Мы опять поменялись?!

      Проснувшись, на утро Алекс ощутил, что опять находится в женском теле. Только теперь в этом было некоторое чувство надежды. «Меня снова поселили в её тело, а значит, всё не так плохо. Может, я смогу хоть что-то изменить или исправить».       В совсем чуточку приподнятом настроении, он встал с кровати и переоделся в одежду, которую любила Нита — его белую футболку, серую ветровку, а в женском гардеробе отрыл обожаемые возлюбленной когда-то джинсы. Подумав, что её фигуре позавидуют многие девушки, он вдруг ощутил, что жутко скучает по ней. И не в том пошлом плане, приходящем на ум первым. Нет, Алексу жутко сильно хотелось обнять любимую. Просто обнять, ощутив взаимную любовь.       Увы, сбыться этому не суждено, а даже если она каким-либо образом обнимет его, то вместо желаемого тепла Громов получит новую порцию холода и боли. Сейчас меньше всего хотелось думать о том, что она и впрямь могла его разлюбить. «Я решил вернуть её, а для этого необходимо быть нормальным» — сказал мужчина сам себе, но все ещё не был до конца уверен.       Словно какая-то сущность в нем постоянно твердила о глупости Аниты. Будто бы она сама во всем виновата, и это сбивало Алекса с нужного пути. Всё ещё не в силах бороться с собой полноценно, его волнами накрывали мысли самого настоящего насильника. Внутренний голос говорил, что стоит лишь немного по-притворяться, и девушка сама прибежит к нему. Разум и сердце настаивали совсем на другом. Кого слушать? Бушующего монстра или всё-таки прекрасного человека?       Мужчина задумался. Покрутив телефон в руках, он никак не мог понять, стоило ли ему вообще делать то, что он задумал или всё настолько потеряно и нет ни малейшего шанса что-либо исправить? Но лучше ведь сделать и пожалеть, чем жалеть и не сделать, поэтому Громов быстро набрал необходимые цифры. — Алло, Крис, я подскачу сегодня часов в шесть, жди, — только и сказал Алекс.       Дружеская поддержка — вот что было необходимо молодому человеку. Совет и одобрение. Громов должен быть уверен, что все делает правильно. Ему достаточно было просто услышать «да, Алекс, ты на верном пути», чтобы окончательно загореться идеей исправления. Будь такая возможность, тот бы в эту самую секунду направился к Тиму, своему лучшему другу. Вот только поддержку в его лице он потерял также, как и себя самого. Сейчас Андерсен ненавидел его, да и идти к человеку, который, как ему казалось, решил приударить за любимой — глупая идея.       Из близкого окружения осталась только Кристина. Эта девушка по меньшей мере не заявляла о ненависти прямо в лицо. Конечно же мужчина знал, что она поливает его грязью не меньше, чем Тим, а где-то даже больше, но девушка была единственным спасением. Да и волноваться было не о чем, Крис всё равно будет думать, что общается с подругой, а Алекс тем временем получит тот самый кусочек поддержки, в котором так нуждался. Возможно, это звучало глупо и даже ему самому казалось именно таким, но выхода не было, как и времени на дальнейшие раздумья.       Часы летели поразительно быстро. Вот, мужчина уже, находясь в женском теле, пытается прорваться к родной дочери. Конечно, здесь можно придраться к тому, что он выставил Аниту истеричкой, но что ещё Алекс мог сделать? Его единственный и любимый ребёнок находится в детском доме, а ему не позволяют увидеть ту даже одним глазком. Громов учинил такой скандал, что обезумевшую мамашу уже хотели вышвырнуть из здания. Ему просто повезло: женщина, пойдя на уступку молодой матери, искренне переживающей за ребёнка, разрешила понаблюдать за девочкой со стороны. Алексу по-прежнему нельзя было разговаривать с Софией-Луизой, но он хотя бы смог убедиться, что с ней все хорошо.       Хотя понятие это было относительное. Громова младшая, конечно, не имела проблем со здоровьем, но, как Алекс услышал из разговоров с другими детьми, совсем перестала есть. Луиза не играла с остальными. Она сидела поодаль, а в глазах её застыли слёзы. Девочка смотрела в пол, пока отец наблюдал за всем со стороны и боролся с желанием нарушить все запреты, кинувшись к ней и прижав к себе.       