Take me home

Тони остановил автомобиль у тротуара около одного из сотни похожих жилых зданий Квинса. Он сотни раз порывался приехать сюда. Один раз даже почти сделал это, но развернулся и помчался прочь на сумасшедшей скорости, боясь, что ещё секунда и он снова передумает и заявится в дом Паркеров. Но он не мог так поступить с Питером. Не мог просто прийти и снова разрушить жизнь, которую мальчик знал и к которой привык. Он был счастлив в этой семье, где его любили и заботились о нем. И Тони боялся, что если сын снова увидит его, он повторит своё «ненавижу» и захлопнет перед ним дверь. Но сейчас Питера не было здесь. Он всё ещё спал в своей комнате в Башне Старка, и даже не подозревал о том, что Тони приехал в место, которое на протяжении десяти лет было его домом. Решение приехать сюда далось ему не просто, и он едва ли не полчаса просидел в машине перед тем, как подняться на нужный этаж. Он не хотел встречаться с Мэй, да и не видел особого смысла для этого, но Пеппер — самая мудрая и чуткая женщина на свете — убедила его, что он должен сам поговорить с ней. — Она сказала, что Питеру будет лучше с тобой, — сказала Пеп спустя несколько долгих минут тишины, во время которых он напряженно переваривал её слова о том, что Мэй не придёт за Питом. — Она такого хорошего мнения обо мне, раз хочет доверить мне своего ребёнка? — Тони совершенно не понимал, что происходит. Сын, спящий за дверью в своей комнате, и так казался миражом, а тут ему говорят, что его родители, пусть и не по крови, отказываются от него, и он может остаться с отцом. Это ли не сон? — Во-первых, он твой ребёнок, — мягко произнесла Пеппер, будто бы успокаивая его, и провела ладонью по щеке, наверное, видя, что мужчина был на грани паники, — А во-вторых, кажется, после ухода Пита они решили проверить его комнату, чтобы понять, что с ним происходит, и нашли костюм. — Костюм? — Человека-Паука. — Вот чёрт, — Тони запустил ладонь в волосы, не зная, что делать с этим. Он прекрасно представлял, что чувствуют люди, которые воспитывали Питера столько лет. Сам Тони хоть и не был рядом, пока мальчик взрослел, но всё равно был на грани нервного срыва, когда узнал, что сын летает по городу на паутине и останавливает преступления. А что говорить о людях, от которых он сбегал каждую ночь, пока они спали, чтобы подвергать себя опасности? — Мэй говорит, что они не справятся с воспитанием супергероя. Это слишком большая ответственность.  — Это значит, можно просто выкинуть его на улицу? «Как сделал это ты», — услужливо подсказало сознание, но Тони отмахнулся от этой мысли, не в силах сейчас заниматься ещё и самобичеванием. — Заметь, Питер не на улице, а дома. И не спорь — это его дом, — строго проговорила Пеппер, кончиком пальца поднимая его подбородок и заставляя встретиться с её взглядом, — Они не отказываются от него, и если ты не хочешь… — Не хочу чего, Пеп? — чуть зло прервал женщину Старк. — Не хочешь, чтобы он был здесь, — несмотря на его тон, она смело закончила свою мысль, видимо, зная, что права, и Тони не мог спорить с ней. Как бы он ни хотел вернуть себе сына, он не был уверен, что из этого выйдет что-то хорошее. Он не мог быть хорошим родителем, да и Питер после всего, что он сделал, наверняка, не хочет, чтобы он был его отцом. И, несмотря на это, в голове упорно билась мысль, больше похожая на сон, о том, что Пит дома — спит в своей кровати, разбрасывает вещи по всему пентхаусу и возится с ним в мастерской. И эта мысль заставляла губы растянуться в улыбке. — Я не знаю, как лучше для него, — честно признался он, опуская голову и упираясь лбом в грудь Пеппер, которая ласково прижала его к себе. — Ты боишься, и это нормально, но в любом случае, прежде чем принимать решение, тебе нужно поговорить с Мэй. — Да, я позвоню ей завтра, — Тони отстранился от женщины, беря в себя в руки. — Нет, ты поедешь в дом Паркеров. — Но… — Я сказала, поедешь. Поверь, так будет лучше. И ему пришлось ехать. На следующий день он так и не нашел в себе силы уйти от Питера дальше, чем в мастерскую, в которой он и провел почти все сутки, пока сын спал. Но на утро после их разговора, после которого парень снова уснул