Братья по магии. Точка отсчета

      — Я вспомнил! — Алекс в волнении схватил брата за руку. — Я вспомнил, что было, когда ты уходил и я остался с директором наедине!       

***

      — Я сейчас! Мигом вернусь, мне в туалет! — кричит Гарри и убегает.              Стук его ботинок гулко разносится по пустому коридору, в котором всего несколько минут назад троица неудачников писала на стенах в адрес Слизерина непристойности, придуманные близнецами Уизли.              Алексу очень некомфортно наедине с Дамблдором, мальчик исподволь следит за его реакцией. Наверняка директор будет недоволен, что Гарри ушел и пропал шанс на доверительную беседу. Но нет, Дамблдор понимающе кивает, бубенчики в бороде приглушённо звякают.              Директор читает следующую надпись.              — Что ж, кто-то очень не любит Слизерин и профессора Снейпа. Предлагать факультету Слизерин скинуться профессору зельеварения на шампунь — это уже перебор. Как ты полагаешь, Алекс?              Голубые глаза пытаются наладить зрительный контакт, но Алекс не смотрит на директора. Он не отвечает — вопрос риторический. Дамблдору приходится удовлетвориться вымученной улыбкой собеседника. Он кивает и снова неодобрительно смотрит на надпись.              — Не стоит это оставлять, — говорит директор и поднимает палочку.              Но вместо того, чтобы направить её на надпись и уничтожить, как он уже делал сегодня, Дамблдор вдруг описывает рукой широкий полукруг, поворачиваясь прямо к Алексу. Теперь кончик волшебной палочки смотрит первокурснику прямо в лицо. За те несколько секунд, пока директор произносит какое-то незнакомое заклинание, Алекс не успевает, да и не может ничего сделать. Он едва осознает, что с ним происходит, а потом…              Тихо… темно… пусто…       

***

      — Я так и знал! Это был Дамблдор! — Гарри явно злился.              — Ты оказался прав. — Алексу в очередной раз пришлось признать феноменальную интуицию брата.              — И что мы будем с ним делать? — Поттер прищурился.              — Сначала мы выберемся отсюда, а потом обязательно придумаем, — пообещал Алекс.              Он говорил тихо и вроде бы спокойно, но его лицо затвердело. Было ясно, что Алекс Грей не простит почти удавшуюся попытку украсть его личность. Он нисколько не сомневался в способности и желании Гарри всерьез разобраться с одним из самых выдающихся волшебников страны. Наверное, не стоило поощрять такие порывы, но как удержаться, если в этом их желания совпадают?              — А ты можешь сказать, как вчера? — спросил Гарри. Видя недоумение брата, напомнил: — Мы завтра увидимся?              — Увидимся.              — Обязательно?              — Обязательно.              — Точно?              — Точно.              — Обещаешь?              — Обещаю.              Гарри наконец заснул, но Алексу не спалось. Когда он все вспомнил, ему было о чем поразмыслить. Сейчас был четверг, раннее утро. Их схватили во вторник, значит, шёл уже третий день. Похоже, спасать их не торопились; первая попытка побега не удалась, значит, похитители настороже. Вторую попытку надо готовить как следует — она должна стать последней и успешной.       