К Софии подошёл какой-то мальчик и начал что-то рассказывать. Она нехотя подняла на него взгляд, но так ничего и не ответила. Вновь понурившись, девочка отвернулась. Когда ребёнок ушёл, Луиза залилась слезами. Маленькие детские губы дрожали, она судорожно дышала, уткнувшись носом в ладони. Ей очевидно было плохо, и Громов чувствовал это.       Он замер. Руки невольно затряслись. Как это так, его маленькая принцесса плачет. Плачет из-за него. Вот она сидит сейчас в своём красном платьице, и даже не может никого обнять. В какой-то момент мужчина осознал, что даже её любимого мишки рядом нет. Он остался дома, как и любая другая вещь, которая хоть немного могла согреть теплом прошлой жизни.       Его увели, больше было не положено тут находиться. Алекс вымаливал возможность перемолвиться хотя бы словом с дочерью, но ответ был резким и холодным: «нет».       Покинув здание, он ещё минут десять пытался что-то придумать, однако понял, что сделать ничего не сможет. Громов боролся с желанием позвонить Тиму, своему другу, который помогал в любой ситуации, но всё-таки отрёкся от данной идеи.       Тем не менее, мужчина всё равно оказался во дворе его дома. Около часа он ходил под подъездом, раздумывая над дальнейшим планом действий. Стоит ли ему сейчас подняться и поговорить с Анитой, Тимом или необходимо выждать время? Он каждые десять минут подходил к железной двери, собираясь позвонить в домофон, однако тут же отходил. Алекс понимал: если Анита и согласится выслушать, то Тим в любом случае прогонит, не дав даже шанса на нормальный диалог.       Время было потрачено впустую, Громов так и не рискнул зайти, решив, что это будет слишком рано. К тому же время уже близилось к шести, ему нужно было ехать к Кристине.       Перед её дверью он раздумывал лишь немного меньше. Алекс старался выбрать конкретный план, чтобы не выдать себя, вместо Ниты. Громов настолько ничего не знал о собственной жене, что даже не мог представить, как она общается с Кристиной.       Несколько раз вдохнув полной грудью, он все-таки надавил на дверной звонок и стал ждать. — Родная моя, ну как ты? — Именно с такими словами перед Алексом появилась Кристина. Подруга определённо была обеспокоена. Да и ещё бы, она никак не могла дозвониться до Ниты на протяжении нескольких дней, а после всего случившегося, действительно стоило переживать. — Ну как сказать. Все достаточно плохо. Я ужасно скучаю… — Громов решил: он будет говорить то, что чувствует сам. Не важно, узнает Кристина в этом Алекса или так и будет думать, что перед ней Анита. Главное, в самом конце она даст женский совет, в каком случае простить «этого мудака», а он как раз использует это.       Вот только Алекс не учел, что выслушивать оскорбления в свой адрес будет не самым приятным занятием. Таким образом, между «дураком» и «кретином» он уже хотел сказать, что перед ней сидит не её подруга, но сдержался. — Слушай, а когда у тебя с Алексом был последний секс? В тот раз, когда он.? Просто вы обычно всегда так миритесь, и я бы хотела, чтобы ты понимала, чего делать не стоит — заговорила девушка, введя Громова в ступор. Вот чем-чем, а подробностями их личной жизни делиться точно не хотелось. — С чего это я должна тебе рассказывать? — Алекс был в замешательстве. Он думал, что только он рассказывает Тиму об их интимной личной жизни и о том, какие у них бывают… Кхм… Эксперименты. — А, то есть как повествовать о ваших с ним приключениях в… — Дальше, девушка показательно подняла руки и начала загибать пальцы, — лифте, примерочной, гримерке, машине, на заднем сидении автобуса до Тронхайма, в универе, в кинотеатре, в школе собственной дочери… — Так, стоп! — Вскрикнул Алекс, прекращая этот поток слов, потому как понимал, что перечислять она, по видимому, может долго, — то есть, я тебе все это рассказывала, да?       — У тебя что, память отшибло? — хихикнула Крис.       — И про самол…       — И про самолёт, и в спальне его родителей, пока их не было, и на крыше… — Снова, стоп! — Повторил Саша, ужасно потея. Он вспоминал, сколько ещё было интересных моментов и как много Анита могла поведать своей лучшей подружке. Моментов было действительно много, как и крови в щеках и ушах Ниты сейчас, потому как она вся покраснела, — я что-то правда забыла… Ну я, хоть, рассказывала, как он там был… Ну… Насколько хорош? — Это очевидно было не тем, зачем Алекс пришёл сюда, но врождённое любопытство прямо зудело. — Н-да, подруга, забыть, каков твой муж, хоть и бывший, в постели это очень странно… Ну, хотя, если у вас долго ничего не было… Мне начинает казаться все это странным, но сделаем скидку на то, что ты просто разводишься. Да, он был на высоте. Сама же говорила, что это первый и единственный мужчина, с которым ты бы хотела спать. — Алекс вдруг гордо выпрямил спину и весь прямо загорелся. На мгновение его лицо озарила усмешка, а в глазах промелькнул блеск лёгкого самолюбия. Вот только уже буквально в то же мгновение это все прекратилось, ведь Крис не могла похвалить Алекса просто так, — хотя я до сих пор не понимаю твоих странных вкусов. Что ты вообще нашла в мужике, который старше тебя на столько. Поражена, что у него хотя бы все работает и у вас на приключения хватает. Ну раз тебе нравилось, твоё дело. — Громов вдруг обиженно насупился и пусть не так заметно, но отвернулся. — А что насчёт Феденьки, красавчика детского психолога? Или Тимчика — лучшего дружочка, который «нормальный человек», в отличие от ме… Алекса. — Грустно хмыкнул он, разглядывая женский маникюр и думая о том, что он опять оказался заложником этого тела, но вновь не был так уж растроен.  — Нит, ты долбанулась? Какой Феденька? Какой Тим? У тебя же с ними ничего не было. Только не говори, что развод на тебя плохо влияет и ты начала о них задумываться, как о парнях? Нита-а, ау! — Ну знаешь, Федя был одной из причин нашего развода. Я, то есть Саша, заметил, что он ко мне пристаёт, а я отвечаю на все эти ухаживания и даже в кафе с ним ходила… — Так все произошедшее было из-за… Он у тебя дурак или да? То есть ты не можешь сходить с парнем в кафе, чтобы спасти себя же? Ну, знаешь ли, он и правда идиот. Я тебе давно говорила, его надо бросать. — Он не идиот! Нечего было флиртовать с этим Федей, нечего было кокетничать с ним! Да я видел, как они целовались! Видел, как он начал её лапать! Что мне нужно было думать? Дружеская встреча? Встреча с психологом, чтобы обсудить поведение дочери? Не находишь, что все это как минимум странно! Она уже была влюблена в него раньше, сейчас он возмужал, похорошел ещё больше, а я? А мне сорок лет и, черт, да, я каждый день боюсь, что она выберет кого-то другого! Её это вечно вызывающе поведение! Да и вообще, ведёт себя как дура малолетняя. — Вспылил Алекс, совсем позабыв, что сейчас он говорит это от лица Аниты и Кристина уже смотрит на подругу, как на сумасшедшую.       «Дура малолетняя» — пронеслось вновь в его голове, и он больно прикусил язык. «Заткнись, Громов, она самое лучшее, что с тобой случалось. Самое лучшее…» — Эм, Нит, успокойся, ты уже… — Да не Нита я! Не Нита! Я знаю как тупо это звучит, но что уже терять! В конце концов, ей можно было рассказать Тиму, а мне тебе нет? — Алекс все-таки не выдержал. Говорить с ней от своего лица было бы намного проще. — Рассказать что? Так, Анита, кажется, ты начинаешь бредить, и тебе нужно к врачу… — Обеспокоенно смотрела на девушку подруга, вообще ничего не понимая. — Да не нужен мне никакой врач. Я — Алекс. Саша, Громов, дурак, называй как хочешь, но я не твоя подружанька. Это легко понять как минимум потому, что я не знаю обо всех ваших разговорчиках. Ну, зато теперь, благодаря тебе, понимаю, что в нашей интимной жизни участвуешь ещё и ты, по-видимому! — Громов истерил, подскачив со стула и глядя на Кристину странным взглядом, от чего та испугалась ещё больше. Всё-таки, учитывая рассказ подруги, от Алекса можно было ожидать чего угодно.       