***
«Ну какого лешего ты это делаешь, Вова? — спросил себя Пригов. — Если бы Люда хотела тебя видеть, она бы, узнав, что ты с Иваном вместе служишь... А что она бы? У неё теперь Ваня есть, им вместе хорошо. И ты в их отношения лезть не станешь». Он сидел в машине и смотрел на вход в бизнес-центр, в котором находилась фирма «Смайл». Постукивал пальцами по рулю. Был конец рабочего дня, дверь то и дело открывалась, выпуская очередную партию офисных сотрудников. В 18:20 вышла Людмила вместе с какой-то женщиной. «Видимо, её бывшая одноклассница, которая администратором работает», — подумал Пригов. Люда попрощалась с подругой и осталась у входа, высматривая кого-то. Подъехала машина. «Батя! Чёрт, ещё не хватало, чтобы он меня тут заметил», — занервничал Пригов. Иван вышел, обнял и поцеловал Люду, они постояли полминуты, что-то обсуждая, потом сели в машину и уехали. Пригов посидел ещё немного, чувствуя, что в голове абсолютно пусто, потом поехал домой. По пути остановился у торгового центра — вспомнил, что у Мити день рождения на следующей неделе. Что подарить, решил давно — телефон. Митин был совсем старенький, с треснувшим экраном. Насчёт модели заранее проконсультировался с Физиком, так что выбирать долго не стал — купил сразу. И защитное стекло заодно. — К этой модели подарок идёт — беспроводные наушники, — сказал продавец. — Прекрасно, — Пригов расплатился, взял пакет и пошёл к машине. Дома заглянул в холодильник, понял, что готовить ужин сил нет, сделал пару бутербродов, заварил чай, включил телевизор. Пощёлкал пультом, наткнулся на какой-то боевик про спецназ. Посмотрел минут десять, разозлился: — Ребята, вас убили бы тут же, если бы вы в реальности так действовали. Ну, что ты на него смотришь? Прострелил бы ногу — и не парился! Тьфу! Переключил на спортивный канал, там показывали бокс. Полюбовался на Роя Джонса-младшего: тот нахально убрал руки за спину и прыгал из стороны в сторону, легко уклоняясь от ударов. А потом молниеносным хуком слева отправил соперника в нокаут. — Вот пижон! — одобрительно хмыкнул Пригов. Посидел ещё немножко, вымыл посуду, подумал, что надо бы завтра костюм из химчистки забрать и за продуктами сходить. Мысли о Люде с Иваном старательно прогнал, вытащил наугад книгу со стеллажа и пошёл в спальню. Лёг, посмотрел на обложку — «Мальчики с бантиками» Пикуля. «Годится», — решил Пригов, хотя историю о соловецких юнгах читал не один раз. Добрался до момента, когда мальчишки тушили пожар, отложил книжку, выключил свет и отрубился.***
В субботу Белов проснулся рано, посмотрел на спящую Риту, поправил съехавшее одеяло и пошёл в гостиную делать зарядку. Разминка, пресс, приседания... Котёнок дождался, когда Белов примет упор лёжа, и прыгнул ему на спину. — Что, покататься хочешь? — усмехнулся Белов и начал отжиматься. — Так, про когти мы не договаривались, царапины на спине мне и без тебя Багира оставляет. Я кому сказал? Не цепляйся, сиди спокойно. Самурай убрал когти, лёг и заурчал. Белов сделал сто отжиманий: — Всё, Ваше пушистое высочество, хорошенького понемножку. Самурай спрыгнул, дошагал до кухни, посмотрел на Белова и вопросительно муркнул. — Есть хочешь? Сейчас, потерпи немножко. Схожу в душ и накормлю тебя. ...