***
— Я умру? — всхлипнув, спросила Клариса, когда воин усадил её на металлическую кушетку в медицинском отсеке, — у меня начнется кровоизлияние в мозг? Хищник, нахмурившись, фыркнул. Откуда такие мысли? — Ты же упала с лестницы, — немного грозно прозвучали слова, когда самец подбирал лекарства для обработки ран и ссадин. — Угу… — сказала та, опустив взгляд: «С лестницы, мать её…» Расставив бутыльки и уложив белые клейкие ленты на кушетку, хищник осмотрел Кларису с ног до головы. У него не было паники или какой-то злобы на её неаккуратность, сейчас самец ощущал себя гораздо комфортнее, чем до этого, ведь наконец он увидел землянку. Сейчас император её подлатает, отмоет от запекшейся крови, обвернет её в халатик и всё! Можно брать на ручки! А там и до действий язычка недалеко… внутренний зверёк чуть ли не замурлыкал от предстоящего удовольствия. — Тебе нужно это снять, — кивнув на одежду, строго сказал Второй Кетану. — Чего? — не сразу поняла девушка, — у меня… у меня нет бюстгалтера, — сказала Клариса, накрыв грудь руками, — ау… — сощурилась та на один глаз, — локоть… — Или ты сама снимешь или это сделаю я, — воину не хотелось стоять здесь три часа и выслушивать какие-то капризы от землянки, с учетом того, что слово «бюстгалтер» он так и не понял. — Я там, — шатенка кивнула вниз, — без одежды. — И что? — пусть вопрос прозвучал ровно, но глаза то заблестели. Какая прекрасная перспектива снять с земляки одежду и, быть может, попробовать её… Второй Кетану, очнувшись от шальных мыслей, негласно зарядил себе пощечину, чтобы подобное больше в его голове не появлялось. — Клариса! — строже прорычал он, напомнив, что медлить не стоит. — Я сама, — поморщилась она от громкого голоса, — у тебя есть широкая лента, чтобы грудь можно было закрыть? Хищник, передернув жвалами, задумался и, озадаченно постучав коготком о клык, подал Кларисе широкую белую эластичную ленту, что обычно воин использовал для перевязок торса. Долго уговаривать императора помочь с тем, чтобы накрыть её грудь этой лентой, не пришлось. Воин, склонившись над девушкой, невольно столкнулся с ней взглядом. Глаза её были словно под мутной пленкой, ресничнки склеились от слез, что редко скатывались с глаз, а сердце постепенно учащало ритм. Чёрные коготки коснулись собачки, после чего медленно потянули ту вниз, расстегнув комбинезон до самого пупка. Клариса, приоткрыв губы, невольно втянула живот и запрокинула голову назад. Она чувствует что-то странное… будто кто-то невидимый касается её, вот только они здесь вдвоем, больше никого нет. От императора исходило странное тепло, которое не позволяло Кларисе расслабиться. Она вдруг вспомнила вчерашний момент, а если это повторится? А если у неё снова случится этот «приступ»? А, может быть, у неё просто сотрясение и ей кажется? «Клариса…» — девушка услышала лишь утробное клокотание, когда воин, не разрывая зрительного контакта, накрыл плечи землянки своими ладонями, а после медленно стал стягивать комбинезон. — Только вниз не смотри… — прошептала Клариса, будто по волшебству приподняв голову, стараясь чуть приблизиться к этой инопланетной «мордочке», что была от неё не так далеко. Император, собственно, не понимал, в чём проблема, если он посмотрит, но… раз она решила поиграть, то почему бы и нет… — Не буду… — щелкнув, ответил воин, будто усмехнувшись. Он, признаться, наслаждался моментом. Ну, хоть что-то хорошее за этот день! — Не касайся груди! — вдруг заверещала девушка, когда заметила, как воин потянулся за широкой лентой. Хищник вдруг рыкнул, растопырив жвала. Эта самка ставит слишком много условий. — Пожалуйста… — тихо добавила она, ощутив дрожь, что волной прокатилась от груди до кончиков пальцев. Император, сделав всё максимально осторожно, «просунул» ленту под левой и правой подмышками, после чего Клариса будто бы зажала материал, из-за чего спина её оказалась открытой. — Спасибо, — на выдохе произнесла землянка, не отведя взгляд от крупных золотых глаз. «Господи, Кетану, прости меня… пожалуйста, прости меня», — сожаление тут же широкой кистью оставило отпечаток на её лице, но воин растолковал это как раскаяние за свою неуклюжесть и талант влипать в подобного рода неприятности. Император, выпрямившись, осмотрел тело Кларисы и заметно нахмурился. Это же как надо было падать с лестницы, чтобы ободрать так ребра и получить столько