***
Дом, перед которым остановилась машина не выглядел как готический особняк или же католическая церковь, как того ожидала увидеть Вероника. Совсем наоборот, это здание совсем не выделялось по стилю от стоящих рядом, а излишне жизнерадостная жёлтая окраска напрочь отводила мысли от таинственных ритуалах, что проводились в его стенах. Конечно, это всё было сделано для скрытности, чародеи предпочитали не высовываться, изредка влияя на ход истории. Ну, и проводить различные магические обряды, когда кто-то достигал совершеннолетия или кому-то становилось слишком скучно. Внутри дом оказался больше, чем девочка предполагала. Широкая мраморная лестница, разветвляющаяся в две стороны, вела на второй этаж и Агата Алексеевна уверенно направилась туда. Веронике ничего не оставалось, как поспешно следовать за бабушкой, стараясь успеть всё рассмотреть. А посмотреть здесь было на что. Два этажа украшали изысканные статуи, дорогие и мягкие ковры, аккуратные пуфики в укромных местах и, конечно же, неземной красоты лозы соулосов. Казалось, что особняк утопает в этих цветах. Приглушённое освещение делало их более завораживающими. На втором этаже ведьм уже ждали. Немолодой мужчина принял верхнюю одежду и подвёл к самой последней комнате в коридоре. Бабушка ещё раз обернулась к Веронике и сжала её руки, доверительно заглядывая глаза. — Не бойся, Ференика. Чтобы ни случилось, помни из какого ты рода и держись достойно. Вероника могла только кивнуть. Агата Алексеевна кивнула в ответ и одним движением раскрыла двери, войдя первой. Ника незамедлительно зашла следом. Насколько девочка смогла разглядеть — ритуальный зал шабаша представлял собой просторную круглую комнату, стены которой так же покрывали соулосы. В центре, ограждённый, горел костёр. Его приятное тепло окутывало всю комнату, отчего юная ведьма заметно приободрилась. Она распрямила плечи и прошествовала к огню уверенным шагом. Девочка знала — все присутствующие ведьмы и чародеи смотрят на неё, оценивают каждый жест, каждый взгляд и эмоцию на лице. Однако, на удивление, это больше её совсем не волновало. Интересно, — пронеслась в голове быстрая мысль, — Алиса так же себя чувствовала год назад? Ответа на этот вопрос она не получит уже никогда, но это не мешало развлекать себя подобными мыслями пока бабушка подходила к трём остальным главам. Их можно было с лёгкостью рассмотреть с места Вероники, чем она бессовестно пользовалась, пока ритуал ещё не начался. Всего в Санкт-Петербурге, насколько знала юная ведьма, существовало четыре основных рода чародеев. Они — Фирсовы, Трифоновы, где магия передавалась по мужской линии, и две смешанного типа — Агеевы и Терентьевы. Шабаш обязывал присутствовать верховных чародеев всех действующих родов, ведь именно их солнца являлись началами для ведьмовской связи. От них нити протягивались к стоящим ниже по званию и так далее, и так далее пока не доходили до новоявленной ведьмы. Если нить успешно присоединялась к солнцу ведающего, того над кем проводится ритуал, то его или её поздравляли с получением звания полноправного чародея. Именно так рассказывали Веронике и это то, чего она ждала с двенадцати лет. Возможности стать одной из величайших ведьм их столетия и приложить свою руку к историческим событиям этого века. Огонь, горевший у неё за спиной, приятно согревал, и девочка совсем расслабилась. Она посмотрела в сторону верховных чародеев — те с жаром о чём-то спорили. — Давайте же, — мысленно взмолилась Вероника, сгорая от нетерпения. Ей оставалось совсем немного до того момента, как она соединится с другими. Соулосы, словно поддразнивая её, начали мерцать в полумраке ещё ярче. Все присутствующие хранили молчание, они стояли таким образом, что образовывали вокруг ведающего круг. Наконец, Агата Алексеевна отстранилась от остальных чародеев и направилась к внучке. Видимо, на сегодняшнем шабаше она будет ведарой — магом, ведущим