Закрой глаза

      Трамвай застрекотал и качнулся, набирая скорость, и салон накрыла тягучая сонливость: пассажиры заняли места и затихли. Не было слышно ни звука, только негромкий шум двигателя и мерное глухое постукивание.       Лили вздрогнула и отвела взгляд, прячась от отражения, и до её слуха донёсся раздосадованный вздох. Выждав минуту, она украдкой взглянула на своего странного преследователя. Откинувшись назад, он продолжал смотреть в окно, равнодушный, как будто вовсе ехал по своим делам и оказался здесь случайно.       Кругом были люди, горел яркий свет. Почувствовав небольшой прилив решимости, Лили больше не захотела оставаться испуганной маленькой девочкой. Никогда прежде она не бывала в таких ситуациях, и, наблюдай со стороны, испытала бы отвращение к себе, скованной страхом и желающей провалиться сквозь землю. А ещё её терзало жгучее любопытство. — Эй, ты! — собравшись с силами, позвала она как можно более сурово, стараясь, чтобы голос звучал ниже и взрослее.       Преследователь заинтересованно посмотрел на Лили и выжидающе замер. Он был заметно старше девушки, может, лет на десять. Глаза — цепкие и изучающие, казались острыми, словно нарисованными точными уверенными штрихами. Светло-голубые, с крошечной точкой зрачка. Всё лицо выглядело каким-то... колким. Заострённый подбородок, длинный прямой нос и тонкие бледные губы, волосы топорщились рваными прядями разной длины, как будто их стригли в творческом порыве. Ни одна из этих черт в отдельности не показалась бы Лили хоть сколько-нибудь приятной, но в единой внешности все они удивительным образом создавали странную гармонию.       До Лили вдруг дошло, что она всё это время молча пялится на попутчика, а он спокойно ждёт, словно готов ждать так целую вечность. В нём совсем не чувствовалось враждебности, и решимость Лили, готовой уже переходить в наступление, начала спадать. Заготовленная в голове фраза утонула в потоке отчаянных мыслей. Кто это вообще такой? Что хочет от неё? И нужно ли его бояться? — Не нужно, — вдруг произнёс преследователь. Негромко и очень убедительно. — Что? — тут же тихо отозвалась Лили, от неожиданности решив, что ей показалось. — Не нужно меня бояться.       Он что, просто взял и влез к ней в голову? Лили нервно, до боли сцепила руки, борясь с желанием встать и уйти куда-нибудь в начало салона, к людям. Но тогда она ведь ничего не узнает. В конце концов, если этот странный человек может тенью войти в её комнату, то что ему стоит прочитать парочку-другую мыслей? — Это ты... — Лили запнулась, вдруг устыдившись своего вопроса, и понизила голос до шёпота. — Ты был в моей комнате?       Преследователь молча кивнул. Чёрные волосы на мгновение коснулись плеч, и на куртке остались упавшие с кончиков капли воды. — Зачем? — в замешательстве спросила Лили. Её голос был полон негодования и самого искреннего удивления. Страх отступил, и на смену ему пришло невероятное облегчение. Она так привыкла бояться какого-то загадочного теневого монстра, а перед ней оказался вполне нормальный на вид человек, которому можно было хотя бы задать вопрос. — Ты хотела меня видеть. — он пожал плечами, словно произнёс что-то очевидное. — И говорила со мной.       Лили не ответила, только раздражённо поморщилась. В висок стукнула острая боль, и непонятный разговор с собеседником тут же отступил на задний план. Боль по обыкновению пришла внезапно и усиливалась слишком уж стремительно, хотелось сжать голову ладонями и стиснуть зубы. От любого поворота она усиливалась, и Лили просто сидела неподвижно, пережидая. Стекло и стенки трамвая начали вибрировать, за окном мигнула и разлилась вспышка размытого ослепительного света. Высоко над головой в углу что-то отчётливо зашуршало, послышались смешки и тихий шёпот. Можно было различить отдельные слова, но ни во что связное они не складывались. Казалось, кто-то бормочет сам с собой. — Она не смотрит на это, — вдруг донеслось оттуда, — сегодня нет.       