. С ними не было Лейлы, а она этого даже изначально не заметила. Девушка что-то спрашивает, кажется, даже задает тот самый вопрос про коллегу. Диаваль только кивает вперед, указывая на автомобиль впереди себя. Точно, перед тем как ехать на мероприятие, Лейла отправила водителя на своей машине, чтобы после в суматохе они смогли разделиться, так как они предвидели такой исход, как сейчас. За ними будет хвост, в этом девушка не сомневалась. Смерть мистера Руфлеса просто так не оставят. После того, как она убедилась, что Лейла едет впереди них, она становится более задумчивой и молчаливой. Конечно, такое поведение очень похоже на обычную Малефисенту, но Диаваль замечает ту небольшую разницу между. Эта Малефисента незаметно хмурится, размышляя над какой-то проблемой, хотя обычно она просто молчала, а если и задумывалась, то не хмурилась и не уходила так далеко в себя. Однако и обстоятельства сейчас другие. Малефисента этих взглядов не замечает, смотря перед собой. На машину, которая ехала впереди них. Она ощущала кожей, что нормальная жизнь закончилась еще тогда, когда на горизонте появился Диаваль, а может раньше. Ведь она почти не обращала внимания на такие события. Ей казалось, что жизнь идет вполне размеренно, спокойно, не считая того периода, когда погибли родители. Вот зачем она полезла в это дерьмо? — Ты чего?! — возмущается Диаваль, когда Бальтазар толкнул его в плечо. — За нами хвост, — коротко отвечает парень с заднего сидения. — Что? — Диаваль смотрит в зеркало заднего вида, резко выруливая на выезд с дороги, понимает, что это действительно может быть хвост, — Черт. Малефисента поворачивает голову, в зеркале высматривая автомобиль, преследующий их. Ну вот и началось. Убедившись окончательно, она напряженно смотрит на Диаваля. Парень давит на педаль газа, отрываясь от преследователей, но те тоже увеличивают скорость. Им везет, что дорога практически пуста. Вероятность аварии практически равна нулю, если не считать, что многие после перестрелки засобирались по домам. Но и укрыться в бесконечном потоке автомобилей не получится. Диаваль резко сворачивает вправо, куда-то в лес, успевая повернуть до того, как вперед вырывается преследователь. Форд это не останавливает, он едет дальше, будто цель не они, а тот, кто впереди. И только сейчас Малефисента понимает, что они едут на её машине. Её машине, которая никого не интересует. Конечно, никто не видел, на каком автомобиле они приехали, но им, скорее всего, известна марка машины Лейлы. — Тормози! — резко закричала Малефисента, судорожно пытаясь расстегнуть ремень. Мимо них проехала пара машин. — Ты сдурела?! — выкрикивает Диаваль, но все-таки давит на педаль, останавливая машину. И не успевает Малефисента отстегнуться, как недалеко слышится скрежет железа, который врезается в дерево. Девушка резко оборачивается и видит, как автомобиль Лейлы на полной скорости встретился с деревом, из капота повалил дым. Малефисента пытается освободиться от дурацкого ремня, она хочет выскочить из салона, но ей этого не дают сделать. Диаваль снова заводит машину, и они покидают то место, на котором остановились. Малефисента что-то бессвязно кричит, понимая, что нужно помочь Лейле. Но ее будто никто не слышит, так как парни заняты тем, что ускользают от машин, которые едут рядом. Девушка продолжает что-то говорить, но уже не вырываясь, а смотря перед собой. Они высаживают Бальтазара в городе, а после едут по пустынным улицам. Малефисента не смотрит на Диаваля. Зато тот неожиданно чертыхается, так как теперь преследуют их, а не Лейлу, которая погибла. От такого столкновения она навряд ли бы выжила, он это понимал, но уже ничем не мог помочь. Диаваль вообще ничем не мог помочь в той ситуации Лейле. Девушка сама знала, на что шла. Как бы не было потом на душе противно от самого себя. Осмотревшись, парень быстро разворачивается