Рита услышала сквозь сон, как Белов открыл дверь спальни и пустил на кровать котёнка: — Иди буди Багиру. А я пошёл завтрак готовить. Котёнок протопал по кровати, покрутился рядом с подушкой и лёг, свернувшись клубком. Через сорок минут снова заглянул Белов: — Ну вы даёте! Подъём! Самурай, я тебе велел Риту разбудить, а ты тут дрыхнешь. Багирушка, завтрак готов. — М-м... — Рита сонно потянулась. — А что на завтрак? — У кота — овсянка на молоке. У нас с тобой — драники со сметаной. — Ничего себе! Когда ты успел? — Успел, пока некоторые спали. Вставай, а то весь выходной проспишь. ...Рита допила кофе и украдкой протянула котёнку кусочек сыра. — Прекрати баловать кота! — Белов перехватил потянувшегося к сыру Самурая и унёс его в гостиную. — Ты уже позавтракал, нечего попрошайничать. Приведи себя в порядок, а то вон каша на морде. Рита засмеялась: — Лёня, ну что ты его строишь, как курсанта в военном училище? — Офицерский кот, пусть привыкает. Ты доела? Иди собирайся, пока я посуду мою. — Давай я вымою. — Не спорь со старшим по званию. — Есть не спорить. А поцеловать строгого генерал-лейтенанта можно? — Нужно, — улыбнулся Белов. — Куда пойдём? — Да я тут понял, что ни разу не был в Военно-морском музее, оказывается. Всё собирался, когда меня из Москвы сюда перевели, но то одно, то другое... — Ой, я давно не была, давай сходим. Наши Бизон с Физиком там в свободное время пасутся, уже сами могут экскурсии водить. Боря готов про парусники часами рассказывать, он в детстве в судомодельном кружке занимался. Видел у Пригова в кабинете модель брига «Меркурий»? Это Бизон ему подарил, сам сделал. А у Серёжи другая любовь — крейсера. — Вот и пойдём смотреть на парусники и крейсера. ...После музея, когда Рита с Беловым дошли до Галерной, он сказал: — Да, впечатление, конечно, мощное. Прав ваш Физик: крейсера — красавцы. — А парусники? — ревниво спросила Рита. — Парусники — само собой. Это даже не... — Белов внезапно замолчал. — Лёнь, ты чего? Белов смотрел вслед какой-то женщине. — Лёня! Всё в порядке? — Да... Да, Багирушка, в порядке. — Кто это? Знакомая? — Нет. То есть... Да нет, просто очень похожа. — На кого? — Это давняя история. Давай куда-нибудь зайдём кофе выпить. — А вот здесь, в подвальчике, неплохое кафе. ...Белов сделал заказ и замолчал. Официантка принесла американо и капучино. — Лёнь, ну что за история-то? — Мне тогда ещё семнадцати не исполнилось, в суворовском учился на последнем курсе. В сентябре мы играли в футбол, я неудачно упал и сильно ушиб колено. Сначала вроде ничего, а потом разболелось так, что нога не сгибалась. Ну, от физкультуры и от строевой подготовки меня, естественно, освободили. Врач наш что только не делал — всё бесполезно, боль не проходит. Уже и в военном госпитале меня смотрели. Ну, в общем, недели через полторы вызвал меня наш офицер-воспитатель: «Лёня, тут такое дело... Придётся тебя отчислить по состоянию здоровья. Мне очень жаль, но ты сам всё понимаешь». На следующий день, в субботу, отпустили нас в увольнение, ребята ушли, а я дохромал до скамейки за учебным корпусом, сел...***
