Дневник Диснеевских историй

      Услышав слова землянки, император даже опешил. Мало того, что переводчик уж как-то странно перевел «подруга», так ещё и в голове появилось мимолетное предположение о том, что внутри «ууманки» прорезалось чувство ревности. Это казалось чем-то… чем-то… хищник даже для себя определиться не мог, чем ему это казалось. Обычно подобные чувства могли выказать самки его расы, но Клариса… она, кроме того, что не представительница этой цивилизации, так ещё и не состоит в связи с самцом.       «Или…» — воин, растерянно глядя на возмущенную шатенку, фыркнул, тряхнув дредами.       До этого момента он вообще не задумывался, что происходит между ним и Кларисой, однако сейчас ему волей-неволей пришлось подумать.       Девушка, сложив руки на груди, недовольно сверлила взглядом императора, который, казалось, превратился в неподвижную статую, что обычно украшали арену.       «И чего я на него наехала? — вдруг вздохнула та, заметно остыв, — черт, превратилась в типичную бабу, которая то и дело ревнует своего парня к каждому встречному столбу», — Клариса мотнула головой так же, как и повелитель звёзд.       — Мы ведь не они, — шумно вздохнув, шатенка опустила взгляд, после чего положила ладони на плечи императора и, ссутулившись, уткнулась в грудь воина макушкой. — Мы не такие…       А какие?       Вопрос, который эхом звенел в голове у каждого. Какие они? Что между ними? Почему так тянет? Почему хочется больше времени проводить вдвоем? Почему в груди начинает колоть, когда на горизонте появляется кто-то ещё? Почему столько «почему»?       — Это твоя Королева? — печально вздохнув, спросила землянка.       Хищник, переместив свои ладони на лопатки шатенки, застрекотал.       — Это претендентка на роль Королевы, — он ответил честно, ведь знал, что девушка не поймет.       Клариса, повернув голову в сторону и коснувшись щекой крепкой груди, немного понежилась, горько вздохнув.       «Мне так нравится…» — призналась сама себе.       — Почему она ещё не здесь? — шатенка задавала вопросы, которые хотела озвучить, но, если честно, на которые желала не получить ответов.       Самец опустил взгляд вниз, прижав жвала к пасти по максимуму. Он словно пытался стиснуть челюсти, чтобы не сказать того, к чему, кажется, был не готов. Император даже в мыслях не позволил прозвучать честному, а вместе с тем и абсурдному ответу.       — Кетану… — тихонько позвав самца, девушка подняла голову и оказалась на близком расстоянии с «мордашкой» повелителя звёзд, — я бы… — Клариса, глаза которой блестели как след от кометы, завороженно смотрела на Второго Кетану, желая сказать кое-что важное, при этом не произнося слов, — я бы очень хотела… — воин не заметил, как левая ладонь переместилась на шею землянки, а правая, коснувшись талии, приблизила к себе, — я бы очень хотела подольше остаться с тобой, — слова прозвучали так горько, что этот привкус будто бы оказался на язычке хищника.       Как искренне, с какой нежностью, с каким трепетом произнесены были слова. Это крохотное, хрупкое существо, представительница расы, против которой был создан указ, она хотела подольше остаться с Ним. С холодным, жестоким, опасным душегубом, чье сердце превратилось в камень. Клариса хотела остаться с ним подольше.       Шатенка, чуть приподнявшись, преодолела последнее расстояние и осторожно коснулась губами чуть выше верхних клычков. Самец издал какие-то невнятные звуки, больше похожие на бормотание ворчуна, но после жвала его словно расслабились и немного приоткрылись, а вместе с этим и показался чёрный язычок, кончик которого пару раз коснулся губ Кларисы.       «Почему ты не человек, Кетану?» — в груди сдавило, а на лице появилась приятная улыбка.       Хищник будто бы приспосабливался к людским ласкам, но по-своему.       — Ты самая милая ящерка…       Взяв Кларису в охапку, император усадил её удобнее себе на колени так, чтобы их лица были практически на одном уровне. Самец старался сконцентрироваться на шатенке, на её эмоциональных волнах, на её движениях, он концентрировался на каждой мелочи, лишь бы не услышать тот самый честный ответ в своей голове.       Клариса снова поцеловала его, приобняв за шею.       — Пожалуйста, — оторвавшись от приятного занятия, землянка провела указательным пальчиком по максиллам, — приоткрой их немного… я не укушу, — усмехнулась она, чувствуя, как сердце начало быстрее биться, а кровь вдруг забурлила.       Самец плавно стал открывать жвала, неотрывно глядя Кларисе в глаза, при этом поглаживая её по бедру.       — Вот так, — прошептала девушка, взгляд которой все больше становился мутным, — вот так… — едва коснувшись подушечками пальцев подбородка императора, Клариса стала приближаться к его лицу, — только без резких движений, — жарко выдохнув, землянка на одном движении коснулась «мордашки» императора в привычном месте.       Веки невольно сомкнулись, разум, попрощавшись, ушел в спячку вместе с чувством самосохранения, а сердце набирало обороты, готовясь вот-вот разбиться, оставив после себя красивую звездную пыль.       Ощущения были странными, непривычными, но как же интересно было довести начатое до конца, как же интересно было спускаться поцелуями ниже, ощущая со всех сторон «острые углы».       Жвала хищника словно действовали сами, не поддаваясь приказам хозяина. Те отступали, боясь распороть кожу на лице Кларисы, а та продолжала, та хотела попробовать поцеловать Второго Кетану так, как это было принято у людей, но это ведь хищник. Клариса, это хищник…       Девушка повернула голову вбок, так, чтобы ей было удобнее, однако мандибулы и максиллы тут же взяли лицо землянки будто в тиски, но… вместо того, чтобы пронзить плоть, словно нежно поглаживали.       Язык Кларисы отличался, как и сами ласки. Император, что до этого сопротивлялся, сейчас просто позволил землянке сделать то, что она хотела, позволил «мелкой ууманке» подарить ему то, чего так жаждала она сама.       Касания её языка вокруг пасти, по краям самого отверстия, заставили в груди воина раздаться трели. Хищник издавал какие-то звуки, пока девушка, будто целуя, касалась его языком, ожидая одного, когда император пойдет навстречу.       Клариса внезапно застонала, когда её желание исполнилось, в тот самый момент, когда кончик черного язычка коснулся её. Девушка невольно подалась бедрами вперед, издав ещё один приятный стон.       На руках воина проступили вены, когда он сжал в кулаки ткань халатика. Температура в его теле поднималась, разум ослепляло что-то яркое, а животные инстинкты, будто отпрянув ото сна, захотели получить своё.       Клариса, издав странный звук, резко отпрянула и, отвернувшись в сторону, принялась откашливаться. У землянки аж слезы на глазах выступили.       — Кетану, — прохрипела та, вытерев рот рукавом халатика, — слишком глубоко, — та отрицательно замотала головой, — не надо так, — она посмотрела на воина, чей взгляд казался одурманенным, но таким он оставался лишь считанные секунды, пока самец не заметил на лице кровь.       — Я ранил тебя, — зашипел тот.       — Что… что такое? — не поняла землянка, однако, когда император потянулся к её лицу, — а… — вдруг опустив взгляд, она заметила следы крови на рукаве, — ой… — девушка провела ладонью по лицу, нащупав липкие точечки.       — Ранил, — Второй Кетану вдруг утробно и раздраженно зарычал, да так, что Клариса всем телом почувствовала вибрацию.       — Ничего страшного, — вдруг сказала девушка, уложив одну ладонь на грудь самца, — Кетану, всё в порядке, — сомкнув веки, землянка сдержала стон.       Близость с этим существом сейчас сводила с ума. Она хотела большего, но никак не могла этого представить в своей голове.       — Не рычи, — девушка уткнулась лбом в его шею, — не рычи, всё хорошо… — Клариса провела языком по гладкой коже, а после поцеловала.       — Ууманка, это опасно! — воин ударил левым кулаком по подлокотнику, будто сказал это не для неё, а для себя, сказал это на тот случай, если дело зайдет дальше.       — Всё хорошо, не рычи… — шептала землянка, целуя шею императора, — всё хорошо… — она на ощупь нашла ладони воина и уложила их на свои бедра, — Кетану, всё хорошо…       Энергетика Кларисы будто пробиралась под кожу, касалась самых чувствительных мест, заставляла зверя внутри мурлыкать и мило порыкивать, периодически выпуская коготки.       «Как же мне понравилось, Кетану», — землянка, целуя шею императора, не могла отпустить те ощущения от подобия людского поцелуя. Она будто открыла для себя новые грани чувств, о существовании которых и вовсе не знала.       Девушка на руках у императора. И он сейчас только с ней. Позволяет всё делать, только ей. Это чувство окрыляло, дурманило и мешало видеть очевидное.       Тело воина будто каменело с каждой секундой, когда землянка раскрывалась, ему приходилось себя сдерживать, но момент, когда он не сможет более этого делать, обязательно наступит…       Хищник, растопырив жвала и зарычав, резко ухватил Кларису за волосы и, оттянув её назад, не в силах найти иного выхода внутренней энергии, впился в её шею, обхватив мандибулами и максиллами. И за болезненным шипением раздался сладкий стон…