крепким, спокойным сном, Тони больше не мог найти оправдания, чтобы отсрочить поездку. Поэтому сейчас он стоял перед дверью квартиры, в которой всё это время жил Питер, и пытался придумать, как начать разговор, и что вообще он должен сказать людям, которые столько лет выполняли его работу. Спасибо, что заботились о моем сыне, пока я занимался бизнесом и по выходным спасал мир от инопланетных вторжений? Это было глупым. Да и никакими словами не выразить ту благодарность, что он испытывал к Паркерам за то, что они подарили Питу ту любовь и заботу, которые он не смог ему дать. Тони нажал на звонок, решив, что, как и всегда, будет разбираться по ходу действия. — Здравствуйте, мистер Старк, — Мэй, открывшая ему дверь, совершенно не выглядела удивленной появлением Железного Человека на пороге своей квартиры, что наводило на мысль, что Пеппер позаботилась и об этом, предупредив их о приходе Тони. Что бы он вообще делал без этой женщины? — Доброе утро, миссис Паркер. Надеюсь, я не рано. — Нет, мы ждали вас, — произнесла Мэй, что подтвердило догадки Тони о том, что его невеста святая, — И прошу вас, просто Мэй. Достаточно и того, что Питер называет нас мистером и миссис. — Серьезно? — что ж, теперь не было удивительно, что он и его зовет мистером Старком. — Да, так и не сумели его отучить, — передернула плечами женщина и дружелюбно улыбнулась ему, шире распахивая дверь, — Проходите. Тони благодарно кивнул и зашел в квартиру, которая по сравнению с его пентхаусом казалась совсем крошечной и скромной, но зато сразу при входе сюда было понятно, что здесь живет ребёнок. Хотя было видно, что Мэй прибиралась перед его приходом, повсюду были вещи подростка — у комода при входе валялся школьный рюкзак, на журнальном столики были сложены тетрадки с изображением каких-то героев из фильмов, а на стенах висели детские фотографии и награды. Тони рассматривал это всё, на несколько минут забыв, что он не один и за ним наблюдают. Опомнился он, когда к нему подошёл глава семейства Паркер, слегка напряжено протягивая ему руку. — Рад, наконец-то, встретиться с вами, мистер Старк, — проговорил он, и по его тону Тони показалось, что он далеко не рад, — Бен Паркер. — Тони Старк, — надевая на лицо свою улыбку для публики, произнес мужчина, пожимая руку Бену. — Хотите чаю, мистер Старк? — произнесла Мэй, дабы разбавить напряженную атмосферу в комнате. — Благодарю, но нет, — присаживаясь на диван ответил Тони, чувствуя, как уверенность возвращается к нему, и он снова чувствует себя хозяином положения, — Давайте сразу приступим к тому, зачем я пришел. — А зачем вы пришли? — чуть резко спросил его Бен, заставив своего гостя на секунду растеряться. Действительно, зачем? Убедить их забрать Питера? Или, наоборот, сказать, что сын останется с ним? Он пытался принять решение, пока добирался до Квинса, но так и смог понять, что будет лучше для парня. Наверное, поэтому он вообще приехал сюда — чтобы они все вместе, как люди, отвечающие за жизнь и здоровье Питера, решили, как им быть. — Поговорить о том, что будет с Питом, — с легкой усмешкой ответил он, понимая, как глупо и заезжено это звучит. — Он не разрешает называть себя так. — Мне разрешает, — чувствуя, что Паркеру не нравится то, что происходило сейчас, ответил Тони. Он чувствовал недоверие мужчины к себе, и то, что тот каждым взглядом и словом хотел уколоть его, только вот Старк не был тем, кто стерпит такое отношение, даже если он сам считал, что заслуживал всю злость и презрение этих людей. — Мы нашли костюм, — проговорила Мэй, переключая на себя внимание мужчин, между которыми, казалось, сейчас полетят молнии, — Это правда? Питер и есть Человек-Паук? — Боюсь, что да. — Боже мой, — женщина приложила руки к груди. Видимо, она до последнего надеялась, что костюм оказался в комнате её племянника случайно, и он не имеет никакого отношения к супергерою. — Я понимаю ваши чувства, — произнес Тони, когда Мэй опустилась на диван рядом с ним, со слезами на глазах смотря перед собой, — Когда я только узнал, хотел запретить ему всю эту паучью деятельность, но он хорошо справляется. К тому же, он действует из хороших побуждений и действительно