Глава 65. Дорога домой
5 сентября 2020 г. в 18:06
Эарнил был совершенно измучен пленом и свалившимися на него переживаниями: сначала мучительными, потом неожиданно радостными. Теперь, в относительной безопасности, он совсем обессилел, а ночью его разум снова сыграл с ним злую шутку. Ему показалось, что он по-прежнему лежит один в тесной камере, и все оказалось лишь сном. Он вскрикнул и сел на постели. Кирион встрепенулся.
— Вам плохо, отец? — встревоженно спросил сонный мальчик.
Скрипнула вторая кровать, сел Принц.
— Что случилось?
Эарнил сидел в темноте и пытался понять, где он.
— Кирион, ты здесь?
— Конечно!..
— Небо… — пробормотал Эарнил, опускаясь на подушку. — Простите, что потревожил.
Мальчик ласково погладил его по щеке.
— Я Кирион, я здесь и я живой.
— Да, малыш.
Он еще несколько раз просыпался в холодном поту, но находил рядом сына и снова засыпал. Утром Фарамир, а скоро и Кирион, встали. Мальчик смотрел на осунувшееся, изможденное лицо отца.
— Пусть спит, не беспокой его, — тихо сказал Принц.
— У него что-то с рукой…
— Потом узнаем...
Эарнил проснулся поздно совершенно разбитым. Кирион заметил, что он открыл глаза, подошел, сел на край постели и взял за руку.
— Что все-таки случилось с вашей кистью?
— Сломана.
— Это они Вас?..
— Нет… Я сам.
Эарнил сел на постели.
— Как Хирлуин?
— Не знаю… Капитан Гвиндор не выходит из каюты… И Инголд тоже. Ночью с ним был мастер Амандил, а теперь его сменил кудрявый лекарь.
— Его зовут мастер Рантуж. Запомни, пожалуйста.
— Вы хотите есть? — неожиданно спросил мальчик.
— Пожалуй… да.
Кирион обрадовался и скоро вернулся с подносом.
— Вам обязательно нужно есть, а то мама и бабушка Альмариан ужасно расстроятся, когда Вас увидят.
— Думаю мама будет так рада, что отец жив, что ей уже будет не до этого… А вот насчет бабушки ты, наверное, прав, — усмехнулся Принц.
Эарнил перекусил, оделся в припасенную для него Фарамиром одежду, накинул плащ с капюшоном и вышел на палубу. К нему тут же присоединился Кирион. Они сели на носу корабля и теперь вместе смотрели на море. “Совсем как тогда… Прошел всего месяц, а сколько всего произошло...” — подумал мальчик, прижимаясь к отцу.
“Небо, еще вчера я сидел в этой конуре, не зная, увижу ли еще когда-нибудь свет, и оплакивал Кириона… Теперь Кирион снова со мной, я вижу море и плыву домой, в Пеларгир… Жаль, отец хочет чтобы я оставался Блюстителем… Возможно, Элессар позволил бы мне стать наместником Пеларгира, когда Минастан уйдет в отставку. И мы бы жили все у моря…”
— О чем Вы думаете, отец? — нарушил молчание Кирион.
— О многом… Как же тебе все-таки удалось спастись?..
— Мне повезло найти довольно большой деревянный обломок вечером… Иначе не знаю, хватило бы у меня сил продержаться ночь. А утром мне повезло еще больше… Меня подобрали рыбаки. Надо поблагодарить их.
— Конечно. Как только мы вернемся в Пеларгир, я займусь этим.
— Они привезли меня на берег, ухаживали за мной, а потом посадили на корабль до Пеларгира. Там я рассказал, что произошло.
— Ты настоящий герой, Кирион.
— Не знаю… Боюсь, что в Пеларгире мне здорово попадет: ведь я дважды сбежал из дома дедушки Минастана.
— Даже дважды?
— Первый раз в Минас-Тирит, а второй раз — на корабль, чтобы плыть за Вами.
— Как же дедушка Фарамир все же рискнул тебя взять с собой?
