Казначей преступного мира

      — Мне нужны мутагены, урановые ломы, два молекулярных микроскопа, ядерный реактор и доступ к Адронному Коллайдеру! Второму! — говорит доктор Мойра О’доран, с ноги врываясь в кабинет и держа в руках генномодифицированного кролика.       Максимильен, конечно, не утверждал, что все так и было, но именно это ему представлялось, когда он глядел на месячные расходы Когтя. По плану доктор О’доран должна была совершенствовать проект «Жнец», дабы повышать боевые способности Габриэля, а так же модифицировать элитных солдат Когтя, снайперов и асассинов. Но на деле в ее лаборатории плодились кролики с тысячью глаз, крысы, телепортирующиеся наперегонки, да свиньи, выглядящие как обычные, но быть ими никак не могущие, так как они уже прошли через хищные руки О’доран.       Максимильен не понимал ее научных изысков, равно как и не понимал, почему вообще весь этот зоопарк необходимо содержать? Каждый раз у нее новые подопытные! Старых при этом она тоже никуда не девает. В итоге зверье только множится, а денег на это уходит все больше и больше. Если бы не повышение эффективности Жнеца на поле боя, то Максимильен бы срезал финансирование Мойры ко всем чертям. Но страшно даже подумать о том, какая череда фиаско ожидала бы Жнеца в этом случае. Он и с поддержкой своего доктора выполняет одно задание из трех, а уж без нее… действительно, страшно представить.       Макс недовольно крякает, доходя в отчетах до расходов Жнеца.       — Друг мой, а на что такие деньги? — как-то раз спросил его Максимильен.       Называть Жнеца Габриэлем он постеснялся и решил, что ни к чему провоцировать монстра старыми именами и воспоминаниями. Но и называть его прозвищем, достойным разве что солиста подростково-сатанинской блэк-метал группы, тоже не очень-то хотелось. Как дурак назывался Жнец, а стыдно за это было Максу.       — Дробь. — хрипит Жнец, чуть повернув к собеседнику голову.       — Дробь? — тактично переспрашивает омник.       — Для дробовиков.       — И сами дробовики, разумеется?       — Да. Много дробовиков.       Жнец отвернул голову обратно, медленно и пафосно, скрестил руки на груди как одинокий готический призрак, непонятый этим миром. Совсем как фронтмены его любимых групп. В голове Максимильена тут же заиграла грустная романтичная гитара.       «Тр-р-рунь…»       Омнику только и оставалось, что пожать плечами. Поддержка Гейба однотипных гаражных исполнителей путем покупки их недо-альбомов — хотя бы не шибко вредила бюджету.       «Прекратил бы ты разбрасывать оружие по полю боя, и я был бы вполне доволен!»       На фоне этого старые французские мелодрамы для Вдовы смотрелись мелочью, хоть та и покупала их в сети постоянно, а пиратить так и не научилась. Максимильена утешало одно: рано или поздно эти фильмы должны будут кончиться, как бы резво в те времена не работала машина кинематографа.       Сомбра вносила изменения в отчеты и якобы покупала оригинальные сексуальные игрушки, сопровождая это оригинальными же комментариями, для кого и что приобретается. Эдакая прозрачная в плане вранья отчетность. Максимильен даже радовался лжи Сомбры, она хотя бы забавная. Игрушка в виде распятия для Габриэля, чтобы «достать его внутренних демонов» — это смешно. А вот что она покупает по-настоящему… Некоторые вещи лучше оставить воображению.       Вообще, возвращаясь взглядом в прошлое, Максимильен мог сказать, что финансовая история, равно как и обыкновенная история целых стран и цивилизаций — это величина всегда колеблющаяся. У нее свои взлеты и падения, и на графике она бы выражалась чередой бесконечных, волнообразных парабол. История финансов Когтя исключением не была, пусть «на гребне волны» денежки организации были всего раз. Именно это время Макс и вспоминал как золотое.       Это времена, когда Габриэль и Мойра еще были в «Overwatch», а Кулак Смерти уже сидел в тюрьме. И единственное, на что надо было тратиться — это на передачки ему за решетку. Золотое время было! И никаких вам многоглазых кроликов под старенький французский шансон. Нет, месье! Никаких.