Голос был незнакомый, неприятный и начальственный. Он без паузы снова сменился бормотанием, и Лили бросило в дрожь, но она лишь закрыла глаза и сжала кулаки. Она точно знала, что опять ничего не увидит, но кто-то ведь это произнёс. Что, если оно и правда невидимое?       В этот момент сжатый дрожащий кулачок Лили мягко накрыла чья-то рука. От неожиданности девушка вздрогнула и попыталась отодвинуться, но что-то заставило её замереть. Что-то в этом поддерживающем касании было живым и знакомым, наполненным смыслом, нежным и сочувственным. Голос и боль оно не прогнало, но заставило их уплыть куда-то назад, потерять значимость. — Там никого нет, — вклинился в фантомный шёпот спокойный чистый баритон. Он прозвучал совсем рядом, на уровне лица, и Лили тихонько приоткрыла глаза, боясь его спугнуть и остаться наедине с невидимой сущностью наверху.       Преследователь, наклонившись вплотную к Лили, держал её за руку, но смотрел наверх, в тот самый угол. Очевидно, он тоже слышал шёпот. Девушка хотела оглянуться, удостовериться, что угол действительно пуст, что ей ничего не угрожает, но взгляд приковала рука, сжимающая её собственную. Большая и тёплая, с длинными рельефными пальцами и чуть заострёнными ногтями. Именно эти руки — Лили знала наверняка — уже прикасались к ней в её навязчивом сне. Девушка столько раз пыталась вызвать их образ в памяти, что не могла ошибаться. Но, вопреки ожиданиям, это не обрадовало, а напугало, причём так сильно, что Лили рывком отпрянула и вжалась в сидение. — Что ты такое? — с отчаянием выдохнула она, и на глаза навернулись слёзы. В голове что-то щёлкнуло, и перед глазами на мгновение даже потемнело от боли. — Я друг, — ответил странный попутчик без тени улыбки, убедительно и спокойно, — и я здесь для тебя.       Разговор пришлось прервать, потому что трамвай замер, и в салоне послышался громкий топот: на остановке садились новые пассажиры. Один из них — худощавый постный мужчина в очках и с лицом типичного учителя информатики — торопливо пробирался в самый конец, где сидела Лили. Поравнявшись с сидением напротив неё, "информатик", не спрашивая, сразу полез к окну, словно не замечая, что там уже кто-то есть.       Собеседник Лили едва успел вскочить с места, и девушка инстинктивно убрала ноги, чтобы дать ему пройти. Двое мужчин едва разошлись в тесном пространстве, но Лили всё равно успела увидеть, как на секунду их контуры пересеклись, и плечо "информатика" прошло сквозь преследователя, как сквозь дым. А тот, ничуть не озаботившись своей бесплотностью, сел на сидение рядом с девушкой.       Лили ошарашенно покосилась на него, а потом уставилась в одну точку перед собой. В голове творилось полное безумие, раз за разом повторялись все события сегодняшнего утра. Каждое слово, каждое движение. Лили перебрала все догадки, отбросила их и вернулась к той, что пришла первой с пугающей очевидностью. "Ты хотела меня видеть".       Перед глазами возникло домашнее кресло с наброшенной на него рубашкой, потом неподвижная тень, сидящая в нём. Старательный взгляд в темноту, попытка различить хоть что-нибудь. Была ли эта тень? Или девушка попросту... заставила себя её увидеть?       Никогда, никогда больше Лили не будет шутить про воображаемых друзей. Так не бывает. Конечно, не бывает, что за ерунда, нужно взять себя в руки.       Преследователь молчал. На тесном сидении некуда было сдвинуться, и Лили невольно прижималась к его плечу. Плечо было вполне осязаемым. Но как же так? Тем временем "информатик" беспокойно ёрзал на месте, копался в кожаном портфеле, что-то перебирал, расстёгивал и снова застёгивал пальто, тяжело вздыхая. Наконец он устал суетиться, прислонился к окну и задремал.       