— Я непотопляемый, — с гордостью сказал мальчик. — И капитан Аксантур сказал, что из меня получится потрясающий разведчик.
— Мне не нравилось быть разведчиком, хотя у меня неплохо получалось. Жаль, в Гондоре не принято, чтобы знатные юноши становились лекарями.
На палубе показался расстроенный Гвиндор. Он подошел, сел неподалеку и покачал головой.
— Как Хирлуин?
— Плохо. Амандил не уверен, что мы довезем его до Пеларгира. Небо, тогда у моего мальчика даже не будет могилы…
— Он в забытьи?
— Да. И Амандил, и этот кудрявый говорят, что это хорошо для него… — Его голос дрогнул, и он отвернулся, пытаясь скрыть выступающие слезы.
Эарнил тихо вздохнул: “Кирион “воскрес” и теперь со мной… А сын Гвиндора может умереть…”
— Я понимаю… он умрет, как герой. Отдаст жизнь за освобождение достойного человека… И у меня есть еще трое детей… Но, знаешь, — он повернулся к Эарнилу, — к первенцу испытываешь особые чувства. И хотя я люблю младших не меньше, никто не заменит его. Как вспомню его маленького… — Гвиндор опустил голову и, не скрываясь, заплакал.
Эарнил молчал, не зная, что сказать, и понимая, что любые слова будут неуместны. Он подошел, сел рядом с другом и обнял его за плечи. Он тоже хорошо помнил спокойного, улыбчивого малыша-карапуза, любимца Фириэль. Сначала, еще мальчиком, Гвиндор потерял замечательного отца, когда так нуждался в нем, потом чудесную сестру — неужели теперь он должен лишиться старшего сына?..
— Как ты думаешь?.. Душа после смерти… Она остается? Живет?
— Так говорят наши предания. Наверное, для этого есть основание, — ответил Эарнил.
— Если так, то сестренка позаботится там о нем. Она же так его любила. Может быть, он встретится и с моим отцом. Он бы гордился таким внуком.
— Конечно… — тихо ответил Эарнил.
Гвиндор вздохнул, вытер слезы, поднялся и ушел в каюту к раненому сыну. Эарнил вернулся к Кириону.
— Как Вы думаете, отец, Хирлуин умрет?..
— Я не знаю, малыш.
Они еще недолго посидели на палубе, потом отец вернулся в каюту, а Кирион отправился к Эделиону. Расстроенный Эарнил лег и отвернулся к стене.
— Что с тобой? — Принц наклонился и положил сыну руку на плечо.
— Жаль Хирлуина... и Гвиндора… Иримэ…
— Не вини себя хотя бы в этом. Ты попал в плен, путешествуя не по своей воле. И я предупреждал Гвиндора об опасности, когда он захотел взять с собой сыновей. Быть отцом героя может быть очень больно. Людям нравится гордиться детьми, но они часто забывают какой может быть цена.
— Отец… — Эарнил сел на постели. — Пираты убили не всех… Они оставили в живых капитана и еще несколько человек.
— Мастер Рантуж сказал, что больше никого в крепость не привозили…
— Что с ними теперь?..
— Думаю, что рабство… Берегар уцелел тогда?..
— Кажется, да… — Эарнил опустил голову. — Но я не уверен. Я был слишком поглощен судьбой мальчика.
Фарамир тяжело вздохнул.
— Ты все равно ничего не мог сделать. Ты был ранен, связан…
— Князя не допрашивали?
— Он не отвечает, а я не люблю пытать людей.
— Отдадите его Элессару?..
— Не надо было брать тебя в плен. Пусть отвечает за содеянное.
— Значит, его казнят.
— Я не испытываю к нему сочувствия. Он — незаурядный человек, но использовал свои таланты во зло.
— Как Вы думаете, отец… Кому принадлежит Умбар?.. По справедливости.
— Благо не всегда равно справедливости. Даже под властью Гондора Умбар остается страшноватым местом. А уж пока они были независимы…
— Чтобы Умбар стал гондорским городом, получается, надо уничтожить часть местных жителей... Но это их город, их земля.