Лёня сидел, вытянув больную ногу, и боролся со слезами. Офицером он хотел стать всегда, сколько себя помнил. Мечтал о разведке. А теперь... — Здравствуй, Лёня! Он поднял голову. Перед ним стояла Аглая. Лёня почти ничего о ней не знал: только то, что ей немного за тридцать, она жена кого-то из офицеров, а ещё ребята поговаривали, что она странная... Впрочем, суворовец Белов сплетнями не интересовался. Однажды, ещё на втором курсе, он возвращался из увольнения и увидел у КПП, что Аглая уронила сумку, из которой вывалились кошелёк, помада и ещё какие-то мелочи. Лёня поднял сумку, протянул Аглае, помог собрать вещи и побежал в корпус — время поджимало. Больше он с Аглаей не сталкивался — так, видел несколько раз на территории училища. И даже не думал, что она знает его имя. — Здравствуйте! — Лёня попытался встать, но Аглая удержала его, села рядом. — Что случилось? — Отчисляют, — хмуро ответил он. — Из-за ноги? Лёня кивнул. Аглая положила на его больное колено ладонь: — Не бойся. Он хотел сказать, что вовсе не боится, но не успел — почувствовал сначала сильный жар, потом такой же сильный, обжигающий холод. Аглая убрала руку: — Можешь согнуть? Лёня осторожно согнул ногу и понял, что колено не болит. Совсем. Он встал, сел, снова встал. Заулыбался: — Не больно! А... как Вы это сделали? — Сделала — и ладно. Ты врачу скажи, что само прошло. — А оно снова не заболит? — Не заболит, не волнуйся. До свидания, Лёня! Он смотрел ей вслед, потом запоздало крикнул: — Спасибо! Аглая обернулась, помахала ему и ушла. ...Врач развёл руками: — Ничего не понимаю! Просто прошло — и всё? — Ну да! — Лёня для убедительности несколько раз присел. — Вообще не больно. — Белов, да ты везунчик! Уникальный случай, хоть диссертацию на тебе защищай... Одевайся, можешь идти. — Меня ведь не отчислят теперь? — По состоянию здоровья — точно нет. Остальное не в моей компетенции. ...Через неделю он столкнулся с Аглаей в городе — увидел её у магазина. У неё была тяжёлая сумка, он предложил помочь. Донёс сумку до дверей. — Спасибо, Лёня. Зайдёшь? Он хотел сказать, что не может, что собирался с ребятами в кино... Не сказал — пошёл как загипнотизированный. Они пили чай, Аглая о чём-то расспрашивала. Лёня тут же забыл, о чём, когда она потянула его за руку на диван. — У тебя же не было ещё никого? Он помотал головой — молча, потому что голос внезапно сел. Аглая поцеловала его, а дальше Лёня помнил плохо. Спросил про мужа, но Аглая прижала палец к его губам: — Забудь. Мы с ним давно чужие. Она сняла с него рубашку, пока он пытался справиться с застёжкой её лифчика... А потом ему было очень-очень хорошо. Два месяца в каждое увольнение Лёня шёл к Аглае. Как приворожила она его: ни о чём думать не мог, даже четвёрок нахватал — для отличника Белова дело немыслимое. А в середине декабря Аглая сказала: — Хороший ты мальчик, Лёня. Уеду — буду скучать по тебе. — Как уедешь? Когда? — Завтра. Насовсем. А сейчас поцелуй меня. ...Потом он уснул, а когда проснулся, Аглая что-то шептала над ним. Он прислушался, но слова не разобрал. — Что ты шепчешь? — Заговорила я тебя, Лёня. Это мой подарок напоследок. Теперь тебя ни на какой войне смерть не возьмёт. А обо мне больше не думай — будет у тебя любовь настоящая... — Ты колдунья? Аглая засмеялась: — Вот бабка моя была колдунья. А я — так, понемножку... Тебе пора, а то опоздаешь. Лёня ушёл. На следующий день Аглая уехала. Он тосковал неделю, а потом вдруг отпустило. Вспоминал о ней иногда, но легко вспоминал, без грусти. ...Белов приобнял Риту за плечо: — Вот такая история, Багирушка. А там, на улице, женщина мимо прошла — вылитая Аглая. Только ей сейчас под восемьдесят должно быть, а этой женщине, как той Аглае, чуть за тридцать. — Лёня, а если бы ты сейчас её встретил — что бы ей сказал? — Не знаю, Рита. Наверное, спасибо сказал бы.