Алый феникс

      «Беги!» было последим в её жизни словом, которое она услышала от своего отца, пытавшегося защитить своё единственное чадо от внезапно напавших ниндзя из другого клана. И вот она, маленькая девочка, не обращая внимания на усталость, бежит по бесконечно длинному лесу, выполняя последнее поручение отца. Она крепко сжимала в руке кунай, с которым буквально час назад тренировалась во время привала.       А ведь всё начиналось так спокойно…       Покинув деревню, для помощи клану-союзнику, вместе с небольшим отрядом шиноби, они отправились в недолгую поездку. Оставались буквально сутки до прибытия, когда на них напал неприятель, что обагрил землю кровью всех обладателей алых волос. Из всех уцелела лишь она одна и то ещё не факт. Юная Узумаки ведь ещё не добралась до места назначения…       Позади послышался шелест листьев и девочка постаралась ускорить свой бег. Но всё безуспешно. Совсем рядом промелькнула тень. И вот перед ней уже стоит шиноби из враждующего клана. Это лишь малая часть из тех, кто ведет погоню за ней. Позади слышался тяжелый от брони бег людей. — А ну стоять! — крикнул мужчина, складывая печать. Аловолосая метнулась в сторону, желая оббежать неприятеля. Но не тут то было. Земля под её ногами начала двигаться, и, потеряв равновесие, она споткнулась, падая на ладони. Ей казалось что это конец, что она сейчас присоединится к своим предкам. От испуга девочка начала ползти спиной к дереву, всматриваясь в лицо, исказившееся дикой яростью. Упершись в преграду, она поняла, что это конец. Закрыв глаза и схватив какой-то предмет возле себя, она рефлекторно выставила руки вперед.       Прошла секунда, потом ещё одна, но она не почувствовала никакой боли. Может её смерть была молниеносной и безболезненной? — Вот, сука, а! — прохрипел мужчина, сползая вниз и придавливая собой ребенка. Она спешно открыла свои глаза.       Перед ней был тот самый человек, что секунду назад хотел её убить, вот только теперь он — тот, кто погиб. Он лежал лицом на её коленях, а из его рта бежала алая струйка крови.       Она убила человека. Осознание этого сначала выбило её из реальности, погружая в тяжёлые раздумья. Но вдруг вспомнив, что за ней всё ещё ведется погоня, она оттолкнула ногой бездыханное тело так, что то перевернулось на спину, открывая её взору картину, которая запомнится ей навсегда. Между щитков брони, в месте, в которое с расстояния попасть невозможно, торчал её кунай, оказавшийся возле дерева по воле случая после падения.       Девочка быстро вынула холодное оружие из тела врага, обагрив свои руки ещё сильнее, и поспешила воспользоваться наступающей тьмой ночи, чтобы скрыться.

* * *

      Небо, словно тяжкий груз, волочило на себе свинцовые тучи. Казалось, что ещё секунда — и оно изойдётся слезными рыданиями дождя и всхлипами грома. Деревья, ручей, камни — всё незримо ожидало гнева небес, что будто оплакивали какую-то большую утрату.       Едва пробивающиеся сквозь тучи солнечные лучи мёртвым блеском отражались в безжизненных глазах сидящего на берегу ребёнка. Едва заметный предгрозовой ветер легко трепал низ его широких светлых штанов, будто легонько подбадривая, не касаясь остальных частей тела мальчишки. В глазах его была далеко не детская скорбь. Не невинная обида, не наивная злость, а полноценная горечь утраты, так по-взрослому им осознаваемая. Такие чувства не должен испытывать ребёнок, но для него это не в первый раз. Такова цена страшных, леденящих кровь и душу событий, именуемых войной.       Он сидел, всматриваясь в безмятежную гладь вяло текущей реки, и, казалось бы, даже не обратил внимание на шум камней, издаваемый при ходьбе по ним, раздавшийся из-за спины. — Привет, — раздался едва ехидный, но расслабленный голос ровесника. — Давно не виделись… — Он запнулся, пытаясь что-то вспомнить. — Хаширама, — ответил брюнет на немой вопрос собеседника, продолжая смотреть на мерно текущую речку. — Хаширама, — подтвердил ровесник, — ты чего грустишь?       