— Эарнил… Потомки темных нуменорцев кончили человеческими жертвоприношениями.
— Но среди них есть такие люди, как мастер Рантуж…
— И таким людям под властью Гондора должно быть лучше. Другое дело, что для очищения Умбара от всякого рода негодяев и проходимцев ничего не делается. Элессару интереснее восстановить древнюю колонну в честь победы над Сауроном, но дело Саурона живет и процветает в этих землях.
— Я должен был поехать в Хиармению, а оттуда, возможно, и в Умбар. — вздохнул Блюститель. — Выяснить, как идут дела.
— Я был в Умбаре, и мне хватило. Город подчинен Гондору только на картах. Комендант и гарнизон погоды не делают. Никто не хочет перебираться из Гондора в эти земли, и их можно понять. Для начала я бы публично выпорол и повесил торговца детьми на главной площади. Возможно, страх жестокого возмездия заставит хоть кого-то из работорговцев изменить свой образ жизни на более достойный.
— Увы, некоторые люди не могут измениться.
— Тогда они не должны свободно жить рядом с нормальными людьми. Умбар пока нельзя присоединить к Харондору. Им нужно заниматься, и очень долго. Хотя бы до тех пор, пока там не станет безопасно на улицах.
Эарнил было лег, но снова сел.
— Отдыхай, — ласково сказал отец, присаживаясь на его постель.
— Скажите, вы нашли меня благодаря Палантиру?..
— Да, хотя капитан Аксантур после пары дней, проведенных в Умбаре, тоже подозревал, что ты у Гнаружина. Но я был уверен. Я видел тебя… И это придало мне сил.
— Но как Вы знали, куда смотреть, где искать?
— Это было намного сложнее, чем с Хиарменией. Порой мне казалось, что это безнадежная задача… Но Кирион… Он так верил, что я найду и спасу тебя, — улыбнулся Фарамир. — Он не дал мне отчаяться. Заставил искать решение. Я изучил карту земель, примыкающих к Умбару с юга. Искал хорошие, закрытые и просторные бухты. И нашел новое прибежище пиратов. Потом мне, отчасти случайно, удалось увидеть замок в тех местах. Я стал внимательно изучать его и нашел тебя. За остальное — спасибо Аксантуру. Это он придумал, как мы можем проникнуть в крепость. Мы переоделись торговцами, а в роще неподалеку оставили вооруженный отряд. Когда князь уехал, наших сил хватило, чтобы обезвредить оставшихся в замке воинов и освободить тебя. Мы хотели дать знак подкреплению, скрывавшемуся в роще, но не успели. Гнаружин вернулся неожиданно быстро, но нам удалось захлопнуть ворота, отрезав его от основной части отряда. Оставшиеся всадники отправились за помощью, но поблизости ее не было. Остальное ты знаешь.
— Странно, что он въехал, не увидев на воротах привычных стражников…
— Они там были, просто они стояли под прицелом у наших лучников.
Эарнил кивнул.
— Много раненых?..
— Серьезно — только Хирлуин. Еще четыре человека получили легкие ранения.
— Что мы будем делать дальше?..
— Аксантур хотел устроить набег на их новую гавань, но я отказался. Все же нам удалось пока не потерять ни одного человека. Дело в том, Эарнил, что Элессару твое спасение казалось невозможным. Совет решил проигнорировать требования пиратов, и они просто убили бы тебя… А я не мог этого допустить, даже не попытавшись тебя освободить. Элессар вернул мне блюстительские полномочия, и я написал им, что Король в отъезде и надо ждать. Тем самым я дал им надежду и выиграл время.
— Простите, отец, — не удержался Эарнил, — если Вы снова Блюститель, то может быть, Вы им останетесь? Это Ваши должность и титул. Никто не заслуживает их больше, чем Вы.
— Мальчик мой, я уже не молод, и у меня есть ты. К тому же Элессар в Столице. Корабли и людей я взял, распорядившись как правящий Блюститель. В Пеларгире не знали, что Король в стране. Как ты понимаешь, ему уже все известно, и не думаю, что он одобряет мой поступок.
