Цветение забытой скорби

      Худшие страхи. Именно с ними приходилось сталкиваться юным бесстрашным на втором этапе. Бесстрашные считают, что неумение справляться со своими кошмарами иногда хуже физической слабости, да и как человек может называть себя бесстрашным, если на самом же деле трясется от страха, не в силах с ним совладать? Лавочки с обеих сторон широкого коридора были забиты юнцами и постепенно редели с каждым вышедшим из комнаты в конце, которая казалась местом для пыток. В этот раз двое бесстрашных вывели оттуда Лиама, будто смотрящего куда-то в пустоту: его трясло и казалось, что он находится под гипнозом, в котором все еще видит свои худшие страхи. Вслед за ними выглянул Мэйсон: — Данай, — кивком он дал ей понять, что настала ее очередь. Посреди белоснежной комнаты, окрашенной теплым апельсиновым освещением, стояло кресло с подножкой, у изголовья которого находился крепеж для головы. Рядом с креслом стоял столик с препаратом, называемым сывороткой симуляции, и экран трансмиттера, который показывает картинку вызываемых галлюцинаций. — Не успел поздравить тебя со вчерашней победой, — улыбаясь, Мэйсон вставил колбочку с сывороткой в устройство для инъекций. — Надо же было так совпасть, чтобы тебя поставили против Зои. — Я почти проиграла, — нервно выдыхая, Данай откинулась в кресле. — Но отомстить ей за глупые слухи было очень даже приятно. — И выглядело это немного жестоко, — усмехнулся капитан в ответ. — Как тебе тренировки с Эриком? — Сложно… Он совсем меня не щадит. Будто мстит за то, что проиграл Фору… — обиженно пробубнила рыжеволосая.

«Она ничему не сможет научиться, если ее будут жалеть. А мы с Фором только это и делаем.»

— И все же это отличная тренировка для тебя, — мужчина ласково улыбнулся. — Сейчас ты столкнешься со своими страхами. Готова? — А у меня есть выбор? Усмехнувшись, Мэйсон легким движением откинул одну из ее рыжих кос назад и ловко, хотя и не слишком приятно для Данай, ввел ей в вену на шее сыворотку. Особенностью эффекта симуляции являлось то, что испытуемый не осознавал, что происходящее нереально. Это все равно, что видеть страшный сон: ты засыпаешь и оказываешься где угодно, не помня как пришел в это место, а дальше… страхи поглощают тебя настолько, что ты почти ощущаешь как они притрагиваются к твоей коже, как причиняют боль, вселяют неподдельный ужас. Уставившись в трансмиттер, Мэйсон задумался об этом, однако ненадолго: резко пробудившаяся уже через минуту Данай заставила его вздрогнуть. — Как ты это сделала? — озадаченно спросил он даже не о способе прохождения симуляции, а о ее скорости. — Я просто… спрыгнула, — пожала плечами девушка, тяжело восстанавливая дыхание.

«Спрыгнула?»

Бесстрашные, хоть и выглядят сумасшедшими, но самоубийцами не являются, а значит, несмотря на страх перед высотой, Данай знала, что не умрет, если прыгнет вниз, и эта цепочка мыслей навязала капитану далеко не самое приятное умозаключение. — Какой у тебя был результат на тесте? — М-м… — Данай замялась, опустив глаза. — Отречение. Рыжеволосый инструктор прищурился, пытливо вглядываясь в нее, так стыдливо прячущую встречи глазами. — Зачем ты врешь? Данай уже набрала воздуха в легкие, чтобы начать все отрицать, но, подняв глаза на Мэйсона, поняла, что не сможет этого сделать, даже если попытается, он это увидит. Однако… у нее уже давно сложилось чувство, что ему можно было доверять. — Прости-и, — виновато протянула она, вытянув вперед сцепленные руки. — Я… его не проходила. — Не проходила? — еще сильнее изумился тот. — Это долгая история. Мэйсон задумался, молча развернувшись обратно к трансмиттеру. Послышалось шуршание стеклянных колбочек, но заглянуть и получше разглядеть что-либо у Данай не получилось, она только увидела, как он смешал маленькую дозу янтарного раствора с каким-то порошком и теперь в колбочке образовалась светло-голубая жидкость с ртутным отливом. — Значит, сейчас проведем, — колбочка оказалась у девушки в руке, и Мэйсон приказал: — Пей. Данай неуверенно взглянула на инструктора, но тот был настроен решительно, и ей пришлось послушно выпить неприятный на вкус «напиток». Процедура теста оказалась куда приятнее, так как она не вызывала образы страхов, но менее странной она не была, скорее еще больше похожа на сон. Когда все закончилось, Мэйсон мог лишь тихо вымолвить: — Господи… — Что? Что там? — взволновалась Данай. — У тебя… — капитан сделал паузу, — неопределенный результат. — И что это значит? Мэйсон повернулся к девушке, бросил на нее такой взгляд, будто она оказалась предательницей фракции или всего рода людского, и тяжело сглотнул слюну. — Что ты дивергент.

