Обещаю вернуться никогда

Раненый был раздет донага и обтёрт влажными полотенцами. Пока Див его осматривал, стоящий рядом Ладимир всё сильнее недоумевал. После звонка Аннушки он кинулся в спальню Дива и столкнулся с ним на лестнице. – Что случилось? – спросил князь. Ладимир рассказал. Пока он говорил, они вернулись в спальню, Див наспех оделся и бросился к машине. Ладимир едва успел одеться сам. Такая спешка его немало удивила. Не стал бы князь мчаться к чёрту на кулички из-за какого-то раненого алкаша. Правда, Равана, который последние несколько дней находился при Вороне и который вместе с Бересклетом привёз его домой накануне вечером, говорил, что князь был странный – ни с того ни с сего задумывался и в такие моменты ничего вокруг не видел и не слышал. Обычно после таких припадков задумчивости ничего хорошего не происходило, и Ладимир был полон дурных предчувствий. Сейчас они, похоже, начали сбываться. Всегда холодный, сдержанный князь осматривал раненого и ругался – он, который никогда не матерился. Правда, на латыни, но это дела не меняло. Сквозь поток латинских ругательств доносилось: – Сотрясение мозга… грудь – один сплошной синяк… желудочное кровотечение и как бы ещё лёгкое не было задето… сломано левое предплечье… разбит тазобедренный сустав, его цепом били, что ли?!.. И подвздошный вывих вдобавок… – И вся рожа у него в крови была, – подытожил Ладимир. – В кровавой рвоте… Князь выпрямился и несколько минут сидел молча, глядя на раненого. Ладимир забеспокоился: – Див Мирославич, может, Авелю позвонить? Верхом от Ставки по Запределью сюда можно за полчаса добраться. – Если он в Ставке, а находиться там сегодня он не должен. Ладно. Поможешь мне. Меня выслали на терраску в самом начале осмотра. Там я примостилась на диванчике и даже ухитрилась уснуть. Впрочем, последнее неудивительно, мне свойственно впадать в спячку после сильных переживаний. Однако поспать не удалось, потому что вскоре явился Ладимир. – Анют, извини… придётся нам с тобой на часик дом освободить. Пойдём на крыльцо. Я, не совсем сообразив, в чём дело, послушно пошла за ним на крыльцо и села на ступеньки. Мы укрылись пледом, и тут я наконец поняла, что здесь что-то не то. Зачем понадобилось тёплую избу менять на холодное крыльцо? Почему Ладимир такой мрачный? – Лад, – робко начала я, – я что-то не пойму. Чем мы Диву в доме помешали? – Он решил его исцелить. Я впала в ещё большее недоумение. – На этом типе, – продолжил Ладимир, – живого места нет. А с такой кровопотерей нормальный человек давно уже должен был коньки отбросить. Див неделю не спал толком, только вчера вечером его Бересклет из Ставки привёз. Он сейчас грохнется в обморок рядом с ним, и всё… Я почувствовала себя виноватой, хотя, в общем-то, ни в чём виновата не была. Поэтому, отбросив чувство вины в сторону, я сосредоточилась на другом. – Ладимир, зачем ему это? Он его знает? Ладимир фыркнул. – Выходит, что так. Только, видишь ли, он должен его не просто знать. Он должен его знать, как, скажем, Леда или меня. Он даже воинов Братства избегает исцелять, дорого обходится. А тут вдруг какого-то бродягу… – Ну ничего себе, – вздохнула я. – В кои-то веки мужик с неба свалился, и тот не ко мне. Ладимир не выдержал и хохотнул. – Подожди ещё, может, этот мужик как раз по твою душу. Раз тебе обыкновенные не годятся. – О да, – фыркнула я, – небо невероятно расщедрилось. Старый дед, седой как лунь, заросший до глаз бородой. Всю жизнь мечтала. – Не такой уж и старый. Ты его тело видела? – Видела, мельком. Ссадины, синяки, раны и кровоподтёки. И шрамы. – Во-первых, шрамы украшают мужчину, а во-вторых, я не об этом. По его мускулам не скажешь, что он старик. – Если верить инстаграму, сейчас такие дедули пошли… из спортзалов не вылезают. – Ну уж этот в качалке никогда не был. Знаю я, откуда такие бицепсы, как у него, берутся. Всю жизнь мечом махал, не иначе. Короче, не всё ли тебе