Сверху вниз

— Почему? Ну почему ты никогда меня не слушаешь?! — Фарагонда орудовала куском ваты, смоченном в спирте. – Ты – директор школы, почтительный господин, мудрый мастер, в конце концов! Так почему же я постоянно разнимаю вас с Гриффин, как кошку с собакой? — Дорогая, уверяю тебя, причина нашего конфликта была серьезной. — Хаген сделал невозмутимое лицо.       Фарагонда нахмурилась и специально надавила на ссадину чуть сильнее, чем требовалось. Хаген, чуть дернулся, но не подал виду, что ему неприятно. — Предательство — серьезная причина. Может быть, самооборона. Но «она назвала меня бесполезным куском, прости Господи, говна, и поэтому я решил устроить мордобой!» не относятся к вышеперечисленному списку. Ты дуреешь с каждым днем! — Слушай, почему ты мне это говоришь? Может, поговоришь и со своей подругой тоже? — Её ждет отдельный разговор. Я не думаю, что министры будут в восторге, когда директор Облачной Башни, ведьма с многовековым опытом, придет на очередное собрание с шикарным фиолетовым фонарем под глазом. — Ой, я тебя прошу! У нее такие круги под глазами, никто даже не заметит. — Хаген пропустил смешок.       Он накрыл ее руки, находящиеся на его лице своими, а после легонько сжал и поднес к губам, нежно касаясь ее тонких пальцев. Фарагонда обреченно вздохнула и опустилась на кресло рядом с ним.       Отнюдь нелегкий день. Знойная жара пробиралась в помещение через открытые окна, и маленький настольный вентилятор, вяло гоняющий воздух туда-сюда, уже не спасал. Она смахнула подступающие капельки пота со лба.       В голове крутились события последнего часа: принимать экзамен у второго курса Фарагонда пришла не в лучшем расположении духа, ибо часом ранее ей на почту прилетело письмо с жалобой. Ученицы старших курсов, к слову, ее любимицы, устроили разгром в городском музее. Конечно, они «защищали» объект от небезызвестных трикс, но владелец заведения все равно остался недоволен и потребовал компенсацию. Иногда бывает сложно удержать всех в узде, да.       Еще сильне директрису раздосадовали неподготовленные студенты. И это несмотря на то, что весь последний месяц она ежедневно твердила им о том, как важно подготовиться к экзамену. Эти девчонки совсем отбились от рук.       А потом в аудиторию ворвалась Гризельда, с глазами по пять копеек, и, судорожно размахивая руками, прокричала, что на заднем дворе завязалась драка. Ах, драка! Как же она будет оправдываться перед своим студентками? Два многоуважаемых директора решили помериться силами прямо перед хрупкими ранимыми феями. — Итак. — Фарагонда поднялась с места и поправила собравшиеся на юбке складки. — Сейчас ты вернешься к себе. А завтра вы снова прибудете в Алфею, и мы проведем запланированное собрание. И ты не проронишь ни словечка, пока я тебе того не позволю! — Слушаюсь и повинуюсь, моя дорогая.       Хаген в спешке удалился, а Фарагонде только и оставалось, что молиться всем богам, чтобы их общий сбор прошел без препираний и потасовок между Гриффин и ним.       На следующий день они вновь собрались вместе. На столе в кабинете любезно был оставлен поднос с травяным чаем, а под тарелочкой маленькая записка, гласящая о том, что Фарагонда немного задержится. Хаген первым взял блюдце с серебряной каймой и выгравированной на нем эмблемой Алфеи. Хотя, он совсем не любил знаменитые травяные чаи одной феи, сделать глоток его заставила совесть. Быть может, он обладает успокаивающим эффектом, и это будет к лучшему?       На удивление, даже Гриффин поначалу молчала, но все знали, что это не могло продлиться долго. Она, с явно скучающим видом, разглядывала новый маникюр на своих пальцах, всеми силами пытаясь не брякнуть что-то, что могло бы распалить мужчину, сидящего почти рядом с ней. Хотя, ей очень даже этого хотелось. Салладин, черт бы его побрал, нарушил тишину своим восторженным возгласом: — Я слышал, что вчера у вас было веселье. Жаль, я не успел приехать, я бы посмотрел на это! — Ты хотел посмотреть на мою триумфальную победу? Ну что же, в следующий раз я запишу тебе видео, когда буду втаптывать его голову в землю своими чудесными туфлями.       