***

      Кларисе пришлось ещё один раз принять душ, ведь после «посиделок» с императором становилось жарко, как никогда.       Девушка, надев халатик, скривилась, когда заметила брошенное платье в углу комнаты.       «Надо бы его отнести…» — подумалось ей.       Ухватив наряд, Клариса направилась к своему отсеку, полностью позволив императору занять свои мысли. Землянка, рассуждая над тем, что ему сказала, с момента, как они вернулись, не могла подобрать определения себе. Вернее, одно определение было на примете, но никак не вязалось с тем, что происходило.       «Ох, Вселенная, как же мне не хочется, чтобы у него была другая Королева», — вздохнула шатенка, позабыв о том, что вход в её собственный отсек ей запрещен.       Клариса произнесла мысленно словосочетание «другая Королева», не задумавшись над тем, почему употребила именно такое сочетание, однако… из-за этих дум произвольно ввела код, двери открылись и землянка увидела свой, уже чистый, отсек.       «И когда он успел убраться?» — хмыкнула та, невольно опустив платье, с которого бесшумного на пол скатился тот самый маленький цилиндр, который шатенка нашла на рынке.       — Ладно, убрался и убрался, — отмахнулась та, после чего бросила платье на кровать и, закрыв отсек, отправилась на кухню.       «Господи, он даже умеет убираться… — та схватилась за голову, — Кетану…»       Землянка ушла, а вот цилиндр, свечение которого уже не было таким ярким, покатился по полу в противоположном направлении, придерживаясь стены.