помогает людям. — Да, помогает, — повторила за ним женщина, но потом резко сморгнула пелену слёз и, сузив глаза, посмотрела на него, — Как давно вы знаете? — С самого начала. — И ты не подумал сообщить нам, что наш ребёнок возомнил себя Мстителем? — вскочив на ноги, сказала Мэй, повышая голос. — Он и мой ребёнок, Мэй. — Вспомнил об этом спустя десять лет? — вместо жены ответил Бен. — Послушайте, я не собираюсь оправдывать свои поступки, — стараясь успокоить накалившуюся обстановку, произнёс Тони и поднялся на ноги, чтобы быть наравне с Паркерами, — Питер не хотел, чтобы его тайна личности раскрылась, и он не знал, что я был в курсе. Но с самого первого дня, как я узнал, кто прячется под маской Паучка, я присматривал за ним, пока он летал на своей паутине по ночам. — С ним все хорошо? — будто бы только сейчас вспомнив о том, что племянник потерял сознание, когда ночью сбежал из дома к отцу, спросила Мэй. — Доктор сказал, что из-за стресса его регенерация не справлялась с ранением, но сейчас он отдохнул и чувствует себя лучше, — объяснил Тони, но своими словами вызвал лишь большее недоумение на лице женщины. — Регенерация? Ранение? — обратил на себя внимание Бен, встревоженно переглядываясь с женой, — О чем ты вообще говоришь? — Я думаю, об этом вам должен рассказать сам Питер. — В голове не укладывается, что он — Человек-Паук, — со вздохом произнесла Мэй, на щеках которой блестели слёзы. — Я знаю, но вы быстро привыкнете к этому, — усмехнулся Тони, вызывая слабую улыбку на лице женщины, — То, что он стал супергероем, является единственной причиной, почему вы думаете, что Питеру будет лучше со мной? — Мистер Старк, мы любим его и, конечно, не хотим, чтобы он покинул нас. — Но Питер несчастен здесь, — впервые за все время их общения спокойно, даже с ноткой грусти произнёс Бен, — С самого первого дня он вбил себе в голову, что это всё временно, и, как бы мы не пытались, он так и не почувствовал себя здесь как дома. — Он, что, всё это время думал, что я приду за ним? — с опаской спросил Тони, боясь услышать ответ. — Нет, он перестал надеяться много лет назад и принял то, что его место здесь, — качнула головой Мэй, обнимая себя руками, — Но это не мешало ему думать, что он тут чужой. — Мистер Старк, мы хотим, чтобы Питер был с нами, и, поверьте, мы совершенно не думаем, что вы хорошо справитесь с ролью родителя, — произнёс Бен, смотря на своего гостя со всем своим презрением и неодобрением, — Но, если он сам хочет жить с вами и если с вами он будет счастлив, мы не станем этому препятствовать. — Я понял вас, — кивнул Тони. Всё, что он хотел, он услышал. Мэй и Бен любят Питера и, так же, как и он сам, хотят для него лучшего. Только вот ни они, ни он не знают, что будет правильным для их ребёнка, и уж, тем более, они не знают, что хочет сам Пит. Поэтому оставалось поговорить с ним, прежде чем принимать какое-то решение. Хотя, что-то подсказывало Тони, что парень и сам не знал, чего он хочет. Но он поможет ему понять это и сделает всё, чтобы заслужить прощение сына. Вряд ли у них получится вернуть то, что было десять лет назад, но они могут попытаться снова быть семьей. И, чёрт возьми, Тони хотел быть для него отцом, а не безликим мистером Старком. Мужчина попрощался с Паркерами и, сев в свой автомобиль, на бешенной скорости помчался в сторону Башни. Если подумать, весь этот разговор не имел смысла, и они спокойно могли обсудить всё и по телефону, но Тони был благодарен Пеппер за то, что она настояла на личной встрече. Ему надо было увидеть место, в котором жил его сын, и посмотреть в глаза людям, вырастившим его. Он едва не ударил по тормозам, когда понял, что не поблагодарил их за это, но возвращаться не хотелось. Он должен был оказаться дома — удивительно, раньше он никогда не называл пентахаус домом, и только сейчас, когда там был его сын, это слово невольно всплыло в мыслях — и увидеть Питера, чтобы просто убедиться, что он всё еще там и всё это не было страшным сном. А сказать «спасибо» Мэй и Бену он ещё успеет. Пентхаус встретил его ароматным запахом блинчиков и кофе, а за столом на кухне сидели Питер и Пеппер. Они не сразу заметили Тони, давая