Грозовая ведьма

      19.       Время до встречи на стрельбище Реборн решил скоротать с пользой, вновь направившись к Лар Милч.       И спустя шестнадцать часов пространных жалоб, замаскированных под разговор, знал достаточно, чтобы чувствовать удовлетворение. Несостоявшаяся Аркобалено терпеть не могла Дель-Спиро по множеству причин, начиная с обиды за начальника и заканчивая личным оскорблением — не проходя ни военной подготовки, ни какого-то серьёзного обучения, девчонка стреляла лучше неё, имея при этом зрение минус пятнадцать. Возможно, всё было бы не так плохо, если бы непокорная Гроза принадлежала какой-нибудь Семье, — в идеале Вонголе, — была киллером больше пары лет или хотя бы проявляла к ней уважение... Но Гретте было плевать на Лар Милч с высокой колокольни.       Признавая её опыт, она отказывалась ей подчиняться, игнорируя все попытки заявить лидерство и пропуская мимо ушей замечания. За всю историю их знакомства единственными, к кому прислушалась наглая девчонка, были Хибари Кёя и Савада Тсунаёши. Причём, с последним имелся некий разговор, содержание которого знал разве что всё тот же Облако. Никого больше из Хранителей Десятый не посвящал в подробности.       Реборн был уверен, именно это бесило Лар сильнее всего — пренебрежение и игнор. Впору было заподозрить какую-нибудь неприятную историю в их прошлом, заставившую Гретту... разочароваться в бывшей Комсубин, как в человеке. Честное слово — даже к каннибалу Кёе она относилась теплее.       Впрочем, этот пример несколько неверен. С Хибари они были почти напарники, она доверяла ему куда больше, чем кому-то бы ни было ещё. Он отвечал ей тем же. Эта странная дружба у многих вызывала нутряную дрожь и подспудный, ничем не обоснованный страх. Только Дон Вонгола и его Хранители относились к подобным отношениям, как к чему-то само собой разумеющемуся.       Насколько Милч было известно, Тсунаёши будущего никогда не пытался перетянуть такую многообещающую Грозу в Семью, чем неизменно вызывал у Лар презрение и недовольство.       Что ж. Верность Лар Королевской Семье всегда была удивительной.       Конечно, нечто подобное можно было сказать и про него, но Реборн всегда отдавал себе отчёт, где заканчивается дружба с Тимотео и начинается собственная свобода. Он определил эту черту много лет назад и никогда её не переходил, кто бы что ни говорил. Он был верен себе.       Небу Аркобалено тоже, но тут уже ничего не поделать: Проклятие связывало Семёрку Радуги покрепче цепей Вендиче. Личные симпатии немного облегчали положение вещей, но не отменяли того, что, в первую очередь, все они являлись свободными киллерами. Может быть, всё дело в том, что Милч так и не стала полноценным Аркобалено, отхватив лишь какую-то часть проклятия? Или в том, что она изначально военная? У её ученика, в этом смысле, свободы воли куда больше...       Впрочем, Колонелло – это уже совершенно другая песня.       Тем не менее, о Гретте Дель-Спиро Лар Милч знает многое... и в то же время ничего.       Девчонка... хотя, какая из неё девчонка — через год ей будет ровно три десятка, пусть выглядит она по-прежнему на двадцать. Но по-другому относиться почему-то не получается. Время словно её не касается. Девчонка, девочка. Внучка. Хотя последней, даже про себя, называть её так страшно. Словно признать, что до Реборна был и другой человек. Воскресить его, вытащить из давно похороненного гроба, отряхнуть и посмотреть в истлевшее лицо. Вот оно – твоё прошлое, объявилось, как бы ни убегал от него.       Словно кривое отражение в зеркале, девчонка стоит перед тобой — прямое продолжение и смотрит слишком спокойными глазами с грозовыми молниями, танцующими в радужке.       Она заочно окончила медицинский институт по специальности фармакология, генетика и химический анализ. Зачем-то сдала выпускные экзамены в историческом университете, получив заслуженный диплом. В гражданском мире считалась больше археологом, чем химиком.       Учиться ей действительно нравилось, науки давались девчонке на диво легко. И если её слова о защите комнаты и реакции на неё Верде верны, хотелось бы, чтобы на этом сходство со Вторым Да Винчи и заканчивалось. Но он, пожалуй, не будет ставить на это заранее.       В мире Мафии до поры до времени о Гретте не знали. И слушая Лар, Солнечному Аркобалено, кажется, стоит этому радоваться. Ученица Талбота... Первая, за, кто знает сколько лет. Лакомый кусочек для любой Семьи, как в качестве самостоятельного мастера, так и в качестве рычага давления и шантажа для самого кузнеца.       Теперь стало понятно, почему ни он, ни Верде не смогли её найти. Слепой древний старец, наверняка, знал способы сокрытия и заметания следов, Аркобалено и не снившиеся. Вот и не знаешь, радоваться тут или ругаться...       Тем удивительнее, как Бьякурану удалось их найти.       Насколько знала Лар, изначально Главе Семьи Джессо нужен был только старый мастер. Его он искал со странным остервенением, ничего не зная о его ученице, как и многие другие, даже не подозревая о её существовании.       Потратив почти пять лет на розыск, кузнеца Бьякуран отыскал в какой-то горной деревушке во Франции. Но что бы ни попросил у него, тот отказал. Как часто бывало, принявшего решение Талбота заставить было невозможно. Ни за деньги, ни за что-то более существенное он не брался за работу. Для тех, кто вообще знал о существовании мастера Пламенных артефактов, это было непреложной истиной. Разумеется, многих подобное не устраивало, но сложно что-то сделать тому, кто исчезает так же легко, как тает утренний туман. Заставить всё равно не получится.       Эта истина старше Примо. Старше мафии в том виде, в котором её принято понимать вот уже четыреста лет.       Джессо с этим не согласился. И принял меры, чтобы донести своё разочарование не только до окружающих, но и до Мастера. Больше не было той горной деревушки. Гор тоже не было. Был действующий вулкан, запорошивший пеплом полстраны.       Судя по всему, Бьякуран и сам такого не ожидал и едва унёс ноги, когда слепой, вроде бы ветхий уже, старик ответил на атаку. Там полегло больше тысячи мафиози, никто не выжил. Кроме Гретты.       Она была единственным очевидцем тех событий, но никогда не рассказывала, как сумела пережить столкновение Пламенных Воль. Лишь двое знали чуть больше остальных — Десятый Вонгола и Аркобалено Грозы, у которого она оказалась позже.       Верде взял девчонку в личные ученицы и какое-то время о ней не было ни слуху ни духу, пока однажды она не появилась на улицах Палермо. Уже в образе неуловимого киллера, за глаза прозванной Грозовой ведьмой.