***
Рассел Хоббс сидел с Нудл чуть реже, чем Стюарт, но заботился о девочке не меньше. Его можно было отнести к тому типу родителей, которые хотели оградить своё чадо от любых мирских невзгод. И ограждал он маленькую девочку практически от всего: от острых предметов, спичек, лекарств Туди, непонятных артефактов и подозрительных книг Никкалса. От последних несло темной энергией за километр, что частенько напрягало Хоббса, как сильного медиума. И не зря! Мало того, что сам Kong Studios считался проклятым местом, так еще и тяга басиста ко всему инфернальному всё усугубляла, из-за чего Туди принимал больше снотворного, сам Никкалс чаще был в ужасном расположении духа, а боль в голове Рассела набирала обороты. А всё потому, что один сатанист - не будем показывать пальцем (МЁРДОК) - посчитал, что раз в их доме есть сорок пять свободных комнат, то будет просто ОТЛИЧНОЙ идеей построить в одной из них собственные ВРАТА В ГИЕНУ ОГНЕННУЮ! Однако совсем не тёмные силы в доме вызывали беспокойство у добряка-барабанщика, нет. Он боялся за маленькую японку, которую однажды обнаружил ночью посреди коридора. Девочка стучалась в комнату Стюарта, который всегда пел для Нудл перед сном. Очевидно, и в этот раз японка хотела найти укрытие в объятиях Пота, но его было почти невозможно разбудить, особенно после снотворного. - Эй, малышка. Девочка вздрогнула, резко обернувшись, а позже успокоилась, осознав, что это всего лишь Рассел. Барабанщик приблизился и присел перед ней на корточки. - Ты чего не спишь? Нудл тут же затораторила на своём родном языке, не мало смутив Хоббса, абсолютно не знающего японский. Медиум для себя решил не подавать виду, что он ничего не понимает, и ориентироваться на жестах, ауре и языке тела. Девочка была чем-то - или кем-то - напугана, от чего не могла ни заснуть, ни вернуться в собственную комнату. Дослушав весь лепет на японском до конца, Рассел сделал задумчивое лицо и сказал, что сегодняшней ночью именно он позаботиться о ее тихом и спокойном сне. Как только медиум открыл дверь в детскую, то сразу ощутил знакомую сильную инфернальную энергетику, а в нос ударил запах карамели. Без всякого сомнения, в этой комнате прятался демон, питающийся страхом детей. Таких чудовищ взрослые люди не видят, бредни о кошмарах и страхах их не интересуют, а сильный запах сладкого сбрасывают на какую-нибудь заначку со сладостями ребёнка. Демон тем временем питается энергетикой чада, словно паразит, высасывая все положительные эмоции. Хоббс притворился, что ничего странного не нашёл, и спокойно зашел внутрь комнаты. Он уложил Нудл на кровать и укрыл одеялом, а затем отошёл в другую часть детской. Девочка уже хотела позвать барабанщика, чтобы тот не оставлял ее одну, но Рассел сам вернулся и сел на край кровати, раскрыв книжку со сказками. Страница за страницей, и скоро они оба уснули. На будильнике стрелка дернулась, оказавшись на отметке третьего часа ночи. Невыключенная лампочка вырубилась сама собой, температура в комнате резко упала, пол детской стал не виден из-за тумана, укрывшего его, а из-под кровати стали доносится неприятные звуки когтей зацарающих деревянную мебель. Чей-то вой развеял тишину, и на ковер начали падать капли слюней изголодавшегося загадочного существа. Злобная тварь оскалила пасть в предвкушении пира, ожидающего ее на детской кровати, и она протянула свою чёрную, искревленную, костлявую руку к спящим. В миг кисть демона перехватила чья-то холодная ладонь и крепко сжала с невероятной силой. Тварь беспомощно взвыла, оборачиваясь, и попыталась вырвать руку, но это было бесполезно. Её удерживал мертвец с окрававленными губами, пустыми глазами и синими плавующими в воздухе дредами. Призрак смотрел на чудище с нескрываемой злобой. - Так это ты обижаешь малышку?! С той ночи никакие кошмары Нудл не беспокоили.***
Мёрдок Фауст Никкалс - не самый лучший пример образцового родителя. Но уж точно не самый худший. В самый первый день появления мелкой в семье музыкантов именно он занялся вопросом попечения Нудл, что сделать было практически невозможно, имея на руках вместо базовых документов множество арестов и проблем с законом в некоторых странах. Однако басисту удалось провернуть нечто невероятное за одну только неделю. На бесчисленные вопросы Туди и Рассела, законно ли это вообще, сатанист в ответ вертел перед ними документами, на которых черным по белому было написано, что отныне они все втроём являются полноправными опекунами маленькой девочки, названной в честь единственного ей знакомого слова на английском языке - Noodle. Басист не играл с девочкой, не укладывал спать, не готовил и не особо следил за её физическим и ментальным здоровьем. И всё-таки... сатанист знал о Нудл абсолютно все, начиная от предпочитаемой фирмы игрушек и заканчивая ссадинами, оставленными группой хулиганов в парке. Рассел говорил девочке, что стоило дать мальчикам отпор, ведь японка умела драться так же хорошо, как и играть на гитаре, а Стюарт наоборот, просил Нудл не провоцировать хулиганов на еще более страшные побои и бежать сразу к ним, домой, в безопасность. Растерянная и расстроенная малышка не знала, что ей делать, наблюдая, как Туди обрабатывает ее рану на коленке. Тогда-то и пришел Никкалс и отдал девочке амулет, наказав, чтобы та отныне держала его при себе, а еще лучше носила на шеи. Долгое время ничего не происходило, пока Нудл всё же не осмелилась вернуться в парк и вновь не встретилась с хулиганами. В тот же вечер Мёрдок с упоением садиста смаковал принесенную новость о том, что у несносных мальчишек проступила сыпь по всему телу, из-за чего они теперь на несколько недель угодили в больницы. Какая отрада для его нечеловеческих, острых ушей... Мёрдок оглядел гостиную и остановился взглядом на маленькой девочке, сидящей на диване и листающей какой-то журнал. Сатанист присмотрелся. В журнале были фотографии различных музыкальных исполнителей. И чаще всего девочка останавливалась на страницах, посвящённых панк-роковым группам. Нудл поднялась с дивана и подошла к тумбочке, где лежало маленькое зеркальце, купленное специально для нее. Девочка попыталась изобразить на своей голове что-то такое же безумное, как у тех музыкантов, но волосы ее были тяжёлыми, а потому долго в выдуманных причёсках не держались, сразу падая на плечи. Японка выдохнула, надув губки. - Хочешь помогу, мелкая? - Спросил сатанист, уже видя, что он может сделать для девочки. Через пару часов в гостиной стоял Стюарт. Его брови уже давно поползли наверх, а рот непроизвольно открылся - он был в шоке. Прямо как и Рассел, ни капельки не скрывающий собственного негодования. Барабанщик допытывал у сатаниста, какого черта тот решил побрить половину головы маленькой девочке, подняв Никкалса над землёй. А довольная Нудл заканчивала свой новый рисунок, где были изображены маленькая девочка с новой причёской и ее приёмные отцы. И она обязательно прикрепит этот шедевр магнитами на холодильник.