Тогда Лили, набравшись смелости, повернулась к преследователю и легонько дотронулась до него, словно проверяя, не призрак ли рядом с ней. Рука и не думала проходить насквозь. Подумав, Лили ещё подцепила пальцами грубую ткань куртки, прощупала шершавую поверхность и бугорки толстого двойного шва на рукаве. Поддела ногтем нитку. Подёргала застёжку-молнию на манжете, дотронулась до пуговицы на кармане. Застёжка была прохладной, пуговица — рельефной и пластиковой.       Преследователь молча и с интересом наблюдал за этими манипуляциями, не мешая. Должно быть, чувствовал, что любое лишнее движение напугает девушку. После короткого раздумья Лили потянулась к его волосам, нерешительно поднесла пальцы под прядь, разглядывая поближе: жёсткая и чёрная, а по краю ровный, совсем новый срез. — Он тебя не видит? — тихонько прошептала Лили, покосившись на спящего "информатика". — Похоже, что нет, — серьёзно ответил преследователь. — И не слышит? — Нет. — Ты ненастоящий?       Он улыбнулся и не ответил. Разумеется, а что он мог ответить? Этот странный человек не существовал, похоже, для всего мира, но оставался реальным для Лили. Персонально. Для неё одной. Каким-то причудливым образом. Так не бывает, но именно это и происходило.       Девушка прижала ладонь ко лбу, прислушиваясь к наконец утихающей, хоть ещё и отчётливой головной боли. Думать стало немного легче, да и шёпот в углу начинал сливаться с трамвайным шумом и раздражал уже не так сильно. — Как тебя зовут? — спросила Лили наконец. — Кристофер, — он протянул ей руку для символического знакомства. — Можно Крис? — Лили улыбнулась, потянувшись к его руке, но преследователь отрицательно покачал головой. — Нет, — твёрдо повторил он, — Кристофер.

***

      На остановке возле университета было безлюдно. Снаружи начался уже откровенный ливень, и только по горкам мокрой грязной массы у бордюров можно было догадаться, что вчера повсюду лежал снег. Даже светлеющий уголок неба, вопреки ожиданию, только усиливал мерзость неуютного дождливого утра.       Кристофер сошёл с трамвая первым, и, пока Лили неохотно, поёживаясь, шагала к ступеням университета, раскрыл зонтик. Хотя Лили и могла поспорить, что никакого зонтика у него раньше не было. Впрочем, она не стала тратить время на этот не самый важный за сегодня вопрос и нырнула под зонт. Так хотя бы появился шанс не промокнуть до нитки за эти несколько десятков шагов.       В холле на первом этаже царили тишина и уединённость. Спешить было некуда: первая пара уже перевалила за середину, а вламываться в аудиторию в середине занятия было бы весьма самоубийственным трюком. Поэтому Лили скрылась в раздевалке, чтобы повесить куртку и здесь же дождаться следующей пары. Кристофер последовал её примеру, а затем сел рядом, весь облачённый в тёмное, как дождевая туча, и так же, как туча, накрыл своей тенью маленькую цветастую Лили в пушистом узорчатом свитере. — Эм... — Лили неловко развела руками, — вот здесь я и учусь.       Не об этом нужно было говорить, но собраться с мыслями девушка просто не могла. Как нелепо: в жизни происходит нечто совершенно фантастическое, что не знаешь, верить ли, а на языке крутятся сплошные глупости. В прошлом месяце Лили читала на одном популярном сайте чей-то рассказик о девочке, которая однажды проснулась утром и обнаружила своего кумира и по совместительству главного героя известного фильма сидящим на её кровати. Тогда эта детская сияющая сказка здорово её позабавила, но теперь Лили и сама...       А что сама? Одно дело, когда твой герой волшебным образом прилетает к тебе через портал во времени, пространстве и здравом смысле, но совсем другое, когда ты его придумываешь.       Разум по-прежнему противился этой мысли, слишком невероятной и надуманной она казалась. Пожалуй, стоило перенести эти размышления на вечер, а пока воспринимать Криса чем-то вроде призрака. Разве не здорово иметь своего собственного призрака?       Девушка осторожно извлекла из мокрой сумки жёлтую папку и стопку распечаток, которым полагалось стать курсовой по статистике. В таком печальном виде, конечно, её бы не приняли, поэтому Лили разложила листы на коленях и принялась сверять страницы.       