юное солнце на протяжении всего ритуала. Конечно, по большей части, ведары нужны были на тот случай, если что-то пойдёт не так, но обычно всё протекало, как и должно было. — Момент истины, — прошептала бабушка одними губами и застыла перед Вероникой, прикрыв глаза. Ведара начала шабаш. Агата Алексеевна запела первые строчки длинного заклинания, выставив руки на уровне груди. Её тут же подхватили низкие баритоны верховных чародеев других семей, к ним присоединился высокий альт рядом стоящей ведьмы и заклинание начало обрастать всё новыми и новыми оттенками и тонами. Мощный гул голосов сначала сбил Веронику с толку — никто не рассказывал, что именно происходит на шабаше, это считалось тайной, которую рано или поздно познает каждый чародей. Однако, чем больше силы набирала песнь, тем больше святого восхищения чувствовала в душе девочка. Внемля бабушке, она так же закрыла глаза и чуть подняла голову вверх. Каждый тон слышался отдельной песней и в то же время сливался с десятком других, создавая звучание невероятной глубины. Женские голоса украшали низкие мужские, словно окутывая их, связывая в прочную, прочную нить. Вероника чувствовала это. И дрожь от сильных протяжных нот, и лёгкость от тонких, словно ангельских, голосков, то сливающихся в одно целое, то расходящихся в восхитительном многоголосии. Мир в темноте словно окрасился десятками красок, всех оттенков золотого и серебряного, соединяющихся между собой тонкой, но такой крепкой связью. Вероника видела, как сила перетекает от одного чародея к другому. Они все сейчас — единый организм. Чья мощь направлена лишь на то, чтобы она — Вероника, нет, Ференика Фирсова — стала частью этого организма, ещё одним винтиком, важной составляющей, поддерживающей жизнь всех ведьм, окружающих её. И когда все присутствующие ощутили эту связь, Вероника интуитивно потянулась к протянутому ей концу. Как тут её резко выдернули из состояния транса, сжав так крепко, что она не смогла даже вздохнуть. Вероника в панике распахнула глаза, моментально оборачиваясь, но её откинули к дверям. Девочка завертела головой по сторонам, не понимая, что происходит и громко вскрикнула — кто-то скрутил ей руки со спины, вынуждая застыть на месте и не двигаться. — Бабушка! — испуганно крикнула Вероника, с ужасом наблюдая за тем, как люди в тёмных мантиях с накинутыми капюшонами без труда связывают погружённых в транс чародеев. Даже верховные не смогли сразу сориентироваться и были обездвижены одними из первых. Девочка вздрогнула, когда один из незнакомцев повалил Агату Алексеевну на пол ударом по голове. — Что вы делаете? — Вероника судорожно забилась в руках мужчины, который её держал, наплевав на обет молчания. Было ясно как день — сегодняшний шабаш не получит своего завершения, — Отпустите меня! Кто вы? Зачем вы это делаете? Зачем?! В общей суматохе, только одна из фигур оставалась безучастной, просто стоящей в стороне. На шум никто не пришёл — значит все чародеи, которые находились снаружи были либо обездвижены, либо… Вероника старалась об этом не думать. Незнакомцы одним движением рук заставляли чародеев и ведьм молчать и, связанных, сваливали около огня. Пламя даже не шелохнулось, продолжая освещать комнату своим тёплым и приятным светом. Когда все участвующие в шабаше оказались обездвиженными, незнакомцы стихли, отойдя к стенам ритуального зала. Вперёд вышли две фигуры. Одна — высокая, явно мужская, а вторая, которая до этого ничего не делала, низкая и более тонкая. Первая из них откинула капюшон и повернулась в сторону верховного чародея Трифоновых — Андрея, мужчину пятидесяти лет. У незнакомца были чёрные волосы, пребывающие в совершенном беспорядке и тонкий шрам на подбородке. Его лицо Веронике не удалось рассмотреть, он стоял к ней практически спиной. Зато вторая фигура смотрела прямо на девочку, и юная ведьма почувствовала, что её сердце предательски сжалось. Это была Алиса. Её