равно? Главное, есть на что посмотреть. – Лад, так-то оно так… но хотелось бы не только посмотреть. За свою долгую жизнь не всё ли он себе отмахал? – Вот и проверишь, – ухмыльнулся Ладимир, – когда очухается. Он слегка развеялся, и за разговорами время пролетело быстро. Когда Ладимир взглянул на телефон, оказалось, что мы сидим на крыльце больше часа. Он встал и решительно пошёл в дом. Я последовала за ним не сразу, потому что изрядно отсидела ноги и пятую точку. Див в обморок не упал, но было ему худо. Он сидел возле раненого, ссутулившись, опустив голову и руки, словно у него не осталось сил даже на то, чтобы выпрямиться. Ладимир помог ему подняться, усадил в кресло и укрыл пледом. Я побежала ставить чайник. Див осторожно выпрямился, прислонился к спинке кресла, запрокинул голову и закрыл глаза. – Лад, – медленно произнёс он, – останешься здесь, пока он не поправится. Поможешь Аннушке, за ним приглядишь. Ладимир кивнул, внимательно наблюдая за князем. – И, – помолчав, добавил Див, – по сторонам смотри. Как бы он не протащил кого-нибудь через портал. – Портал, – повторил Ладимир. – Он – маг? – Нет. Похоже, там, где он находился прежде, произошёл огромный выброс магической энергии, и сюда его просто-напросто вынесло. Ладимир состроил многозначительную мину – себе в утешение, потому что Див глаз не открывал. Убедившись, что князь продолжать не намерен, Ладимир заговорил сам, медленно и вкрадчиво: – Послушайте, Див Мирославич… а вы не думаете, что от моего нахождения здесь будет больше проку, если я буду знать, с кем имею дело и чего от него можно ждать? Лицо Дива оставалось неподвижным, но Ладимир приметил лёгкую, едва заметную гримасу досады. Он решил, что князь не соизволит ответить, однако через довольно продолжительное время Див всё же разомкнул губы. – Его зовут Геральт. Он – ведьмак. Ладимир пару секунд безмятежно переваривал эти сведения, однако его безмятежность живо испарилась. Он выпрямился на своём табурете и посмотрел на ведьмака. Затем – на Дива. Снова на ведьмака и потом вцепился взглядом в Дива. Однако Див без проблем сводил такие штуки на нет, и Ладимир не смог вытащить из его лица больше, чем из его слов. – Князь, я знаю о ведьмаках лишь то, что они – охотники на чудовищ. – Их создали из обычных людей с помощью магии. Этот – лучший экземпляр. Обладает превосходной реакцией, скоростью и ловкостью, отлично фехтует. Чутьё как у волка, глаза сокола. Владеет простейшими магическими навыками, но как раз это у тебя затруднений не вызовет. – Если только он не решит, используя магию, скинуть мне на голову кирпич… – Увернёшься. И, думаю, следует тебя предупредить. Хотя это больше Аннушки касается. Ладимир вздёрнул левую бровь. – Ведьмаки бесплодны, что ни в коей мере не умаляет их желания оттрахать всё, что движется. – Превосходно, – раздельно произнёс Ладимир. – Может, всё-таки перевезти его отсюда? Див криво усмехнулся. – Для Аннушки он никакой опасности не представляет. Стоит ей один раз его послать, во второй раз он не сунется. Когда я вернулась с чаем, Див по-прежнему сидел, откинувшись на спинку кресла, а Ладимир угрюмо разглядывал раненого. После чая князь тяжело поднялся. – Спасибо, – кивнул он мне. – Я поеду. Но перед ним тут же оказался Ладимир. – Только через мой труп, – заявил он. – Куда вы в таком состоянии поедете? До первого столба? – Распустил я тебя, – задумчиво произнёс Див, но не стал упорствовать и снова сел в кресло. Я ушла не терраску, чтобы вымыть кружку и чайник. Пару минут спустя явился Ладимир. – Уложил его на кушетку, пусть отоспится. Я кивнула и пожалела про себя, что у нас так мало спальных мест. Кроме дивана и кушетки, было только кресло-кровать, узкое и неудобное. – Див не сказал, кто это такой? – Сказал. Ты оказалась права, он действительно не из нашего мира, сюда попал случайно. Это ведьмак, зовут его Геральт. – Вот как, Див даже имя его знает… Ладимир угрюмо угукнул. – Обширные