***

      Хогвартс уже давно спал, когда Северус нашел наконец время, чтобы лично поговорить с лордом Малфоем. Не доверяя никаким средствам связи, даже защищенным сложными чарами, Снейп не стал заранее сообщать Люциусу, что его сын исчез, только через камин в кабинете мэнора предупредил о визите.              Люциус встретил гостя ввиду позднего времени сам. Предлагая выпить, он избегал взгляда Снейпа, говорил тихим голосом и вообще держался так, как будто бы уже знал. Однако это было невозможно: даже если бы Драко или какой-нибудь другой ученик захотели бы упомянуть в письме домой, что в школе уже который день ведутся напряженные поиски пропавших первокурсников, сова с таким посланием просто не смогла бы покинуть совятню. Северус знал об этом совершенно точно, поскольку Альбус при нем приказал Флитвику и Макгонагалл наложить соответствующее чары.              — Итак, — невыразительным голосом начал Люциус, — ты хотел о чем-то поговорить?              — Пропал твой сын и Гарри Поттер, — отчетливо проговаривая каждое слово, сказал Северус. Он внимательно следил за реакцией лорда. Хотя не было никаких свидетельств о том, что тот причастен, интуиция пыталась что-то подсказать опытному шпиону.              — Вот как… — тем же бесцветным тоном проговорил Люциус. — И как это случилось?              Снейп коротко пересказал события последних дней. Конечно, кое о чем он умолчал, например, о том, что сегодня с утра Альбус, вместо того чтобы вместе со всеми заниматься поисками, куда-то исчез. Он полностью игнорировал попытки коллег с ним связаться и не отвечал даже на сообщения Патронуса.              Закончив свой краткий отчет, Северус ожидал от хозяина чего угодно — упреков, что не сообщил сразу (это была излюбленная присказка Люциуса), града вопросов, язвительных обвинений Дамблдора и персонала школы (все как всегда, ничего нового), а в конце — водопада планов, но всего этого не было. Люциус, не притронувшись к своему бокалу, встал и переместился к письменному столу, где и застыл на добрый десяток минут безмолвным памятником самому себе.              Когда Снейпу надоело ждать, он, залпом прикончив напиток — жаль, нет времени и желания смаковать, — поднялся.              — Что ты собираешься предпринять? — спросил он.              Люциус словно очнулся, он поднял голову и с недоумением посмотрел на друга.              — А я должен?              Северус не думал, что ещё способен так злиться.              — Нет? Это же твой сын! Если бы это был Драко, ты бы не сидел так спокойно. Или я чего-то не знаю?              Малфой вздрогнул.              — О чем ты?              Теперь Северус точно был уверен, что ему не показалось. Мысль, промелькнувшая в начале визита и отринутая из-за полной невозможности, вернулась. Снейп никогда не обольщался насчет Люциуса и знал, что тот может поступать очень жестко, когда действует в своих интересах. Очевидно, Люциус что-то скрывает. Спрашивать прямо было плохой идеей, но другого выхода Снейп не видел.              — Тебе чем-то не понравился Грей? — проницательно спросил Северус, сожалея, что не может заглянуть Малфою в голову и прочитать его истинные мысли — такого их дружба не переживет. Сам зельевар считал, что преимуществ у мальчика было гораздо больше, чем недостатков. Возможно, учеба на Гриффиндоре представлялось лорду самым большим грехом его внезапного отпрыска.              — С чего ты взял? — ненатурально удивился Люциус.              — Довольно!              Снейп уперся руками в столешницу и навис над Малфоем. Тот невольно отстранился и пробормотал:              — Я же говорил тебе уже дюжину раз, если не больше, что не откажусь от своих слов насчет мальчика…              — Ты хоть бы раз назвал его по имени! — Бегающий взгляд Люциуса выводил Снейпа из себя, подтверждая худшие опасения.              — Хорошо. — Голос Люциус внезапно стал твердым. — Не знаю, почему ты так прикипел душой к… Алексу. Если я спрошу, полагаю, ты тоже мне не скажешь всего, и я могу только догадываться о твоем интересе, но этот мальчик… Алекс… Он не Малфой.              — Ты прекрасно знаешь, что мне можно доверять. Ещё никто не сомневался в том, что я могу сварить качественное зелье! Алекс — Малфой по крови, пусть и носит другую фамилию, но ты можешь это изменить, если захочешь, в любой момент, — перебил Северус.              — Погоди, ты не так понял. Я не сомневаюсь в твоих выводах и знаю, что Алекс Грей — мой сын. Успокойся, я не собираюсь отказываться от него, но он не Малфой, в нем нет той силы, которая подчиняет людей своей воле. Помнишь? «Нет добра и зла, есть только сила и те, кто слишком слаб, чтобы искать ее».              Северус вдохнул и выдохнул. Подобной чуши он давно не слышал и был уверен, что больше не услышит, как цитируют Темного лорда.              Заметив негодование Снейпа, Люциус предостерегающе поднял руку.              — Ты сам начал этот разговор, так что сейчас будь добр — дай мне договорить. Мальчик слаб духом, я понял это, стоило мне лишь раз увидеть его. Разве ты не видишь, что он бесхитростный и мягкосердечный? Думаешь, иной стал бы другом Гарри Поттера? Такой, как он, не сможет заставить других подчиняться себе. Даже Драко, при всех его недостатках, может гораздо больше!              — Хорошо, ты высказался. Неважно, что ты там думаешь, это ничего не меняет. Но теперь еще раз повторяю, если ты до сих пор не понял, что пора действовать: Алекс Грей, твой сын, пропал. Ты собираешься что-либо предпринять?              — У меня есть кое-какие идеи, — неохотно откликнулся Малфой. — Я не могу тебе пока ни о чем рассказать, мне надо написать письмо.       