«Дивергент?»

В глазах все поплыло, рот приоткрылся, не в силах вымолвить хоть что-то осмысленное, а взгляд рыжеволосой будто ушел куда-то в пустоту, стал безжизненным и потерянным. — Зато теперь я убедился, что кровные родственники с большой вероятностью могут оказаться дивергентами. — В смысле? — Данай, находясь в ошарашенном состоянии, перевела на него взгляд. — Фор твой брат, не так ли? — Он тоже дивергент? Мэйсон коротко кивнул. — Откуда ты знаешь? Он же еще не проходил симуляцию. — Я проводил у него тест. — Боже… — Данай провела трясущейся вспотевшей ладонью по волосам на затылке. — Теперь нас убьют? За что? За то, что мы не такие?

«Теперь ты видишь, Натан?.. Я изгой по рождению»

Пора было взглянуть правде в глаза: все это было напрасно с самого начала, дивергенту не место в этом обществе, и на этом фоне изгнание казалось не таким плохим вариантом. — Что нам теперь делать? Данай спрятала руками лицо, послышался тихий всхлип, а сквозь пальцы начали просачиваться соленые слезы, и от этого вида Мэйсон едва сам не пустил слезу. Девочке, в которой он воспитывал силу волю и целеустремленность, которая принимала его таким чудаковатым, каким он был, грозила верная смерть, а все из-за того, что такой уж она родилась. Лидеры ждут от жителей каждой фракции определенного поведения и склада мыслей. Разум дивергентов не укладывается в эти рамки, и это означает, что их практически невозможно контролировать, поэтому отнесение к дивергентам почти равнозначно смертному приговору. И это было несправедливо. — Значит так, ничего с вами не случится, ясно? Я этого не допущу. — И как ты можешь помочь? — Данай подняла заплаканные глаза. — Это не тот случай, когда можно пойти на компромисс. — Мы и не пойдем. Симуляцию можно обмануть, обхитрить финальный тест, и никто ничего не поймет. Всего пару минут назад лицо Мэйсона было таким же опустошенным, каким сейчас было выражение лица Данай, но сейчас он словно загорелся какой-то гениальной мыслью, безумным планом, который на самом деле не гарантировал никакого успеха. — Можно?.. — Но времени мало. Начинать нужно сегодня же. Данай молча опустила голову. Идея показалась ей уж очень сомнительной, да и что таить, Мэйсон и сам не был уверен в том, что собирался сделать, но это было совершенно неважно, главное, чтобы верила она сама. Он опустился рядом с Данай на колени, заглядывая в ее покрасневшее лицо. Большой палец, покрытый мозолями, вытер очередную слезу, скатывающуюся по мягкой щеке, и он тихо прошептал: — Эй, все получится. Я обещаю.