Вот только Кристина не знала, что Громов и сам был до смерти напуган. Впервые он заметил, как всё происходит. Разум туманился, но мысль об Аните заставляла контролировать гнев. «Тихо, тихо, ты — человек. Ты не монстр, ты человек» — повторял мужчина внутри себя. Это помогало. Он и не думал, что все будет настолько сложно, но честно старался. — Хорошо-хорошо, ты — Алекс… Давай я только позвоню кое-кому и тебя заберут туда, где ты можешь быть кем угодно. Хоть Наполеоном… — Крис осторожно старалась успокоить подругу, которая, по её мнению, выжила из ума. — Ясно, просто так ты мне не поверишь, да? Окей, я помню наш с тобой разговор перед свадьбой. Отчётливо помню, как ты сказала, что голову мне оторвёшь, если я посмею обидеть Аниту, потому как ближе неё подруг у тебя нет. На что я ответил «как могу обидеть человека, без которого не представляю своей жизни». Это ты рассказала мне, о какой свадьбе она мечтала, какой медовый месяц хотела! — Отчаянно вхмахнув руками, Алекс искренне надеялся, что Кристина поймёт. — Он что, тебе все рассказал? — Округлившимися глазами смотрела девушка. — Да нет же! Постарайся просто понять: твоя подруга, Анита, сейчас в моем теле, в то время как я, Алекс, стою прямо перед тобой.  И эта чертовщина случается уже второй раз. Первый был, когда Нита ещё ходила в школу, когда вы, ну то есть мы с тобой поссорились, когда ты всячески пыталась попрекнуть Аниту тем, что она встречается со мной и совсем забыла про твоё существование. — О Господи… — Глаза Кристины выражали неподдельный ужас. Она быстро выпила стакан воды и ещё раз оглядела тело подруги с головы до ног. — Поверить не могу! Алекс, вау…       В комнате повисло молчание. Громов пытался отдышаться от этих пламенных речей, а Кристина старалась осознать случившееся. Но в её голове никак не укладывалось, что двое могли вот так вот запросто поменяться телами. — И не только я виноват в том, что мы разводимся. Она первая крикнула, что-то вроде «Я мечтала не о таком муже». — Опять искал себе оправдания. Опять пытался перекинуть вину на любимую, но включал разум и отгонял данные мысли. Сейчас внутри творился самый настоящий пожар и война. — Тогда раз я говорю с Алексом, наконец-то могу высказать именно тебе все, что думаю по этому поводу. То есть, как постоянно находиться с этой Луной, зная, как Анита ко всему этому относится, ты мог! Как не бывать дома, кажется, совсем забить на семью, так это пожалуйста! Ревновать её к этому придурку, который сам к ней лез, ты тоже мастер! Но, идиот такой, сохранить эту семью, спокойно обо всем поговорить, ты не можешь? Ты знаешь, как она ревела в ту ночь? Ты имеешь хоть малейшее понятие, как ей было плохо! Я не могла успокоить её четыре часа, она взахлёб плакала, постоянно бормоча «он сказал, что подаст на развод, он сказал, что подаст на развод». Она любит тебя, идиота! Да ей никто не был нужен! Анита хотела твоего внимания, хотела, чтобы ты чаще бывал дома, уделял время ей и семье, но ты постоянно на работе, в разъездах, а когда приезжал? Что было? Нет, ты вспомни, что было? Каждый раз ты заходил в квартиру, обнимал её и ребёнка, у вас случался скандал, вы занимались сексом, мирились. Ты думаешь, о такой жизни с любимым человеком она мечтала? — Но… — Громов хотел прервать Крис, ведь это уже начало переходить всяческие границы. — Заткнись и слушай то, что я тебе говорю! — очень грубо заявила Кристина, но сейчас ей было как никогда плевать на правила общения, — Ради тебя она бросила родную страну, ради тебя родила ребёнка около двадцати лет, вышла замуж в девятнадцать, буквально забила на свою карьеру, а ведь с её потенциалом могла достигнуть многого. Каждый раз она ждала тебя дома, готовила еду, стирала, убирала, хранила семейный очаг и единственное, что