Листок выпал из отдёрнутой руки и спланировал на влажный пол, из уголка к тексту сразу же потянулась мокрая, похожая на кляксу полоска. Лили взволнованно подхватила его с пола и сверила с теми, что лежали на коленях. Они были одинаковыми. Нет, различались номера страниц, названия и пункты. В таблицах — разные числа. Но текст... Текст повторялся, словно она одержимо набирала одну и ту же пару абзацев, затем аккуратно меняла название главы или подглавы и бездумно печатала те же абзацы снова и снова.       Лили пробежала глазами данные в первой попавшейся таблице и ужаснулась: вместо последних десяти лет в столбце были проставлены ещё не наступившие даты. Это повторялось в каждой таблице и на каждом графике, с поразительным постоянством, словно взгляд из будущего. — Я не помню, как это сделала, — пробормотала Лили, машинально укладывая распечатки в аккуратную стопку и отстранённо глядя сквозь текст. Она не знала, что делать и даже как реагировать. Вместо ожидаемого и понятного огорчения её захлестнула безвольная пустота. Даже самая простая мысль требовала неимоверных усилий. — А мне нравится, — Кристофер забрал самый верхний лист и вгляделся в узкую табличку в центре страницы, — год только начался, а здесь уже динамика смертей до новой зимы. — Вот знаешь, меня это совсем не веселит, — устало ответила Лили, пряча листы в папку, чтобы убрать с глаз подальше и забыть как ночной кошмар. Хорошо, что сегодня не последний день сдачи.        За стенкой шаркнули шаги, и в крошечном окошке, разделяющем холл и раздевалку, появилось любопытное лицо, обрамлённое кричаще-розовыми волосами. Лили буквально подпрыгнула и уставилась на него. — Сейчас бы... — беззаботно и весело произнесла незваная гостья. — С курсовыми разговаривать. Хотя меня моя тоже совсем не веселит.       Жизнерадостную и панковатую Хоуп из параллельной группы Лили встречала лишь изредка и не знала, чего от неё ожидать. Хоуп легко находила общий язык с любым человеком, но никогда ни с кем не сближалась, словно предпочитала держать окружающих на расстоянии.       Лили спрятала папку и с преувеличенной бодростью поднялась со скамейки. Сердце бешено колотилось, но губы сами собой растягивались в нервной улыбке. Надо же, чуть не попалась!

***

      Сосредоточиться на занятии сегодня было сложнее, чем когда-либо. Вместо этого внимание Лили перетягивал дальний ряд, куда ушёл Кристофер, чтобы не мешать ей заниматься. В ленивой тишине, разбавляемой монотонным голосом преподавателя, он с интересом читал что-то в учебнике, который вытащил из стеклянного шкафчика возле двери. Интересно, а что видели окружающие? Пустоту? Парящую книгу? Или книга, может, становилась частью реальности Криса на время?       В какой-то момент к его столу подошла преподаватель с объёмной кипой потрёпанных методичек и грохнула кипу на стол, чтобы раздать студентам после занятия. Лили замерла, затаив дыхание, но методички ожидаемо пролетели сквозь бесплотные руки Кристофера, ничуть не навредив ему. Он же, не отвлекаясь от чтения, одной рукой сдвинул кипу на другой край стола.       Это было слишком комично, чтобы остаться равнодушной. Лили хихикнула и отвернулась к тетради, предпринимая последнюю попытку понять хоть что-нибудь из лекции, однако не преуспела. Утренние переживания уже совсем стёрлись из памяти, и на душе становилось светлее, словно у ребёнка, отправляющегося в тайное приключение. Понимание, что есть собственный секрет, недоступный окружающим, будоражило и не позволяло думать ни о чём другом. Тайный друг слишком быстро стал своим, но Лили гнала эти мысли прочь. Нет, её отчаявшийся разум не мог создать что-то враждебное. Хватит уже бояться всего на свете.       После занятия Кристофер пропал, но Лили удивительным образом чувствовала, что может его позвать. Она незаметно выскользнула из аудитории, прихватив с дальнего стола методичку. Методички лежали там же, где их оставила преподаватель.