любимая пятнадцатилетняя сестра, ценящая доброту и стоящая на прогрессивности мысли. Поддерживающая и защищающая перед бабушкой. Её лучший друг и человек, которому она доверяла безоговорочно и на которого всегда хотела равняться. В чёрной мантии с капюшоном перед оглушённой бабушкой стояла она — Алиса Фирсова. — Нет, — голос девочки задрожал. Она неверующе помотала головой из стороны в сторону, тут же повисая на руках мужчины, — Нет, нет, нет. Ты не можешь… это ведь так важно для меня… Ты не… Сестра умоляюще смотрела ей в глаза, стараясь не расплакаться прямо на месте. От вида ошарашенной Вероники старшая из Фирсовых почувствовала себя самым мерзким человеком на Земле. Но она знала, что делала. А главное — знала зачем. — Прости, — беззвучно прошептала Алиса и отвернулась к верховным чародеям. Андрей Трифонов уже полностью пришёл в себя и со злостью смотрел на напавших. То, что это чародеи сомнения не вызывало — никто не мог отобрать голос и погрузить сон десяток ведьм, пусть даже они и находились в трансе. — Это была ваша последняя песня, — гневно сказал мужчина с чёрными волосами. Вероника не могла понять как обычные верёвки смогли так сильно обездвижить ведьм, ведь она сама не чувствовала никакого подавляющего эффекта на своё солнце. Хотя, возможно, это из-за того, что в числе нападавших была Алиса. — Больше ни одна ведьма, ни один чародей не сможет использовать магию, — продолжил незнакомец, — Вы вершили свои зверства тысячелетиями, называя это «традициями». Сколько ведьм из обычных — не старших — семей погибло в этой зале? Чья магия пошла на то, чтобы вы смогли продолжать колдовать? Веронике показалось, что она ослышалась. Погибли? Она слышала много страшных историй про шабаш, но ни одна из них не заканчивалась смертью ведающего. Девочка пыталась найти глазами бабушку, словно от этого зависела вся её жизнь. Потому что, — продолжала повторять в голове Вероника, — это просто не может быть правдой. Мужчина махнул рукой, снимая чары, отнимающие голос у четырёх глав. — Что вы можете сказать тем, кто потерял своих детей здесь?! — он почти сорвался на крик, но Алиса остановила его, положив свою руку на плечо, и вышла чуть вперёд, перехватывая инициативу. — Аделаида? — слабо прозвучал голос Агаты Алексеевны и Вероника выдохнула. Она даже не заметила того момента, когда задержала дыхание, — Почему ты с ними? — Алиса, бабушка, — выплюнула сестра, — Меня зовут Алиса. Эта твоя привязанность к магическим именам всегда выводила меня из себя. Ты придавала значение только магии внутри нас, сначала выделив меня, потому что я родилась более сильной, а потом Нику, потому что она во всём тебя слушалась. Вероника не могла поверить в то, что она слышала. Эта неподдельная злоба в голосе сестры резала не хуже самого острого ножа. — Я бы всё стерпела, правда. И твои амбиции на мой счёт, и эту непонятную тягу к правилам и обычаям, которые уже давно никому не нужны. Но ты решила вовлечь в это Веронику. Сделать её следующей верховной чародейкой, — Алиса села на корточки, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами Агаты Алексеевны и презрительно хмыкнула, — А рассказать ей правду ты посчитала лишним, да? Вы все, — она поднялась и окинула взглядом присутствующих чародеев, — посчитали это лишним. — Алиса, пожалуйста, прекрати это! — Вероника сильно ударила ногой расслабившегося чародея и выскользнула из его рук. Однако, сразу упала на пол из-за сильной дрожи. — Ты ведь тоже прошла шабаш! Почему ты так против магии? Сестра повернулась к ней. И в её глазах плескалась искренняя ярость. На фоне костра ореховая радужка казалась почти янтарной. — Потому что цена магии слишком высока! А никто из них даже и не думает её снизить или пойти дальше существующих правил, чтобы эта цена хотя бы не была напрасной. О, нет! — вскрикнула Алиса, резко подняв руки, — Наоборот, все они поддерживают этот порядок, не обращая внимания на