***
* * * Ближе к обеду Эван и его друзья вернулись в гостиницу уставшие, так как не позволили себя и дня отдыха после утомительного пути из дебрей Леса Нира до Лай Дзиня. Перекусив и отдохнув, они собрались в буфете за чаем (за исключением не любившего ни в каком виде чаи Зорана) за круглым столом, покрытым ажурной золотой скатертью. — Улики у нас есть, аргументы есть. Нам осталось продумать тщательно план нашего завтра разбирательства — что и как говорить, как действовать, — сказала Шанти, допив чай и горя желанием браться за дело. — Я думаю, завтра нам понадобится помощь Мило, — заметил Роланд. Мило сразу ожил, и улыбка растянулась на его лицо до ушей. — Неужели? Неужели святому защитнику хоть раз выпадет не второстепенная роль? — пропищал он одновременно и обиженно от недостатка признания, и радостно. — Да, тебе предстоит важная задача: когда Шестин Ги будем ждать (условно, конечно, ждать, но исподтишка управлять при помощи оригинального пульта Кубикудде), мы дадим сигнал, чтобы ты воспользовался нашим пультом, противостоя Шестину Ги, — дал распоряжение Мило Роланд. — Как прикажете, босс. Легче простого! — запрыгал Мило. — А речь, обвинения и все остальное? Я как бы самый старший тут из вас, но хоть убейте, из меня оратор пресверный, — почесал затылок Зоран. — Это мы и так знаем, — поддакнула колко Шанти. — А что касается разбирательства — не волнуйтесь и просто положитесь на меня. Нет смысла сейчас продумывать и выкладывать каждые мои действия и слова — вы все завтра сами увидите. Просто положитесь во всем на меня, — повторил Роланд. — Получается, ты решил полностью взять дело в свои руки, Роланд? — спросил Эван, с восхищением глядя на невозмутимого старшего друга, выглядевшего абсолютно спокойным и твердо отающим отчет каждому своему действию. — Да, — твердо и запросто отозвался Роланд. — У меня богатый опыт различных политических дебатов с юности, начиная с кружков при университете и заканчивая, собственно, политикой. К тому же, не забывайте, что я ведь все-таки политик — какой-никакой, и за моей спиной многое… осталось… — Мы помним, Роланд. И даже если бы забыли, мы бы ни капли ни сомневались в твоем таланте, — отозвался Эван. — А еще мне кажется, что ты был прекрасным королем, просто слишком строг к себе, чтобы это признать, — искренне и тепло поддержала Шанти. Роланд улыбнулся при слове «король»: в его мире были монархии, но подобное наименование должности правителя никак не сочеталось у него со страной, которой ему пришлось править за той чертой (жизни… или смерти… или сна?). — Ладно, нам всем и Роланду перед завтрашним ответственным днем особенно необходимо отдохнуть, так что расходимся по своим делам и раньше ложимся спать, — организовала напоследок всех Аранелла, вставая и собирая со стола пустые чашки.***
* * * В назначенный день суда, назначенного на шесть часов вечера на Площади Жребия, команда Эвана собралась утром на завтрак, который прошел больше в молчании, а отельные реплики бросались лаконично. Эван сидел на стуле с застывшей в руках ложкой, ковыряя ею кашу. Он не мог объяснить себе нараставшую внутри напряженность, хотя он ни на йоту не сомневался в своем старшем мудром друге, который держался, между тем, уверенно и спокойно, как обычно. Эван просто ощущал, что что-то большее может произойти сегодня вечером, нежели суд, — возможно, что-то даже ужасное, но он боялся озвучить свои опасения, тем более сбивать душевное равновесие своих друзей, а особенно Роланда, выглядевшего очень сосредоточенным и не склонным к разговору. Позавтракав и выпив кофе, Роланд сразу же встал и ушел в свой номер на первом этаже, объяснив, что ему нужно время наедине перед Судом: перед значительными событиями, переговорами, выступлениями, решениями Роланд всегда требовал уединения в своем кабинете или в комнате даже от своих близких и друзей на какое-то время. Так было и в те времена в его мире. Эван и Шанти ушли на какое-то время на крыльцо гостиницы пообщаться, Зоран раздобыл где-то грушу и тренировал на ней свои кулачные удары в своей комнате, так что даже в коридоре