***

      Утро добрым не бывает, особенно если начинается со странного шума и голосов у дверей хижины.              У Алекса, пока он сгонял с себя остатки сна, промелькнула мысль, что хорошо было бы всё-таки иметь будильник. Но мысль как появилась, так и исчезла: Алекс хорошо помнил, почему у него так и не получилось его придумать. Стоило даже одному из братьев заснуть, Система полностью отключалась до пробуждения их обоих, и надобность в будильнике отпадала сама собой. Но теперь приходилось действовать в цейтноте.              Алекс понял, что ему не хватает времени, чтобы сообразить, что делать. Несколько секунд, и похитители войдут внутрь и все увидят, а спросонья у него вообще нет никаких идей, не то что толковых. Огорчало, что быстрое решение вопросов по-прежнему не его конек. Саше всегда нужно было как следует поразмыслить над проблемой, что требовало времени, зато это гарантированно позволяло найти правильное решение. Значит, надо организовать себе недостающее время.              Максимальный объем магии Гарри позволил запустить Остановку времени, и Алекс без труда смог продумать их дальнейшие действия. Оставалось только осуществить задуманное. Алекс, когда останавливал время, мог использовать его лишь для того, чтобы хорошенько подумать. Манипуляции в этом режиме он не мог осуществлять, поэтому после отмены Остановки времени действовать следовало быстро.              Между тем разговор за дверью закончился, и внутрь вошли двое. Остальные остались снаружи, были слышны их голоса — оживленный тенорок, что-то частящий, и глубокий низкий голос, обладатель которого в основном помалкивал и лишь изредка вворачивал невнятные междометия.              Один из вошедших, высокий волшебник в светлой мантии, сказал, продолжая разговор, начатый снаружи:              — …Понимаю, Брэдли, вы хотите перестраховаться, в этом нет ничего плохого, но приклеить на окно фанерку чарами вечного приклеивания — это перебор! Достаточно было лишь надежно заколдовать дверь. Теперь даже я не могу отодрать её никакими заклинаниями! Но раз уж сделали, пусть остается.              — Ну да, конечно, — забормотал его собеседник. — Захотелось, знаете ли, подстраховаться, вдруг снова детский выброс магии…              Братья были удивлены: похоже, один из похитителей записал на свой счет вечную трансфигурацию Алекса, зарабатывая очки в глазах начальства. Хорошо хоть стало понятно, как похитители объяснили открытую дверь и побег. К счастью, главный не стал всерьез разбираться со странными чарами. Успеха бы он все равно не добился, а только доставил бы всем проблем своей неуместной любознательностью. Если бы он что-то обнаружил, мальчикам пришлось бы выдать себя.              Этот разговор дал братьям несколько дополнительных, таких нужных секунд, и они их использовали плодотворно. Когда маги вошли в хижину, они увидели двух мальчиков, сидящих на одеяле. К счастью, похитители не вспомнили, что не давали им его, а также не кормили и никак не заботились. А возможно, начальник подумал, что это его расторопные подчиненные постарались, а тип с бородкой опять промолчал, он явно был из тех, кто не стесняется приврать себе на пользу.              Посуда, поспешно перемещенная Заклинанием полета в дальний угол, также не привлекла внимания нежданных гостей. Но это все были пустяки, не сравнимые с тем, что было над головами волшебников. Там, под самым потолком низкой хижины летал… диван!              Алекс и Гарри, вместо того чтобы бояться похитителей, сдавленно хихикали, прикрываясь ладошками, и переговаривались под Барьером. После восстановления полного магического резерва они перестали чувствовать себя беззащитными, и их страх перед преступниками и беспокойство о своей судьбе существенно уменьшились. А после того, как они начали планировать новые варианты побега, пусть пока малоосуществимые, их энергия направилась в конструктивное русло.              Гарри не терпелось сделать «крак» — опустить диван со всей силы на чью-нибудь башку, а потом добить выживших Молнией, Удушением или еще как-нибудь. Поттер считал, что сейчас выдалась отличная возможность уничтожить врага по частям. Наверняка братья успеют разобраться с находящимися внутри, а потом с теми, кто снаружи, если неожиданно выскочат и застанут тех врасплох. Правда, после такого потребуется срочно убегать куда глаза глядят. Но как покинуть лагерь, находящийся изолированно в горах, братья пока не придумали. Сражаться с магами мальчики тоже ещё не были готовы, по крайней мере Алекс.              Несмотря на возражения Гарри, Алекс считал, что проявлять агрессию и уж тем более нападать и убивать можно только в самом крайнем случае — когда жизнь в непосредственной опасности. Зная Алекса, можно было с уверенностью сказать, что он бы предпочел, чтобы до такого вообще не дошло.              