— Вот как?.. — тихо произнес Эарнил.
— Не тревожься, он не пойдет на то, чтобы казнить меня или отправить в тюрьму. А остальное меня не волнует. Я слишком люблю тебя и Кириона, чтобы переживать из-за этого.
— Он не простит Вам подобного своеволия.
— Так что же? Я должен был принести тебя в жертву ради того, чтобы сохранить расположение человека, к которому я равнодушен? Я не сделал ничего дурного, и моя совесть совершенно чиста. А если он не пожелает понять меня… Его немилость — слишком ничтожная цена за то, чтобы увидеть вас с Кирионом снова вместе. Если бы ты только знал, как он переживал за тебя… — Фарамир немного помолчал, глядя на сына. — А вот жизнь Хирлуина может оказаться куда более страшной платой за это… Я все же очень надеюсь на искусство мастера Амандила и мастера Рантужа.
— Значит… мы возвращаемся в Пеларгир?
— Да. Через неделю ты будешь дома, с семьей.
— Если ничего не случится…
— Не случится. — Отец поцеловал его в лоб.
Эарнил лег, закрыл глаза и провалился в сон.
Проснувшись, он направился к каюте мастера Амандила, очень тихо постучал и неслышно заглянул внутрь. Бледный Хирлуин лежал в забытьи. Рядом, положив голову на его постель дремал измученный Гвиндор. На скамье возле юноши сидел Рантуж. Он заметил вошедшего Эарнила и кивнул ему.
— Скажите… Есть какая-нибудь надежда.
— Врач всегда должен надеяться. И до последнего вздоха стараться помогать больному. Но, увы, сколько раз эта надежда… — старичок махнул рукой.
Эарнил сочувственно вздохнул.
— Но, знаешь…— он еще больше понизил голос, — Мне иногда все же кажется, что он выкарабкается. Я никому этого не говорю… — кудрявый лекарь покосился на Гвиндора. — Не хочу обнадеживать…
— Спасибо Вам… Мастер Амандил не смог бы столько сидеть с ним без отдыха.
— Вдвоем, конечно, проще. Как ты себя чувствуешь?..
— Теперь хорошо.
Старый лекарь улыбнулся и снова кивнул.
Эарнил тихонько вышел из каюты и отправился на палубу. Он сразу увидел Кириона, который, по обыкновению, сидел на носу корабля. Отец подошел и сел рядом. Мальчик не сразу заметил его, но, увидев, просиял.
— Скучаешь по дому?
— Я очень скучаю по маме, Фириэль и остальным… Но мне хорошо рядом с Вами и дедушкой.
Внезапно Кирион погрустнел.
— Что с тобой? — встревоженно спросил Эарнил.
— Когда-нибудь Вы умрете… И дедушке уже девяносто семь. Душа… Эделион сказал, что Вы говорили ему, что душа живет, а тело — это всего лишь платье. А капитану Гвиндору... Вы… — мальчик посмотрел на него.
— Говорят, что после смерти душа уходит к Создателю…
— А Вы в это верите?
Эарнил смотрел в серо-сиреневые глаза мальчика.
— Я верю, что истинная любовь вечна… И люди, любившие друг друга, снова встретятся… Они не расстаются насовсем. Я не знаю, что происходит после смерти с такими, как этот торговец детьми. Возможно, их души и умирают вместе с телом. Но не души светлых, благородных людей…
Кирион вздохнул и прижался к отцу, словно боялся потерять его вновь, и тот укрыл его полой своего плаща. Солнце уже клонилось к закату и скоро скрылось за горизонтом.
Через день, когда Кирион и Эарнил снова сидели на носу парусника и смотрели на море, из кают выбежал Эделион.
— Что случилось?!
— Лорд Эарнил!.. Хирлуин очнулся! — и порывистый юноша крепко обнял его.
— Ты был у него?
