Мы опять поменялись?!

      Алекс проснулся в отвратительном состоянии. Его трясло, он не мог нормально дышать. Каждый вдох давался с трудом. Несколько минут пробуждения он не мог даже приоткрыть глаза. Голова болела настолько сильно, что хотелось выстрелить в самого себя, чтобы не мучиться.       Внутри крутилась куча не нужных мыслей. Парень вообще не особо помнил, что вчера происходило. Всё было как в тумане. Все его воспоминания ограничивались приходом Аниты и тем, что она вызывала ему врача. Дальнейшее — было для Саши загадкой.       Он был уверен, что она уже ушла: какой смысл ей, свободной девушке, сидеть с ним — больным старым парнем, который причинил ей так много боли. Он и не надеялся больше её увидеть в ближайшее время. Каждая секунда, проведённая с ней — стала теперь на вес золота.       Громов уже предвкушал, как сейчас ему нужно будет доползти до кухни, чтобы приготовить себе хотя бы чай. О чем-то большем не могло быть и речи. Две минуты на ногах- был его максимум.       Собрав всю силу воли, парень открыл глаза, и на миг он подумал, что видит реалистичный сон. На кресле рядом с кроватью сидела Анита. Она сжалась как только смогла, чтобы уместиться. Когда ночью она засыпала, то буквально проклинала Алекса «я же говорила, надо было кресло больше покупать».       Теперь, Громов боялся лишний раз пошевелиться. Меньше всего ему хотелось разбудить так мило спящую девушку. Он осторожно перевернулся на бок, и взглянул на неё. Волосы небрежно спадали на лицо, рот был слегка приоткрыт, как и всегда, когда она спала. Ей определённо что-то снилось, ведь она легонько подергивала рукой, будто играла на скрипке. От неё исходил тонкий аромат какого-то нового парфюма, который Саша едва различал из-за обострившегося насморка. Его это безумно злило, он хотел вдыхать каждую её частичку, но ему это не позволяли.       Особое место в его мыслях было занято раздумьями о том, почему же она все-таки здесь. Девушку ничего не держало, Анита давно могла уйти домой, к Тиму, но почему-то осталась здесь, с ним, с тираном, которого она ненавидит. Он думал об этом, и параллельно вглядывался в любое её движение с особым трепетом. «Как же я люблю тебя…» — пронеслось в его голове, и он не знал, как внутренне на все это реагировать. Естественно, парень был далеко не глуп и понимал, что шансы на прощение у него крайне малы. Он мог бы предпринять хоть какие-то действия по отношению к ней, чтобы показать, что любит её, но боялся оступиться. У него больше не было шансов, он потратил абсолютно все.       Вдруг девушка дернулась, и очень стремительно проснулась после этого. Анита приоткрыла глаза и сразу же уставилась на Алекса. Её взгляд не был тёплым, это убивало парня окончательно, но где-то глубоко в душе он понимал — все образуется. — Ты чего это пялишься? — Она сказала это совсем по детски, от чего на лице у мужчины появилась лёгкая улыбка. — Я не пялюсь, просто пытаюсь запомнить все изменения в тебе. Их так много, и все они восхитительны, — парень говорил это совершенно искренне. Их взгляды встретились, и Аниту даже передернуло от настолько простодушных глаз. Такого Александра она не видела никогда. — Льстец, — цокнула она, приподнимаясь с кресла. Все тело болело от ночи в неудобной позе, тем не менее, она не жалела, что осталась. Теперь она хотя бы знала, что он не умер во сне, а значит, не придётся объяснять Луизе, куда делся папа. — Ты уходишь? — Глянул вопросительно Алекс, когда увидел, как девушка направляется в сторону выхода из комнаты. В его голосе не было желания узнать, куда она удирает. Внутри было просто отчаяние и страх одиночества. — Тебе, придурок, завтрак готовить. Сам же говорил, что три дня не ел, — Анита закатила глаза и покинула комнату.       