От озвученного вопроса что-то в маленьком сердце ребёнка вновь ёкнуло и отдало жгучей болью по всей груди. Едва сдерживаемые слезы вырвались наружу, тонкой струйкой стекая по щекам юноши. — Я в порядке, — ответил он, стараясь унять дрожь в голосе. — Лжец, — констатировал второй, — признавайся.       Черноволосый парень упер руки в бока и внимательно посмотрел на своего знакомого. Хаширама медленно повернул голову, и теперь он мог видеть слезы на его глазах. Юноша замялся, поняв, что случилось нечто действительно серьезное. — Все нормально, — настойчиво отвечал брюнет. — Брось ты. Рассказывай уже, — не унимался второй.       Брюнет посмотрел ему прямо в глаза и попытался вытереть слезы рукавом кофты. — Что случилось? — настаивал черноволосый, в этот раз менее уверенно и с меньшим напором. — Мой младший брат мёртв, — бесцветным голосом ответил брюнет, вновь поворачиваясь к собеседнику спиной и продолжая утирать слёзы. — Так вот, что случилось, — с явным сочувствием в голосе сказал черноволосый. — Тебя зовут Мадара, да? — Поинтересовался брюнет. — Ты чувствуешь то же самое? У тебя есть братья? — Хаширама старался унять ноющую грусть разговором с новым знакомым. — Да, я — один из пяти, — ответил Мадара, взяв в руки камень. — Вернее, нас было пятеро, — он поймал на себе изумленный взгляд собеседника. — Мы — шиноби, — объяснил он, — никогда не знаешь, когда придет твой час. Если и есть способ избежать подобных трагедий, то это — открыться своему противнику и ничего от него не утаивать, — он кинул камень в воду, — и стать братьями. — Камень полетел, ударяясь своей гладкой поверхностью о поверхность воды, то и дело от нее отскакивая. — Но это невозможно, — с горечью закончил Мадара. Камень приземлился на противоположном берегу. Хаширама с несменным изумлением смотрел на ровесника, чьи мысли так сильно совпадали с его собственными. — Но каждый раз, когда я прихожу сюда, я надеюсь найти выход из этой ситуации, — Мадара усмехнулся.       Вдруг, лес на другом берегу реки зашелестел, выпуская из своих оков маленького ребенка. Она кричала и крепко сжимала в руках окровавленный кунай, то и дело оборачиваясь назад. Вслед за ней выбежало двое взрослых мужчин. Парни насторожились, наблюдая за происходящим. Хаширама поднялся с земли и взял в руку камень. Мадара последовал его примеру.       Девочка, заливаясь истерическими слезами, ступила на поверхность реки и побежала по ней. «Она…»       Мадара и Хаширама удивленно смотрели на ребенка. В эпоху войн, на которые отправляли даже маленьких детей, девушки-шиноби всё равно были редкостью. А особенно дети. Они переглянулись, и, кивнув друг другу, направились вперёд к преследователям.       Девочка тем временем, задыхаясь от длительной погони, свалилась на колени, едва дотянув до противоположного берега. Двое мужчин моментально нагнали её, один из них рывком схватил её за волосы, заставляя юную куноичи вновь закричать от боли. «Ну вот и всё», — пронеслось у неё в голове, — «Мама… папа… простите».       От мыслей о родителях к горлу подступил очередной горький ком, а слёзы хлынули ещё сильнее. Она крепко сжала кунай в руках, так, что костяшки на маленьких ручках побелели, но в её положении она не могла воспользоваться им по назначению.       Только один из мужчин наклонился к ней для финального удара, занося руку с холодным оружием над головой, его ладонь пронзила острая боль от метко попавшего в неё камня. Он выронил оружие. Второй камень пришелся ровно в висок, удар был настолько сильным и точным, что тот потерял равновесие. Спустя несколько секунд очередной камень попал в глаз второго мужчины, оставив на его месте лишь кровавое месиво. Он закричал.       