Долг разума и сердца.

Теперь ты видишь, что нельзя нам так жить Нужно бороться, мечтать и творить! Очисти сознанье, не бойся судьбы, Страх победи лишь верой в мечты!

      Войдя в дом, девушка прошла в гостиную и рухнула в кресло, только сейчас расцепив пальцы на прихваченной с собой сумке. Та падает на пол, и несколько бумаг вываливаются наружу. Папка, письмо, квитанции…       Малефисента вздрогнула, когда услышала неторопливые, легкие шаги со второго этажа. Перевела взгляд на выход из гостиной и заметила Аврору, которая, прижимая к себе мягкую игрушку, смотрела своими голубыми глазками на нее. Девушка прикрыла глаза и выдохнула. Только не хватало, чтобы ребенок слушал ее истерики.       Девушка попыталась совладать со своими мыслями и пропустила тот момент, когда Диаваль тихо отправлял маленькую девочку обратно к себе в комнату. Мысли летали в ее голове словно пчелы, жужжали и гудели, не давая сосредоточиться на одном. Кто были те люди? Почему они стреляли в воздух? Что им нужно было от нее? Или, если быть точнее, от Лейлы? И почему та стояла на остановке?       Малефисента открыла глаза и заметила, что Авроры больше в гостиной нет, как и Диаваля. Тот появился спустя пару минут с дымящийся кружкой в руках и беспокойством в глазах. Парень поставил кружку на стол, сделал пару шагов назад, к шкафу и выудил оттуда небольшую коробку. Девушка продолжала молча наблюдать за его манипуляциями, пока он располагался напротив нее и открывал эту самую коробку, выуживая наружу вату и перекись. И только сейчас она сообразила, что что-то идет не так.       Во-первых, почему она молчит? Во-вторых, что задумал Диаваль? И почему на душе так спокойно и безразлично одновременно? Кажется, это последствия всего того, что произошло.       — Что ты делаешь? — отстраненно спросила Малефисента, когда заметила, что рука парня с ватой тянется к ее голове.       — Ты ранена, — спокойно пояснил Диаваль, подцепляя ее подбородок и слегка сжимая. Он прижал вату к ее лбу и усмехнулся, когда она зашипела, — Змея…       — Да иди ты. Это вообще все из-за тебя!       — С чего ты взяла, что это из-за меня? — он отмахивается, убирая вату и перекись обратно в коробку. Под пристальным взглядом спрятал аптечку в шкаф, вернулся к креслу с ватной палочкой и йодом.       Малефисента шипит от боли, когда он начал обрабатывать рану снова, кивает почему-то обреченно на предложение выпить чая и немного оскорбляется. Ее волнует в этой ситуации то, что чай в кружке остывает. А его волнует ее ранка, которую она, к сожалению, не помнит, как получила. Она, возможно, сейчас сознание потеряет, если ничего не выпьет, а его беспокоит ее голова. Где его человечность? Ну, хотя бы гостеприимство?       — Хватит шипеть, — грозно произносит он, наконец отодвигается от нее и передает кружку с чаем. После направился куда-то в темноту коридора.       У Малефисенты совсем немного все плывет перед глазами. Сама она ничего не понимает и не замечает. Сознание намекает ей, что скоро уйдет. Она вновь стонет, только на этот раз оттого, что желанный напиток прошелся по горлу и спустился в желудок, отдавая теплотой. Девушка закрывает глаза и запрокидывает голову, опираясь на спинку кресла.       — А теперь давай по-порядку и с самого начала, — до нее доносится его ворчание, а лба касается что-то ледяное, но приятное.       Малефисента выдохнула, с укоризной посмотрев на собеседника, который не дает ей спокойно посидеть и подумать. Она медленно переводит взор на свою сумку, которая беспечно валяется около ее ног и вздрагивает, натыкаясь взглядом на папку, письмо, квитанции ее уже не волновали. Она резко дернулась, хватая письмо и папку в руки, из-за резкости движений у нее все поплыло перед глазами.       Девушка положила взятое с пола себе на колени и поведала собеседнику историю своего приключения, которое сегодня с ней произошло. Диаваль слушал внимательно, время от времени хмурился и сжимал руки в кулаки, а в конце обреченно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Кажется, его это история не впечатлила.       Она осмотрела его, недовольно выдохнула и обратила все свое внимание на вскрытие конверта, который продолжал покоиться на ее ногах. Малефисента быстро вскрывает конверт, несмотря на то, что Диаваль теперь сверлит ее взглядом, тяжелым, гнетущим. Быстро пробегается взглядом по строчкам, еще раз и еще, пытаясь понять одну единственную фразу.       «Не лезь в это дело».       Как угроза это не звучит, но вот как предупреждение… Малефисента отложила вскрытое письмо и принялась за папку. Открыла ее и снова нахмурилась, ведь на первой странице был прикреплен смайлик, а на нем издевательски написано «от доброжелателя». Кто это такой, этот доброжелатель? Кто он, черт возьми?       — Это твоих рук дело? — резко спрашивает девушка, замечая краем глаза, как Диаваль принялся читать письмо.       Парень придвинулся ближе, чтобы посмотреть, о чем идет речь и нахмурился. Быстро забрал папку к себе и начал читать, слишком резко переворачивая страницы и с каждым разом становясь все мрачнее и мрачнее, пока из его уст не вырвалось пару нелестных эпитетов. Что это с ним такое? Что там написано? Диаваль откинул от себя папку, которая прокатилась по столу и остановилась на самом краю. Малефисента наблюдала за ним, пока ее собеседник вытаскивал телефон из кармана и набирал чей-то номер.       — Твою дивизию, отвечай! — рявкнул Диаваль на мобильник, который ни в чем не виноват, — Бальтазар! Кто входил в отделение полиции вчера и сегодня?!       Бальтазар? Бальтазар… Подождите! Речь идет об их дежурном? Но каким таким боком они знакомы? И почему она сразу не догадалась, что Диаваль может быть знаком с их дежурным, который сегодня передал ей письмо… Хотя, может это другой какой Бальтазар? Малефисента хотела вскочить на ноги, привлечь внимание Диаваля, который мельтешил перед глазами, но передумала и осталась сидеть в кресле, на этот раз придвинув к себе папку, которая вызвала слишком странную реакции у ее собеседника.       И чуть не выругалась. В папке были данные, схемы, статистики и анализы экспертов. В какой-то момент цифры, мелькающие перед ее глазами, настолько сильно мешают и утомляют, что она откладывает документы в сторону и тут же притягивает их обратно, ухватив в конце правого уголка знакомую фамилию. Мистер Руфлес, чье предприятие было открыто вчера, и произошел там пожар. Чтоб вас!       — Твою мать, Диаваль! — застонала Малефисента, зарываясь руками в волосы. Парень замолчал слишком быстро, кажется, забыв о том, что до этого разговаривал по телефону. — Во что ты вляпался?!       — Я не знал… Не знал, что они заподозрят тебя в чем-то, — со вздохами шепчет Диаваль, выдавливая из себя эти слова, когда она уже забывает про свой вопрос.       — Молчи… — она качает головой и добавляет гораздо тише, надеясь, что он не расслышит, — Глупый идиот.       Малефисента закусывает губу, сосредоточиваясь. Она сидит молча, даже не смотрит на него, словно он не является хозяином этого дома, словно он не общается с каким-то Бальтазаром по телефону. Она просто смотрит в сторону и думает, отрешенным взглядом рассматривая ночную улицу за окном.       — Я должна найти их.       — … Прислушивайся к моим словам! Подожди… Что?! — Диаваль резко повернулся к девушке, которая не смотрела на него. — Ты совсем рехнулась? Тебя недавно преследовали, стреляли, прислали предупреждающее письмо и передали опасные документы! А ты хочешь найти их, чтобы… Чтобы что?       — Мне нужно найти их. Я должна знать, кто за этим стоит, — она бросает на него холодный взгляд, тут же возвращая его к точке на стене. — И ты мне скажешь имена, кто еще замешан в этой истории с мистером Руфлесом.       — Я не стану с энтузиазмом копать себе яму, с любовью разжигая там костер и с радостным криком бросаться туда. Найди какого-нибудь другого дурака, кто будет вести для тебя это убийственное расследование, — он не сдерживает яд, пропитывающий эти слова.       Малефисента с минуту смотрит на стену, после медленно, немного хищно оборачивается к нему, ловит его взгляд и улыбается. Улыбается так, что другой бы подумал, что у этой девушки не все в порядке с головой. Хотя, может так на самом деле и было.       — Дай угадаю… Бальтазар приглядывал за мной, пока тебя не было, вот откуда данные. Но не только он в этом замешан… — Малефисента поднялась на ноги, огляделась вокруг и подошла к шкафу, где была спрятана аптечка, не зная, что там хочет отыскать, но попытать удачу стоило. Она открыла дверцу, осмотрела несколько полок, сканируя аптечку, пару книг, каких-то старых и потрепанных папок и фоторамок. И неожиданно для себя она усмехнулась, покачала головой, заприметив знакомое лицо на фотографии. — И Лейла. Ты, Бальтазар, Лейла, я права?       — Да.       — Значит, ты мне в этом поможешь.       — Друг, тебе проще согласиться, иначе тебя запихнут за решетку раньше, чем ты того хочешь, — слышится голос из трубки в повисшей тишине гостиной.       — Тебя тоже посадят, — отчеканил Диаваль и скинул вызов, недовольно уставившись на собеседницу.       — Ты сделаешь это, — убежденно произносит Малефисента тоном, не терпящим возражений, — Ты сделаешь это, потому что от этого зависит судьба маленькой Авроры.

