Жаркое лето 2008-го

      Как и всегда, конец июля был радостным временем для большой семьи Уизли-Поттеров. День рождения Гарри был отличным поводом для того, чтобы собрать разросшееся семейство вместе. Утром 30 июля в Норе собралось почти два десятка человек, и все они были рады видеть друг друга. Миссис Уизли, Джинни и Одри несколько дней трудились над предстоящим торжеством, стремясь удивить всех новыми кулинарными шедеврами. Поскольку Нора была не в состоянии вместить такое большое количество человек, праздник проходил на улице, в саду. К счастью, жаркое лето слегка отступило, выпустив на свободу лёгкий ветерок, своей свежестью спасавший от летнего зноя. Пока женщины накрывали стол, а мужчины с интересом обсуждали последние новости, дети резвились на солнце. Тедди Люпин играл в догонялки с Мари-Виктуар, носясь по всему саду и стараясь как можно быстрее догнать шуструю беглянку, прятавшуюся то за зарослями кустарника, то в широкой тени дуба, росшего неподалёку. Брат и сестра Мари-Виктуар в компании близких им по возрасту остальных детей большого семейства бесились на зелёной лужайке, гоняясь то за воздушным шаром, который Рон заколдовал каждый раз ускоряться, как только к нему подбирались, то за престарелым живоглотом, стремящимся найти хоть какое-нибудь укромное место для отдыха в тени. В этой ребяческой ватаге первенствовал Фред Уизли: темнокожий, с чёрными кудрявыми волосами, он был главным заводилой этой компании. Не отставал от него и юный Джеймс, стремящийся во всём следовать за своим старшим двоюродным братом. Крики ребят иногда заглушал громкий заливистый смех Люси Уизли, которая смеялась так заразительно, что у всех вокруг невольно проскальзывала улыбка на лице. Лишь изредка Одри, Анжелина или Джинни, левитируя очередное блюдо в направлении стола, могли слегка попенять своим юным отпрыскам за столь громкий шум. Гарри, главный виновник торжества, стоял, облокотившись на садовую изгородь и беседуя с Роном, Джорджем и Чарли, приехавшим на пару дней из Румынии. — Я начинаю понимать, почему ты жаловался на Гермиону, — сказал он Рону, — она обещала быть ещё два часа назад. — Как всегда, — с улыбкой пожал плечами Рон, — наверное, очень важное мероприятие в министерстве. Срочно нужно опубликовать новый декрет о совершенствовании магического законодательства, — он махнул рукой, — будем надеяться, она скоро придёт. — Как хорошо, когда жена разделяет твоё дело, — сказал Джордж, указывая рукой в направлении Анжелины, которая ловко левитировала сразу два кувшина с тыквенным соком, — а ещё лучше, когда она работает вместо тебя, — он улыбнулся, — никто лучше Анжелины не управляется с нашим магазином. Все эти финансовые вопросы так утомляют. Ни я, ни Рон в них не сильны, а ей это пришлось по душе. Даже странно. Когда через час все приготовления были завершены, а столы просто ломились от изобилия вкусностей, Гарри увидел, как Джинни, вытирая со лба пот, села на стул в нескольких шагах от него. Он отошёл от друзей и направился к жене. — Устала? — спросил он, обнимая её за плечи, — я же говорил: надо было нам вам помочь. — Нет-нет, — улыбнулась Джинни, — знаем мы вашу помощь. Много разговоров и никакой аккуратности. Не хотелось, чтобы хоть одно блюдо перевернулось. Гарри засмеялся и сказал: — Я очень рад, что ты снова шутишь. Люблю видеть тебя счастливой. — Да, — сказала Джинни, поглаживая его руку, — я действительно чувствую тебя счастливой. И бесконечно этому рада. В последнюю неделю Гарри и вправду стал замечать, что Джинни понемногу отошла от всех потрясений и переживаний, которые произошли с ними за лето. Он был рад видеть, как она вновь с большим интересом и любовью играет с детьми и постоянно общается с ним. Как и обещал, Гарри стал уходить с работы пораньше, чтобы больше времени уделять семье. За эти два месяца он понял, что семья для него — самое главное в жизни. Никакая высшая цель, будь то вечная борьба со злом или спасение мира, для него не может стоять выше благополучия его близких. — Ты знаешь, — сказала Джинни, глядя ему прямо в глаза, — я долго думала и, наконец, приняла решение. — Какое? — удивился Гарри. — Я ухожу из спорта. Навсегда. Я поняла, что должна больше времени уделять детям. Я разговаривала с Анжелиной и с девочками из команды. Они все поддержали моё решение. — Но... — слегка замешкался Гарри, ошеломлённый неожиданным решением супруги, — разве ты не говорила, что тебе нужно какое-то занятие, какой-то постоянный выхлоп эмоций? — Говорила, — согласилась Джинни, — я подумаю, чем заняться. Без дела я сидеть уж точно не буду. Гарри ничего не сказал. Он лишь пристально посмотрел в светло-карие глаза Джинни. — Что? — спросила она, очевидно, увидев странное выражение его лица. — Ничего, — ответил он, — я люблю тебя, — он обнял её и крепко поцеловал. Руки Джинни обвили его шею, а он сам вновь ощутил лёгкое прикосновение её нежной кожи. — Ой! Ну наконец-то! — громкий крик Рона заставил Гарри и Джинни прервать свои объятия и оглянуться. На поле, в нескольких метрах от садовой ограды, появилась Гермиона. Твёрдой походкой она шагала в направлении к торжеству. На удивление Гарри, она была не одна. Кто-то шёл позади неё, куда менее уверенно и не так