Едва ли двое мужчин успели сообразить, что происходит. Брюнет, на ходу подбирая оброненный преследователем кунай, точным и быстрым движением лишил последнего жизни. Его знакомый таким же ловким движением выцепил оружие из хватки маленькой куноичи, отметив про себя, что оно уже в крови, и перерезал глотку второму.       Девочка, уже приготовившаяся к смерти, шмыгнула носиком, поднимая голову, чтобы осмотреться. Слёзы продолжали бесконтрольно течь, и едва ли это помогало лучше увидеть картину произошедшего. Перед ней предстало улыбчивое лицо парня, он опустился на корточки рядом с куноичи. Второй стоял в паре шагов позади брюнета, внимательно осматривая юную особу.       На вид ей было не больше десяти лет, и, судя по всему, ей долго удавалось убегать от преследователей. Детское синее платье и доходящие до колен штанишки были сильно изорваны и перепачканы в грязи и крови. Бордовые волосы, чуть длиннее лопаток, спутались между собой и, видимо, схватили по дороге еще несколько листьев и еловых веток. Мадара медленно перевел взгляд с окровавленной одежды девочки на окровавленный кунай у себя в руках. «Она явно убила кого-то по дороге», — решил он и прищурился. — Всё хорошо, — попытался подбодрить плачущего ребенка Хаширама и положил руку ей на голову. — Тебе больше ничего не угрожает.       Девочка кивнула, утирая последние слезы и активно шмыгая носом. — Спасибо, — вновь посмотрев на своих спасителей, подала голос она. — Как тебя зовут? — Поинтересовался брюнет. — Узу… Узумаки Акане, — отозвалась маленькая куноичи.       Глаза брюнета едва округлились. Узумаки жили далеко, и вряд ли она убегала от погони аж оттуда. На секунду ему показалось, что его отец рассказывал о том, что запросил поддержку у дружественного с Сенджу клана, и судя по прошедшему времени, она должна была явиться сегодня. Похоже, что от поддержки остался только плачущий ребенок.       Мадара фыркнул. — Не называй фамилию чужим людям, — грубо прокомментировал он. — Это закон шиноби. Ты же тоже им являешься? — Вопрос был скорее риторическим. Он посмотрел на девочку. — Но вы же спасли меня, — запротестовала та, — или теперь убьете, потому что я Узумаки? — Она уперлась руками в подол детского платья и по-детски надула щеки, с возмущением сведя брови на переносице.       Мадара внимательно на неё посмотрел. Клан Узумаки был дружественным кланом их заклятых врагов — Сенджу. И его долг, как Учихи, был в устранении и их представителей тоже. Но не он ли меньше пяти минут назад распинался о полном открытии своему врагу для заключения союза? И не он ли пришёл в очередной раз на это место в попытках найти ответ на мучающий его вопрос? — Больно надо, — он по-дружески усмехнулся. — Где твои родители? — Поинтересовался Хаширама.       Глаза девочки на момент вспыхнули отчаянием, и парни уловили нечто знакомое в её взгляде. И без слов было понятно, что случилось с её семьей, ведь сами они проходили через это не раз. Они переглянулись.       Долг Хаширамы в подобной ситуации заключался в том, чтобы привести её к отцу — лидеру клана Сенджу. Но пока рядом Мадара, сделать он этого не мог, ведь тот сразу обо всем догадается. Учиха смерил обоих внимательным взглядом. Разумеется, он понимал, что должно произойти дальше. Он развернулся к детям спиной, делая шаг в сторону от реки. — Ясно, — коротко проговорил он, собираясь уходить. — А ты?.. — Девочка внимательно смотрела в спину уходящему парню. — Мадара, — только ответил он, скрываясь в гуще листвы. «Ушёл», — Прокомментировал про себя Хаширама, — «Мадара, ты явно о чём-то догадываешься». — Ушёл, — вторила девочка мыслям брюнета, переводя взгляд с леса на Хашираму. — И след простыл, — она едва улыбнулась краешком своих губ. «Сенсор?» — Продолжал анализировать Сенджу. — «Полезный навык». — А я — Хаширама, — весело представился парень, развеивая последние остатки напряженной атмосферы. Он поднялся на ноги и протянул девочке руку, помогая ей встать. — Идем со мной.