***

Череда ударов обвалилась на ни в чем неповинную грушу, и Трис едва удавалось держать дыхание. Костяшки на ее руках уже покрылись ссадинами и царапинами, но теперь было не до них: перед ней стояла четкая задача стать сильнее. Фор как-то дал ей небольшую рекомендацию, однако мышечной массы у Трис так и не прибавилось, поэтому от совета было мало пользы. Обида на саму себя и безысходность уже показывались на слезящихся глазах, и девушка изо всех сил старалась спрятаться их за упорным пыхтением, из-за чего не заметила, как к ней подошла Данай. — Тебя зовут Трис? — вдруг спросила она, немного понаблюдав за убогой вблизи. — Если хотите сказать, что я слабая, то Фор уже сделал это, — последовал несколько грубый ответ. — Нет, ты что, — поторопилась оправдаться Данай. — Ну, то есть… да, так и есть. Но вообще-то я хотела предложить тебе помощь. Борьба мышц не для тебя. Если хочешь, я могла бы дать тебе пару индивидуальных уроков. — Спасибо, как-нибудь сама справлюсь. Трис была переполнена гневом, а потому продолжала лупить грушу, позабыв о вчерашних словах Уилла, вот только… он-то их прекрасно помнил, а потому, находясь неподалеку, привлек к себе внимание Трис, когда рыжеволосая инструкторша отвернулась. «Соглашайся!» — прочитала она по его губам, а сигнал действовать побыстрее убрал с ее лица недовольно закатившиеся глаза. — Хорошо… Данай со скрещенными на груди руками снова обратила на Трис внимание, вопросительно вздернув бровями. — Думаю, несколько советов мне не помешает. — Отлично, — лучезарно улыбнулась та. — Тогда приходи сюда сегодня вечером. По залу эхом раздался глухой стук, и один из парней на соседнем мате упал, едва оставаясь в сознании. Это был Ал… Питер подозвал Фора, и они вдвоем оттащили его к лавкам, куда также направилась и Данай. Ему сильно досталось, но волноваться было не о чем, однако… — Ну вот, я снова без партнера, — в голосе послышалась демонстрация, а руки в озадаченном стиле уткнулись в бока. — Мэм, может быть, вы мне поможете? Кажется, вы предлагали помощь. — Твоим оппонентом могу побыть я, — вступился Фор. — Нет-нет, если уж я так сказала — без проблем. И эти слова заметно обрадовали Питера, который уже почти нехотя согласился на щедрое предложение Фора. Рыжеволосая под его пристальным взглядом разулась и сняла черную куртку, когда вдобавок заметила на себе и взгляд Эрика, тут же переключившего свое внимание на тренирующуюся перед собой пару.

«Смотри внимательно. Хватку я еще не потеряла!»

Хоть и тренировочный, но все-таки бой между учеником и инструктором всегда был занятным зрелищем, поэтому большая часть группы только делала вид, что тренируется, на самом же деле почти каждый с интересом косился в сторону главного мата. Питер, хоть и был младше Данай лет на пять, но по-прежнему оставался мужчиной, превосходящим ее по массе, к тому же он занимал первое место в таблице успеваемости. Шаг — и он сделал тщетный удар; еще один — Данай уклонилась. После третьего удара, Данай заломила ему руку и нанесла удар ногой в подколенную ямку, отчего Питер упал на колени. Рыжеволосая, продолжая загибать его собственную руку за спину, наклонилась к его уху. — И что будешь делать? Она не собиралась побеждать так просто, а хотела научить выходить из тупиковых ситуаций хотя бы в бою. К ее удивлению, Питер не растерялся: он взбрыкнул, попутно лишая девушку устойчивой позиции при помощи своей же резко вытянутой назад ноги, затем он подкинул ее плечом, а свободной рукой помог самому себе перетащить ее, опрокидывая на спину. Не теряя ни секунды, она поднялась ноги. — Хорошо, — похвалила она Питера, чем и вызвала у него самодовольную ухмылку. Тем временем тренирующиеся уже и забыли о том, что должны были изображать собственные усилия, и Эрик бы им об этом напомнил, если бы и сам не засмотрелся на бой. Следующий захват заставил Питера согнуться пополам, но и здесь он умудрился нанести ей пару ударов в живот. Резкая, острая боль пронзила его и Данай в приступе нахлынувшего мимолетного гнева нанесла Питеру удар в челюсть, а затем и вовсе выпнула его за пределы ринга так, что он полетел кувырком. От этого зрелища и раздававшего на весь зал кряхтения все замерли, а у кого-то даже отвисла челюсть. Осознав, что она переборщила, девушка спустилась с ринга. — Ты цел? Я перегнула палку, — тихо сказала она, наклоняясь к нему и протягивая руку, чтобы помочь встать. Взгляд Питера остановился прямо на уровне декольте и держался там до тех пор, пока он полностью не встал на ноги. Это длилось какие-то секунды, но их вполне хватило, чтобы поймать на себе взор Эрика, который уже подлетел к месту происшествия. — Что случилось? — Ничего, просто я… не рассчитала силу. Эрик своим коронным пристальным взглядом окинул сначала Данай, затем мельком ее тело, а после переметнулся к Питеру. — Все в порядке, правда, — подхватил Питер. Говоря это, он надеялся защитить Данай от выговора или, что было еще страшнее, отстранения, но это ей уже точно не грозило, потому что Эрика совершенно не волновало его нынешнее состояние. — Пора сделать перерыв. В прошлый раз, когда он произнес эту фразу, Кристина едва не оказалась на дне Пропасти лишь за то, что сдалась, и четверка друзей, отметив пару моментов, уже догадывалась, кто мог стать следующей жертвой. Эрик провел группу через весь тренировочный зал, где в самом конце располагалась целая конструкция, похожая на полосу препятствий: лабиринт, забор, разрушенные мост и лестница, подвешенные грузы — там было все. — В этой части зала тренируются бесстрашные, уже прошедшие инициацию. Но вы, так уж и быть, можете поднабраться здесь опыта в любое время. Может, кто-нибудь попробует пройти для наглядности? — Эрик окинул уставших новичков взглядом, но это была лишь демонстрация, и он уже выбрал цель. — Питер? Зрачки глаз Хейеса расширились в испуге. Отнекиваться и говорить, что он только что получил травму, было уже поздно, так как он сам откинул этот вариант раньше. Однако для него это было отличной возможностью проявить себя и, возможно, заработать дополнительные очки. Начал полосу он неуверенно, но позже ловко преодолел пару стен и преград. Когда дело дошло до прохождения по балке на двухметровой высоте, рассчитанной на проверку равновесия, он поторопился: одна из набивных груш резко выскочила с соседнего препятствия, будто сделала это по собственной воле, и сбила Питера на мат. Это падение оказалось куда болезненнее, и он скорчился от боли. — Бесстрашные, — Эрик повернулся к новичкам, с улыбкой скрестив руки, — всегда должны быть начеку.