и несется в другую сторону, надеясь, что так удастся избавиться от Форда. Он уже почти облегченно выдыхает, когда замечает еще одного преследователя на таком же Форде. Тот едет опасно близко к ним. С другой стороны здания и тротуар. У Форда медленно опускается окно. — Пригнись! — выкрикивает Диаваль, дергая Малефисенту за руку. Раздаются выстрелы. Основной удар попадает на переднюю дверь. Окно со стороны Диаваля трескается и разлетается. К счастью, никого из них не задевает. Ветер задувает в салон автомобиля, трепая волосы и хлестая по лицу. Диаваль сжимает губы, скрипит зубами, вцепившись руками в руль. Он едет в противоположную сторону от квартала, в котором живет Малефисента. — Не высовывайся, — велит он Малефисенте, не сводя взгляда с дороги. Глазами он бегает от асфальта перед ними к Форду и зеркалу заднего вида. Сердце бешено бьется, но ему даже нравится, что кровь с невероятной скоростью пробегает по его организму. Он вновь выворачивает руль, вдавливая педаль. Форд едва вписывается в поворот, но старается не отставать, он равняется с ними. Диаваль думает в очередной раз свернуть в ближайшую авеню, но замечает, что Малефисента собирается приподняться. — Куда! — вскрикивает он, вновь дергая Малефисенту за руку, из-за чего пистолет из ее ладони выпал куда-то под ноги. Раздается выстрел. Диаваль выворачивает в авеню, едва не врезавшись в здание. — Черт! — шипит он, ощущая боль в раненной руке. Заметив, что Форд пролетает мимо, не успев повернуть, он позволяет себе коротко выдохнуть с облегчением. Не сбавляя скорости, он съезжает с авеню, торопясь доехать до дома до того, как преследователь добереться до этого места. Если, конечно, им известно, где он живет. Когда боль в руке становится сильнее, он бросает взгляд на нее, видит пятно крови и вновь возвращает внимание на дорогу, сжимая губы и шипя. Теперь змея он, а не Малефисента. Проехав достаточное расстояние без слежки, Диаваль сбавляет скорость. Подстреленная рука уже не держит руль, а спокойно лежит на ноге. Он старается ее не напрягать, чтобы не сделать хуже. Парень постоянно шипит, сжимает губы и скрипит зубами. В салоне тихо. Перепуганная окончательно Малефисента молчит, боясь произнести хоть слово. Она шокирована и напугана. Девушка не двигается, в ее глазах стоят слезы, изредка пробегающие по щекам. Ее руки слегка трясутся, плечи дрожат. В горле стоит комок, не дающий издать и звука, хотя нарушать тишину сейчас она все равно не решится. Простреленная машина подъезжает к дому. Измученный Диаваль неспешно покидает салон автомобиля, зажимая рану на руке. Малефисента выскакивает и с третьей попытки открывает дверь. Они входят в дом. Малефисента отправляется прямиком в гостиную. Она слишком напугана. Около часа Малефисента находится в кресле, сжимая руки на голове. Она сидит, тяжело дыша, пока мысли вихрем, сметая все на пути, летают в ее голове. Диаваль находится в кресле напротив. Они сидят в темноте и молчат. Диаваль некоторое время сдерживает себя, увлеченный своей раной, но после начинает обдумывать в голове произошедшую погоню. Он постоянно это делал после подобных происшествий, это в какой-то мере помогает ему анализировать свою жизнь. И сейчас он очень недоволен. Так недоволен, что даже забывает про то, что у него из руки вытекает кровь, такая жизненно важная жидкость. — Ты о чем думала? Я же ясно выразился, когда велел не высовываться! Ты вообще понимаешь, чем все могло кончится?! — он немного повышает голос, когда замечает, что девушка медленно приходит в себя, убирая руки от лица и головы. Малефисента сидит молча, даже не смотрит на него, словно он не отчитывает ее, злясь. Она просто смотрит в сторону и о чем-то думает, отрешенным взглядом рассматривая ночную улицу за окном. — Она мерта. Лейла мертва! — и тут Малефисента вскакивает на ноги, вскидывает руки в воздух, — Мистер