Хаген заметно напрягся, но не проронил ни слова, как и наказывала ему Фарагонда вчерашним вечером. К его счастью, в следующую минуту она появилась в дверном проеме, с кипой бумаг под мышкой, и стаканчиком уже остывшего кофе. Она второпях подошла к своему столу, и, небрежно откинув бумаги в сторону, села на свое место в центре. Подле нее уже расположились ее коллеги из соседних школ, и по воле случая, ее лучшие друзья. — Итак, коллеги. Мне бы хотелось обсудить с вами очень важный вопрос. Твои бывшие студентки, Гриффин, уже итак доставили нам немало хлопот. Я считаю, что нам нужно предпринять более радикальные меры в их отношении. Позавчера они пытались выкрасть из музея очень ценный артефакт. — Про разгром, устроенный феями, директриса упоминать не стала. — А я говорил тебе, что пора бы уже эту троицу на цепь посадить, - Резко ответил Хаген. — Они должны гнить в тюрьме и точка! — Зачем сажать кого-то на цепь, если ее можно использовать в совершенно других целях? А этих несносных девок можно кому-нибудь заказать. Боюсь, что ваши гуманные методы, Фарагонда, уже давно исчерпали себя. — Гриффин. — Фарагонда едва заметно толкнула подругу в бок. — Пожалуйста.       Хаген тяжело вздохнул и сильнее сжал кулаки под столом, но от комментариев воздержался. За что получил одобрительный кивок от Фарагонды. — Ладно, возможно нам стоит проконсультироваться с управлением. Дело безотлагательное, так что мы… — Фара, каблуки не жмут? — Что прости? — Он так сдерживается. Чудеса дрессировки, браво! — Гриффин наигранно хлопнула в ладоши. — Да чтоб тебя, старая ведьма! — Хаген резко поднялся со своего места и ударил кулаком по столу, отчего тонкие фарфоровые чашки на блюдцах звонко подпрыгнули. — О, нет-нет, стары твои взгляды на жизнь, друг мой. А я — молода как спелая ягодка на цветущем кусточке малины. — Я отрежу твой ядовитый язык! — Что ж, давай, попробуй.       В следующий момент раздался лязг металла, Хаген уверенно выхватил из ножен свой левитирующий меч и направил его в сторону ведьмы, однако та взлетела над столом и в пару мгновений оказалась в стороне. Успешно парировав атаку, Гриффин не растерялась, из ее рук вырвался зеленый луч, который успешно впечатал соперника в закрытое окно. На стекле разошлись трещины, отчего Хаген недовольно поморщился. Он мысленно выругался, уже представляя, каких Фарагонда раздаст им нагоняев. Эх, была-не была! Сегодня он точно задаст этой ведьме трепку.       Преодолев все препятствия на пути, он вплотную приблизился к ведьме. Она была ловка и хитра, а о коварстве ее колдовства Хаген знал не понаслышке. Но, пока в его руках меч, он был уверен, что никакие чары ему не страшны. Ошибочное мнение – считала Гриффин. Ведь, не дожидаясь его реакции, она заключила его в пузырь, и заставила бултыхаться в воздухе, беспомощно парить как пылинку. Хотя, пылинка, несомненно, была огромная.       Салладина это только забавляло, но Фарагонда вскипела от ярости, осматривая испорченные интерьеры своего кабинета. И когда Хаген освободился от чар, а после занес свой меч для атаки, его остановил пронзительный возглас: — Довольно! Еще хотя бы одно движение, и я пообрубаю ваши конечности, честное слово! — Фарагонда искромётно взглянула на виновников беспорядка. — Ты! Отдай мне сейчас же этот треклятый меч! А ты, Гриффин, научись, наконец, держать язык за зубами!       Фарагонда, миниатюрная от природы, сейчас выглядела грознее могучего война в доспехах, ведь все знали, что директриса Алфеи в гневе – точно не к добру. Она яростно жестикулировала, размахивала руками у носа Гриффин, грозила кулаком Хагену, отчего вызывала у него милейшие чувства. Салладин, между тем, резко посерьезнел в лице, и согласно кивал на каждое сказанное директрисой слово. Даже учтиво поддакнул, когда та пригрозилась больше никогда не пускать обоих на порог Алфеи. — Шикарная женщина. — Рука Хагена незаметно скользнула к краю стола, чтобы достать небольшую бумажку из отрывной стопочки.       Но бумажка оказалась перехвачена ведьмой. Очередная помеха на пути к счастью? Точно не сегодня. — Дай сюда! — Шикнул Хаген и вырвал кусок листа из цепкой хватки ведьмы. Когда Фарагонда обернулась, перед ней, опустившись на одно колено, стоял Хаген, а на его ладони лежало бумажное колечко. — Фара, выходи за меня!