быстро. — Не может быть! — возмутился Рон, первым узнав неожиданного гостя, — зачем она привела его? Пусть катится прочь! — О ком он? — спросила Джинни, привставая на цыпочки, чтобы разглядеть спутника Гермионы. — Это к тебе, — спокойно ответил Гарри, — ты не узнала? Это Дин. — Дин?! — в глазах Джинни промелькнул испуг, и она осторожно посмотрела на Гарри, — но я... — Всё в порядке, — ответил Гарри, улыбнувшись, — я думаю, что тебе лучше самой подойти. Наверняка он хочет что-то сказать тебе. Без лишних ушей. — Да, — неуверенно кивнула Джинни, — но ты не... — Не волнуйся, — Гарри обнял жену за плечи и прошептал ей на ухо, — я уверен, что в этом нет ничего страшного. Мы будем ждать тебя за столом. — Хорошо, — ответила Джинни и сделала шаг вперёд. Когда она лихо перемахнула через ограду и пошла в направлении Гермионы и Дина, Рон с негодованием повернулся к Гарри. Его ноздри раздувались от гнева: — Ты что, её отпустил?! Зачем?! Надо было прогнать его отсюда вон. Как он посмел? Портить праздник! — Остынь, Рон, — спокойно сказал Гарри, трепля друга за плечо, — всё нормально. Я абсолютно спокойно к этому отношусь. Теперь, после всего, что произошло, я верю Джинни как никогда. Пойдём за стол. Привет, Гермиона! Когда они втроём шли к столу, Гарри заметил, что все гости переводят сосредоточенный взгляд с него на Джинни и обратно. Он не хотел лишних разговоров и пересудов и потому постарался сразу же завести разговор с мистером Уизли о последних новостях из Аврората. Остальные гости, по всей видимости, поняв намёк, уделили необычайно большое внимание этой теме. Пока Гарри занимал гостей разговорами, Джинни поравнялась с Дином и посмотрела на него. Он был очень серьёзен, но не печален. Это была первая их встреча с того момента, как "Пророк" проведал об их отношениях. — Я... — начала она, после недолгой паузы, — ... я не знаю, что сказать. — Не говори ничего, — сказал Дин, — только послушай. Я не жалею о том, что случилось, Джинни. Но мне было невыносимо думать, что ты пострадала из-за меня. Я не мог этого допустить. После того, как это случилось, я очень хотел с тобой встретиться и поговорить, хотел объясниться, хотел утешить и поддержать... Но я был уверен, что тебе это не нужно. Ещё во время нашей последней встречи я понял, что ты очень сильно любишь Гарри. Меня это восхищает. Обещаю, что я больше никогда не побеспокою. Я больше никогда не стану причиной твоего горя, даю слово. Но я не мог не попрощаться. Не мог уйти, не попросив прощения за всё, во что тебя вовлёк. — Дин, я... — Джинни замялась, — здесь нет твоей вины. Дело не в тебе, а во мне... — Быть может, — сказал он, — но я хочу, чтобы ты знала: если когда-нибудь вам с Гарри будет нужна помощь, можете на меня рассчитывать. Где бы я не был. — Ты опять собрался уехать? — спросила она, уже зная ответ. — Да, — сказал он, — на этот раз в Австралию. Я думаю, это верное решение. Если бы я остался, я дал бы много новых поводов посудачить о нас в "Пророке". — Мне жаль, что ты уезжаешь, — честно сказала Джинни, — я была рада тебя видеть. Мне было хорошо с тобой. Но... я не люблю тебя. — Я знаю, — с горькой усмешкой сказал Дин, — поэтому и хочу уехать. А тебе желаю семейного счастья. Я понял, что для тебя это самое главное. Ну и, конечно, успеха на арене. — Я завязала с квиддичем, — сказала Джинни, — теперь навсегда. Не хочу возвращаться. Гарри был прав, я должна больше времени уделять семье. Надеюсь, смогу найти новое хобби. — Завязала? — с нескрываемым разочарованием переспросил Дин, — что ж, жаль. Ты всё ещё в отличной форме. Но это твоё решение. Если ты в нём уверена, то значит, всё правильно. Кстати, ты не хочешь попробовать себя на ниве спортивной журналистики? — Что?! — удивилась Джинни, — ну... я не знаю... а разве меня возьмут? — Конечно. Как раз освободилось место после моего перевода в Австралию. Тебе будут рады в "Еженедельнике ловца". Любое спортивное издание считало бы подарком иметь в своём штате именитого игрока в квиддич. Подумай над этим. Я пришлю тебе сову с координатами нашего главного редактора. Он будет рад встретиться с тобой. — Хорошо. Спасибо, — только и могла сказать Джинни. Они стояли и безмолвно смотрели друг на друга. Дин, такой высокий и статный, при этом, как оказалось, благородный и честный, настоящий мужчина, о котором могла бы мечтать любая девушка, не отводил взгляда от Джинни. Наконец, он сказал: — Всего хорошего. Передай мои поздравления Гарри. Желаю вам счастья, — он махнул рукой на прощание и пошёл прочь. — Дин! — громко сказала Джинни, заставив его повернуться, — мне жаль. Честно, мне очень жаль! — А мне нет, — горько улыбнулся он, — это лето было самым лучшим в моей жизни. Прощай! Джинни не успела ответить ему, не успела сказать, что очень ценит то, как он поступил во всей это ситуации, не успела даже махнуть ему рукой, когда раздался хлопок и Дин исчез, оставив после себя лишь едва уловимый свист ветра. Джинни, немного понурая, вернулась в сад, где уже слышались стук вилок о тарелки и громкие здравицы в адрес именинника. — Всё хорошо, любимая? — спросил Гарри, когда Джинни села рядом с ним. — Да. Наконец-то всё хорошо! — она устала улыбнулась и поцеловала мужа под одобрительные крики вокруг.