Руфлес убит! Вы такой мести хотели?! — Нет, не такой. Но каждый знал, на что шел. — А я знала? Знала?! Почему я должна была во всем этом участвовать?! — она обессилено падает обратно в кресло и замолкает. Они молчат, раздумывая о своем. Диаваль изредка шипит, пытаясь пошевелить рукой, чтобы увидеть, насколько все плохо. Малефисента не замечает его мучений или делает вид, что не замечает. В какой-то момент она вздрагивает и переводит благодарный взгляд на него, едва заметно улыбаясь. Тут как раз в голове вспылили слова Бальтазара. — Знала. И теперь придется за это платить…***
Ближе к трем часам ночи она просыпается от кошмара и слышит аккуратные и тихие шаги. Стараясь не показать, что она не спит, Малефисента лежит с закрытыми глазами, безмятежно расслабляясь. Ночной бродяга прокрадывается мимо нее и встает прямо напротив, возле окна. Девушка приоткрывает глаза и удивляется. Возле окна, загораживая лунный свет, стоит Диаваль и смотрит на ночное небо. Некоторое время она смотрит на него, после чего молча встает с кровати и подходит ближе, останавливаясь рядом с ним и тяжело выдыхает. Почти касается рукой его ладони. Диаваль не вздрагивает и никаким другим образом не показывает своего отношения к ее нахождению рядом. Никаких перемен в выражении лица она не замечает и отчего-то радуется этому. — Опять кошмар? — Диаваль, не выдерживая молчания, задает бессмысленный вопрос, который скорее является вежливым, нежели необходимым. Малефисента поворачивается к нему и несколько мгновений отстраненно вглядывается в него. Приподняв уголки губ, она кивает и вновь отворачивается к окну, устремив взгляд к луне. — Диаваль, — прерывает вновь воцарившуюся тишину Малефисента, не отрывая взгляда от луны, — Ты когда-нибудь задумывался… Что было бы, если бы я не стала тебя искать? Отказалась бы от твоей поимки, передала бы дело другим? — Малефисента… — непонимающе глядя на собеседницу, выдавливает Диаваль, вздрагивая, переводит взгляд на ночное солнце, — Ты бы не стала этого делать. Ты всегда докапываешься до правды, но на этот раз я прошу тебя, не делай этого. — Даже если это очень сильно влияет на нашу жизнь? — Да. Малефисента молчит, обдумывая слова Диаваля. Она совсем не ожидала от него такого. Диаваль поддерживает тишину, а она вспоминает, как несколько месяцев назад ей пришло письмо от неизвестного. Они в тот день собирались покинуть город. Желательно навсегда. Казалось, это могло очень сильно напрячь ее, но там оказались билеты на самолет, а также карта с указанием местности. Малефисента не понимала, к чему это, но Диаваль вместе с Бальтазаром и Авророй уговорили ее проверить. Это было очень странно, но она согласилась, беспокоясь по поводу того, что все могло закончиться печально. Однако все оказалось лучше, чем она могла подумать. Тот адрес, который был обозначен на карте, был в небольшом городке. И там был домик, который находился около поля. И почему-то Малефисенте вспомнился рисунок Авроры. Тот самый, который был повешан на холодильник. В доме они нашли документы на имя Малефисенты, а также еще разные папки, похожие на ту, которая была про мистера Руфлеса. Дом, как оказалось позже, принадлежит ее родителям. Но они оставили его ей, своей дочери. Конечно, они остались жить в нем. Через месяц их вроде спокойной жизни, ей снова пришло письмо с благодарностями и пожеланиями всего наилучшего. Да, она не побоялась и переправила некоторые папки в своей родной город, где прожила до побега. Вместе с бумагами уехал и Бальтазар. Однако неизвестный, который на протяжении нескольких месяцев продолжал отправлять ей письма, пожелал остаться инкогнито. Да, она один раз попыталась узнать имя отправителя, но кроме адреса ничего узнать не удалось. Но все-таки, хоть это и был какой-то доброжелатель, он не давал покоя Малефисенте. Точнее, она сама себя накручивала. И все ведь