просила взамен — любовь и внимание. Ей не нужны шмотки, косметика, миллион долларов, яхта! Аните нужен ты и она надеялась, что ты поймёшь это, надеялась, что ты не плохой, просто устаёшь, а когда наконец отдохнешь от работы, вернёшь прежнего Громова. Но нет. — Кристина, ты понятия не имеешь как мы… — Я понятия не имею? Нет, это я понятия не имею? Ты знаешь, почему она делилась всем именно со мной? Потому что ей не с кем было говорить. Друзьями здесь она не обзавелась и ты даже представить не можешь, как она была счастлива, когда я сказала, что переезжаю, потому как поговорить она может только со мной. Тебе не понять, что такое одиночество, ты вырос здесь! У тебя есть друзья, Тим, а что есть у неё? Она лишилась друзей в России только потому, что поехала с тобой! А знаешь, почему ещё она делилась всем этим со мной? Потому что не могла довериться тебе. — На мгновение Кристина замолчала, тяжело вздохнув. — Ваше путешествие по Америке. Ты хоть заметил, насколько она была счастлива тому, что вы были только вдвоём? Её глаза горели, когда она рассказывала мне это.       Алекс, понимая, что возражать бессмысленно, внимательно слушал подругу, даже и не думая, что он был настолько плохим мужем. Ему всегда казалось, что Аниту все устраивало. Последние несколько дней он, конечно, считал себя уродом, но даже представить не мог, что был настолько ужасен. — Цитирую: «Представляешь, мы три недели были вдвоём. Три недели и ни разу не поссорились. Он смотрел на меня таким взглядом, какой был ещё в самом начале отношений. Ему было плевать на остальных людей, Сашка хотел быть только рядом со мной. Такого не было очень давно. Я так скучала по нему. Вот бы никогда это не прекращалось». И когда я спросила, сказала ли она тебе тоже самое, то знаешь, каков был ответ? «Смысл? Давить на больное? Он работает и ничего не сможет с этим поделать. А я, знаешь, наверное слишком много хочу. Я не могу его упрекать, хотя и действительно хочу видеть его чаще». — В кухне повисла тишина. Девушка отошла к окну, высматривая, нет ли среди прохожих её мужа, потому как сейчас уж точно был бы не самый удачный момент его возвращения. Промывать Алексу мозги при нем не удалось бы.       Сам же Громов сидел, поникнув головой. Взгляд его был устремлён в пол, а руки запущены в волосы. — Неужели все и правда было настолько плохо? — Решился спросить хоть что-то Саша. — Ты крикнул, что разводишься с ней и это после всего, что Нита терпела. Да что там этот чёртов развод, ты схватил её за горло, ты ударил ее! Ты толкал её так, что на руке и животе у неё остались огромные и глубокие царапины! Как ты думаешь, есть ли хоть капля хорошего? — Я не знаю как все это случилось, да в меня словно вселился кто-то никогда ранее такого себе не позволял и никогда больше не позволю. И в конце концов, я же не мог быть настолько отвратительным мужем. Она никогда не говорила мне об этом. — Алекс отчаянно пытался собрать мысли в кучу, но ничего не удавалось. В голове крутились слова Кристины. — Да-а? А ты в этом уверен? — Уж точно на что-то намекая говорила девушка. — Что ты хочешь этим сказать?       Крис показательно достала смартфон из кармана и быстро что-то начала искать. — Двадцать шестое января:"Слушай, Крис, это капец какой-то. Я сказала ему, что хочу погулять с ним, потому что мне так его не хватает, но он лишь буркнул «угу, давай чуть позже», а сам не оторвался от приставки ни на секунду». Двенадцатое февраля: «Я попросила его прийти домой пораньше, потому как хотела провести с ним побольше времени. В последние дни он часто сидел в студии допоздна. А в итоге до трех утра просидел в баре с Филиппом. Он, видимо, очень устал и хотел отдохнуть. Я зря переживаю, да?». Четырнадцатое февраля: «Он подарил мне букет и медвежонка, потом его вызвал Тим. Вернулся домой только в двенадцать ночи, так к тому же ещё и пьяный. Отмечали премьеру. Ладно, его можно понять, ему тоже надо отдыхать». Ну и, к