***

      Девушка хмурится, обходя свою машину по кругу, проверяя на наличие повреждений. Вчера она в попытке скрыться с глаз преследователей, оставила свой автомобиль в районе, где находится квартира Диаваля. Повреждений внешних нет, поэтому она спокойно выдыхает и садится за руль машины. Если бы они были, пришлось бы ехать на машине парня, а ей этого не хотелось. Она сначала отвозит Аврору в садик, а потом едет к себе на работу. Поездка проходит в молчании. Никто не начинает неловкие разговоры о погоде или еще чем-то нейтральном. Каждый из них молчит, ведь тем для разговора у них не так уж и много, да и ругаться с раннего утра никто из них не хотел.       Когда они приезжают в отделение полиции, Малефисента оставляет Диаваля около дежурного по имени Бальтазар, на последок окинув их испепеляющим взглядом и спешит в кабинет, где должны быть ее коллеги. После вчерашнего, она хотела поговорить с Лейлой с глазу на глаз, но ехать домой к коллеге было бы странно, к тому же она могла не открыть дверь, а на работе та никуда не денется.       Лейла находилась в кабинете, за своим столом. Она что-то печатала, поэтому не подняла головы, когда в помещение вошла Малефисента. Так же тут находился Борра. Он с энтузиастом насвистывал какую-то мелодию, при этом играя в телефон. Девушка выдохнула, обводя взглядом этих двоих, снова удивляясь отсутствию Коналла.       — А кто это с тобой приехал? — вспомни лучик, вот и солнышко. За спиной Малефисенты появился Коналл, который зашел следом через несколько минут.       — Кто? — сразу же подал голос Борра, открываясь от телефона и натыкаясь на пристальный взгляд начальницы.       — Знакомый, — коротко поясняет девушка, подходя к своему столу. Если Лейла и правда знает Диаваля, то имя его лучше не произносить заранее.       — Симпатичный знакомый. Ты из-за него не переоделась? — с хитрой улыбкой интересуется Коналл, опираясь на стол пятой точкой. Малефисента быстро осмотрела себя и поняла, что домой-то она не заезжала, чтобы привести себя в порядок и выбрать новый костюм. Однако стыда она не испытала, только недовольно мысленно обозвала Диаваля идиотом.       Малефисента закатывает глаза, но ничего не произносит. Она подозревает, что Коналл сложил два и два, так как память у него великолепная. Небольшие изменения, рассказ о старом приятеле, теперь Диаваль, который находится в коридоре. Естественно он все поймет, главное, чтобы ничего не заподозрил в другом. Малефисента кинула быстрый взгляд на Лейлу, которая вытянула шею, наблюдая за ними. Интерес в ее взгляде был заметен, как бы только она не сорвалась в сторону двери и не выглянула наружу.       — Борра, не хочешь сходить за кофе? — спросил Коналл, кажется, уловив настроение начальницы, которая уже несколько минут смотрит на Лейлу.       Борра с энтузиастом кивнул и вскочил на ноги. Видимо, он хочет взглянуть на ее знакомого. Малефисента усмехнулась, наблюдая, как парни покидают кабинет, прикрывая за собой дверь. Она садится пятой точкой на свой стол, вернув свое внимание на коллегу. Лейла поднимает взгляд и настораживается, поймав на себе взгляд Малефисенты.       — Поведай мне, пожалуйста, историю своей беременности, — спокойно проговорила девушка, сложив руки на груди, — И объясни, какого черта за тобой следят.       — О чем ты? Кто за мной следит? — хмуро уточняет Лейла, когда собеседница замолкает.       Малефисента странно косится на нее и игнорирует этот удивленный взгляд. Лейла тяжело вздыхает и поднимается со своего места, принимая такую же позу, как и сама Малефисента, закинув ногу на ногу. Обе девушки несколько минут молчат, наблюдая за друг другом, после чего Лейла невесело усмехается и окидывает кабинет взглядом.       — Всё началось со Стефана. Мы с ним познакомились в институте, влюбились, но, как ты можешь знать, мои родители были против таких отношений. Для них статус и бизнес были превыше всего, а Стефан являлся обычным парнем. И вроде ничего страшного, можно спокойно реагировать на слова отца, но Стефан так просто оставить колкие замечания не мог в свою сторону, — Лейла горько усмехнулась и покачала головой, замолкая.       