ему возможность впитать в себя эту картину. Он уже и не помнил, когда в последний раз у него возникало такое чувство тепла и уюта в душе. Двое самых дорогих ему людей были вместе и о чём-то тихо переговаривались, вызывая на лице мужчины улыбку. Невольно возникла мысль, что именно так выглядит настоящая семья. — Доброе утро всем, — произнёс он, вызывая улыбку на лице Пеппер, а вот Пит, который только что был расслаблен и даже улыбался, наоборот, весь вжался в спинку стула. Как бы сильно он не хотел быть рядом с отцом, но чувство, что всё это вот-вот закончится, проедало его изнутри, не давая полностью отдаться моменту и насладится тем, что они, наконец-то, были вместе. — Привет, милый, — Тони подошел к Пеппер и легко поцеловал её в губы, садясь рядом с ней, — Будешь завтракать с нами? — Просто кофе, — женщина недовольно поджала губы, видимо, не одобряя, что он не хочет нормально питаться, но встала со своего места, направляясь к кофемашине, оставляя отца и сына наедине, — Как дела, Пит? — Хорошо, — крутя вилку в руках и не смотря на Тони, ответил парень. Он не понимал, что с ним происходит. Он же сам так долго хотел встретиться с папой и высказать всё, что копилось в нём на протяжении этих лет. Но куда сейчас делись те обида и злость? Почему он ведёт себя так, будто бы он был виноват? Почему не может смело посмотреть в глаза отца и сказать, что он чувствовал, когда тот бросил его? Ответов на эти вопросы не было, также как и смелости встретиться со взглядом Тони, который, как он чувствовал, внимательно разглядывал его. — Рана зажила? Питер с неохотой кивнул, понимая, что значит то, что его организм полностью исцелился — ему больше не было смысла торчать в Башне, напрягая Тони и Пеппер своим присутствием и заботой о себе. Он мог идти к тёте и дяде, извиниться перед ними и снова вернуться к той жизни, которой он жил эти десять лет. Отец ведь не оставит его у себя. Питер даже не надеялся стать частью его семьи. У него была Пеппер, которая скоро станет его женой, и в скором времени у них, наверняка, появятся собственные дети. Так зачем им нужен подросток, которого они давно вычеркнули из своей жизни? Возможно, Тони согласится иногда встречаться с ним, и, наверное, учитывая ситуацию, это будет самым благоприятным исходом. — Думаю, больше нет необходимости восстанавливаться, и я могу уйти. — Пусть это решит врач, — произнесла Пеппер, вернувшись к обеденному столу с чашкой кофе для мужчины. — Рана затянулась, и я хорошо себя чувствую, — настаивал на своем Питера. Уходить отсюда совсем не хотелось, но он чувствовал, что чем больше находится с отцом и Пеп, тем больше начинает думать, что так может быть всегда. А эти мысли ни к чему хорошему не приведут и лишь вызовут ещё большую боль, которую, если подумать, в любом случае не удастся избежать. Ему всё равно будет больно покидать это место, которое он даже мысленно боялся назвать домом, ведь сколько бы времени он не провёл с папой — час или год — этого будет мало. — К тому же, мистер и миссис Паркер, наверное, волнуются за меня. — Кстати, об этом, — произнёс Тони, заставив парня резко вскинуть голову и увидеть, как он напряженно переглядывается с Пеппер, которая ободряюще кивнула ему, — Я только что был у них. — Что? Зачем? — Пит с испугом смотрел то на отца, то на его невесту, которые, казалось, боялись его реакции, — Я не понимаю. — Мы говорили о тебе, — медленно произнес мужчина, ловя его взгляд и не позволяя отвести его от себя. — Они хотят забрать меня? — Нет, малыш, — от слишком заботливого тона отца, который не сулил ничего хорошего, Пит почувствовал, что его тело пробирают мурашки. Тони обошёл стол и сел рядом с ним, вдыхая воздух так, как будто собирался нырнуть глубоко в воду, — Мэй и Бен считают, что тебе лучше не возвращаться. Вот оно то, о чём Питер даже думать боялся. Конечно, он знал, что не был идеальным ребёнком и доставил немало хлопот тёте и дяде. Чего стоит последняя его выходка и побег из дома? А то, что он каждую ночь в тайне от них выходил на патрули? И отталкивал их, несмотря на их желание стать ближе? Питер сам добился того, чтобы они приняли решение бросить его. И хотя было немного