примеру, двадцать восьмое марта: «Кристина, нет, ты представляешь, он забыл про день нашего знакомства! Алекс просто не вспомнил и убежал на студию, а потом, когда вернулся, сел в играть в свою долбаную приставку! Луиза нарисовала рисунок в честь этого дня, а он не сказал даже банальное признание в любви! Хотя, возможно, Саша просто устал и забыл об этом всем. Наверное, я слишком придираюсь.» — Нет… Нет, нет нет! Да этого же просто быть не может! — Она постоянно ищет тебе оправдания. Думает, что это с ней что-то не так, что она слишком сильно придирается, но Алекс, давай будем честны, она ни в чем не виновна. И её ревность — страх того, что твои чувства угасли, а вот твоя абсолютно безосновательна. Ты стал тираном, ну или был им изначально, этого я не знаю, ты вёл себя как последняя мразь, заставил её думать, что во всем виновата лишь она, хотя на самом деле уродом являешься ты. — Заключила Кристина, отставляя в сторону кружку с чаем и возвращая взгляд на понурое тело подруги — Ты права, я идиот. Мне… Я… Мне необходимо все исправить. Я сейчас же побегу и попрошу у неё прощения… — Вскочил с места Громов, собираясь спасти свои отношения, но Крис остановила его. — И ты правда надеешься, что сейчас она простит тебя? Она морально умирала все эти годы, она стала твоей заложницей. Измени себя сначала, а потом уже и пытайся её вернуть. Те отношения умерли уже давно. Но ты обязан создать новые, которые будут взаимно счастливыми для вас обоих. Да, это будет сложно, но строить всегда тяжелее, чем разрушить. Подумай над этим. — Уже спокойным голосом сказала девушка, осознавая, что, кажется, ей удалось направить его на нужный путь. — Тогда стоит для начала обдумать все это… Но я все исправлю. Я… Я клянусь. Она будет счастлива. — Алекс вскочил со стула и быстро покинул квартиру, возвращаясь домой, где его уже ждала не тёплая домашняя обстановка, а настоящий холод.       Саша оглянулся по сторонам и вдруг и правда осознал, насколько она была несчастна все эти годы. Насколько он сумел разрушить их счастливую жизнь, но пока ещё не убил её любовь. Флешбеками летели все их скандалы, то, как он сидел за приставкой, забывая о том, что у него есть Нита, как напивался в барах с друзьями, а потом заявлялся под утро. Крутил с какими-то девушками, заставляя её ревновать, флиртовал сам, хотя обвинял в этом Ниту… А она все находила ему оправдания, потому что любила.       Осторожно проходя в гостиную, в которой он ночевал последние несколько недель, тот упал на диван, ещё сильнее погрузившись в свои мысли. Теперь, больше всего на свете он боялся того, что потеряет её. Потеряет единственного человека, которому он дорог и которая дорога ему.       И, когда он погрузился в эти мысли, послышался звук копошения в замке.       Сколько бы лет ни было каждому из нас, мы, в большинстве своём, боимся одних и тех же вещей. Звонок в дверь поздней ночью, копошение в замке, монстры под кроватью… Алексу пришлось овладевать с собой, чтобы трезво оценивать ситуацию. Что, если это маньяк-убийца, а он даже не в равной весовой категории с ним.       Громов схватил поднос, стоящий на небольшом столике перед диваном и осторожными шажками направился к двери. Ему не показалось, в замок и правда что-то вставляли. Приготовившись наносить удар, спасая себе жизнь, Алекс замахнулся деревянной подставкой.       Дверь открылась, но по ту сторону стоял отнюдь не серийный убийца. И человек этот мог расчленить Алекса разве что в своих мыслях. Перед Громовым оказалось его собственное тело. — Анита… — выдохнул он, отбросив «оружие» в сторону и поглаживая себя в области груди. Всё-таки он испугался. Ну, а затем, когда на смену испугу пришло удивление, Саша вновь повторил её имя, но на сей раз уже с другой интонацией. — Анита?       Только сейчас мужчина заприметил — возлюбленная пьяна настолько, что её пошатывает. Он давно не видел Ниту в таком состоянии. Да нет, вообще никогда. Поэтому Алекс даже представить боялся, насколько девушке плохо, раз она прибегла к данному методу снятия стресса.       