Малефисента сидела и молча наблюдала за собеседницей. Она понимала, о чем идет речь. Она знала Стефана со школьных времен, он был ее другом и тем, кого можно было считать братом, который достается тогда, когда этого не хочется, тогда, когда их родители дружили, а после ушли из жизни, оставив на присмотр друзьям, поэтому уточнять, какой это был человек — не стоило. Лейла тоже знала это, так как бывают такие моменты в жизни, когда вы сталкиваетесь на улице или в кофейне. Так и произошло почти шесть лет назад, когда Малефисента, окрыленная учебой и практикой в отделе краж, встретилась в кафе со Стефаном и Лейлой, где первый и представил школьной подруге свою девушку.       Конечно, с родителями Лейлы Малефисента была знакома, так как их семьи общались, даже дружили, если так можно было сказать, но эта история закончилась печальным концом. Как для нее, так и для Лейлы. И, кажется, девушка понимала, к чему ведет ее собеседница. Терпением их общий знакомый никогда не отличался, а идеями блистал прекрасно. Что не день, так какая-нибудь бизнес-идея, которая обязательно принесет пользу. Которая поднимет его на пьедестал славы. Но эти помыслы всегда выгорали, кроме одного раза…       — И он решил сыграть в плохую игру? — спрашивает Малефисента, следя за тем, как Лейла дернулась, будто от удара, и поморщилась.       — Да. Впервые те люди объявились, когда бизнес Стефана начинал процветать. Стефан сумел раздобыть откуда-то неплохие деньги. Я пыталась выяснить, откуда у него такие деньги, где он их раздобыл и что за это придется отдать взамен. Он просто отмахивался, говорил, чтобы я радовалась молча и гордилась им. Но, несмотря на эти представления и надежды о прекрасной жизни, жить спокойно ему не позволили…       Малефисента нахмурилась, припоминая, что Стефан объявлялся и на пороге дома ее родителей. Тогда, когда они были живы, тогда, когда она еще не подозревала о том, что происходит в жизни бывшего одноклассника, который хоть ненадолго, но покинул ее жизнь. Сошел с ее тропинки, решив прокладывать свою. Если бы она знала, какие после его визита появятся проблемы у ее семьи, она бы не впустила его в дом, она бы ему даже дверь не открыла. И почему, зная, какой Стефан человек, она все-таки пропустила его в дом? А черт его поймет, что ей движело в тот момент.       Но жалеть о прошлом не стоит. То, что прошло, осталось давно позади, мы не можем вернуться в прошлое и исправить те ошибки, которые успели наделать. Вот и Малефисента так не могла сделать, не могла исправить то, что произошло по вине Стефана. Теперь же она не могла простить ему и то, что он натворил в жизни Лейлы. А то, что он подпортил жизнь ее коллеги, сомневаться не стоило.       — Стефан ошибочно посчитал, что его проблемы закончились, когда туда влезли мои родители, да? — Малефисента смотрела на собеседницу, которая только кивнула, и пазл неожиданно в ее голове сложился. — В дело вновь вмешались те люди. В тот день я осталась дома, родители уехали со Стефаном куда-то по делам, а после мне позвонили на телефон. Сообщили об их смерти.       Малефисента до сих пор помнит те ощущения, которые она испытала в тот день. Она была разбита, в душе было пусто, будто туда поместили черную дыру от осознания, что родителей больше нет. Это была ее боль, которая впоследствии вылилась в жгучую ненависть к тому человеку, по вине которого они погибли. И она впервые совершила глупый поступок, после похорон родителей — напилась, пытаясь заглушить ту боль, которая не хотела проходить на протяжении определенного времени. А после села за руль своей машины и сама чуть не попала в аварию, чуть не сбив человека. Вовремя вырулила и не смогла справиться с управлением, перевернулась и сильно поранила спину.       Позднее, когда она была в полусознательном состоянии, она помнит больницу, врачей, противно пищавших аппаратов. Лица, много лиц, смазанных в одну кучу, голоса, звук шагов, прохладные пальцы, какие-то странные слова. Малефисента нахмурилась еще сильнее, только сейчас вспоминая, что к ней приходил какой-то мужчина в дорогом костюме, она помнит только тихий шепот и запах духов, такой противный и отличающийся от больничного. Кто же он был такой?       