***

      Небоскребы. Величественные постройки, стеклянные здания, результаты многовекового развития человека, будто пытающиеся дотянуться до неба. Жить и работать там было мечтой современного человека. Они служили олицетворением светлого будущего, комфортной жизни и человеческих идеалов. С чего, как не с них, стоило начать уничтожение современного общества? Война обрушилась на гордость больших городов в первую очередь. Раньше Чикаго был вплотную усыпан высотными зданиями, а теперь их остались единицы, да и те были пригодны для использования лишь частично. У выживших хватило сил на полное восстановление только одной башни— Центра. Остальные небоскребы позволяли эксплуатировать лишь свою нижнюю часть. — Мы на месте, — заявил Эрик, остановившись у подножия одного из таких зданий. — Это здесь? — Данай встала на одном уровне с ним, окидывая немаленькую постройку взглядом. — Может, уже расскажешь, зачем мы сюда пришли? — Мэйсон сказал забраться наверх и принести оттуда что-то. — Стой, забраться?! — девушка едва скрыла дрожь в голосе. — Ну да, — беззаботно ответил парень, расплываясь в самодовольной ухмылке. — Если ты струсила, я могу сделать это один.

«Решил взять меня на слабо?»

— И захапать всю славу себе? Еще чего! — Данай легонько хлопнула его по руке тыльной стороной ладони. — Что мы должны там найти? — Он не сказал. — Это на него похоже… — угнетенно выдохнула она. В месте встречи ее должен был встретить Мэйсон, но вместо него Данай ждал Эрик. Он объяснил это тем, что у Мэйсона появились неотложные дела с Фором, и Данай уже догадывалась, о чем шла речь. Времени до финального теста оставалось немного, поэтому начинать нужно было сегодня. Однако отпускать девушку одну было бы слишком рискованно, и рыжеволосый капитан не нашел ничего лучше, чем попросить сопроводить ее того, за кем теперь ей приходилось только поспевать. В жизни человека существуют разные миры, его маленькие сферы: дом, школа, работа, друзья, семья. Эти миниатюрные миры, приносящие самые различные ощущения, требуют определенного поведения. Для Данай Эрик был частью другого мира, той маленькой части тренировочной площадки, партнером по боевой практике и не больше. Это нечто выходящее за рамки комфорта, словно что-то, что должно было всегда оставаться на своем месте, решило сменить обстановку — совершенно противоестественное. И судя по скованности Эрика, благодаря которой всю дорогу до места назначения они провели в тишине, он чувствовал то же самое. Бесстрашные зашли в роковое здание, в котором первый десяток этажей был благоустроен по высшему классу. Это здание принадлежало Эрудиции, поэтому белоснежный стиль на фоне людей в строгой синей одежде так и вселял бесстрашным чувство, что те переместились в будущее. Хотя дело требовало присутствия на незанятых этажах, эрудиты потребовали письменное разрешение на проход туда. Умная, правильная, но такая наивная администрация не учла, что бесстрашные предпочтут проскользнуть, а не выжидать приказа сверху. — Как ты проходишь симуляцию? — вдруг спросил Эрик, следя за циферблатом лифта, на котором высвечивались нарастающие цифры. — Что? — нахмурилась девушка. — Как и все. — Да ну? Все выходят оттуда так, будто в аду побывали, а ты — как ни в чем не бывало, — парень перевел взгляд на Данай, расплывшись в слабой улыбке. — Ты точно там симуляцию проходишь? Рыжеволосая промолчала, уставившись в двери лифта, готовые вот-вот открыться. Она только перестала считать Эрика идиотом, как неудачная шутка, сковырнувшая слухи, пущенные Зои, все испортила. Ему определенно стоило научиться общаться с людьми. — Забей, — хмыкнул он, так и не дождавшись ответа. С одиннадцатого этажа начинала царить разруха: обваленный потолок, повисшие кабеля, тут и там валялись куски штукатурки, а кое-где торчали трубы. Примерно так и выглядел мир, когда выжившие выбрались на поверхность — удручающий вид. Преодолевать небольшие препятствия и при этом не задохнуться от затхлого пыльного воздуха было не так сложно, и испытание казалось пустяковым… до тех пор пока, они не прошли сквозь здание. На другой его стороне выделялась огромная дыра высотой в дополнительных этажей пять. Свисающий бетон и торчащая арматура не внушали никакого доверия, но, что было самым мучительным, бесстрашным предстояло забраться вверх с внешней стороны здания, по опустевшим оконным рамам на немаленькой высоте. — Дамы вперед, — Эрик сделал пропускающий жест рукой, пока в глазах Данай плыли проходящие где-то внизу потоки людей. Главное — не смотреть вниз и не думать о том, что усилившийся ветер способен запросто сдуть ее. Одна рама, вторая, третья. Это было похоже на взбирание по скалодрому, который располагался во всю высоту Ямы. Казалось бы, что думать об этом было легче, и Данай действительно поверила, что взбирается со страховкой, когда в один прекрасный момент ее нога соскользнула, и она ударилась туловищем о стальную раму. Боль, паника, вспотевшие руки. Данай заскользила ниже и ниже, тщетно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. В конце концов, скольжение начинало перетекать в падение, мгновенно прекратившееся с болезненной отдачей в руке. Эрик ухватил ее за запястье и подтянул к себе, резким движением перебросив свою руку ей на талию. Руки, ноги, да и все тело Данай тряслось, а сердце, казалось, было легче собственноручно вырвать из груди, чем терпеть его мучительные рывки. Тонкие пальцы вцепились в одежду парня, пока она пыталась выровнять сбившееся дыхание, уткнувшись ему в плечо. — Решила разбиться и выставить меня виноватым? — послышалась над правым ухом усмешка. — Нам еще лезть и лезть. Давай, вперед. Приговаривал он, осторожно отпуская девушку на соседние рамы. Данай, все еще тяжело дыша, вскинула глаза, в которых царил настоящий ужас. — Не бойся ты, трусиха, — засмеялся Эрик, — я буду рядом. В этот раз девушка лезла чрезвычайно осторожно, и вот, когда перед лицом показался надежный этаж, она буквально выползла на него и откинулась спиной на стену. — Высота? — сказал Эрик, взбираясь следом за ней. — Серьезно? — Заткнись, — выдохнула Данай. Эрик лениво прошагал к ней и уселся рядом, пока девушка отходила от пережитого. — Да брось, здесь нечего стыдиться. Бояться для убогих — нормально. В списке страхов Данай высота стояла на первом месте. Когда в симуляции она отдалась свободному падению, ей было дико страшно: симуляция не лишает, а наоборот обостряет чувства. И все же Данай сделала этот шаг в пустоту не только потому, что, будучи дивергентом с притупившимся на тот момент чувством страха, раскусила суть сыворотки; она прыгнула, потому что не видела другого выхода из поставленной ситуации. Чтобы успешно пройти финальный тест и реалистично одолеть страхи в симуляции, Данай должна была научиться бороться с ними наяву — так сказал Мэйсон. Хотя это громко сказано. Что значит победить страх? Это не значит избавиться от него навсегда. От страхов невозможно освободиться, такова человеческая природа. Но с ними можно совладать, научиться выигрывать у них в каждом новом раунде. Жить — значит постоянно бороться со страхами, а жизнь в его оковах — всего лишь мучительное существование. — А ты? — Данай повернула к Эрику голову. — Чего ты боишься? — Так я тебе и сказал. — Так нечестно! Полное возмущения очаровательное личико только рассмешило Эрика. Ярое желание добиться ответа да две косы складывали в его голове образ забавного, лишенного изящества ребенка. Данай перечисляла самые распространенные страхи, пока они поднимались выше по этажам, но он продолжал все отрицать. — В какой фракции ты раньше был? — Это поможет тебе выявить мой страх? — скептически взглянул на нее Эрик, помогая ей взобраться на очередной безопасный этаж. — Нет, мне просто любопытно. Впереди показался этаж, заваленный грудами бетона: ярус выше обвалился на него, оставив для подъема лишь громоздкий кусок, упавший на нижний этаж почти под девяностоградусным наклоном. — Иди сюда, я тебя подсажу. Казалось, всего одним легким движением он подкинул Данай так, что она запросто достала до края бетонной платформы и выкарабкалась, а ведь там было не меньше трех метров. Выпрямившись, она всплеснула руками. — Я же не смогу вытянуть тебя. Но когда она повернулась, Эрик уже отталкивался ногой о близстоящую колонну и в следующий же момент вырос перед