слышны были звучные удары. Один Мило из всех, казалось, не переживал ни за что и просто наминал клубничное варенье ложками из банки в буфете, а женщина-песус, очарованная святым защитником, приносила ему банку за банкой. Аранелла собрала всем до единого снаряжение на всякий случай, а потом по собственной непонятной для хозяйки гостиницы инициативе прибрала в комнатах своих друзей, за исключением комнаты Роланда. Она решила рискнуть спуститься со второго этажа, чтобы посмотреть, готов ли Роланд, потому что уже была половина пятого, но в то же время не хотела его потревожить. Комната Роланда смотрела прямо на деревянную лестницу, и уже со ступенем Аранелла увидела, что двери в комнату были открыты, а Роланд стоял перед зеркалом в выглаженных брюках и рубахе из комплекта того странного темно-синего костюма, в котором он появился в роковой в разной степени для их миров день в Коронелле, и завязывал галстук. Аранелла поняла, что пришла не совсем вовремя, но ступенька под каблуками туфлей скрипнула, привлекая внимание Роланда. — Ой, прости. Я не очень вовремя, — извинилась Аранелла. — Нет-нет, Аранелла, пожалуйста, проходи! Я уже вполне собрался с мыслями, — ответил Роланд, жестом приглашая Неллу зайти. — Да и к тому же, я не представляю, как такой тихий и деликатный человек, как ты, мог бы мне помешать. Аранелла слегка улыбнулась в ответ и зашла в комнату. — Я уверена, что ты прекрасно справишься, Роланд, — сказала она, подходя ближе и с интересом оглядывая костюм Роланда. Роланд внимательно с полуулыбкой посмотрел на девушку. — Спасибо, твоя поддержка много значит. — Может, я могу тебе чем-то помочь? — Да, Аранелла, ты не могла бы мне помочь с этими пуговицами на запястьях, если тебе не сложно? — попросил Роланд, закончив с галстуком. — Так будет быстрее, полагаю. — Да, конечно, — ответила Аранелла. — Ты волнуешься? — спросил Роланд, почувствовав, как пальцы Аранеллы почему-то дрожали, когда она застегивала пуговицы. — Я? Ах да, немного, — как будто рассеянно отозвалась девушка, закончив с рукавами. — Просто немного беспокоюсь об угрозе, которой веет от министра, ведь он будет судьей. — Тебя действительно сейчас это очень волнует? — зачем-то спросил Роланд, хотя планировал спросить что-то другое. Вопрос получился странный. — Я даже не знаю, — пожала плечами Аранелла, не задумываясь даже о странности вопроса. Роланд, наконец, надел последний элемент костюма — пиджак. — Конечно, ты права: с этим министром действительно нужно быть на чеку, раз от него веет такой чертовской аурой. Но у нас все улики, и я четко знаю, что и когда надо говорить — у Шестина Ги нет шансов, потому что его алибы выстраивается на незнании о его уликах — а козыри у нас все на руках. Ему просто нечем нас бить. — Разве что если он не применит силу… — заметила Аранелла, подойдя ближе к Роланду, ладонью скатывая с его пиджака на груди ворсинки. На миг она вдруг замерла, о чем-то рассеянно задумавшись, оставаясь в том же положении и в том же двухсантиметровом расстоянии, которое тоже сократилось. Роланд, не отступая, с любопытством и трепетом наблюдал за Аранеллой. — В этом костюме ты был в тот день, в тот вечер…? — внезапно приглушенно спросила она, не подымая глаз на Роланда. — Да, я был в нем тогда, — ответил Роланд. — Тебе нравится? Аранелла стояла так близко, что Роланд боялся дышать, чтобы не спугнуть ее и не вызвать неловкость, завороженный ее близким присутствием. — Должна признаться, что хоть фасон необычный, но выглядишь ты в нем… мужественно, — признала Аранелла. — Ух ты, надо же! Неужели я впервые слышу одобрение и даже комплимент в свой адрес от тебя — без тени критики в моей адрес? Ну согласись, я безупречен, — со смешком пошутил Роланд. — Критиковать всегда есть за что, — нахмурилась девушка. Аранелла словно опомнилась и в резко отстранилась, но Роланд поймал ее руку, которая рассеянно задержалась у него на груди, накрыв настойчиво своей и не отпуская. — Нелла, не стоит искать во мне врага, не стоит от меня отдаляться. Мы ведь друзья с тобой и союзники. Но стоит мне сделать откровенный шаг