Красная вишня

      Повернувшись, Какаши бесстрастно взглянул на Сакуру, что сидела на полу за низким столом напротив него. Сейчас они отдыхали в гостиной резиденции Хокаге, отсюда было гораздо ближе добираться и до его работы, и до больницы. Сакура смотрела в окно на большую полную луну уже добрых пять минут.       — Что-то не так? — тихо спросил Какаши, и она подпрыгнула, очевидно, так глубоко задумавшись, что забыла, где находится.       Встретившись с ним глазами, Сакура покраснела и стушевалась, когда не увидела обычной улыбки на его лице. Она медленно протянула руку и положила ее поверх его руки, робко шепча:       — Какаши?       Несколько мгновений он хранил молчание, затем шевельнул рукой, повернув ее так, чтобы сжать ладонь Сакуры в своей.       — Какие-то мысли гложут тебя с тех пор, как ты вернулась из Кири.       Сакура почувствовала себя виноватой, но тут же осознала, что он легко мог неверно истолковать ее поведение. Последнее, чего она хотела, — это недопонимания.       — Нет! То есть, да! Я имею в виду… я лишь собиралась правильно сформулировать мысль, прежде чем поделиться ею с тобой, потому что мне совершенно не хочется причинить тебе боль из-за какого-то глупого недоразумения. Но, похоже, у меня отлично это получается и так, даже стараться не надо.       Его плечи немного расслабились, поскольку Сакура среагировала волнением, а не попыткой отмахнуться от него. Какаши усадил ее к себе на колени и крепко прижал к себе.       — Тогда скажи мне сейчас. Мы можем попробовать решить все вместе.       — …но в этом-то и проблема, — едва слышно пробормотала Сакура, отстраняясь, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза и одновременно положить руку на его щеку. — Я беспокоюсь… Мне очень повезло, что за мной присматривает так много замечательных, сильных и умных людей… но что это говорит обо мне?       — Что ты имеешь в виду?       — Мне… мне кажется, что я не настолько надежный человек, каким меня считают, — еле слышно прошептала она.       — Сакура.       — Нет, серьезно. Это не просто какая-то неуверенность в себе. Я знаю, что сделала много чего замечательного, добилась того, что не каждый смог бы в моем возрасте. Но я так сильно придерживаюсь правил, что возникает… странное чувство неудовлетворенности. — Она вздохнула. — Теперь видишь, почему я хотела подождать, прежде чем поделиться с тобой? Я сама не до конца разобралась в себе.       Какаши рассеянно провел пальцами вверх и вниз по ее руке. Он проигнорировал тяжесть, зародившуюся в его душе, и больше сосредоточился на Сакуре, притянув ее к своей груди, положив щеку ей на макушку.       — Продолжай.       — Я правда благодарна всем людям, которые поддерживают меня… но… Наверное, меня осенило, как мало я на самом деле знаю, — сбивчиво произнесла она. — Меня посылали на краткосрочные миссии, но не часто из-за того, что я представляю большую ценность здесь, в Конохе, а не за ее пределами. До и во время войны это имело смысл, но теперь… Наруто, Саске-кун и ты повидали мир. Даже Хината-чан участвовала в большем количестве долгосрочных миссий, а ведь она наследница клана Хьюга.       Какаши ничего не сказал, не прекращая успокаивающих движений пальцев.       — Я непонятно выражаюсь, да? — слабо закончила Сакура.       — Нет, — возразил Какаши, позволив тишине затянуться. — Я понимаю. Если честно, ты не первая, кого беспокоит эта тема. Большинство шиноби через это проходят хотя бы раз в своей жизни.       — Даже ты?       Какаши почувствовал, как горит его плечо, там, где эмблема АНБУ навсегда останется на его коже.       — Особенно я.       Сакура прижалась к нему поближе.       — Расскажешь?       — Ничего интересного, — пробормотал Какаши ей в волосы. — Наступает момент, когда тебе надо уйти, но ты связан долгом… и верностью людям, которые погибли, чтобы ты жил. По крайней мере, для тебя это похоже на жажду странствий, чтобы лучше понять себя. Для других это просто еще одна форма бегства, поиск ответов, которых не существует, поскольку правда всегда маячила перед глазами. Реальность была невыносима.       — А сейчас?       Сакура переместилась и уткнулась лицом в изгиб его шеи, мягкое дуновение теплого воздуха от ее дыхания вызвало у него приятную дрожь. Какаши закрыл глаза, удивляясь тому, что смог пережить такой момент с ней.       — Давай сойдемся на том, что сейчас мне более чем комфортно в своей собственной шкуре.       Он скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку.       — И все же ты до сих пор прячешься за маской.       — Хочешь, чтобы я открылся перед остальным миром?       — Не смей! — со всей серьезностью воскликнула Сакура, отстраняясь, ее глаза предупреждающе сверкнули. Затем она замялась, сомневаясь, допустимо ли ей требовать чего-то подобного. Он коснулся ее подбородка костяшками пальцев, уговаривая ее взглянуть на него, и у нее перехватило дыхание от выражения его лица — …Какаши?       — Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уходила, — откровенно признался он. — Будь моя воля, я бы предпочел, чтобы ты осталась рядом со мной навсегда.       Его глаза напряженно смотрели в ее — лишь в исключительных случаях Сакуре удавалось увидеть такую его реакцию вне боя. Несколько пробных поцелуев, становившихся чересчур горячими, особенно один раз, когда она игриво приникла к его шее и прикусила нежную кожу — Сакура так долго этого желала. Она вспомнила, как ее дыхание застряло в легких, как он двигался со скоростью, которую редко использовал, когда схватил ее за запястья и легко поднял их над головой, его глаза потемнели, словно он готов сорваться.       Это потрясло ее, но не из-за страха, что он причинит ей боль. Какаши никогда-никогда не причинил бы ей боль.       Но явный голод, который он испытывал по отношению к ней. Понимание того, насколько сильно он сдерживался ради нее.       Никто, ни мужчина, ни женщина, никогда раньше так на нее не смотрел.       — В Кири произошло что-то еще? — низким голосом произнес Какаши. Голосом, который он обычно приберегал для того, чтобы обрушить смертельное Райкири на свою жертву.       Сакура ненавидела то, как ее лицо сразу же покраснело, и теперь она предельно ясно осознавала, что оказалась в ловушке в его объятиях и на его коленях. На этот раз от него некуда было деться. Она начала ерзать и, сжав пальцы, потянула за складки его рубашки.       — Н-ничего плохого, — робко проговорила она, внезапно застеснявшись.       — Сакура, — ее имя с легкостью сорвалось с его губ, однако все равно по ее спине пробежала сладкая дрожь.       — Эм… Чоджуро-сан… просто… ну… проявил… кое-какой… интерес ко мне, — под конец она практически пищала из-за нервозности. Еще больше Сакура было огорчена тем, что так отчаянно залилась румянцем. Она хотела это скрыть, понимая, насколько нелепо, наверное, выглядит ее лицо, по цвету сливающееся с ее волосами. — Я… я конечно ему отказала! Н-но… э-э, я… но…       — Но?       — …Я сомневалась, стоит ли мне упоминать о нас или нет, — выпалила Сакура. — Я хотела! Но мы никогда это не обсуждали, так что я… побоялась рисковать. Я же знаю, что ты ценишь свою личную жизнь, и я это уважаю.       Какаши, прищурившись, наблюдал за тем, как она судорожно заправила волосы за уши, как ее глаза расширились еще больше, а затем она задержала дыхание. У него было достаточно подготовки, и он преуспел на допросах в АНБУ, чтобы понять, что будет продолжение.       — Сакура.       Ему всего лишь нужно было подождать, пока она не расскажет все. В любом случае, Сакура редко могла что-то долго скрывать от него.       — О, эм… поскольку я не сказала ему, что уже в отношениях, Ч-Чоджуро-сан, ну, сказал… ну, намекал… — ее речь по-прежнему звучала невнятно, поскольку Сакура пыталась поддерживать зрительный контакт с Какаши, но это было трудно, так как она не привыкла к такому пристальному вниманию. — …гм… чтобы я дала ему шанс… в следующий раз, когда мы увидимся.       — Понятно. — Он подождал еще немного, наслаждаясь тем, как Сакура ерзала под его пристальным взглядом. А затем он протянул руку, чтобы заправить ту же розовую прядь волос, которую она поспешно попыталась убрать, его пальцы задержались на ее коже. Если данный жест вызвал воспоминание о маленьком засранце, это, вероятно, означало, что он делал с ней что-то подобное. Какаши улыбнулся тому, как Сакура смотрела на него с этими милыми розовыми щечками.       — Я не против, чтобы ты путешествовала, Сакура. Однако, как твой Хокаге, я запрещаю тебе посещать Кири. Этот район слишком опасен для одного из моих ценных шиноби, не говоря уже об их истории похищения моего дорогого ниндзя-медика Конохи.       Сакура замерла, гадая, не ослышалась ли она. А потом она уставилась на него, явно ошарашенная столь резким развитием событий.       — Если ты случайно столкнешься с ниндзя Кири во время своих путешествий, тебе не разрешается вступать с ним в контакт, независимо от обстоятельств. Немедленно покидай это место. Только если ты согласишься на эти условия, я предоставлю тебе отпуск на какое-то время, — Какаши продекламировал это так официально, что Сакуре показалось, будто она сейчас находится в кабинете Хокаге, а не у него дома.       — П-подожди… ты… ты же не серьезно? — она недоверчиво фыркнула.       Какаши крепче обнял ее и придвинулся к ней, его маска уже собралась вокруг шеи, их дыхания смешивались из-за непосредственной близости. Он выдержал ее взгляд, в его темных глазах светилось веселье.       — А ты проверь.