тех, кому приходится отдать жизнь ради их магии. Черноволосый мужчина предупреждающе кашлянул, и Алиса тут же осеклась, снизив тон. — Всё намного сложнее, Вероника, — она еле сдерживала горькие слёзы, пытаясь не выпустить весь этот ворох эмоций, захвативших юное тело, — Что она тебе рассказывала? Цветы, в которых утонул этот дом, всего лишь простая дань традициям? Что имена, записанные в Книге Дома — это перечень всех существующих ведьм рода? Что разделение на золотое и пепельное солнце сделано из-за разницы сил? Сплошное враньё. Вероника закрыла рот руками, приглушая собственные рыдания. — Правда в том, юная ведьма, что соулосы совсем не дань традиции, — вступил в диалог мужчина, — Каждый из этих цветов — это магическое солнце ведающего, который не смог пережить шабаш. Нить не соединилась с их сердцем и чародей, оказавшись без поддержки во время вступления в полную силу, не выдерживал. Его магическое солнце отделялось от тела и взрастало в виде цветка, чья энергия позволяла действующим чародеям колдовать. Как думаешь, почему родов всего четыре, а чародеев в городе не больше пары десятков? А большинство рождённых в малых семьях имели пепельное солнце. Вероника понимала к чему он ведёт и совершенно не была готова услышать это. Подтверждение тому, что все её знания — ложные. Взращённые для того, чтобы юные ученицы и ученики не боялись идти на шабаш, а потом отдавали своё солнце на служение десятком чародеев. — Разделение между пепельным и золотым солнцем родилось не из-за разницы сил, — перебила союзника Алиса, не сводя взгляда с сестры. — А потому что ведьмы с пепельным солнцем погибали намного чаще, чем ведьмы с золотым. Малый процент пепельных смог получить звание полноправных чародеев. А так всеми любимая священная Книга Дома не что иное, как перечь ведьм, чьи солнца должны были превратиться на ритуале в цветы. Её голос сорвался и, когда Вероника подняла голову, она увидела, что Алиса молча глотает слёзы. Нике хотелось протянуть руки к сестре, обнять и успокоить, заверив, что всё будет хорошо. Они обе знали — не будет. — Тогда, — слабо отозвалась Ника, посмотрев на бледную Агату Алексеевну, — почему сегодня ты вписала моё имя туда? Женщина закрыла глаза и отвернулась от внучки, а Вероника подавилась воздухом. Ответ был прост, оттого и вселял больший ужас. Она была слишком слабой для того, чтобы пережить сегодняшний шабаш. — Но ты говорила мне, — еле слышно продолжила девочка, не отводя взгляда от бабушки, — что я твоя преемница. Что мне не стоит ни о чём беспокоиться, что этот день принесёт счастье в наш дом. Агата Алексеевна всё ещё молчала и Вероника, не сдерживаясь, громко всхлипнула. А потом ещё и ещё. — Больше никто не пострадает из-за всего этого, — темноволосый чародей повернулся к главам, — Мы освободим эти бедные солнца и искореним магию раз и навсегда. — Игорь, вы не сделаете этого! — взбешённо зарычал Андрей. Он попытался встать, но мужчина, названный Игорем, вскинул руку и глава оказался прижатым к полу, — Сорок человек — это всего лишь здесь, в Питере. Чародеев намного больше, вы не сможете уничтожить их всех! Алиса вытерла слёзы рукавом и решительно ответила: — Мы не собираемся уничтожать чародеев. Мы искореним источник чародейства — соулосы. Теперь цветы на стенах внушали Веронике подсознательных страх. Ведь всего пара минут разделяли её от той же участи. Да, она бы стала одной из многих. Только из многих цветов, чьей энергией пользуются. Однако… Магия, чародейство — это единственное, что было ей подвластно. И какой бы пугающей не была правда, остаётся неизменным одно — что магия и есть вся её жизнь. Вероника растерянно переводила взгляд с одного чародея на другого. Те, кто уже пришли в себя, с ужасом смотрели на магов в тёмных мантиях, другие всё ещё были без сознания. Она перевела взгляд на соулосы и разочаровано выдохнула. Почему мир обязательно должен существовать, благодаря