навстречу к тебе, как ты вдруг относишься с подозрением или неодобрением ко мне, — произнес искренне Роланд, оставляя юмор в стороне. — И мне не хочется от тебя отдаляться. Аранелла подняла проницательные глаза на Роланда. — Я ничего плохого о тебе не думаю, Роланд. И ты всегда можешь расчитывать на меня, — отозвалась она. Вместо ответа Роланд сжал руку, которую держал, но потом нехотя отпустил, когда его взгляд упал на настенные часы. — Думаю, мы уже готовы, и нам пора, — заключил он, беря с тумбочки возле зеркала кольцо-арсенал и надевая на палец. На выходе из гостиницы уже дожидались готовые Эван, Шанти, Зоран и Мило. Выглядели они нервными и обеспокоенными. Шанти волнение пыталась перекрыть мелкими коментариями касательно всего, что попадало в ее поле зрение: «Ой, смотрите, этот мальчишка опять чистит горох на стуле», «Ох, кажется, я забыла свое кольцо-арсенал! А, фух, отбой тревоги — «просочилось в дырку в кармане», «у той вороны клюв какой-то перекошенный». — Шанти, ты не можешь помолчать немного? Отвлекаешь, — недовольно пробурчал Зоран, который тоже заметно нервничал. — О, и эти двое наших умников наконец-то вышли, — заметил пират выходивших из гостиницы в последнюю очередь Роланда и Аранеллу, но, когда его задел костюм Роланда, аж закашлялся табачным дымом и свернул сигарету, которую покуривал, чтобы унять нервы, несмотря на недовольство Шанти, которая терпеть не могла, когда отец курил. — Ч-что это, парень? Где ты такой странный костюм раздобыл и зачем? — Для дела, — ответила Роланда, не придавая значения удивлению его друзей, не привыкших к подобным фасонам одежды. — Это в твое мире такое носили? — сдерживая хихиканье, поинтересовалась Шанти. — О, Роланд, да ведь это тот самый костюм, в котором ты появился в нашем мире! Насколько я помню, то подобную одежду носят в нашем мире — в Грандфактории, — припомнил Эван и посмотрел Аранеллу, ища подверждения своему предположению. Аранелла кивнула. — Ладно, сейчас нам не до костюмов и не до моды. Пойдем на Площадь — думаю, нам следует прыбить на нее заблаговременно на всякий случай, — скомандовал Роланд. — Надеюсь, каждый из вас не забыл на всякий случай снаряженные кольца-арсеналы. Ну и, конечно, самые важные улики, без которых нам суд не выиграть. — Все есть, не переживай, Роланд, — ответила Шанти. — Отлично, тогда в дорогу. Путь на Площь они проделали в тотальном молчании. По прибытии за двадцать минут до начала судебного заседания, они обнаружили на Площади Жребия толпу народа, выглядевшего необычайно оживленными и взволнованными, так как судебный случай был поистине уникальным, ведь обвиняемым оказался сам Шестин Ги! У ворот их уже ожидал Министр собственной персоной. -А вот и вы! Приготовления к началу Суда Священного Кубикудде закончены. Вы готовы? — взгляд пустых глаз за маской прошелся по Эвану и его друзьям, задержавшись на лицах Роланда, а потом Аранеллы. Аранелла поёжилась: ей показалось, словно в пустых глазах снова сверкнула невидимое зеленоватое пламя, но, судя по всему, заметила его только она. — Мы готовы! — заявил Эван. — Кто из вас будет выступать с обвинительной речью? — спросил Министр. — Я, — ответил Роланд, скрестив на груди руки. На безликом лице Министра появилась тень ухмылки. — Бесподобно. Я лично передам Его Величеству Верховному Астрологу Шестину Ги, что вы прибыли и можно начинать заседание. А вы пока что займите свои места, — Министр указал рукой на место обвинителей слева от Статуи Кубикудде. Министр удалился в Зал Тысячи Звезд. Роланд последовал на место обвинителей вместе с остальными, став при этом впереди всех. Он казался совершенно невозмутимым и хладнокровным. Через пять минут на Площади наступила тишина: толпа провожала любопытным взглядом Шестина Ги, вышедшего из Зала Тысячи Звязд и вальяжно занявшего лавку подсудимого с таким видом, будто он уже выиграл судебное разбирательство. Вскоре после этого в центр постамента перед Статуей Кабикудде вышел Министр и постучал посохом о земле, призывая к тишине и без того омертвевшую от удивления аудиторию. — Дамы и господа! Итак, мы начинаем