***
Генма + Шизуне — Ой, Шизуне, перестань, — заскулил Генма. — Больше ни слова о работе. Она пыталась сосредоточиться на том, как он осыпал поцелуями ее шею, честно пыталась, но у нее никак не получалось. — Но Сакура ведет себя странно с тех пор, как вернулась из Кири! — Шизуне проигнорировала стон Генмы. — Куда делся тот джонин, с которым мы планировали ее свести? — Его внезапно перевели на самый дальний пост около Суны, — невозмутимо ответил он, искренне сочувствуя парню. Обычно на ту базу отправляли в наказание, или же если вытянешь короткую соломинку в жеребьевке. — Бедный мальчик. Он ведь даже ничем не провинился. Наверное, он просто невезучий. — Что? Такого быть не может. Распределение постов состоится только через четыре месяца, — в смятении сказала Шизуне. Она прекрасно знала эти подробности, поскольку в прошлом была советником Хокаге. — Что-то случилось на границе? — Нет. Парень написал отчет, так как он все равно отправлял сообщение о своем прибытии на пост. Там все по-старому. Один песок вокруг. — Генма уткнулся лицом в ее грудь, решив найти хотя бы такое утешение, раз этой ночью секс ему не светит. Он улыбнулся, когда Шизуне начала гладить его голову, но про себя застонал: тему менять она явно не собиралась. — Что-то не так. Подобные перемены не происходят случайно. Хокаге не стал бы просто так отправлять кого-то на такой удаленный пост без предупреждения. — Шизуне скорее говорила сама с собой. — Какая причина была указана в приказе о переводе? — Какаши лично его порекомендовал. Сказал, что этот парень хорошо обращается со своими соколами, а в мирное время нам нужно быть особенно бдительными… так что кого послать, как не самого лучшего — ох, проклятье, я идиот. — Что? Почему? — взволнованно спросила она. — Нет, правда, Шизуне. Трахни меня. У меня уже яйца синие из-за отсутствия секса, — взмолился Генма. Это была настоящая агония. — Вот почему мое обычно острое чутье подвело меня. — Я сделаю то, что тебе нравится, ртом, если ты сосредоточишься хотя бы на десять минут и расскажешь мне, что ты только что понял. — Она подлизывалась и улыбалась глупому выражению его лица. — И пальцами тоже? — с надеждой спросил он. — И пальцами, — промурлыкала Шизуне. — А теперь выкладывай.***
Ямато Как один из личных охранников АНБУ Хокаге, Ямато был посвящен во множество сведений о личной жизни Хатаке. Однако специфика такой работы означала, что свое мнение и все открывшиеся ему факты он был обязан держать при себе. То есть, он служил щитом и мечом, который использовали при необходимости, а в остальное время — просто предметом декора. Любая информация, полученная во время дежурства, должна была быть стерта из его памяти, если только не относилась к текущей работе. Вот почему, когда Ямато заметил, как часто Сакура проводила время в резиденции Хокаге, намного больше, чем раньше, он ничего не сказал. Не сказал и после того, как во всей красе наблюдал за нежными поцелуями Сакуры и Какаши в его кабинете. Хотя у Ямато была мысль, что Сакура не знала о том, что именно он в тот момент охранял Хокаге, но зато точно был уверен, что Какаши был более чем осведомлен. Это означало, что он позволил этому случиться, понимал, что Ямато все увидит. И это было так непохоже на того Хатаке, с которым он проработал столько лет. Периодически Какаши заводил интрижки для снятия накопившегося стресса, но никогда не связывался с женщиной, которую считал близкой ему или особенной. Риск просто не стоил потенциального счастья. Но Ямато смолчал. Если откровенно, иногда он и сам не мог удержаться от улыбки, замечая, каким расслабленным становился Какаши, когда Сакура забиралась к нему на колени, зарывалась пальцами ему в волосы и ласково перебирала их. Эти двое наслаждались присутствием друг друга после очередного долгого напряженного дня. Честно говоря, Ямато не мог вспомнить, было ли у Какаши когда-нибудь подобное выражение лица. И если слухи не врали, то маловероятно, даже до того, как Ямато познакомился с Хатаке. Особенно если учесть трагедии, пережитые Какаши еще в раннем возрасте. В итоге Ямато ничего не сказал, даже будучи на гражданке. В любом случае, ни один шиноби не был по-настоящему свободен от службы, особенно те, кого назначили охранять Хокаге. Он не стал одаривать Какаши понимающей улыбкой или уважительным взглядом. Напротив, жизнь шла своим чередом, и Ямато горячо надеялся, что все так и останется.***
Все остальное население — Эй-эй, слышала? Этим утром видели, как Сакура-сан выходила из резиденции Хокаге. Опять! — раздался громкий визг женщины, которая после этого что-то прошептала стоящей рядом другой женщине. — Опять? Не может же быть у них так часто завалов по работе? А что Нара-сан? — Его там не было, — усмехнулась женщина, — только Сакура-сан и Хокаге-сама. — Как ты вообще пронюхала об этом? Сакура-сан — куноичи. Она по умолчанию владеет навыками скрытности, ты бы ее и не заметила. Женщина опустила голову. — Признаюсь, у меня превосходное зрение… к тому же, я встречаюсь с Шу-саном, понимаешь? Ее собеседница закатила глаза. — Ну конечно. Это твой посыльный-чуунин заметил, как Сакура-сан уходила. Наверное, он видел ее утром, когда нес письма Хокаге-сама. — Я… я бы и сама заметила! — пролепетала женщина. — Но какая разница, откуда я узнала! Сакура-сан и Хокаге-сама! Это же скандал! Она была его ученицей! — Но… я слышала, что только год. Скорее, она была ученицей Цунаде-самы, нежели Рокудайме-сама. И, судя по тому, что мы видели, он никогда не обращался с ней как с ребенком. Если уж на то пошло, думаю, что все слишком боятся Сакуры-сан, — говорящая передернула плечами, — и я их не виню. Она бывает очень страшной, если кто-то не следует ее рекомендациям относительно здоровья. — Н-наверное, — с заиканием произнесла первая женщина запнулась. — Она очень милая и трудолюбивая. — Я рада, что Рокудайме-сама получил твое одобрение, — последовал саркастический ответ. — Я не это хотела сказать, ты же знаешь! Не будь такой вредной. Я, между прочим, принесла тебе интересные сплетни! — Что интересного в злословии? Женщина посмотрела на свою собеседницу с ужасом. — Никакое это не злословие! Я же не член фан-клуба Рокудайме-сама! — Плакат, что ты купила себе домой, свидетельствует об обратном. — Я просто проявляю уважение к нашему великому лидеру! Повесить его плакат на стену в спальню — вполне разумно! — …о боги, он у тебя в спальне? Для чего? Ты что, любуешься им перед сном? Подожди, фу, ты его еще и целуешь что ли? — Заткнись! Речь вообще не обо мне! Аргх! Я… я больше беспокоюсь о том, как отреагируют другие люди, когда эта новость разойдется, как пожар. — …ну… Сакура-сама и Рокудайме-сама многое сделали для Конохи. Они заслуживают счастья… разве нет? Повисла недолгая пауза, затем сплетница внезапно загорелась идеей: — Ты права. Их любовь нужно защитить! — …никто ничего не говорил о том, что они влюблены друг в друга. — Спасибо! Я прямо сейчас организую комитет по защите любви Рокудайме-сама и Сакуры-сан! — … я совсем не это имела в виду! — раздался раздраженный крик. — Постой, вернись! Я говорила о… тьфу… уже неважно.