чьим-то жертвам? Веронике хотелось спрятать голову между коленей и больше не вслушиваться в их речи, но она никогда бы себя не простила, если бы сделала это. Слишком долго Ника оставалась безучастной в то время, как сестра боролась со всем этим ужасом. Каждый день, собирая союзников, даже просто не повинуясь и конфликтуя с бабушкой — всё это была борьба с тем, что сейчас считалось в порядке вещей. Нет. Вероника резко подняла голову, всматриваясь в измученные лица чародеев и магов, облаченных в чёрное. Никто из них не хочет жертв, но вынужден идти на них, чтобы сохранить то, что им дорого. Вероника тоже хотела сохранить то, что ей дорого. Не с первой попытки, но ей удалось встать на ноги, тем самым привлечь внимание присутствующих. Да, она ведьма без звания, которая не пережила бы сегодняшний шабаш. Однако Ника знала, что являлась кем-то, намного большим, чем просто одной из ведающих. Она — Вероника Фирсова, девочка, искренняя любившая то, что делает и готовая за это бороться. — Магия должна существовать, — выпрямилась она, с вызовом рассматривая удивлённую сестру. — После всего, что было сказано, ты всё ещё на их стороне? — поражённо выдохнула Алиса, сжав руку на груди. Однако, когда Вероника отрицательно помотала головой, тут же опустила обратно. — Тогда…что? — То, что они скрывали — это ужасно, — Вероника подавила дрожь и упрямо вскинула голову, — но, более ужасно — это то, что вы хотите сделать. Магия — это часть всех нас, это сила, помогающая развиваться всему человечеству. Уничтожив её, вы обречёте на погибель весь мир. Маги в мантиях взволновано зашептались между собой, в то время как черноволосый мужчина и Алиса полностью сконцентрировались на юной ведьме. Вероника заметила, что Андрей Трифонов зашевелился, пользуясь временным отвлечением противников. — Не смейте! — гневно вскрикнула девочка в его сторону, и верховный чародей остановился, удивлённо и немного осуждающе смотря на уже бывшую ведающую, — Никто из нас не хочет ни жертв, ни войны. — Но что мы можем сделать? — Алиса неуверенно шагнула к сестре, но остановилась, — Если не прекратить шабаш, то юные чародеи продолжат отдавать свои жизни. И во имя чего? Вероника взволнованно вздохнула и подошла к ведьме. Она осторожно взяла Алису за руку и некрепко, словно на пробу, сжала. Мир вокруг словно замер. Никто не смел произнести и слова, в этот момент решалось всё. И, казалось бы, кем решалось? Двумя юными ведьмами. — Нам надо найти другой источник магии, — доверительно зашептала Вероника. — Если бы это было так просто! — Алиса сжала мягкие руки сестры сильнее и придвинулась ещё немножко ближе. Если бы Вероника знала, как она боялась за неё весь сегодняшний день. Как стыла кровь в жилах при одной мысли, что она видит свою сестру в последний раз. Алиса хотела сохранить магию. Она много ночей думала о том, что именно они могут сделать, но в голову ничего не приходило. Да, она была сильна и, возможно, могла бы сделать всё, что угодно, но в этом и была главная сложность. Она не знала, что именно нужно делать. Алиса смотрела на сестру со смесью отчаяния и надежды, отчего Вероника невольно восхитилась. Сестра всегда была для неё эталоном для подражания. Уверенная в себе, яркая и сильная — Ника видела в ней всё то, чего не доставало в самой себе. И только сейчас она чувствовала, что впервые за всю совместную жить они стояли на одном уровне. Рядом. Словно были связаны. — Связаны… — тихо прошептала младшая сестра, задумавшись. Глаза Алисы расширились, а дыхание сбилось от одной единственной мысли. Источник магии, связь, что есть у каждой ведьмы, каждого чародея. Ведьмовская связь. Та, которую больше всего в мире хотела почувствовать Вероника и та, которую всем сердцем возненавидела Алиса. — Но ведь ведающие погибали, потому что не имели достаточно силы для того, чтобы принять связь, — надежда, данная одним словом, вспыхнула в Алисе. Она отступила на шаг