За дверью она вдруг остановилась. Внутри что-то очень сильно болело. Это было нечто моральное. Даже секунда в этом доме давалась девушке тяжело. Абсолютно каждая его деталь напоминала о прошлом. О том, что вернуть уже нельзя. С одной стороны, она была этому рада. С другой же — когда Нита говорила, что скучала — она не лгала.       Да, она научилась жить без него. Более того, ей это очень легко удавалось. Девушка строила карьеру, заводила новые отношения, путешествовала, восстанавливала свое психологическое здоровье. В конце концов, она просто обретала понимание того, кем является, и это уже было значительным прогрессом. Раньше у неё не было даже этого. Вот только отголоски прошлого все ещё сидели где-то внутри. Она не любила его, и осознавала это очень чётко, но привязанность — отвратительная штука — давала о себе знать, даже когда это было совсем не нужно.       Собравшись с мыслями, Анита спустилась на первый этаж, где очень быстро из имеющихся продуктов сделала завтрак для обоих. Яичница с сосисками и салат из овощей — она помнила, что это был один из любимых завтраков молодого человека, и приготовила все это по инерции. Спешно перекусив, девушка отнесла еду парню наверх.       Сказать, что взгляд Алекса был наполнен благодарностью — это не сказать ничего. Он не понимал, откуда такая щедрость с её стороны, девушка не обязана была ему помогать. В его глубоких карих глазах было все больше и больше надежды на то, что можно что-то исправить. — Еда? Моя любимая? Боже, Анита, спасибо, я… Правда, спасибо, — он смотрел на неё, как на единственное спасение в его жизни. Без девушки сейчас парень был бы полнейшим ничтожеством. Он даже руку поднять не мог, что говорить о чем-то большем.       Анита же смотрела на него, как на неизвестное доселе существо. В нем все ещё оставалось что-то, что её пугало, но по большей мере, он больше не вызывает никаких эмоций. Если раньше все, что она испытывала, можно было назвать одним простым словом — страх, то теперь — пустота. Ничего.       Возможно, где-то глубоко внутри зарождался интерес, но больше… Не было даже злости, а о других чувствах не было смысла даже думать. Ей было неизвестно, на что он способен. Девушка знала теперь только одно — он не посмеет её ударить или сделать что-то из того, что делал раньше. Теперь он лишился её, и только тогда смог осознать, насколько девушка ему дорога. — Ничего вкуснее я не ел, с момента, как мы расстались. Ты готовишь просто божественно. Мне кажется, я постоянно тебе об этом говорил, но ты просто невероятная хозяйка, — Нита пыталась уличить в этом неискренность, но ей не удавалось. Когда он смотрел ей в глаза, то будто открывал душу, где не было никаких тайн. Всё в нем буквально говорило: «я открытая книга, читай все, что тебе только вздумается, у меня нет секретов, я чист», и это, по-правде говоря, её напрягало.       Она не верила, что такой человек как Алекс, может быть открыт и честен, поэтому каждый раз поражалась, как он может так уверенно лгать. Девушка даже не сомневалась в том, что все его проявления — были откровенной ложью, ради того, чтобы получить желаемое. Нита даже не догадывалась, что он ничего больше не пытался. Парень просто жил — это и было теперь главной его целью.       Многое изменилось за последние несколько месяцев. Она — уже не была той Анитой, он — не был тираном-Алексом. Конечно, он все равно оставался болен, от этого невозможно было исцелиться полностью, но прогрессу удивлялся даже психолог — у Саши было столько желания все поменять, сколько он не находил даже в книгах по психологии. Музыкант — это был удивительный случай. — Зачем ты перенёс суд о разводе? — девушка осознала, что не будет подходящего случая, чтобы это спросить, поэтому, нужно действовать сразу. Алекс выглядел жалко, поэтому она пыталась на него не смотреть. Все-таки, ей и самой было неприятно обо всем этом говорить. — Я ничего не переносил, — удивленно посмотрел на неё Александр, — я даже понятия не имел, что что-то