Дневник Диснеевских историй

      Ещё некоторое время назад хищник фыркал, недовольно стрекотал, возмущался и даже чуть брыкался, гневаясь отвратительному для его языка сладостному вкусу десерта, но теперь, когда Кларисе удалось усмирить разбушевавшегося зверя, на кухне воцарились мягкое умиротворение и нежный покой.       Шатенка, устроившись на хищнике, словно на удобном стуле, прижалась к его груди своей и, обняв его за шею, уложила голову на левое плечо. Клариса, изредка моргая, смотрела в сторону, будто на некоторое время отключившись от реальности, в то время как самец, «жестикулируя» своими жвалами, не мог найти места, куда уложить ему руки.       Хищник, недовольный тем, что его «чудные дреды» оказались в кольце объятий землянки, всё думал, как же ему освободиться, в то время как трель в груди всё разрасталась и разрасталась.       Спокойное дыхание Кларисы успокаивало внутреннего зверя, мягкое сердцебиение заставляло того мурлыкать, но вот коготочки желали найти некий «предмет», дабы воспользоваться самым приятным… царапками.       Император, чуть вздернув подбородок, в одно движение уложил ладони на бедра Кларисы, и та, словно очнувшись от дум, протяжно выдохнула, прикрыв глаза.       «Кетану… — мысленно вздохнула та, — ну что ты опять начинаешь? М?» — ослабив хватку, шатенка уткнулась носом в шею воина.       — Когда ты мне дашь переводчик? — тихо спросила она, сдержавшись, чтобы не поцеловать хищника.       Воин, не ответив ничего, провел ладонями по бедрам девушки вниз и вверх, а после немного сжал.       — Кетану-у-у… — протянула та, проведя кончиком носа по крепкой шее, — у меня к тебе столько вопросов…       Клариса приобняла императора и принялась пальчиками касаться его особенных «дредов». Самец едва фыркнул и, переместив ладони на ягодицы, принялся довольно мять плоть, вместе с этим тщательно скрывая внутреннее удовольствие.       С каждым «сжиманием» в кровь будто впрыскивался некий вирус, что, поражая клетки, будто настаивал на том, что концентрация этого чувства должна быть выше. Нужно было ещё и ещё…       Просьбы землянки плавно превращались в нечленораздельные звуки, дыхание сбивалось, Второй Кетану ощущал, как менялась температура тела, как менялась её энергетика и как появлялся обволакивающий запах. Запах самки.       Клариса, прижав одну руку к груди, закусила кисть, зажмурившись. Разум отказывался принимать тот факт, что ей это нравилось, что она хотела ещё, что желала продолжения, что мысли привели её к картине того, что обычно происходило за закрытыми дверями между мужчиной и женщиной, но они ведь такие разные!       «Разные…» — мелькнуло в голове Кларисы, но в следующую секунду шатенка, прикусив кисть ещё больше, издала стон, когда ладонь воина проскользнула ниже, меж ягодиц.       «Кетану…» — про себя прошептала она, ухватившись правой рукой за шею воина, после чего подалась бедрами вперед.       Клариса нещадно рисовала кистями в своем воображении яркие картинки того, что между ними может быть. Ох, шатенка будто теряла контроль над собой, не стесняясь фантазий. Он, в её понимании, — мужчина, она — женщина, казалось, всё так очевидно, но… нет. Второй Кетану — самец, Клариса — самка с планеты Земля. Разные расы. Другие цивилизации. Другие существа.       — Мгх… — сладко выдохнула шатенка, обвив шею воина двумя руками и запрокинув голову назад.       Клариса будто не желала контролировать собственные бедра и тем более собственную фантазию. Получая наслаждение от того, как осторожно, в то же время с интересом, как умело Второй Кетану ласкал женское тело, шатенка, не в силах открыть глаза, представляла в своей голове то, что в реальности было невозможно воплотить.       Клариса не стеснялась внутренних эмоций, четко призналась себе в том, что хочет, но призналась не только себе, энергетика сказала императору всё за землянку.       Хищник, неотрывно наблюдая за тем, как поднималась грудь Кларисы, выхватывая приятные слуху стоны, ловил каждую реакцию тела шатенки, когда его ладонь ласкала самочку с другой планеты.       