суд над Верховным Астрологом Шестином Ги. Поскольку данное судебное заседание является исключительным и Шестин Ги выступает в качестве обвиняемого, то роль судьи исполняю я. — О, суд сейчас начинается, — пробормотал позади Шанти уже знакомый им песус-философ. — Верховный Астролог в качестве обвиняемого — это поразительно. Эван стоял слева от Роланда и все вглядывался в лицо Роланда, которое казалось просто железным. Всем своим видом Роланд воплощал поразительную выдержку, словно все было в его руках и полностью владел ситуацией. — Роланд, ты готов? — шепнул Эван. Роланд кивнул без слов, уже полностью отдавшись мыслями предстоящему заседанию. — Выслушаем же перед лицом Священного Кубикудде обвинение в адрес Верховного Астролога Шестина Ги. Подсудимый обвиняется… в мошенничестве! — объявил Министр, резко отбросив прямо руку, указывая в сторону Шестина Ги. — Итак, слово предоставляется обвинителю, — Министр повернул голову в сторону, где стоял Роланд. Роланд сделал шаг впереди Эвана и Аранеллы, которые стояли по бокам. — Мы с полной уверенностью в своей доказательной правоте заявляем, что все звездочеты в этом королевстве, начиная с Верховного Астролога Шестина Ги, — мошенники! — без красноречивых вступлений выдвинул обвинение Роланд, как срезал правду одним ударом. — Кубики, используемый звездочетами, оборудованы хитрым механизмом, позволяющим выбрасывать желаемое значение. В ответ на обвинение с лавы подсудимых ответил Шестин Ги, почесывая подбородок. — Я, бесспорно, согласен, что есть отдельные негодяи, — признал примирительно Шестин Ги, — но утверждать, что все звездочеты мошенники — это ошибка. Молодой человек, выступаюший в роли обвинителя просто слишком эмоционально воспринял один инцидент, связанный с предателем-стражником, и взволнован, но это не дает ему права выдвигать подобные беспочвенные выпады против всего правящего класса в Лай Дзине. Я ни в коем случае никакого отношения не имею к мошенничеству. Прошу воздержаться от бездоказательных обвинений! — Мне бы хотелось, чтобы вы для начала взглянули на наши доказательства, прежде чем заявлять о нашем голословии! Все взгяды просто «прилепились» к Роланду, который производил сильное впечатление и завоевывал внимание всем своим мужественным видом, испепеляющим и при этом вызывающим мурашки взглядом бездонных черных глаз, сильной фигурой, каждым движением, в котором сквозила какая-то коцентрированная и притягивающая мужская сила. Среди девушек-песусов даже прошелся тихий вздох восхищения и шепоток: «О небо, он бесподобен!», «Какой мужчина!», «Даже если он не выиграет, ведь на все воля Кубикудде, он поистине совершенен!». — Роланд держится просто великолепно, не правда ли? — не сдержался от замечания Эван, обращаясь к Аранелле, которая тоже неотрывно смотрела на лицо Роланда, сжав в волнении ладони. — Что? — переспросила Нелла, не сразу среагировав на вопрос Эвана. — Ах да, да… Роланд достал из внутреннего кармана пиджака свернутый шулерский приказ и развернул перед присутствующими. Стоявшие ближе к Роланду охнули. — Что? Что там? — переспрашивали другие песусы, стоявшие позади и не имевшие возможность разглядеть документ. Шестин Ги, увидев шулерский приказ, весь пожелтел, вылупив свои собачьи глаза, зрачки которых чуть ли не выскакивали из орбит, и попятился. — ЧТО? ЧТО… ЭТО? Роланд скрестил на груди руки и вперил испепеляющий взгляд исподлобья на Шестина Ги. — Верховный Астролог Шестин Ги, узнаете этот документ? Судя по вашей реакции, узнаете. Это предписание о начале производства шулерских кубиков с вашей личной подписью. Воцарилась пауза. Лицо Шестина Ги все еще не пришло в норму — в равнодушно-сонное состояние, которое оно обычно выражало. — Верховный Астролог, есть ли у вас что сказать в свое оправдание? — снова заговорил Министр в роли судьи. — Я… — Шестин Ги запнулся, но потом попытался взять себя в руки. — Я абсолютно обескуражен, эта вещь мне не знакома. Неужели вы опустились до фабрикации улик, — Шестин Ги изобразил на лице выражение праведного негодования и медленно покачал головой. — Этот документ — подделка! Шанти, стоявшая с Мило и Зораном ближе к статуе, хмыкнула. Она в это время шарила в своем узелке, в поисках чего-то. Мило прыгал рядом с ней. Шанти поймала короткий взгляд и едва заметный кивок Роланда и подмигнула в знак ответа и полной боевой готовности. — А давайте тогда спросим у Священного Кубикудде, подделка это или же нет? — спокойно предложил Роланд. Весь вид Шестина Ги отражал ликование. — Что ж, я не возражаю! — торжественно дал согласие Верховный Астролог. — Обе стороны согласны. Итак, обратимся к Священному Кубикудде, — заключил Министр. — Если выпадет четное число, то документ подделка. Если нечетное — он подлинный. — Наш шанс… Сейчас мы покажем жителям Лай Дзиня, как их обманывали с помощью Священного Кубикудде, — Роланд впервые отвлекся и вставил ремарку, обращаясь к стоявшим позади по бокам Эвану и Аранелле. Эван кивнул и улыбнулся другу. — Я знаю, ты сможешь, Роланд, — сказал он. Министр постучал снова посохом о земле, обращая внимание народа на статую Кубикудде. Наконец, церемония началась. Рука статуи с кубиком начала двигаться, опускаясь вниз, затем ее каменные пальцы разомкнулись — и гигантский кубик с шумом свалился вниз. При этом Шестин Ги оживился, встав со своего места, резко схватившись за свой посох. — Смотрите, как Шестин Ги резко сжимает посох и вертит им, — заметила Аранелла, обращаясь к Эвану и Роланду. — У него в посохе джойстик управления, — с ухмылкой кивнул Роланд. Кубик упал четным числом шесть вверх. Шестин Ги обвел заседание торжествующим взглядом. — Как вы видите, выпало четное число, а значит этот документ подделка! Священный Кубикудда все знает! Эван мучительно заерзал. — Шанти, Мило, ну что же вы так долго? — взволнованно причитал Эван. — Не переживай, Эван. Я уверена, у Шанти и Мило все под контролем, — шепотом успокоила Эвана Аранелла. Шанти поймала взволнованный взгляд Шанти и, улыбнувшись, дала команду Мило. — Давай! Мило уже стоял наготове с пультом, готовый нажимать на кнопку. — Сейчасушки все будет! — произнес он, закусив розовый язычок, и рывком нажал кнопку. После этого кубик с четным значением внезапно стал двигаться и перевернулся на другую сторону — числом «3» сверху. Толпа ахнула. — ЧТО? — вскричал яростно Шестин Ги. Таким яростным его, наверное, еще никто не видел. Он вытащил из посоха пульт и стал жать интенсивно кнопку — кубик перевернулся по команде снова на четное число, но Мило присоединился «дуэтом» в увлекательную игру, подхватывая кубик с помощью пульта-дубликата, соревнуясь с Шестином Ги, в итоге кубик бросился «в пляс» по кругу перед Статуей Кубикудде, падая поочередно то четным, то нечетным числом. В толпе прошелся ропот недоумения. — Вы только посмотрите! — Что-то не то со Статуей Кубикудде! — Может, прозвучит некорректно, но, кажется, Кубикудде немножко… того… — констатировал сзади песус-«философ». Шанти захихикала, потирая руки. Народ был так захвачен странным зрелищем, что не замечали, как Мило и Шестин Ги ожесточенно жали кнопки, словно играли в игру. Роланд окинул взглядом толпу и решил, что сейчас самое лучшее время продолжить наступление. — У нас есть еще одно обвинение к вам… Вы обманываете людей при помощи Священного Кубикудде! — выставил следующее обвинение Роланд, еще больше похолодев всем телом и лицом. В этот момент Шестин Ги совершенно выбился из сил, управляя Кубикудде, так как маленький молодой святой защитник нисколько не уставал, и соревнование с Шестуном еще больше подзадоривало и забавляло его. В итоге Шестин Ги так ожесточенно тыкал пальцами в кнопки, что пальцы устали и ослабили в один миг хватку, выронил пульт, который упал на плиты круга перед Кубикудде. И только в этот момент народ внезапно обратил взор на своего погрязшего во лжи правителя, по воле которого их жизнь в последний год стала невыносимой. Шанти быстро среагировала и легко подхватила пульт, глядя сверху вниз на Шестуна, который неловко опустился вниз, чтобы поднять свой инструмент большой махинации. — Шестин Ги управлял Кубикудде с помощью вот этого пульта! — заявила Шанти, продемонстрировав на всеобщее