изменилось… — он только хлопал глазами и надеялся, что она ему поверит. Во всей его сущности читалось, что парень не врёт. — Как-то странно получается, я уезжаю на отдых, где нет связи, возвращаюсь домой, а тут уже перенесли наш суд на два месяца. Неужели ты думаешь, что за два месяца что-то изменится? — Нита говорила это спокойно, хотя в голосе прекрасно слышалось отвращение. Ей в тягость были такие разговоры. — Говорю тебе, Анита, я ничего не переносил. Могу поклясться, чем захочешь, — Саша направил все свои силы, чтобы приподняться с кровати. Это удалось с большим трудом, и девушка видела это, поэтому осторожно надавила парню на грудь, показывая, чтобы он лежал. — Твои клятвы для меня больше ничего не значат. Я не знаю, что ты задумал, но это заранее проигрышное дело. Мне кажется, тебе даже не стоит тратить на это силы, — Анита совершенно уверенно смотрела прямо мужчине в глаза.       Раньше, она бы пыталась увезти взгляд, смотреть в пол, стену, куда угодно, лишь бы не видеть этих родных карих глаз. Сейчас же девушке было плевать. Она не испытывала ничего по этому поводу. Просто глаза, обычный парень, который выглядел для неё ничтожно. Где-то внутренне ей даже хотелось его пожалеть, но очень быстро она себя ограничивала в этом. — Ты можешь мне не верить, это твоё дело, но я говорю правду — я ничего не переносил, делать это без твоего желания было бы верхом глупости, — мужчина осторожно убрал женскую ладонь с груди. Ему была не нужна её жалость. — Что это за цирк с песней? — резко поменяла тему Анита, вставая с кресла и подходя к зеркалу. — Цирк? — Саша действительно не понимал, о чем она говорит. — Зачем ты посвятил её мне? Для чего это все? Ты и правда думаешь, что меня можно купить? — её интонация не выражала ничего. Уже не было даже боли. — Нет, что ты… Просто, когда я писал её, то думал о тебе. Вот мне и показалось, что будет логичнее всего посвятить песню тому, кто вдохновил на её создание, — Саша правда не понимал, чего она добивается. Ему были непонятны её действия. Вот только где-то в глубине он тоже чувствовал, что Анита совершенно изменилась и больше ничего к нему не питает. Это осознание давалось очень больно. — Бред, — отрезала она, замерев около зеркала. На полочке лежало её кольцо. То самое, с которым она провела так много лет. — Не стоило тебе этого делать, — перед глазами полетели ненужные воспоминания. Столько совместных лет жизни не могли пройти даром. От ситуаций, которые вмиг возникли в памяти, в горле застрял ком. — Нет, это не бред. — Алексу вдруг стало безумно неприятно. Он не желал ничего такого. Просто хотел сделать ей приятно, — Это не бред, потому что, как мне кажется, я могу посвящать песню тому, кто мне дорог. — А как же Луна? — Анита очень больно язвила. Она знала, куда ударить, чтобы ввести в нокаут. — Она никогда не была моей музой, и я никогда не любил её. За всю жизнь я любил лишь однажды — тебя. Все остальное — просто ошибка, — парень говорил это серьёзно. Взгляд его вмиг потускнел. Надежда на то, что Анита его простит с каждой секундой становилась все меньше. — Знаешь, я думаю, наша любовь — это тоже была ошибка, — девушка осторожно положила обручальное кольцо на место и повернулась к мужчине. Алекс заметил, что её глаза — та самая загадка, к которой он кое-как нашёл ключик, — вновь закрыты. Он не мог ничего прочитать. — Анита… — парень не переставал смотреть на неё. — Что? — Саша заметил, что её голос дрогнул. Девушка заметно нервничала — это было видно по тому, как она пальцами перебирала шнурок на толстовке. — У меня есть хотя бы малейший шанс все исправить? — он был наполнен надеждой, которая и давала ему смысл жить.       Анита ничего не ответила. Ответ знали оба, но озвучивать его ей не хотелось. Поджав губы, девушка быстро покинула комнату, и постаралась как можно скорее покинуть некогда самое уютное место в её жизни.