и перевела взгляд на затихших чародеев. Там, среди этой толпы, стояли её друзья, для которых магия — являлась неизменной частью жизни. Для всех в этой зале магия была жизнью. — Что если… — несмело предположила Вероника и старшая сестра вернула внимание ей, — более старшие колдуны будут делиться с ними силой до связи. Связь — это лишь более надёжный способ передачи энергии, но есть же и другие. Почему Алиса даже не задумалась об этом? Узнав правду про источники их сил, она почти сразу приняла для себя решение — уничтожить их. Пусть потом Алиса и Влад пытались найти другой выход, используя библиотеки родов, но никто из них даже не задумывался над тем, чтобы воспользоваться самым очевидным, на первый взгляд, способом. А Вероника догадалась за пару минут. Алиса снова отстранилась и повернулась к ритуальному огню, около которого сидели связанные маги. В своей погоне за тем, чтобы защитить сестру, Алиса даже не предполагала, что та могла помочь. Поразительная слепота ради блага. — Вероника права, мы можем пойти другим путём. Магия должна жить, — Алиса твёрдо повторила слова сестры и несмело улыбнулась, — и мы сделаем это возможным. Что если… Что если бы каждый чародей перед шабашом передавал ведающему немножко своей силы? Например, во время последнего очищения. Так, чтобы он не погиб во время ритуала. — Но что тогда делать с тем, что чародеи берут энергию из соулосов для колдовства? На этот раз Алиса ответила намного увереннее. Словно эта мысль уже приходила к ней, но была настолько незаметной, что тогда девочка не сконцентрировалась на ней. — Мы создадим сеть из ведьмовской связи. Каждый нас связан друг с другом, верно? Если кому-то нужна энергия — мы будем передавать её по связи, это возможно даже на больших расстояниях. Андрей вспыхнул недовольством, его голос звучал необычно громко и грозно, считая то, в каком положении он находился: — Это всё — бред! Ритуал шабаша складывался веками, вы не можете просто так взять и заменить его на что-то другое! В зале воцарилась тишина. И тут раздался спокойный голос. — Я согласна. Все повернулись в сторону Агаты Алексеевны. Женщина сидела на полу, выпрямив спину и гордо смотрела на своего коллегу. — Из-за традиций я сегодня могла лишиться двух внучек. И если есть путь, при котором этих жертв больше никогда не будет, то я буду за него бороться. Она повернулась к Веронике и лицо её скривилось, в попытке сдержать эмоции. Брови свелись к переносице, а губы сжались в тонкую полоску. — Я сильно виновата перед вами обеими. Знаю, что одно моё извинение не исправит то, что сегодня произошло, но я хочу, чтобы вы знали это. Я на вашей стороне. Алиса и Вероника, взявшись за руки, смотрели на бабушку и не могли поверить, что это гордая и статная женщина сейчас просила у них прощения, еле сдерживая слёзы. Игорь молча подошёл к одному из соулосов и осторожно коснулся его лепестков. Цветок откликнулся на прикосновение мага и засиял ещё ярче. Мужчина вздохнул и повернулся к девочкам. — Я родился чародеем, я жил чародеем и надеялся умереть чародеем. Но, когда моя дочь не пережила шабаш, я просто был вне себя от горя, — он на пару секунд замолчал. И тут его лицо разгладилось, а плечи устало опустились, словно весь груз вины, который он взвалил на себя, исчез, — И был готов лишиться собственных сил, чтобы больше никто не чувствовал то, что пережил я. Из толпы выступила Соня, скинув капюшон, за ней вышел и Влад, повторив то же действие. — Я еле смогла свыкнуться с мыслью, что мы уничтожаем магический мир, как вы опять всё переворачиваете с ног на голову, — огрызнулась Диана, но встала рядом с братом, высоко подняв голову. Её взгляд был направлен на отца, чье лицо от шокирующих событий стало белее мела. — Так вы оба, — промямлил он, не двигаясь, — замешаны? Влад, я ведь так надеялся на тебя. Диану передёрнуло. Даже сейчас отец обратился не к ней, а к брату. — Мы сами выбираем свой