обозрение пульт. — ЧТО? — закричала толпа, замерев и глядя на Шестина Ги с разинутыми ртами с осуждением. — При помощи шулерского кубика можно управлять результатом броска Священного Кубикудде, — продолжил Роланд. — Нам удалось получить точно такой же кубик на фабрике производства шулерских кубиков. — С помощью этих кубиков верховный астролог Шестин Ги поднимал городские налоги и отнял лес у достопочтенного Нира! — Эван тоже, наконец, подхватил решительное обвинительное слово. Министр вышел на платформу перед Священным Кубикудде. — Шестин Ги… — с укором произнес Министр, но Аранелла заметила, что слова Министра звучали вразрез с его совершенно безжизненным, мертвым лицом и пустыми зелеными глазами. К Шестину Ги стали ближе подступать жители Лай Дзиня с укоризненными и возмущенными лицами. — Что все это значит? — спросил песус в красном кимоно, которого Эван и его друзья встречали на Церемонии Жребия, и он звучал весьма лояльно по отношению к местной власти. — Мошенник? И ты называешь себя верховным астрологом? Песус сжал кулаки, словно намереваясь наброситься на Шестина Ги. Даже свита Шестина Ги опасливо смотрела на разочарованный народ, который смотрел на верховного астролога с уже нескрываемым презрением. — Ну? У тебя есть что сказать в свое оправдание? — спросил Роланд. Глядя на Шестина Ги в вызовом. Шестин Ги походил сейчас на типичного жалобно скулящего мопса, которому прищемили хвост. Он опустил голову. — Я… я… Ради Лай Дзиня… Шестин Ги хотел что-то сказать, но произошло непредвиденное, от чего все попятились и вскрикнули в ужасе: из груди Шестина Ги вдруг вспыхнуло черно-фиолетовое пламя, которое охватило все его тело. — Я… хотел сделать Лай Дзиня самым богатым королевством… — произнес он жалобно, закрыв глаза, затем завыл, то ли от боли от ожогов, то ли от отчания — никто не мог понять характер этого пламени. Аранелла выбежала вперед к Роланду и Эвану. — Это же! Ах! — Нелла вскрикнула. Ее охватило тошнотворное чувство. — Это ведь то самое пламя, которым был охвачен Темный Рыцарь и которым он чуть не убил Аранеллу! — произнес Роланд. — Да, это черная магия! Магия одержимости! — сказал Эван. — Шестин Ги теряет узы единения со своим народом — вот, что это значит! — объявил Министр. — А значит, сейчс кое-что пожалует, почуяв неладное. Аранелла, Роланд и Эван вопросительно посмотрели на Министра, почувствовав угрозу. — Эван, Роланд, Зоран, Шанти, будьте напоготове! — сказала Аранелла, интуитивно нащупывая рукоятку кинжала, висевшего на поясе поверх платья. Народ Лай Дзиня замер, тоже почувствовав угрозу. В небе раздался громкий звук рассекаемого воздуха. Все голову устремились вверх, где показалось огромное летающее существо, которое сложно было детально разглядеть издалека, но уже своими габаритами и рычанием внушало ужас. — Что это?! — воскликнул Роланд. Выглядел он очень напряженным. — Это Фулонг — святой защитник Лай Дзиня! — констатировала Аранелла, в нервическом порыве прижимая ладони к губам. — Сам Фулонг появился в город? Да что же могло произойти? — жители Лай Дзиня в ужасе пятились назад. Взгляд Аранеллы случайно зацепился за Министра, и она заметила, что на его желтых бескровных губах показалась ухмылка. Аранелле снова показалось, что его пустой взгляд вспыхнул зеленым пламенем и пронизал, в первую очередь, ее, и места на ее теле, где бесследно затянулись ожоги, на миг словно стали жечь. Она попятилась и ухватилась за руку Роланда, словно ища опоры. — О Роланд, он… он… — словно задыхаясь выдохнула она, но не могла сама ничего толком объяснить. — Что случилось? — встревоженно спросил Роланд. Но Аранелла не успела ответить. — Шестин Ги, ты доказал, что недостоин быть правителем этой страны… — произнес Министр, чья фигура вдруг стала увеличиваться, а ледяной голос заполнил все пространство площади. Вокруг Министра тоже вспыхнуло сначала зеленоватое пламя. Министр медленно и властно направлялся в центр к Шестину Ги. Зеленое пламя усилилось, приобретая черно-фиолетовый зловещий цвет, пока не поглотило образ Министра целиком и на его месте не возникло нечто другое…