у него знакомства. Лад, я только понятия не имею, кто такие ведьмаки. – Охотники на чудовищ. В том мире полно всякой нечисти вроде упырей, волколаков, кикимор… Чтобы с ними справиться, маги на основе людей создали ведьмаков. Это мутанты с обострённым чутьём и зрением и мгновенной реакцией. Геральт – лучший из них. – Мне это кого-то сильно напоминает… – К счастью, нас не выводили искусственно, как цыплят в инкубаторе… Кстати, возьми себе не заметку. Он не пропустит ни одной юбки и притом бесплоден. – При нём буду носить исключительно штаны! – Я не думаю, что это спасёт ситуацию, – улыбнулся Ладимир. – Если у него хоть капля мозгов, он в тебя вцепится, как паук в муху. – Насколько я понимаю, мозги тут как раз ни при чём… – Да не парься, это не проблема. Пойдём проветримся.       Мы отправились на огород. Дождь закончился, сквозь прорехи в тучах виднелось ярко-голубое небо, а там, куда сумели пробиться солнечные лучи, капли вспыхивали, как бриллианты. Мы уселись на скамейку под яблоней и стали смотреть в поле. – Не представляю, как я одна с ним управлюсь, – вздохнула я. – Никогда за ранеными не ухаживала. – Вот дурак, из головы вылетело… Я здесь останусь, пока этот тип не поправится. Никто и не думал оставлять тебя с ним один на один. У меня словно камень с плеч упал. – Спасибо! – Да не за что. Я хоть в деревне побуду. Устрою себе отдых от службы. – А Див не против? – Вообще-то он мне приказал прежде, чем я успел его об этом попросить. Я помолчала, искоса наблюдая за ним, и всё же решила спросить. – Лад, я всё равно не понимаю, с какой стати Див его спас. Ладимир фыркнул. – Я тоже. И сейчас не понимаю ещё больше, чем раньше. Я вопросительно смотрела на него, и он продолжил: – Видишь ли, я слышал, что Авель, когда задумал убрать Дива, нанял для этого ведьмака. Говорил мне об этом Болеслав, но, так как он трепло, я не придал этому значения. Однако позже эту историю рассказал Сваромир, а он болтать попусту не будет. – Подожди. Ты хочешь сказать, что это тот самый ведьмак? – Зуб даю. Я смотрела на Ладимира, открыв рот. – Да не может быть! Зачем же он… – Когда мне Див сказал, что это ведьмак и его зовут Геральт, я на него уставился точно так же. Объяснений я не дождался. Я озадаченно смотрела в поле. Тучи ещё больше поредели и превратились в белые растрёпанные облака, которые скользили по омытому дождём небу. Стало теплее. – Див расправился со всеми магами, которые его пытали, – сказал Ладимир. – А ведьмака он только что спас от смерти, хотя Геральт явно исполнил своё поручение. – Попробуй это у Геральта потом выяснить, вдруг он знает. Ладимир пожал плечами. – Послушай, а какое время там, в мире Геральта? – Нечто вроде раннего средневековья. – Какая прелесть… Стало быть, он будет шарахаться от автомобилей, телефонов и прочей техники. – Не думаю. Он ведь прибыл в Москву за Дивом, значит, подготовка у него была. Будем надеяться, что она не выветрилась бесследно из его головы. Мы довольно долго просидели в огороде, потом ещё походили, посмотрели на грядки. Затем отправились на терраску и позавтракали яичницей и только после этого зашли в дом. Див спал мёртвым сном. Раненый то ли спал, то ли был без сознания. У Ладимира зажужжал телефон, и он пулей вылетел на улицу. Я тихонько присела на диван рядом с ведьмаком. Он действительно не был так стар, как мне сначала показалось, и, возможно, даже своеобразно красив, но это из-за бороды сложно было разглядеть. Лицо бледное, как у покойника. Дышал он почти неуловимо, спокойно – похоже, всё-таки спал. Сама не зная зачем, я взяла его за руку. Шершавая мозолистая ладонь, сухая и тёплая, узкая кисть и длинные пальцы. Когда я уже хотела убрать свою руку, он тихонько сжал пальцы, и я так и осталась сидеть. Правда, недолго. В любую минуту мог возвратиться Ладимир, а мне вовсе не хотелось, чтобы он увидел, как мы трогательно держимся за ручки. Я встала и почти на цыпочках