ней. Он оказался близко так быстро, что она ничего не успела понять. — И не нужно, — самодовольно ухмыльнулся он. Они продолжали преодолевать этажи один за другим, и вот, впереди показалась лестница, ведущая прямиком на крышу. Обдавший прохладой ветерок и раскрывшийся вид свысока вызвали у Данай неподдельное восхищение. Уцелевшие окна высоток отсвечивали теплый свет клонящегося к горизонту солнца и своим блеском сливались с небом, обретшим нежные тона. Девушка, позабыв обо всем, подбежала к кровельному ограждению, позволяя свежему воздуху заполнить ее легкие. — Ты только посмотри… — завороженно обратилась она к Эрику. — Да, красиво, — с куда меньшим восторгом, скорее даже саркастично, откликнулся он где-то позади. — Красиво? Это потрясающе! — Ага, как и то, что здесь ничего нет. Данай обернулась к Эрику, блуждающему по практически пустой крыше. На крыше не было ничего похожего на то, что нужно было Мэйсону, и ничего из того, что в принципе можно было бы унести. От завышенных ожиданий Эрик раскинул руки и посмотрел на рыжую так, будто в этом была виновата она. — Что? Ты уверен, что не ошибся зданием? — Уверен, — парень прошел к ограждению и оперся руками о железную защитную конструкцию. — Зря только время потратил. Данай почувствовала неудобство. Конечно, Мэйсон ведь заставил его пойти, но он был не обязан лезть с ней невесть куда, выслушивать и, уж тем более, спасать. Ей казалось, что все это время он любезничал с ней, потому что надеялся получить какую-то награду, но так как ее здесь не оказалось, притворяться было незачем, и Данай стало от этого тоскливо. — Когда я выбирал Бесстрашие, я думал именно об этом, — нарушил он молчание. — О свободе. — Свободе? — Да. Бесстрашие такая же фракция, со своими правилами и запретами, но только в ней можно вот так скрыться от мира. — Так вот чего ты боишься. Клетки, замкнутого пространства или… ограничений. Эрик усмехнулся, замотал головой и только потом посмотрел на убогую. — Я не угадала? Взгляд серых глаз устремился куда-то вдаль, и Эрик, размышляя, поджал губы. — Почти. — Почти? — недовольно выдала девушка. — Ты до тошноты загадочный, знал об этом? — Тебе что, так хочется узнать меня получше? Взгляд Данай выражал непонимание. Что было плохого в том, чтобы задавать подобные вопросы или узнавать о человеке что-то новое? Теперь же он казался ей преступником в бегах, пытающимся распространяться о себе как можно меньше, хотя, если это было правдой, она и сама была не лучше. В Бесстрашии она всегда пыталась быть дружелюбной и как можно лучше знакомиться с людьми, но сердца многих из них были закрыты для нее, и Данай только сейчас, глядя на Эрика, смогла понять почему. — Я пришла из Отречения, — начала она исповедь. — Мой отец… издевался сначала над мамой, а когда ее не стало, переключился на нас с братом, и… я ушла. На Церемонии Выбора я хотела выбрать что-то простое, но кровь сделала выбор за меня. Хотя теперь я рада, что все так обернулось, иначе бы мы с Фором не встретились. Мы… часто ругаемся, но он все равно остается рядом. Иногда я удивляюсь, как он меня терпит… Данай забылась, говоря обо всем, что придет в голову. Наверное, так и делают люди, когда пытаются рассказать что-то о себе, довериться. С улыбкой на лице она комментировала то, что проносилось у нее перед глазами — теплые воспоминания. — Он придурок, не больше, — перебил ее Эрик. — И что ты только в нем нашла? Тихо добавил он после, едва слышно, но так, будто он хотел, чтобы она «случайно» расслышала эти слова. — Погоди, что? — серые глаза округлились, переметнувшись к Эрику. — Ты же не… Господи. Разразился громкий неудержимый смех, и Эрик успел пожалеть, что сказал это. — Что? Это так смешно? Но Данай уже было не остановить. Эрику было тошно даже смотреть на то, как она корчится от смеха, поэтому он, помотав головой, опустил взгляд на темные от тени небоскребов улицы с редеющими потоками разноцветных людей. — Фор и есть мой брат! — вырвалось у Данай сквозь хохот. Ну конечно, так же, как он, могли подумать многие. Данай и Фор сменили имена, никогда не упоминали, что они брат и сестра, всегда были вместе что в первые дни пребывания