— У него был Инголд. А потом этот, ну… Рантуж, велел ему идти, чтобы не утомлять раненого. Только капитану Гвиндору позволил остаться…
— Это замечательная новость!..
Через полчаса на палубу вышел Гвиндор. Эарнил, Кирион и Эделион поспешили к нему навстречу.
— Уснул… — улыбнулся Капитан.
Взгляд его после нескольких бессонных ночей был диковатым, одежда измята, а волосы всклочены.
— Что говорят Рантуж и Амандил?
— Говорят, что довезем…
— Иди к Инголду, поспи. — Эарнил потрепал друга по плечу.
Гвиндор непонятно помотал головой и скрылся в надстройке.
После этого известия настроение у путешественников заметно улучшилось. Принц испытал значительное облегчение, а Аксантур явно пребывал в превосходном расположении духа. Почти половина пути до Пеларгира была благополучно пройдена, и все ждали встречи с родными. Правда, конец плавания был подпорчен довольно сильным штормом. Кириону теперь строго-настрого было запрещено выходить на палубу, и он все время проводил или с отцом и дедом, или у Эделиона, с которым, несмотря на разницу в возрасте, был очень дружен.
— Мне нравится шторм, — сказал мальчик, вернувшись в свою каюту.
Отец и дед лежали на кроватях, так как заниматься чем-либо было невозможно. Эарнил подвинулся, и Кирион уселся рядом с ним.
Парусник скрипел и стонал под ударами волн.
— Вы знаете?.. — внезапно спросил мальчик, обращаясь одновременно к Фарамиру и Эарнилу, — Эделион влюблен в Фириэль!
— Это он тебе сказал? — поинтересовался Принц.
— Нет. Но он возит с собой ее маленький портрет. Он как раз смотрел на него, когда я вошел, и тут же его спрятал.
— Я догадывался… — ответил Эарнил. — Бедный, бедный Эделион... Фириэль по-своему к нему привязана, но романтических чувств совершенно не испытывает.
— А если бы она ответила ему взаимностью?.. Ты бы благословил этот брак? — внезапно спросил Фарамир, внимательно глядя на сына.
— Думаю, что да, отец.
— Он сын кузнеца из захолустья, а она леди из дома Хурина.
— Он воспитан не в захолустье… И он очень добрый, теплый, отзывчивый человек. Девушка, которая согласится стать его женой, будет счастлива с ним. Если, конечно, для нее главным в жизни будет не титул, положение и богатство. Да, если бы Фириэль захотела этого, я бы благословил их брак.
— Пожалуй, я рад, что Фириэль не отвечает Эделиону взаимностью… — сказал Принц. — Хотя я ему сочувствую.
— Отец, можно быть женой гвардейца и быть счастливой, а можно — женой высокороднейшего лорда и страдать… Вы же сами прекрасно знаете это… — возразил Эарнил и закрыл глаза.
— А у бедняги Инголда морская болезнь… — продолжил мальчик. — Лежит пластом и не выходит из каюты.
— При таком шторме это не удивительно, — заметил Фарамир. — Даже меня немного укачало. Старею…
— Надеюсь, Хирлуину не станет хуже… — сказал Эарнил.
— Мастер Рантуж говорит, что он выживет… если корабль не утонет, — объявил Кирион.
— А у лекаря своеобразное чувство юмора, — усмехнулся Принц, глядя на озорную физиономию внука.
Эарнил задумался. Фириэль скоро девятнадцать… Через несколько лет она выйдет замуж… Влюблена ли она?.. Ее мать уже в шестнадцать лет отдала ему свое сердце. С Эрендис они встретились, когда той было восемнадцать. Если у нее на сердце кто-то есть, он наверняка должен знать его… Хотя… может быть, это кто-то и не из высшей знати… Но он знал и всех офицеров Минас-Тирит и Итилиена.
— Кирион… — позвал он.
Над ним нависла улыбающаяся мордашка.
— А в кого влюблена Фириэль, ты случайно не знаешь? — полушутя спросил Эарнил.
— Нет… Но… могу узнать.
(C) 2020 murzwin