обидно за то, что они так просто сделали это, но грусти или злости не было. Наверное, в глубине души он всегда знал, что рано или поздно потеряет и эту семью, поэтому сейчас не был сильно шокирован. — Ладно, — кивнул он, своим принятием ситуации вызывая удивление на лицах Тони и Пеппер. — Ладно? Это всё, что ты скажешь? — А что ещё сказать? — пожал плечами Питер, чувствуя, что вопреки своему внешнему спокойствию, изнутри его колотило, а глаза предательски начинало щипать, — Это их право отказаться от меня. — Они не отказываются от тебя, дорогой, — чуть резко сказала Пеппер, будто бы боясь такой его реакции. Конечно, это ненормально, что он так просто принимает то, что потерял ещё одну семью, но, наверное, после всего, что с ним было, он просто научился мириться с любыми обстоятельствами. В конце концов, его не первый раз бросают, и он пережил предательство отца и даже смог простить его, так что точно сможет сделать это с Мэй и Беном. — Они думают, что с ними ты несчастлив, это так? — произнёс Тони, замерев в ожидании его ответа, но Питер лишь пожал плечами. Он не мог ответить ни «да», ни «нет». Конечно, он старался радоваться тому, что имеет — семья, друзья, отличная школа. Но при всём при этом, он постоянно чувствовал, что эта жизнь не принадлежит ему. Его будто бы закинули в игру, в которой он был Питером Паркером — обычным, ничем не выделяющимся среди других подростком. Но ведь когда-то у него была совсем другая жизнь, которая, несмотря на все изъяны и проблемы, была счастливой. Её забрали у него и даже не дали шанса попрощаться, поэтому он никак не мог смириться с тем, что должен жить в чужом доме, с чужими людьми. Он не мог почувствовать себя полноценным там, зная, что где-то в глубине души ему пришлось спрятать другую часть себя. Поэтому, да, он был счастлив и несчастлив одновременно. Счастлив, когда забывал, что эта жизнь Питера Паркера не принадлежит ему. Несчастлив в моменты, когда вспоминал отца и надеялся, что однажды он заберёт его домой. — Пит, я должен знать, чего ты хочешь? — устало произнёс Тони, одной рукой облокачиваясь на стол и чуть наклоняясь к сыну. — Я не знаю, — громче, чем это требовалось, выкрикнул Питер и сильно зажмурился, чтобы избавиться от слёз, — Что будет со мной теперь? — не открывая глаза, спросил он. — О чем ты? — он, благодаря своему паучью чутью, ощутил, как отец напрягся, а Пеппер едва слышно выдохнула. — Паркеры не хотят, чтобы я возвращался, так что со мной будет? — Пит открыл глаза, но на Тони всё равно не посмотрел, устремив взгляд на свои сцепленные на коленках руки, — Меня заберут в приют, или… — Боже, Питер, — прервала его Пеппер, и он, наконец, посмотрел на них. Женщина приложила руку к губам, с жалостью смотря на него, в то время как отец невидящим взглядом уставился куда-то за его спину. И Питеру на секунду стало стыдно перед ними, но потом… Какого чёрта? Тони сам был виноват во всем, и не было причин, чтобы жалеть его. В душе поднялась волна злости, и Пит почувствовал, что впервые за многие месяцы ощущает себя не потерянным мальчишкой, который искал внимания отца, а сыном, который имел право злиться на то, что его бросили. — Ты действительно такого плохого мнения обо мне? — произнес Тони, переводя взгляд на Питера, — Думаешь, я просто брошу тебя после всего, что было? — Однажды ты уже сделал это, — парень поднялся со своего места, делая несколько шагов в сторону. Будь у него веб-шутеры, он бы сбежал через открытую дверь на террасу, но их не было, а через лифт уйти вряд ли получится — что-то подсказывало ему, что Пятница не позволит ему далеко уехать. Да и не трус он, чтобы снова и снова сбегать от этого разговора, который должен был состояться уже очень давно. — Не прошло ни дня, чтобы я не винил себя за это, — Тони встал со стула, но вопреки своему желанию не подошёл к сыну, боясь спугнуть его. — Почему тогда не пришёл? Не забрал меня? — Потому что думал, что тебе лучше без меня, — мужчина вслед за ним повысил голос, заставляя Питера вздрогнуть и обиженно всхлипнуть, — Из меня был хреновый отец, и ты… — Почему ты уже который раз говоришь это? — он перебил Тони, с искренним недоумением смотря на