Податливое, мягкое тело, чувствительная кожа, гулкое сердцебиение, что гоняло кровь, сбивчивое дыхание, легкая слабость, дурманящая нега и желание попробовать то, что всегда было запрещено. То, что однажды Второй Кетану лично запретил.       — Мх… м… — стонала Клариса, тело которой слабело под ласками повелителя звезд.       Правой рукой самец коснулся лопаток землянки и помог ей выпрямиться.       — Ох… Кетану… — пылкий шепот тут же коснулся шеи воина, а уже через секунду он ощутил, как шатенка заерзала сильнее, она словно желала больше «тереться» о его ладонь, что находилась на самом интимном месте.       «Кетану, я…» — Клариса вдруг резко прикусила губу и тут же распахнула глаза от противной боли.       — Мне кажется, я больше не могу… — сбивчиво прошептала она, после чего спешно пустила одежду до пояса, — больше не могу…       Землянка мимолетно взглянула воину в глаза и тот сразу уловил этот мутный взгляд, блеск некоего помешательства и горящее желание, которое на его языке означало бы то, что Клариса хотела стать его самкой. И, если подобное дурманило разум землянки, то воина это словно отрезвило.       Эта крохотная самочка желала стать его? Это как? Королевой или же… что-то из разряда «на ночь»?       Клариса издала чарующий для внутреннего зверя сладостный стон, когда оголенная грудь коснулась груди воина. Девушка крепко обняла хищника и, словно потеряв голову, стала тереться о него, периодически задевая разгоряченными губами шею и издавая его имя, растворяющееся в стонах.       Император даже растерялся на некоторое время. Чего хотела Клариса? И чего хотел он сам? Конечно, его тело покалывало во время близости с землянкой, но император будто запрещал себе переступать эту черту, которая, как ему казалось, разделит его жизнь на «до» и «после». Император издал указ, дал слово и… трель, что раздалась в груди, заставила фыркнуть хищника, будто холеного жеребца.       «Кетану, сделай уже что-нибудь! Кетану!» — выкрикивала Клариса в своей голове, когда на самом деле с её уст срывались лишь стоны.       Шатенка перестала отдавать отчет в собственных действиях. Тело горело, не то от желания, что рвалось наружу, не то от температуры, что Клариса ощущала, соприкасаясь с телом императора. Так неправильно, но так… приятно. До безумия приятно. Девушка словно получала наркотик через поры, не понимая, что у этого могут быть свои последствия. Сейчас было не до этого. Сейчас хотелось одного… Его.       — Кета… мгх… Кетану… — проведя ещё раз губами по мощной шее, землянка, чуть приподнявшись, предстала полуобнаженная перед «мордашкой» Второго Кетану, — ничего… — прошептала та, глядя в помутневшие золотые глаза, — ничего… — она опустила левую руку вниз, — ничего не могу с собой поделать…       Накрыв ладонь воина своей, Клариса чуть надавила и, плавно сомкнув веки, зашипела, словно от удовольствия…       Внутренний зверь зарычал, будто от него долго утаивали нежный кусок мяса, а сейчас об этом рассказали. Ему это не понравилось. Это его мясо. Его нежный кусок.       «Моё», — эхом отозвался голос императора на рычания внутреннего зверя.

***

      Клариса, приняв душ, кривила носик, находясь напротив зеркала и рассматривая плечо и рот, вокруг которых виднелись красноватые точки — неосторожные укусы императора.       «Ему надо поточить клыки», — уверенно подумала шатенка.       Клыки клыками, но… брови землянки взмыли вверх, когда она вспомнила, что было несколько часов назад на кухне.       — Жесть… — только и смогла произнести Клариса, — если б мы ещё и инопланетным сексом занялись, я бы сама шагнула в Космос! — та хлопнула себя ладонью по лбу.       Та вспышка, что произошла между ними на кухне словно по щелчку пальцев, казалась землянке чем-то уж сверхневразумительным, поэтому, как «человек разумный», она решила, что сделает вид, будто ничего и не было.       — Ничего не было, — уверенно произнесла Клариса, натянув мягкий комбинезончик и до конца застегнув молнию.       «Ничего…» — повторила она, ощутив приятную слабость, что пронеслась по телу от воспоминания.