путь, пап, — она ответила вместо Влада. — Ты считал нормальным положением вещей — смерть слабых. Брат кивнул, но так ничего и не сказал. — Вы… неблагодарные скоты, — Андрей ощетинился и неожиданно резво для своего возраста вскочил на ноги, направляясь к детям. Алиса только и успела шагнуть в их сторону, как Влад закрыл собой сестру, подняв обе руки. Андрей Трифонов застыл на месте. Единственным, что он мог ещё двигать оставались глаза. Верёвки всё ещё крепко сжимали его руки, не давая возможности колдовать. Влад обернулся к сестре, но Диана разочарованно смотрела на отца. — Вот так, — бесцветным голосом протянула она, — одни принимают сторону своей семьи, другие стремятся от этой стороны избавиться. — Думаю, нашему роду пришло время сменить верховного, — мягко улыбнулся Влад, подойдя к отцу. — Многолетняя ответственность за множество жизней и мысли о благополучии семьи совсем тебя измотали. Ничего, пап, я всегда был твоей опорой. Стану и сейчас. Он повернулся к застывшим магам и провёл рукой в сторону, призывая священную книгу. Книгу их дома. Алиса и Вероника переглянулись, подавляя радостные улыбки на лице. Со всех уголков зала начали доноситься голоса, сначала несмело, но постепенно их сила нарастала и становилась всё больше и больше. Этот гул совсем не был похож на мелодичное песнопение шабаша. Они обе, по середине ритуального зала, в тенях от полыхающего пламя представляли собой воплощение слова «чародейка». Небывалая сила в худых телах и непоколебимая решимость в глазах у обеих. Они вместе, значит, смогут преодолеть всё. — Надо освободить солнца ушедших, — сказала Алиса, привлекая внимание к себе, — Мы должны сжечь все цветы и, более того, все четыре Книги Дома. Агата Алексеевна, медленно встав с пола, одним взглядом успокоила разбушевавшихся чародеев. Она протянула руки Алисе, и та быстро её освободила. Женщина повернулась лицом к другим верховным чародеям и сосредоточилась — в руках у неё тут же материализовалась священная книга каждого рода. Агата Алексеевна ещё раз посмотрела на девочек, а потом на книгу. И решилась. Одним взмахом рук она кинула книгу в костёр, тот сразу охватил старые страницы пламенем. Влад подошёл к костру, он так сильно вцепился в книгу, что его пальцы побелели от напряжения. Чародей обернулся к сестрам и Диане, которая подошла поближе.Ради будущего, для которого они были готовые принести в жертву магию. Ради собственной семьи. В конце концов, они должны были отдать что-то ради этого будущего. Он кинул книгу в огонь. Следом туда отправились две книги оставшихся родов. Пусть пламя развеет ошибки прошлых поколений. А за ними, помогая друг другу, маги предали костру цветы. Теперь солнца, что так долго отдавали свои крупицы энергии были свободны. Маги поснимали чёрные мантии, возобновились разговоры между чародеями, каждый обсуждал то, что произошло в зале за эти несколько часов. Как за эти несколько часов две юные ведьмы раз и навсегда внесли своё имя в историю. Под общий шум сёстры подошли ближе к костру. Ника сняла венок со своей головы и задумчиво покрутила в руках. Алиса осторожно взяла его с другой стороны. Девочки посмотрели друг на друга и победно улыбнулись. Они кинули венок вместе — и последнее напоминание об этой ночи исчезло в огне. Последние солнца стали свободными. Вероника смотрела на огонь и чувствовала, что в этот раз она знает, что делает. Что ждёт её впереди. Да, будет трудно. Но в мире нет ничего невозможно. Особенно когда ты не один. Чуть в стороне от них стояла Агата Алексеевна и, наверное, впервые за несколько лет облегчённо и открыто улыбалась. Прошлое наконец-то отпустило будущее. Солнце взошло два часа назад и, выйдя из дома, Вероника улыбнулась ему. Она сжала руку сестры и почувствовала, как её сжали в ответ. Им больше не нужны ни глупые традиции, ни борьба, ни бедные цветы. Только вера, что всё будет хорошо.Вера, что будущее обязательно будет хорошим.