вышла на терраску. Ладимир разговаривал на крыльце, облокотившись о перила и созерцая соседский двор. – Более или менее… Как ты себе это представляешь? Ты сам-то отговаривать его пробовал?.. Слушай, главное, что он спит. Здесь тихо, спокойно, выспится, пусть тогда и едет. Нет, дружочек, это ты у него сам спрашивай. А то опять начнётся «Ладимир трепло…». Нет, я здесь остаюсь, его распоряжение… Надо, но, я думаю, он сам позвонит и скажет. Ага, давай. – Мстислав, – объяснил он, выключив мобильник. – Дива потерял? – Как всегда. Главное, чтобы никто не пронюхал раньше времени, где князь, а то начнётся паломничество. До позднего вечера всё шло прекрасно. Мы поужинали пельменями и готовились ко сну. Естественно, встал вопрос о спальных местах. – Да, небогаты вы кроватями, – заметил Ладимир. – А если гости приедут? – К нам сто лет уже никто не приезжал, вот и не посчитали нужным. Раньше три дивана было, кроме моей тахты, и кровать была, и даже раскладушка. – Раскладушка пришлась бы ой как кстати… – Выбросили давным-давно. Разговор вёлся шёпотом, чтобы никого не разбудить. – Ясное дело, – сказала я, – надо кресло раскладывать. Оно узкое, конечно, но всё лучше, чем на полу. Наверное. – Это которое у двери стоит? – Ну да, оно самое. Придётся тебе там лечь, хотя бы на сегодня. – А ты? – Как-нибудь в обычном кресле переночую. – Ерундой не страдай. Ладимир прошёл в комнату, осмотрелся и вернулся к печке. – А, собственно, что это у нас ведьмак, как король, почивает на разложенном диване в одиночку? – Что ты предлагаешь? Запихать его в кресло? – Нет, с его плечами вряд ли получится. Это креслице рассчитано на чахлого гнома, а не на ведьмака ростом метр восемьдесят как минимум. – И?.. – Я лягу здесь, а ты займёшь вторую половину дивана. – Ты обалдел?! – Если я её займу, это будет странновато, согласись. А вдруг он проснётся ночью? Одно дело, когда рядом красивая девушка, и совсем другое – я. Ещё придушим друг друга ненароком. – Не смеши меня! Осталось только красивую девушку найти. Ладимир фыркнул. – Что ты переживаешь? Он же лежит, как бревно, и вряд ли до утра очухается. Я думаю, что и утром будет то же самое. Скорее всего, ему так несколько дней валяться. И сознания в нём столько же, сколько в бревне. – При таком раскладе – почему бы тебе с ним не лечь? Раз он в ближайшие пару дней всё равно в себя не придёт? – Никогда не спал с мужиками и начинать не собираюсь. – Ты извини, но я тоже с мужиками никогда не спала! – Есть прекрасная возможность начать! – Я сказала – нет, значит, нет! – Сейчас, вообще или с ним? – Ты уймёшься? – Ладно, молчу. Если серьёзно – ложись сюда, а я в кресле переночую. Мне это проще будет, чем тебе. Он разложил кресло, и я легла, сократив привычный ритуал отхода ко сну до минимума. Ладимир сначала решил прогуляться в конец огорода. Потом он ещё постоял у калитки, глядя на звёзды. Ночь была бархатная, тёмная, безветренная, звёзды сияли, рассыпая острые иглы. Старый месяц должен был появиться позже. «Быстро на поправку пойдёт, – удовлетворённо подумал Ладимир. – Интересно будет посмотреть, что здесь начнётся, когда он очухается. Уж больно хорошо они вместе смотрятся». К своему удивлению, в ночной тишине, которую не нарушал даже собачий лай, он различил далёкий цокот копыт и умудрился узнать по нему жеребца. «Шмель, – подумал он. – Что бы ему здесь делать и как он вообще сюда попал?». Ладимир не стал возвращаться в дом и сел прямо на росистую траву. Через полчаса на дороге показался всадник. Он не знал, куда нужно свернуть, поэтому придерживал жеребца напротив каждого дома, принюхиваясь и вглядываясь во тьму. Ладимир негромко свистнул. Всадник тотчас же пустил жеребца рысью и поехал на звук. Вскоре Равана оказался рядом с Ладимиром и спешился. – Какими судьбами? – спросил Ладимир. – Как ты меня выследил? «Это не я. Брацлав кипеж поднял. Испугался, что вы с голоду умрёте. Попросил Кречета отследить, где