Мы опять поменялись?!

      Вы часто ссоритесь, дело доходит до насилия, почему ребёнку должно быть хорошо в этом доме? — Голос судьи отдавал сиплостью. Мужчина явно курил. Во всем его дыхании ощущалась какая-то лёгкая отдышка и хрипотца. Легкие будто не могли заполниться воздухом полностью, от чего постоянно вызывали желание набрать воздуха ещё больше.          В зале сохранялась тишина. Все молчали, с интересом и волнением наблюдая за происходящим. Нечасто можно увидеть певцов, у которых собираются забрать ребёнка. Более того, напряжения прибавляло жужжание лампочек и дрожащее дыхание Аниты. Саша хотел ее обнять, ведь по одному только женскому взгляду можно было увидеть ее страх: руки скрещены и плотно прижаты к груди, что всегда служило сигналом для обнимашек, девушка нервно кусала губы и переминалась с ноги на ногу, не в состоянии стоять на месте, однако он так и не рискнул прикоснуться к ней. Они оба в голове у себя бредили тем, чтобы слушание скорее закончилось, потому как терпеть эту неприятную духоту и электричество в воздухе было уже невыносимо.    — Потому что она наша дочь, и к ней это насилие никогда не было обращено. На неё даже голос не поднимали, что уж говорить о рукоприкладстве. К тому же я твёрдо уверен, что и всё отрицательное, что вообще было между мной и моей супругой, больше никогда не повторится. — Алекс говорил убедительно, но не так, словно выучил текст заранее. От него исходила какая-то искренность, заставившая Аниту ошеломленно поглядывать на почти что бывшего мужа. Громов казался таким же, но все-таки другим.     — Откуда такая уверенность? — Судья недоверчиво посмотрел на молодого парня. Но Саша держался стойко, не позволяя эмоциям, а в особенности волнению, захватить власть над организмом. Собираясь впопыхах, парень забыл принять таблетки и даже не подумал об этом, но вёл себя более чем достойно. Не вспоминая про пилюли, он верил в то, что сделал утром все необходимые процедуры. Каково же счастье будет потом узнать, что это обычные плацебо, а контролировал себя он сам.    — Я посещаю специалиста, терапия уже даёт серьезные и заметные улучшения, — Анита вскинула бровями, окончательно удивившись. Она подумала, что мужчина врет, в мыслях оскорбив его уже множеством различных слов, оправдывая свой негатив тем, что суд и опека могут попросить доказательств или просто устроить проверку, которую Громов не пройдёт.           Все остальные присутствующие были шокированы не меньше Аниты. Зал загудел, бурно переговариваясь между собой, но тут же замолчал, ведь раздался противный стук молоточка и всё тот же сиплый голос судьи.    — Это может кто-то подтвердить? — совершенно логичный вопрос, заставивший Ниту нервно дёрнуться. Но больше всего она не понимала, почему Алекс так спокоен и как собирается выкручиваться.    — Мой психолог. Он находится здесь и может подтвердить все прямо сейчас, — Саша глубоко и тяжело вздохнул, стараясь не подавать вида, как ему не хотелось все это рассказывать. Для него терапия была личным делом, знать о котором журналистам, да и даже Аните не обязательно.          Дверь приоткрылась, и в зал запустили человека, увидев которого девушка подумала, что спит. Все присутствующие с интересом разглядывали совсем молодого парня. И только один взгляд был напряжённым — самого Саши. Он вдруг начал волноваться, сам не понимая причины. Когда молодые люди встретились взглядами, Федя заметил эти нотки паники в поведении певца, поэтому постарался успокоить мужчину на расстоянии. Психолог, а по совместительству теперь уже довольно-таки хороший друг, чуть видно кивнул, одними губами сказав: «relax».     — Меня зовут Костров Фёдор, я уже шесть лет работаю психологом. На данный момент получаю второе высшее по направлению детской психологии, прохожу практику в школе, где и учится София-Луиза Громова.     — Что вы можете сказать об их семье и Александре Громове в особенности? — такой обычный вопрос, но заставил Ниту ненароком схватить Сашу за руку. Это прикосновение отдалось электрическим разрядом по телу музыканта и даже заставило его немного успокоиться, в то время как саму Аниту захватила настоящая паника, которая будто передалась от него.       Мужчина пытался согреть ее руку тёплым прикосновением и это действительно помогало, хотя Анита и не замечала, что вцепилась в его ладонь.    — Анита и Александр безумно любят свою дочку, и никто из них не посмел бы совершить необдуманное и агрессивное деяние в ее адрес. Проанализировав поведение каждого из них, я с уверенностью могу заявить, что опасности для ребёнка они не несут. Более того, мне вчера позволили поговорить с самой девочкой, и она заявляет, что родители никогда не повышали на неё голос, не позволяли себе ударить или как-либо оскорбить ее. Наказания не были опасными, не вредили ее физическому и ментальному здоровью. София-Луиза испытывает сильнейший стресс от разлуки с родителями, так что без их опеки она наоборот чувствует себя ещё хуже. Что касается Александра, он действительно проходит лечение, и уже есть успехи. К тому же, он настроен серьёзно и не думаю, что откажется.    — Как вы оцениваете его состояние на данный момент?    — Сложно говорить, но с каждым сеансом и его личной усиленной работой над собой всё становится только лучше. Он уже не опасен для общества. Да, самая основная работа ещё впереди, но главную стадию агрессии мы уже убрали. Кроме того, как психолог, работающий ещё и с Софией-Луизой я считаю необходимым допустить отца до общения с дочерью, так как это положительно скажется на психологическом состоянии обоих.    — Ваше предложение будет рассмотрено судом.           И они действительно рассмотрели. Было принято решение о допуске Александра до ребёнка два раза в неделю. Молодым родителям дали полгода на урегулирование ситуации в их семейной жизни и ментальном здоровье обоих. Далее будет ещё один суд, и если они ничего не изменят, их лишат родительских прав окончательно. Если же улучшения будут, им могут вернуть дочь. Все зависит только от Алекса и Аниты, но сумеет ли каждый преодолеть те тяжелые испытания, которые терапия готовит для каждого?           Саша был невероятно рад пусть даже и такой маленькой, но победе. Он, наконец, сможет нормально повидаться с дочерью, о чем мечтал все последнее время. А ведь эти полгода ещё и отличный шанс наладить отношения с Анитой. Временные рамки, за которые он должен доказать, что способен быть любящим отцом и мужем, иначе лишится всего. Полгода, а после будет уже поздно.    — Ну я вас поздравляю, они редко дают отсрочку в таких случаях, — с улыбкой заявил адвокат, протягивая Алексу сигарету, но тот махнул головой в сторону, указав на никотиновый пластырь на руке.    — Спасибо, в этом есть и ваша заслуга, хотя я и не хотел рассказывать о лечении с психологом.          В стороне стояла Анита, наблюдая за разговором. Алекс выглядел как-то иначе: в нем определённо было больше серьезности и разумности. Даже осанка и походка стали абсолютно неузнаваемыми. Во всем его поведении ощущалась незнакомая доселе взрослость. Только сейчас он внутренне подходил под свой возраст. Ровная спина и при этом расслабленное положение скрывали душевную разруху и настоящий перелом в мыслях. Было больно, но со стороны и вовсе так не казалось.     — Понимаю, это довольно стыдный факт, но…    — Я говорил не в этом смысле. Просто считаю, что это мое лечение, знать о котором должен только я и мой специалист. Тем не менее, раз необходимо было рассказать, стесняться этого я не собираюсь. — Речь тоже начала свои изменения. Слова и выражения почти не содержали нецензурной брани, он излагал мысли грамотно и что немаловажно — совершенно спокойно.    — Сильно, я бы так не смог, — вздохнул адвокат, после чего заметил Аниту, — думаю, вам необходимо все обсудить, — сказал мужчина, после чего, хлопнув Алекса по плечу, ушёл.          