в Бесстрашии, что после распространения слухов. Об их родстве знал только Мэйсон, да и то из-за сложившихся обстоятельств. Неудивительно, что у Эрика сложилось такое мнение, впрочем… что это был за ревнивый тон? — Черт, — тихо выдал он, заулыбавшись от глупости обстановки. — Ты думал, что мы встречаемся, да? — улыбнулась Данай, наклонив голову набок. — А что значит это твое «что ты в нем нашла»? — Ничего. — Ничего? — заглядывая в его лицо, едва заметно заливающееся краской, она закусила нижнюю губу. — Да, ничего. Парень, строящий из себя брутального мужчину, прятал краснеющее лицо, изображая, что разглядывает людей, здания, закат. Его глаза бегло скользили от одного к другому, лишь бы не смотреть в ее сторону. Ничего уморительнее и милее этого Данай не видела за всю жизнь и прекращать это так просто не собиралась. — То есть, если бы ты знал это сразу, — девушка подвинулась ближе, — ты бы попытался? — Что попытался? — усмехнулся Эрик. — Даже не знаю… — Данай развернулась к нему, облокотившись о кровельное ограждение. Ее голос стал слащавым, ласковым, заметно наигранным, но одно это уже смущало сурового бесстрашного, а ее полные умиротворения глаза тем временем поднялись к небу. — Позаигрывать, например. — С тобой, что ли? — Эрик разогнулся, повернулся к Данай, пока та безмятежно щурилась в небо, и без доли шутки в голосе ответил. — Может быть. Улыбка с лица Данай резко исчезла, и она недоверчиво покосилась на него. Чего-чего, а такого ответа она уж точно не ждала. Неловкости и замешательства на его лице словно и не было вовсе, вместо этого он внимательно смотрел ей в глаза, будто обдумывал что-то или ждал хоть какой-то реакции, а затем… не сумел сдержать смеха. — Ты разыграл меня! — завопила рыжая. — И ты поверила, — вздернул он бровями. — Уже поэтому ты и убогая. Кто бы мог подумать, что кто-то вроде Эрика может обладать таким актерским мастерством. Он воспользовался моментом, и теперь неудобство испытывала Данай, но даже оно не смогло препятствовать выросшей на ее лице улыбке. — Иди ты, придурок. Девушка пихнула его локтем, однако слишком сильно для расслабленной точки опоры: неудачный шаг в сторону — и лодыжка предательски подвернулась, утягивая тело девушки за ограждение, за которым находилась заоблачная высота. Спиной она уже чувствовала отсутствие препятствий и предстоящий полет, который бы легко мог стать реальностью, если бы Эрик не успел ухватить ее за правую руку и подтянуть к себе. Под действием адреналина ее пальцы вцепились в его куртку и в какой-то момент Данай показалось, что она вот-вот утянет его за собой, но, в отличие от нее, он умел крепко стоять на ногах. — Для бесстрашной ты слишком неуклюжая, — непривычно бархатисто произнес он. Данай заметила очередную физическую близость, но, что было наиболее необычным для нее, эта близость начинала ей нравиться. Его руки достаточно надежно поддерживали ее за спину, поэтому она расслабила свои собственные, позволив им коснуться его скул, затем пальцы притронулись к недавно сделанному пирсингу в мочке уха, а после и вовсе подползли к горизонтальному прокалыванию над внешним углом брови, пока глаза тем временем внимательно изучали его. — Что? — протянул он, расплываясь в мечтательной улыбке. Девушка покачала головой. Лучи закатного солнца приятно падали ему на лицо, освещая серые глаза так, что их холодный оттенок заметно потеплел, ровно как и его взгляд. Сердце Данай щекотливо затрепетало, и она не понимала, почему сейчас, почему с ним, пока ей в голову не врезалась мысль, что если бы он хотел отстраниться, то уже сделал бы это. Медленно и неуверенно Данай потянулась к нему и их губы соприкоснулись, совсем легонько, будто изначально это не подразумевало поцелуй. Она чуть отстранилась, когда поняла, что сделала лишнее, и тут же передумала, когда ощутила губы Эрика снова, но уже более весомо, настолько, что в этот раз этого хватило для характерного пусть и достаточно тихого звука. Затем еще один скромный наплыв, и еще. Второй поцелуй стал более пылким, страстным и продолжительным. — Да-а, — довольно протянул Эрик, чем и вызвал вопросительный взгляд, — определенно попытался бы.