Причина была не только в откате, который мог получить Гарри, наградив потом половиной ущерба брата. Характер Алекса-Саши не оставлял места агрессии. Алекс не заставлял себя, он просто был таким, всем своим существом восставая против лишних жертв, неважно, насколько невиновными были те, на кого следовало напасть. Как сказал лорд Малфой, у Алекса не было той силы, той жесткости, которые позволяют идти по головам в юности и переступать через тела в зрелом возрасте. Такие, как Люциус Малфой, считали подобную жизненную позицию слабостью, становясь осознанными последователями Темного лорда. Пожиратели во главе со своим господином искренне считали, что мораль придумали для себя слабые, будучи не в состоянии успеть за сильными. «Нет добра и зла, есть только сила и те, кто слишком слаб, чтобы искать ее», — сказал Темный лорд. Положа руку на сердце, стоит признать, что не только среди волшебников популярна подобная точка зрения.              К счастью для себя, преступники не стали дотошно во всем разбираться, и порыв Гарри с ними разделаться остался нереализованным.              Высокий волшебник в светлой мантии оглядел похищенных детей. Он держался довольно расслабленно, только пальцы на волшебной палочке, готовой в любой момент к использованию, были напряжены. Он не особенно впечатлился тем, что видит самого Гарри Поттера, скорее, он рассматривал захваченных детей как товар, который в самый неподходящий момент может рвануть магическим выбросом.              Его подручный больше старался угодить высокому, чем следил за пленниками. Этот даже волшебную палочку не достал, не считая детей сколько-нибудь серьезной угрозой. Наконец похитители ушли.              — Фух, — сказал Гарри, а Алекс плавно опустил диван на пол.              Сразу садиться мальчики не стали. Их обоих очень волновало, что похитители могут вернуться в любой момент, а они снова не будут готовы. Но теперь выглянуть, чтобы осмотреть площадку перед хижиной, было нельзя — сами же вчера заделали окошко, чтобы не выдать себя горящим светом. С другой стороны, в этом был и положительный момент, потому что маги тоже не могли заглянуть, не заходя внутрь. Наверняка они предпочитали проверять наличие пленников издалека каким-нибудь заклинанием, например, Гоменум Ревелио. Но кто знает, что втемяшится похитителям в голову?              Как бы все-таки проследить за ними, чтобы не застали врасплох? Мальчики посмотрели на Карту. Она теперь работала, и на ней в подробностях отображались их хижина, довольно обширная площадка перед ней и проход к обрыву, где их поймали. Эти места мальчики посетили лично и видели все своими глазами, поэтому Карта была полной. Домик, где поселились волшебники, и палатки простецов были показаны схематично.              После того, как к Гарри вернулась магия, братья уже проверяли Карту, на которую попала территория лагеря. Однако теперь в виртуале появились движущиеся точки разной яркости, что, вероятно, означало перемещение охранявших их маглов и волшебников. Те находились преимущественно в дальней части площадки. Точки хаотично перемещались, и их было довольно много. В самой хижине горели две яркие звезды — так всегда на Карте обозначались сами братья. На площадке перед хижиной никого не было.              — Отлично. Теперь остается следить, не подходят ли эти гады к хижине. У нас ещё останется минутка, чтобы снова все спрятать, — подвел итог Алекс. — Теперь мы можем в свободной обстановке подумать, как выбираться.              Братья с удобством расположились на диване.              — Если будет нужно, мы сможем использовать эффект неожиданности и перебить их. Или обезвредить, если получится. Лучше бы убежать тихонько, чтобы нас не заметили. Иначе, если мы нападем первыми, будет откат. — При этой мысли Алекс поморщился.              Гарри, как только услышал о побеге, приободрился, но при слове «откат» снова сник. Вдруг его глаза загорелись.              — А что, если мы будем только угрожать им? Скажем, например, что я поджарю их молнией, если они немедленно не переместят нас обратно!              Алекс задумался.              — Они могут не повестись. У нас нет палочек, этот урод Реджинальд их отобрал, а взрослые маги могут не поверить, что у нас что-то без них выйдет. Ты ведь слышал, они решили, что мы снесли Колопортус — или чем там они закрыли дверь — детским выбросом магии!              — Алекс, а ты уже думал, зачем они нас украли?              — Ну, ты — знаменитой Гарри Поттер, ты мог понадобиться пожирателям, которые хотят с тобой разделаться. Больше идей нет. Про Реджинальда говорили, что он приторговывает барахлом для девчонок, значит, деньги любит. Наверное, решил так подзаработать. — Алекс пожал плечами.              — А чего это они со мной ещё не разделываются, а просто заперли? — с любопытством спросил Поттер. С каждой минутой он все больше чувствовал уверенность в себе, брате и в счастливом исходе.              — Значит, это не пожиратели, а просто бандиты, которые зарабатывают похищениями. Наверное, они стерегут нас для кого-то другого, тех же пожирателей. Хм, что-то мне захотелось сделать отсюда ноги прямо сейчас, — поежился Алекс.              — Ты что-нибудь обязательно придумаешь, — уверенно произнес Гарри, но вдруг прервал себя. Он вскочил, напряженно прислушиваясь. — Алекс, ты это слышишь?       