Каждый день своего больничного заключения она вспоминала Стефана, проклинала его во время осмотров, она не смогла простить ему смерть своих родителей. Она чувствовала себя бесчувственной куклой, после того, как ее выписали из больницы. Той куклой, которая никому не нужна. Той, кого больше не встретят на пороге дома с ехидной улыбкой и теплыми объятьями. Та авария не было случайной, теперь она это понимала. Изначально Малефисента думала, что Стефан просто не справился с управлением, так как за рулем сидел именно он, но теперь…       — Авария. Как считало следствие, случайная. Просто потеря управления автомобилем со стороны Стефана, — будто прочитав ее мысли, пояснила Лейла, — Разбирательство отложили, после без лишних слов замяли, а дело отправили в архив с пометкой «нет состава преступления». Была ли тут их рука, я не знаю. Отец мне ничего не рассказывал. Запретил даже упоминать имя Стефана в доме. А потом я узнала, что беременна. Ребенка, по мнению родителей, я оставить у себя не могла, но родить стоило… — Лейла горько усмехнулась, сжимая пальцами переносицу. — Это было ужасное время, меня отправили в санаторий, где я втайне ото всех родила девочку, а после ее отдали каким-то женщинам… Мне даже адреса не сказали, пока три с половиной года назад вся эта история с этими людьми не повторилась.       — Что произошло? — Малефисента подалась вперед, встала на ноги и теперь напряженно смотрела на коллегу.       — Они начали угрожать, чтобы она вернула какие-то документы. Но, естественно, у нее их не было, поэтому ее отец замял это дело и тогда в игру вступил я и Бальтазар, — в кабинет бесшумно вошел Диаваль, аккуратно прикрыл ее и на всякий случай закрыл на ключ. Малефисента мысленно дала себе подзатыльник. — Тогда-то она воочию познакомилась со знаменитым вором.       Парень подмигнул и растянул губы в улыбке, прошелся до стола Борры и оперся на его стол пятой точкой. Обвел удивленных девушек взглядом и усмехнулся, скрещивая руки на груди. Реакция Лейлы на заявления о Вороне и каждой весточки, где он мог быть, теперь объяснялись — девушке нельзя было показывать, что она знает истинное лицо преступника. А Малефисента еще думала, что пора коллегу отстранять от дел. Вот только вышло все равно очень странно.       — Вы знакомы? — моргнув, спросила Лейла и сделала такое лицо, будто над ней загорелась лампочка. — Так о ней ты мне рассказывал?       — Так, стоп, — вмешалась Малефисента, теряя нить разговора, а этого делать ей не хотелось. — Лейла, как во всё это вы могли втянуть вора?       — Хех, это довольно скучная история. Самое главное, что после нашей с тобой встречи, я обнаружил сообщение от Лейлы с просьбой забрать к себе Аврору. Игра стала идти не по плану. Начали умирать люди. И в списке была моя жизнь и девочки. Поэтому пришлось залечь на дно, к сожалению, аж на два года.       — Когда все улеглось, отец сказал, что Диаваль может возвращаться вместе с Авророй в город. Однако все снова пошло не так… Неожиданно всплыло то, что было утеряно по вине Стефана — те самые неизвестные документы.       — Так, а как получилось так, что во все это была втянута я?       — А вот тут очень интересно… — подал голос Диаваль, усмехнувшись. — Мистер Бёрн сделал глупый ход, пойдя на уговоры внучки. Тут сразу те люди подсуетились, узнали, кто ты и вроде ничего такого, так как дом родителей ты продала, переехала в другой район, значит, о документах не знаешь да и в бизнес их не лезла. Они следили и за тобой, когда ты искала меня. Теперь они знают, что через тебя они смогут выйти на меня, а там на Аврору и Лейлу, а, значит, потенциально на документы. Сложная схема, не находишь?       Малефисента переводила взгляд с одного на другую, пытаясь переварить только что услышанное. В голове не укладывалась эта история. То есть они все, хочешь ты этого или нет, втянуты в одну игру, начавшуюся со Стефана и продолжающую на протяжении вот уже шести лет? Глупости, нет, не может такого быть. Она не могла вляпаться в такое дерьмо! Ей своего в жизни хватает, отмываться не успевает. Но если это все-таки случилось, то кто стоит во главе? Кто управляет ими, как куклами? Кто может перечеркнуть их жизнь за считанные секунды?       — Вы знаете, кто это? — она поднимает на собеседников взгляд, пытаясь не показать, как у нее задрожали руки. Подсознание говорило, что ответ ей известен, но он ей не нравился.