Она всегда осуждала пьянство, а в особенности последние пару лет, когда у самого Алекса это превращалось в алкоголизм. Максимумом для Ниты было несколько бокалов вина. Сейчас же в ней было не меньше бутылки. — Ох, черт! Я назвала таксисту не тот адрес. — Анита тяжело вздохнула, но всё же прошла внутрь. — Этот дом покупался на совместные деньги, так что я имею право здесь переночевать. Это ни-ичего не значит.       Язык заплетался. Пьяными шагами она неуклюже дошла до тумбочки и попробовала снять кроссовки. Алекс вовремя придержал её за руку, иначе его тело упало бы, ударившись прямо об угол. Вот только вместо благодарности Анита вырвала из его хватки руку и пробубнила что-то похожее на «не трогай меня».       Она подняла на него взгляд, и Алекс заметил резкую перемену. Пустота, которая была раньше, сменилась пламенем самого настоящего гнева. Вдруг девушка ухмыльнулась, что уже служило для Громова сигналом к бедствию.       Последний раз она так ухмылялась, когда ещё в самом начале отношений отомстила за что-то, и Громов помнил это событие так, будто все случилось вчера. Мстить Анита не любила, поэтому почти никогда этого не делала, только в самых исключительных случаях. Алекс уже осознавал, что сегодня что-то произойдёт.       Пройдя мимо Громова так, будто он был пустым местом, Нита приблизилась к колонкам, небыстро настраивая музыку. Мелодия появилась не сразу, поскольку Анита забыла нажать на плей.       Она прибавила громкость до максимальной, просто мечтая, чтобы песня заглушила боль. Это не помогало последние несколько дней, но, может, помогло бы хоть сейчас?       Алекс тем временем прислушивался к тексту, поскольку, хоть и не был прекрасным мужем, но одну вещь из семейного проживания с Нитой успел заметить: она всегда выбирала музыку, которая отражает все, что накопилось внутри. Вот и сейчас, каждое слово в этой песне словно кричало о том, как она себя ощущает.       Молодая красивая дрянь Я разрушу всю твою жизнь Я убью твою девушку Так что просто подальше держись — Анита, ты чего? — Алекс недоумевающе смотрел на свое пошатывающееся тело и на то, с какой яростью Нита поглядывала на него. Он видел её во многих состояниях, но такое было впервые. Сейчас нужно следить за каждым словом и действием, иначе Громов быстро упустит момент, когда в её глазах появится ответ на немой вопрос «что ты будешь делать дальше?» — Я? А со мной что-то не так? Что тебе не нравится, м? — Анита сделала очередной глоток жгущей горло жидкости. Она допила первую бутылку. — Ты куда столько? Конечно, это моё тело, но ты же не любишь алкоголь. — Алекс собирался подойти ближе, но вдруг в его сторону полетела стеклянная тара и ударилась о стену, разбившись. — Анита!       Где-то он всё это уже видел, поэтому сейчас испытывал жутчайшее дежавю. Картинка сопоставилась не сразу. Алекс абсолютно не понимал, почему происходящее настолько знакомо. — А ты что это тут раскомандовался? Ты мне кто? Ах, да, типо муж, к сожалению, ещё на целый год. Печально. — Он не узнавал её, возлюбленная никогда не находилась в таком состоянии. Наверное, точно также, как и некоторое время назад, сам Алекс. Девушка громко подпевала песне, словно не замечая испуганного лица Алекса. По-правде говоря, она все видела и даже наслаждалась его слабостью. Теперь в роли сильного мужчины была Нита.       