***

      Дамблдор уже наклонился со щепоткой пороха в руках, намереваясь шагнуть в камин, как профессор Флитвик ступил на движущуюся лестницу. Скоро он будет в кабинете. Как некстати! Альбус с досадой сообразил, что сообщил ему накануне пароль на всякий случай — Флитвик сегодня дежурный учитель.               Было бы удобнее поторопиться, чтобы Филиус его не застал и подумал, что Альбус давно уже ушел, но тогда горгулья бы не пропустила посетителя, так что тот знает, что хозяин кабинета на месте. Ну вот, он уже здесь!              — Альбус, прошу прощения, но мне необходимо поговорить с вами… — начал профессор Чар.              — Не сейчас, Филиус! — Дамблдор отрицательно покачал помотал головой, не скрывая нетерпения.              — Это очень важно и касается одного из пропавших мальчиков, Алекса Грея.              — Я понимаю, но сейчас мне действительно нужно идти… — Альбус сделал паузу и проникновенно взглянул на Флитвика. — Ради пропавших детей, Филиус! Поскольку они не обнаружились на территории школы, я перенес поиски за её пределы и с помощью других волшебников собираюсь сделать все, чтобы мальчики поскорее оказались в Хогвартсе. Я вернусь и непременно выслушаю вас.              С этими словами Дамблдор кинул порох в камин и исчез в зеленой вспышке.              — Это насчет магии Алекса Грея, она очень необычная, можно сказать, уникальная…              Профессор чар выглядел сконфуженным — последние слова прозвучали вдогонку совершенно напрасно.              Маленький профессор вздохнул и запустил руку в карман мантии, где лежала его ценность — научный трактат Ровены Рейвенкло. Флитвик очень переживал за судьбу пропавших детей и наконец решился показать Альбусу свиток и объяснить, что Алекса Грея могли похитить именно из-за его выдающихся способностей. Природа колдовства этого мальчика была абсолютно уникальной, и профессор прежде всего хотел сначала разобраться в ней сам. Кроме того, жизненный опыт подсказывал, что такие вещи не стоит обнародовать без крайней нужды. Но поскольку Поттер и Грей все ещё не нашлись, вероятно, пришло время все рассказать ради пользы дела.              Флитвик достал свиток, который собирался показать Альбусу. С минуту он смотрел на него, а затем снова убрал со словами:              — Мне нужно срочно это обсудить. И желательно, чтобы собеседник был не только компетентный, но и не болтливый.       

***

      Эдвард Морган, проверив пленников, занялся текущими делами лагеря. Он так и не узнал, что ему очень повезло, что он не задержался утром в хижине. Он пришел своими глазами увидеть Мальчика-Который-Выжил и его друга, просто, чтобы удостовериться, что охраняемый объект на месте. Гарри Поттер и второй мальчишка — он даже не знал его имени — были только маленькими звеньями одной большой цепи. Им ещё предстояло сыграть свою роль, роль разменных фигур.              Накануне Тед отправил письмо, ответ на который собирался ждать до завтра. А завтра, в пятницу четырнадцатого февраля (как интересно вышло — праздник, день всех влюбленных!) — Тед собирался послать Дамблдору подарок, если тот останется глух к словесным предупреждениям и проигнорирует полученный ультиматум.