него, — Ты думаешь, что ты был плохим отцом, а Мэй с Беном дали мне всё, о чем мечтают все дети? Но это ведь не так, ты мог дать мне гораздо больше. — Да, ты прав, я мог дать тебе защиту, образование, блестящее будущее, но… — Ты серьёзно думаешь, что я хотел этого? — опять не дал Тони закончить фразу Питер, — Единственное, чего я хотел, это отца, а ты забрал его у меня. В комнате повисла гробовая тишина. На лице отца Пит видел множество эмоций — вину, боль, злость, раскаяние, нежность — но зацепился он за одну, о которой мечтал так много лет. Безоговорочная огромная любовь. — Прости меня, малыш, — совсем тихо произнес он, подходя ближе к парню и останавливаясь в шаге от него. — Просто скажи, почему сделал это? — уже не сдерживая слёз, спросил Питер, — И не говори про то, что думал, что без тебя я буду счастлив и в безопасности. — Я отдал тебя, потому что так было проще мне, — со вздохом ответил Тони и, когда парень предсказуемо дёрнулся в сторону, чтобы сбежать и не показать свою боль и обиду от его слов, он поймал его руку, останавливая на месте, — Мне было спокойнее, когда я знал, что ты находишься в семье, где о тебе заботятся, а я не подвергаю тебя своему дурному влиянию. Ты был таким добрым, светлым мальчиком, совсем не похожим на меня. И я хотел, чтобы у тебя была нормальная жизнь. — А чем наша жизнь была ненормальной? — У тебя не было друзей, ты учился на дому с репетиторами, а в свободное время торчал в моей мастерской, — со злостью на самого себя перечислил Тони, — Думаешь, так должен жить ребёнок? — Ребёнок должен жить со своими родителями, — рукавом от толстовки вытирая слёзы, катившиеся по щекам, ответил Питер и тут же почувствовал мягкое прикосновение Пеппер, которая незаметно подошла к нему и взяла за руку. — Успокойся, Пит, — мягко произнесла она, поглаживая его ладонь своим большим пальцем. Это действие удивительным образом успокоило его, и парень глубоко вздохнул, отпуская свою злость. Он столько лет пытался понять, чем руководствовался отец, когда принимал это решение. Он думал о разном — начиная с того, что отец, как он и сказал журналистам, беспокоился о его безопасности, и заканчивая тем, что ребёнок просто был не нужен ему. Но всё оказалось гораздо проще, Тони, как и всегда, думал о том, как будет лучше для него. Да, он заботился о счастье и спокойствии сына, но, в первую очередь, он отдал Питера потому, что тот мешал его привычной жизни. Ему так было проще. Конечно, ребёнок, тем более маленький, является слишком большой ответственностью, к которой мало кто оказывается готов, а уж великий Тони Старк, который славился своим разгульным образом жизни и эгоистичными намерениями во всём, точно не привык, что жизнь должна быть сосредоточена не на нём, а на сыне. Питер мешал его привычному распорядку, который состоял из работы в мастерской, вечеринок и случайных девушек, а в последствии и спасения мира, поэтому Тони сделал то, что было проще всего — отдал сына в семью его тёти. И за все эти годы он не нашёл ни одного свободного часа, чтобы навестить его. — А что изменилось сейчас? — спросил Питер, выдергивая ладонь из руки Пеппер и смотря на отца, — Твоя жизнь всё такая же ненормальная — Stark Industries, Железный Человек, Мстители. Зачем в этой цепочке тебе нужен я? — Я изменился, Пит, как и ты. Ты ведь теперь настоящий герой. Питер замер, не веря, что Тони действительно сказал это. Вот как получается, да? Когда Пит просто был его сыном, он даже не думал вернуть его, но, стоило ему стать Человеком-Пауком, мужчина вспомнил о нем. Хотелось рассмеяться от абсурдности происходящего, но грудь сдавило, да и причин для смеха особо не было. Было лишь разочарование в отце, которому он действительно оказался не нужен. — Я поговорю с миссис Паркер, — осипшем голосом сказал парень, отступая назад к лифту, — Уверен, она разрешит мне вернуться. — Пит, — Тони попытался догнать его, но Питер выставил руку вперед, качая головой. — Я не хочу здесь быть, мистер Старк. И несмотря на все противоречивые чувства, которые раздирали его изнутри, он очень хотел, чтобы отец наплевал на его слова и остановил его. Но Тони остался стоять на месте. И Питер ушёл.