твой телефон был, пока ты с Мстиславом разговаривал». – Балбес, забыл местоположение отключить… Давай только без толпы жаждущих увидеть Дива. Он здесь хоть выспится. «Само собой. Куда это?» – Равана кивнул на два внушительных вьюка. – Это всё еда? Он для голодающих в Африке эти мешки собирал? Мы столько за неделю не осилим. «Назад не повезу. Шмель и без того запарился тащить всё это». Ладимир критически взглянул на жеребца. Тот с удовольствием прислушивался к звукам ночи, и никаких следов мыла на нём видно не было. Даже потом от него не пахло. – А то я не вижу! Ладно… как бы это в холодильник запихать… Чай будешь? «Нет, дома попью. Бывай». …Часа в два ночи меня разбудил кот. Он выспался и собрался идти гулять. Кот наш без комплексов. Сначала он орёт возле двери и, если ему не открывают, открывает сам. Чтобы не доводить дело до грохота от кошачьих прыжков на дверь, я быстренько его выпустила, благо кресло стояло у самого входа. Затем вернулась в дом. Стояла такая тишина, словно в комнате было не четверо, а я одна. Слышалось только тиканье часов. Я посидела на постели, послушала. Конечно, слух у меня далеко не кошачий, но вроде бы от котячьих воплей никто не проснулся. Я встала и, ступая как можно тише, прошла в комнату. Геральт лежал точно так же, как утром. Я не смогла удержаться и снова присела на краешек его постели. Это было волнующее ощущение – находиться так близко к человеку, который, будь он здоров, едва ли посмотрел бы в мою сторону. Мои глаза привыкли к темноте, и я видела его бледное неподвижное лицо. Протянула руку и провела пальцами по его волосам. Хотелось бы написать, как в классических любовных романах: «…его волосы, мягкие, как шёлк, струились между моих пальцев» либо «мои пальцы запутались в его жёстких локонах». К сожалению, ни первый, ни второй вариант не годился, потому что волосы были не жёсткие и не мягкие, а просто-напросто грязные, и помыть их следовало давным-давно. Они придавали ведьмаку грозный вид настоящего воина, только вышедшего из пекла битвы, но трогать их было малоприятно. Правда, руку я убрала всё равно не сразу. Как утром, я осторожно гладила его ладонь, перебирала пальцы и вдруг вспомнила о Ладимире. Его не было видно ни на одном из кресел. «Решил прогуляться, что ли?» – подумала я. Через некоторое время мне удалось различить в кресле, которое стояло возле торшера, какой-то большой чёрный комок. Я минут десять разглядывала это нечто, но даже очки не помогли. Мой товарищ не захотел утруждать себя складыванием одежды и швырнул её как попало?.. Вдруг меня осенило. Ладимир. Он обратился рысью, свернулся клубком и устроился в кресле с большим комфортом. Меня пробрала дрожь – Ладимира-зверя видеть мне, несмотря на многолетнее знакомство, ещё не доводилось, и зрелище было жутковатое. Я напряглась и тут же почувствовала, как ведьмак сжал мою ладонь. Как и утром, он едва свёл пальцы, но, странное дело, его прикосновение меня успокоило. Я вновь начала поглаживать его руку, пытаясь, насколько возможно, рассмотреть Ладимира. Кажется, он лежал ко мне спиной, и определить, где голова, а где хвост, было затруднительно. Я сидела до тех пор, пока не замёрзли ноги. Хочешь – не хочешь, нужно было ложиться спать. Я хотела подняться, но Геральт вновь сжал пальцы и что-то прошептал. Глаз он так и не открыл, и я не знала, действительно ли он что-то сказал или мне послышалось. Уходить не хотелось, и даже мелькнула мысль, а не согласиться ли на предложение Ладимира, но всё же я не решилась. Осторожно разжав пальцы Геральта, я погладила его по голове и с сожалением вернулась в свою постель. …Утром я заспалась. Меня не назовёшь любительницей подниматься с петухами, а накануне я и вовсе не выспалась, поэтому встала только около полудня. Будь в доме хотя бы два обычных человека, несомненно, они бы меня разбудили, но к воинам Братства это ни в коей мере не относилось. Я оделась и заглянула в