Алекс сделал несколько шагов навстречу девушке, после чего расстояние между ними позволило вести нормальный диалог. Только сейчас он сумел разглядеть Аниту вблизи и, оценивая уже трезвым и не затуманенным рассудком, осознал женские перемены и при том не в лучшую сторону. Она была разбита. Все ещё красные от слез глаза, совсем исхудавший и бледный вид. Любимые Алексом щечки уже почти растворились, делая ее лицо ещё более худым, а внешнее состояние намного хуже, чем было на самом деле. С одной стороны, она все ещё была той девочкой-подростком, с которой он начинал отношения, с другой — тяжесть проблем сделала ее старше.    — Впервые за долгое время вижу, чтобы ты отказался от сигарет. С чего это? — в глазах Ниты были неприятные нотки сарказма, от чего Алексу хотелось избавиться. Слушать прекрасный голос возлюбленной в таком ключе и с таким тоном было ужасно.    — Бросаю. Я не курил уже пару недель, думаю, это неплохое достижение, — Саша пожал плечами, нервно потерев руку в области этого самого никотинового пластыря. Возникло непреодолимое желание сделать затяжку, однако после моментально возникших неприятных воспоминаний, тяга эта вновь растворилась.     — Да уж, но лучше бы ты бросил пить. Сигареты ещё можно было терпеть, но вот алкоголь тебя убивает… — Нита не успела договорить и даже отвернуться, как ее прервал несколько севший от волнения голос Алекса.    — Я бросил. Ещё ни разу не нарушил свой режим. — Он совсем не хвастался, на это не было даже намёка. Просто парень действительно мечтал поделиться небольшим успехом хоть с кем-то.     — И как же ты теперь решаешь свои проблемы? — Анита, смотря прямо в глаза и пытаясь рассмотреть ложь, бросила это безумно колко и неприятно. Ядом, который из неё сочился, можно было бы убить, наверное, все население Норвегии, если не целого мира. Именно поэтому в груди у Алекса что-то очень больно кольнуло.    — Как и подобает взрослому человеку — разумно, а не под действием каких-либо веществ. Мне самому уже неприятно от одного только упоминания алкоголя. — Здесь он солгал. Каждый день, каждый час ему хотелось ощутить во рту этот жгуче-горьковатый привкус любимых ранее напитков. У него часто мутнел рассудок, а один раз он даже купил виски, поняв это только тогда, когда уже наливал первый стакан. Конечно же, пить он не стал — быстро вылил все содержимое и съел целый лоток мороженого, но осознание серьёзности зависимости его угнетало.    — Что же, это похвально, в тебе действительно ощущается что-то новое, — Нита только грустно улыбнулась. Саша хотел поправить прическу, поэтому потянулся рукой к голове. Заметив шевеление со стороны мужчины, перед глазами у Громовой всплыл удар, от чего молодая девушка резко дёрнулась, заставив Алекса испуганно взять ее ладонь. Она испуганно пригнулась, как бы ожидая удара. Пусть та пощёчина была первой, но таскания за волосы, довольно болезненные сжимания рук и шеи — все это она уже проходила.          Саша посмотрел на неё с шоком и таким же испугом. Он ужаснулся от того, насколько сильно испортил ее психику, да и в принципе жизнь. Нанёс ей травму, вернуть доверие после которой практически невозможно.          Когда девушка поняла, что мужчина ничего ей не сделает, она открыла глаза и вся покраснела. Она застыдилась собственного страха за жизнь и здоровье, за свой инстинкт. Раньше за парнем она чувствовала себя как за каменной стеной, теперь же мечтала, чтобы эта стена была между ними.    — Так значит, терапия? — чтобы хоть как-то прервать это неловкое молчание и неприятную для себя сцену она постаралась перевести тему.    — Да, до последнего не хотел говорить об этом что-либо, но адвокат сказал, что это будет весомым аргументом, — Алекс прекрасною понимал, что не стоит говорить сейчас что-либо по поводу случившейся секунду назад ситуации, поэтому просто сделал вид, будто ничего не произошло.    — Скажи лучше, как ты уговорил его тебе подыграть? В вопросах работы Костров непреклонен. Он никогда не соврет. — Девушку интересовал данный вопрос ещё с самого заседания, да и к тому же она думала, что Алекс не упустит возможности похвастаться своим даром убеждения.    — Я никого ни о чем не просил. Я правда прохожу курс лечения, —  Громов ощутил на себе какое-то некомфортное чувство от этого недоверчивого взгляда. Анита частенько смотрела на него так, но именно сейчас ему хотелось увидеть поддержку. Внутри все сопротивлялось изменениям: хотелось сорвать этот Чертов пластырь и закурить сигарету, хотелось выпить крепкого алкоголя и забыться, в конце концов хотелось просто кого-то ударить. Кулаки буквально чесались, желая влезть в какую-нибудь драку.    — Ты? Громов, скорее Луиза съест вареный лук, чем ты пойдёшь лечиться, при том ещё и самовольно.– Анита и сама стала какой-то безумно токсичной. То ли сказывалось влияние Алекса, то ли груз проблем, но она даже не замечала с какой язвительностью разговаривает с пока ещё мужем.    — Но это правда! — Громову хотелось, чтобы она поверила. Это бы значило для него очень много, но, увы, Анита была слишком сильно сломлена именно им и поверить в это было чем-то из разряда невозможного.     — В любом случае, мне нет никакой разницы. Уж извини, но я не верю, что тебя что-то сможет изменить. И вот внутри что-то хочет тебе верить, но, увы или же наоборот к счастью, разум побеждает. — Это звучало ужасно. Просто отвратительно. Поведение девушки не поддавалось никакому объяснению для мужчины.     — Знаешь, я тут в процессе написания новой песни и придумал одну очень крутую фразу: «мне сказал бродяга-дождь, как важно слушать сердце, послушай сердце». Поверь, оно скажет тебе многое, даже когда совсем нет сил и кажется, будто ты вот-вот умрешь. — Алекс как-то поразительно легко улыбнулся, осторожно тыкнув Аните в грудь, а затем ушёл, так, будто ему совсем не было больно, хотя если говорить честно, внутри все кричало от страха, непонимания и жгучего чувства одиночества.          Анита же только фыркнула и покинула суд вслед за Алексом. Только в отличие от него ее ментальное состояние только ухудшалось, несмотря даже на тот факт, что она работала с психологом. Ее характер резко изменился в отвратительную сторону. Маленькая мышка Анита превращалась в настоящую суку, общаться с которой было не только не удобно, но ко всему прочему ещё и неприятно. Влюблённые Алекс и Тим просто не замечали этого, а вот все остальные, с кем Ните приходилось разговаривать, уже заметили негативные изменения.          Только девушке казалось, что все прекрасно и она становится только лучше. Какое печальное заблуждение, расстаться с которым будет тяжело. Ну, а пока ей самой это было не особо-то и нужно. Все жалеют, как минимум один парень безума от неё. Зачем что-то менять, если и так все вполне себе хорошо? А масло в огонь подлил ещё один факт…          Когда Нита зашла в квартиру, на неё тут же набросился Тим с расспросами о суде. Он переживал не меньше, чем сами родители, поскольку София-Луиза была для него совершенно не чужой. Все Анитины рассказы о событии он слушал, стараясь запомнить абсолютно всё и придумать, чем может помочь молодой маме, оказавшейся в таком бедственном положении.    — Полгода, чтобы вы разрешили все свои проблемы? Неплохо, это уже что-то. — Тим пытался смотреть на все с позитивом, ведь только такой настрой помог бы хоть как-то успокоиться.  — Действительно, полгода, чтобы каким-то образом выяснить отношения с Алексом, найти стабильный заработок и стать образцово-показательной матерью. Это же та-ак много! — Сарказм и язвительность так и сочились из девушки, а Андерсен этого словно не замечал, в очередной раз надев розовые очки.          Вдруг, лицо его изменилось и засияло. Он тепло улыбнулся и куда-то ушёл. В соседней комнате послышались какие-то шумы, затем раздался грохот, будто с верхней полки свалилась какая-то коробка, однако уже через пару минут Тим снова оказался в комнате.    — Я тут решил устроить тебе сюрприз, чтобы поднять настроение. Думаю, это если не решит все твои проблемы, то хотя бы трудности с деньгами, — Андерсен положил на стол какие-то ключи.     — Что это? — Анита смотрела на парня в упор, пытаясь соединить в голове сказанное и эти ключи. Мысль о том, что он подарил ей нечто безумно дорогое не на шутку испугала девушку, ведь каким образом она потом должна будет его отблагодарить?    — Ключи от нового итальянского кафе в самом живописном районе Осло, поправочка, твоего кафе, — Тим улыбался, глядя на ошеломлённую девушку. Ее нижняя губа чуть опустилась, очевидно давая понять, что она хочет что-то сказать, но настолько не принимала происходящее, что даже слово вымолвить не могла. — «Ой, спасибо, Тим, ты самый лучший парень на всем белом свете, такой умный, красивый и просто самый невероятный» — мужчина в шутку спародировал Аниту, чтобы она хотя бы посмеялась, потому что сейчас просто застыла.    — Тим… Ты… Я… Я не могу их принять. Это слишком дорого, а я тебе никто. Это слишком. — Она постоянно запиналась и обдумывала каждое слово, прежде чем сказать. — Ты — девушка, которую я люблю. Хочу, чтобы у тебя все наладилось, а ты можешь считать это просто поддержкой с моей стороны. Если ты боишься, ты мне ничего не должна. Этот подарок от чистого сердца. — Тёплый взгляд Тима поражал девушку ещё больше. Он и впрямь не думал о какой-то личной выгоде, он просто хотел ей помочь…       «А так что, бывает?» — пронеслось у неё в голове         Анита осторожным движением взяла ключи со стола и уставилась на них широко раскрытыми глазами. Дыхание в этот момент замедлилось, она почти не шевелилась, с трудом наполняя воздухом легкие. Ее трясло от эмоций и неожиданности, от чего она выглядела очень мило.          Все, что она могла сделать, это шокировать ещё и Тима. За пару секунд она преодолела расстояние между ними и повисла у Андерсена на шее, аккуратно прикоснувшись своими губами к его. Для молодого человека все вокруг исчезло. Сердце застучало как сумасшедшее, а из-под ног как будто выбили землю. Все мысли вылетели из головы и по телу разлилось приятное тепло. Проще говоря, он испытал все прелести поцелуя с любимым человеком, когда кажется, что никто и никогда в мире не сможет доставить такие же чувства. В порыве каких-то эмоций она покусывала его губы, доставляя парню ещё большее удовольствие. Спустя некоторое время Тим додумался приобнять девушку за талию, прижав к себе так крепко, как это только было возможно. Своими объятиями будто хотел ее задушить, но чувства настолько сильно охватили молодого человека, что он уже не понимал, что делает. Все, чего сейчас хотел парень — чтобы этот момент никогда не заканчивался.           Где-то за окном сигналили машины, город жил своей жизнью. На площадке играли дети, а в одной из соседних квартир кто-то разучивал аккорды на гитаре. А Тиму было плевать. Он так давно мечтал об этом поцелуе, который начала бы она, что совершенно не хотел отвлекаться на что-то другое.          Вот только резко начавшийся романтический момент также молниеносно закончился, ведь Анита оторвалась от Тима и быстрым шагом ушла в свою комнату, стараясь отдышаться. И Тим даже не заметил её испуганного и отчаянного взгляда, отражающего все эмоции Аниты. Тогда-то, наверное, он не был бы столь счастлив. Вот только он ничего не увидел, а следовательно и эмоции у мужчины били через край.          «Она меня поцеловала. Она, Анита, поцеловала меня. Я не верю… Вау… Вау! Вау! Вау! Да! Я не могу сейчас в это поверить… Я не верю, просто не верю… Фух, надо успокоиться. Нет, я не могу успокоиться! Как я могу успокоиться, если она меня поцеловала! Анита поцеловала меня! Тим, успокойся, ты ведёшь себя как идиот. Да ну к черту, я самый счастливый человек на свете!»           Андерсен возбуждённо ходил из одного угла комнаты в другой, не в силах совладать даже с собственным телом. Его трясло от эмоций и впервые за долгое время эти чувства ему действительно нравились.