***

Тренировка подошла к концу, и четверка друзей пулей вылетела из тренировочного зала, едва не разрываясь от смеха, который позже, казалось, слышало все Бесстрашие. Проходящие мимо них одногруппники искренне не понимали причины такого поведения всех четверых. Постепенно коридор, ведущий в зал, опустел, но Питер так и не появился. — Как думаете, он еще жив? — Крис сияла белозубой улыбкой. — Думаю, Эрик сейчас как раз доедает его, — ответил Ал. — Может, стоит проверить? — радость от прошедшего зрелища в Трис заменило беспокойство. — Зайти туда? — усмехнулся Уилл. — И что мы ему скажем? — Что пришли забрать ботинки Питера, — выдала Крис, и смех уже с болью отдался в животе у всех, кроме Трис. — Схожу за Фором. Трис поторопилась уйти, не на шутку разволновавшись. Эрик и без того казался ей слишком вспыльчивым, а если уж речь зашла о его жене… Прайор было страшно подумать, что его ревность могла сделать с Питером. В конце концов, должность капитана открывала потайные двери, которые, в случае чего, могли вывести на невиновность. Питер хоть и был козлом, но не заслуживал ничего из того, что уже успела представить себе Беатрис. — Трис, подожди! Ал попытался догнать ее, но она ушла слишком быстро, и он решил пойти за ней: ничего хорошего не будет, если Фор узнает об их догадках, учитывая их мнение о его причастности к отношениям Эрика и Данай, а их пришлось бы выложить, как тузы на стол, чтобы убедить пойти проверить. — Мы же пошутили. Она сильно преувеличивает, — Уилл скрестил руки и облокотился о стену спиной. — Да? По-моему, Эрик даже на холодную голову способен на все. В коридоре послышалось шарканье шагов. Питер вышел из зала с поникшим видом, придерживая покалеченную руку. — Надо же, ты жив, — с новой силой заулыбалась девушка. — Что Эрик тебе сказал? — не скрывая улыбки, спросил Уилл. — Что не будь я таким крепким, сломал бы руку, — последовал грубый ответ. — То есть «только взгляни на мою жену, и я тебя порву» теперь так называется? — добавилась Крис. — Вы знали… — лицо Питера исказилось в возмущении и злости, пока Уилл и Кристина надрывались от смеха. — Сложно было сказать?! — Зачем? Тебя бы это остановило? — Смейтесь-смейтесь, — фыркнул темноволосый, — еще посмотрим, кто будет смеяться последним.