комнату. Ведьмак то ли спал, то ли был без сознания, а на нём, уютно свернув передние лапки калачиком, лежал кот. Я положила кота на свободную часть дивана и пошла на терраску. Там никого не было, и я так и не поняла, завтракали Ладимир и Див или нет. Даже если и завтракали, всё равно надо было решать головоломку, чем питаться в последующие дни. Див наверняка сегодня уедет, если уже не уехал, Ладимир не был привередой и в поваре не нуждался, но оставался ещё ведьмак. Он ведь очнётся, наверное? Я открыла холодильник и уставилась в его недра. И пялилась долго, онемев от изумления. У нас маленький добротный холодильник советских времён. Так как приобретался он в качестве вспомогательного, его компактные размеры были достоинством, но превратились в недостаток с тех пор, как он переехал на дачу в качестве единственного. И теперь этот добросовестный малютка был до отказа забит контейнерами всевозможных размеров и разнообразными свёртками. Я с трудом отыскала контейнер, который можно было вытащить без риска обрушить на себя все остальные, и осторожно его достала. Рис с креветками, кальмарами, грибами и какими-то овощами. Соседний контейнер предлагал борщ, в котором мясо преобладало над всем остальным, а свёрток сверху мог похвастаться свининой, запечённой со специями. Я решила закончить на этом, потому что найденного с избытком хватало на трёх человек в течение двух дней (если только ведьмак не страдает волчьим аппетитом). На столе я обнаружила большой поднос с некоей горой, тщательно обмотанной кухонными полотенцами и куском войлока, подозрительно напоминающим потник. Внутри прятались пироги, пирожки и булочки. Похоже, не миновать мне к своим и без того лишним килограммам прибавить ещё несколько… Я отправилась на огород. На скамейке под анисовкой беседовали Див и Ладимир. – … давать утром и вечером. Я сбор оставил, заваривать как обычный травяной чай, Аннушка знает. – Долго ему без сознания валяться? – Дня три, может, четыре. Временами будет бредить. – Этой ночью он тихий был… – Именно что этой… И с ногой будут проблемы. Сплоховал я, надо было не час с ним сидеть, а часа три, ещё лучше до вечерней зари… – Чудесная идея – помереть вместо него. – Вот и я решил, что труп вам, пожалуй, ни к чему. В общем-то, если ведьмак не будет шляться целыми днями, двух недель на восстановление должно хватить. – Надеюсь, на это мозгов у него достанет… Кого я вижу! Как спалось? Див с улыбкой кивнул мне. Выглядел он значительно лучше, в глазах появился блеск, на щеках – лёгкий румянец. Но худощавость его была чрезмерной, и я пожалела, что на эти две недели он не останется. Жаль было упускать возможность его откормить. – Спасибо, – ответила я Ладимиру, – на удивление. – Не разбудили? – Меня сложно разбудить. Откуда такое количество провизии в холодильнике? – Брацлав. Проведал, паразит, что я здесь остаюсь, и испугался, что умру с голоду. – Учитывая моё кулинарное искусство, вполне обоснованное опасение. – Твоё кулинарное искусство здесь ни при чём, – сказал Див. – Он ему подгоревшую яичницу простить не может. – Перфекционист несчастный. Подумаешь, корочка немного толще получилась. – Кстати, о перфекционизме. Аннушка, к тебе соседи часто заходят? – Нет, но это же деревня. В любой момент может кто-нибудь припереться, и не факт, что сочтут нужным постучаться. – Я так и думал. Ладимир, давай-ка ведьмака на кушетку перенесём. – А он там поместится? – недоверчиво спросил Ладимир. – Я поместился, а мы с ним примерно одного роста. – Поместились, ага. Свернувшись в три погибели. – Впихнём. На своё счастье, больной поместился, правда, длины кушетки хватило впритык. Я вздохнула с облегчением. Диван стоял на виду, а мою каморку можно было закрыть занавесками. Занавеску у печки я задёрнула сразу. Затем мы проводили князя, причём у меня создалось впечатление, что уезжать ему не хотелось. Теперь предстояло заниматься лечением ведьмака без него.