началось после второго письма с благодарностями и словами о том, что он рад возвращениям документов, которые он изначально ей передал через Бальтазара, то есть через Борру, но изначально они были переданы именно дежурному вместе с той небольшой запиской с предупреждением. Но все так прекрасно обернулось, что он нарадоваться не может. Вот тогда ее осенило, что Джип, который ее преследовал, принадлежал именно этому неизвестному. Потому что потом был Форд, а это совершенно разные машины. Да и тогда стреляли в воздух, а не в нее. Диаваль, конечно, не одобрил ее желание найти человека, который вроде им помогает, а вроде и нет. И вот теперь она стоит в доме родителей, о котором ничего не знала, пока не оказалась здесь. Рядом находится человек, который умудрился подпортить ей жизнь и при этом осесть там надолго, наглым образом усаживаясь поудобней. В принципе, она против него ничего не имеет, ведь привыкла и привязалась к нему. Диаваль являлся тем, кто был нужен ей. Тем, кто принес в ее жизнь Аврору, девочку, которая стала ей дочерью. Да, на ее жизненном пути было много дерьма, главное вовремя от него отмыться, чтобы не провонять. Луна освещает их задумчивые лица. Ее свет магическими бликами отражается в их глазах, окутывает их плечи и мягко покрывает все в округе. Малефисенте комфортно молчать. Она чувствует странную легкость и, возможно, совсем немного — что-то удивительное и непонятное. Есть в их молчании что-то личное, раскрывающее гораздо больше, чем они могут понять и увидеть. Малефисента пытается понять, что чувствует в данный момент, но не может квалифицировать это ни под одно известное ей ощущение. Решив, что не все поддается квалификации, она позволяет себе просто чувствовать это, наслаждаясь и запоминая. Повернувшись и переведя отстраненный взгляд на Диаваля, Малефисента недолго размышляет, все еще прокручивая слова Диаваля в голове. — Ты голоден? Диаваль поворачивает к ней голову и, немного подумав, согласно кивает. Малефисента готовит оладушки, достаточно долго, чтобы Диаваль успел проверить несколько бумаг, которые лежали на столе, также квитанции и пару писем от Бальтазара. Когда он заканчивает просмотр бумаг, он встает за спиной Малефисенты и обнимает ее. Она вздрагивает, а после показывает тарелку с готовыми оладушками. Передает тарелку ему, наблюдая за тем, как парень садится за стол, следом ставит еще одну и разливает по кружкам чай. Едят они в молчании. Они кидают время от времени друг на друга взгляды, улыбаясь уголком губ. Хоть на столе и не стоят свечи, темнота и лунный свет делают свое дело, нагоняя неловкость и специфичную атмосферу. Тишина приобретает вполне определенный оттенок. Никто из них не хочет думать об этом, но также никто не желает или не решается нарушать ее. Содержимое тарелок медленно исчезает. А это значит, что скоро молчанию и умиротворению придет конец. Так думает пока только Диаваль. — Спасибо, — он благодарно смотрит на нее. — Пожалуйста, — отвечает Малефисента и слабо растягивает губы в почти не заметной улыбке. Малефисента встает из-за стола, чтобы сварить кофе и приготовить тосты, так как со стороны лестницы послышались неспешные шаги. После в кухне появляется заспанная светловолосая девочка, в руках у нее мягкая игрушка, а розовая пижама придает ей вид спящей красавицы. — Мы тебя разбудили? — спрашивает девушка, и коротко целует Аврору в лоб, когда та подходит ближе. — Нет, я сама проснулась. Мне такой сон приснился! В глазах Авроры счастье и безграничное предвкушение рассказа. Малефисента кивает и впервые за последние несколько дней искренне улыбается, и ставит перед девочкой тарелку с тостами и джемом. В жизни девушки нет света, озаряющего собой всю округу, но сейчас, кажется, появляется маленький лучик, который несет в себе надежду и веру в лучшее. Так что же все-таки победило? Долг перед разумом или сердцем?