Я сжимала в кулаке сердце жалкое, твоё ль? Может, нет во мне души Но зато есть алкоголь — Нита, успокойся, давай спокойно все обсудим, я правда хочу… — Саша не успел договорить. Да и не смог бы. Голос постепенно начинал дрожать, а страх накрывал всё сильнее. Ему казалось, что сейчас она способна на всё, ведь жутко желает мести. — А я не хочу. Ой, ну какой же ты муда-ак. Тварь, настоящая тварь. — Громова потянулась за второй бутылкой вина, что уже точно напрягло молодого человека. В таком состоянии, кто знает, о чем могла подумать юная девушка и на какой шаг готова пойти. — Тебе уже хватит, прекрати! — Испуганно вскрикнул он, пытаясь отобрать у неё бутылку, но… Был толкнут в другую сторону и ударился о стоящий сзади стул. — А я ведь тебя любила! Так любила, что жить не могла, каждый раз хотела видеть рядом, оправдания находила, хотя ты вёл себя как последняя мразь. — Кое-как открыв бутылку, та, к удивлению Алекса, чуть ли не взахлёб выпила треть. — Нита, стой, прекрати. Признаю, я виноват, но что ты творишь вообще? — Громов вновь попытался достать у неё алкоголь, но Анита в очередной раз увернулась, а Саша ударился локтем о холодильник. — А что я творю? По-моему тебе такое состояние должно нравиться, разве нет? А еще думал, наверное, я не узнаю? Думал, если я сижу дома с нашим ребёнком, то ты спокойно можешь спать с Луной и тебе ничего за это не будет? Я знаю, что ты изменял мне с ней, пока я ещё не подала на развод! Тот поцелуй не был для тебя в новинку, да? — Анита увидела, как Саша напрягся, но пытался при этом сохранять спокойствие, — «в каждой семье есть измены», да? Так если они есть в каждой семье, за что ты начистил морду Феде? А может мне найти того, кто начистил бы лицо тебе? Гад! Ты разрушил все! Абсолютно! Из-за тебя наша дочь сейчас в детском доме, из-за тебя! Все, что вообще произошло только из-за тебя! — Анита перешла на визг, в самой настоящей истерике — Даже замуж я за тебя согласилась выйти только потому что Ты этого хотел, а меня хоть раз спрашивал кто-нибудь, чего хочу я? — Прокричав это, уже вторая бутылка полетела в сторону Алекса. Кое-где внутри уже закрадывались догадки происходящего, но он отгонял эти мысли прочь. «Она не сделала бы этого».       Я пыталась когда-то любить Но ты сделал мне больно и жутко И теперь пред тобой вместо девочки той Молодая красивая сука — Хватит! Перестань уже! Анита, успокойся, ты выпила слишком много, тебе нужно проспаться! — И тут, мужское тело прижало к стене женское, держа за плечи. Анита долго не могла решиться, но аккуратно прикоснулась к тонкой шее. — Ты что, совсем страх потерял, м? — Она прокричала ему это в лицо, в то время как сам Алекс не понимал, что происходит. Испуганный взгляд забегал из стороны в сторону, все тело дрожало, а сам он боялся пошевелиться. Девушка сейчас была намного сильнее, так ещё и в неадекватном состоянии. — Анита… Ты же не… Отпусти, прошу тебя… Я мудак, я знаю… — Замах и парень зажимает глаза, в ожидании удара. Он по-прежнему не верил, что все это происходит, но теперь уже понимал, на что это похоже. Более того, отчасти даже готов был принять этот удар. Он заслужил. Вот только она не смогла. Даже рядом с человеком, которого, казалось, ненавидела теперь всей душой, Анита не могла уподобиться Громову. — Нет, знаешь, ты не мудак. Ты эгоист и тряпка. А для меня теперь ещё и ничтожество. — Она говорила это шёпотом, постепенно ослабевая хватку и наблюдая за тем, как виновато и испуганно он смотрит на неё. — Прости… Прости, я не знал, что все получится так. Я прошу, прости… Такого больше никогда не повториться, никогда, изменюсь, я буду другим… — Зашептал он, осознавая, насколько страшно все это было. И насколько страшно было Аните, когда он был в стельку пьяный, прижимал её к стене и замахмвался руками, ударил, толкал, кидал бутылки в стены. — Ты всегда извиняешься, многое обещаешь, но знаешь, что самое больное? Теперь мне плевать, действительно плевать. — Нита посмотрела на него туманным взглядом, однако в отличие от Алекса, та прекрасно осознавала, что делала. Развернувшись, та ушла в детскую спальню, откуда тут же послышалось всхлипы. Она оставила Громова наедине с самим собой и мыслями, которые в очередной раз уничтожали, но теперь уже в полной мере. Только сейчас он ощущал то, что хоть как-то можно сравнивать с испытанным Нитой. Только сейчас он окончательно понял, сколько боли доставлял ей, человеку, который поддерживал его даже после всех выходок.