синяков? Землянка отвела взгляд, прикусив нижнюю губу и сомкнув веки. «Мне влетит… мне влетит… мне вле…» — Ах… — Клариса не сдержала полустон, стоило самцу приложил ладонь к её животу, — Кетану… — прошептала девушка. Её тело тут же задрожало, пульс подскочил, а яркая комета промчалась от места касания к низу живота. Второй Кетану ощутил, как изменился эмоциональный фон землянки, получив приличную дозу удовлетворения. «Тебе нравится…» Ей, конечно, нравится, да и тело её реагирует на подобные касания, но вот грядущий разбор полетов всё же не дает эмоциям разыграться в полном спектре. Клариса смотрела в сторону от начала и до конца всех «операций», что воин проделывал с верхней частью тела. — Тебе нужно снять полностью одежду, — уже предвкушая, как девушка позволит себя раздеть, воин нежно погладил плечи шатенки, пусть та и зашипела от боли. — Я не… Клариса даже возразить не успела, как император уложил её на спину и стал стягивать комбинезон. — Кетану! — воскликнула шатенка, желая, чтобы тот остановился, но… Вселенная сделала всё за неё. Стоило воину чуть ниже спустить комбинезон, как из кармана посыпались осколки костей, что собрала Клариса в трофейном отсеке. Император, замешкавшись, замотал головой. «О, нет…» — шатенка, мысленно перекрестившись, закрыла лицо руками. Хищник некоторое время вглядывался в эти осколочки, но… стоило ему поднять один и поближе поднести, как выражение лица его тут же изменилось и он, сорвавшись с места, бросился к отсеку с трофеями.***
Самцу на секунду показалось, что у него остановилось сердце. Сколько испорченных трофеев… а тот, что как бабочка, так и вовсе разбит. Полки сломаны, некоторые погнуты… император тут же спроецировал историю Кларисы на этот отсек. Не с лестницы она упала… В голове воина спиралью прошелся гул, оглушив его на несколько секунд. Какой жаркий был тогда бой, сколько сил было вложено… с каким упорством он вырвал победу! Свою, честную победу! А сейчас… Хищник, медленно подойдя к разбитой черепушке, опустился на колени и, подобрав горсть осколков, снова высыпал их из ладони на пол. И звук такой, как иголочки посыпались… вот только удовольствия этот звук не доставил. Только ненависть. Яростную, жгучую, такую, что возрастала в груди в геометрической прогрессии. — Ууманка… — зашипел тот, растопырив пасть так широко, что аж слюна брызнула.***
Император не помнил, как попал в медицинский отсек, не помнил, что говорил… его «ясность» действий вернулась лишь тогда, когда он прижал землянку к полу, нависнув над ней. — Я придушу тебя! — зарычал тот, раскрыв пасть. Клариса зажмурилась, когда крепкая ладонь обхватила её шею. Девушка, поджав губы и мысленно умоляя императора её простить, просто ждала, когда извержение этого «вулкана» закончится. Второй Кетану желал сжать ладонь, раз и навсегда сломать шею этой мерзкой самке, но пальцы не слушались. — Я убью тебя! — прорычал тот, с силой ударив кулаками по полу рядом с головой шатенки, оставив на поверхности вмятины, — как ты посмела?! — хищник ощущал ярость, которую не испытывал уже очень давно. Ярость, что граничила с безумием… ещё немного и он вырвет ей позвоночник! — Как ты посмела войти в отсек с моими трофеями?! Впившись чёрными когтями в плечи девушки, хищник приблизился и ядовито прошипел этот вопрос ей на ухо, задев жвалами шею. — Клариса, как ты посмела?! — оставив на её теле кровавые «точки», воин снова ударил кулаками по полу, — как посмела?! Ты — мерзкое отродье ууманов!!! — император, чьё сердце больше походило на взрывающийся динамит, всё набирало и набирало обороты, а он не переставал вымещать гнев на поверхности пола. Шатенка заметно побледнела, но… ничего не могла сказать в своё оправдание. Зачем она полезла туда? Что это был за протест? Неужели сработал триггер на подсознательном уровне? Если император ушел на встречу с самкой, то, получается, землянка в долгу не осталась? Второй Кетану шипел, рычал, из его пасти вылетала слюна как чуть ли не от бешенства, а Клариса продолжала ровно лежать под ним. — Прости меня… — её тихий шепот чудом не утонул в бурной и нечленораздельной речи самца, — прости… — она закрыла лицо ладонями. — Что? — хищник, схватив её за запястья, развел ей руки в стороны и заставил посмотреть в его полыхающие гневом золотые глаза, в которых сейчас полопалось несколько сосудов. — Прости меня… — слабо моргнув, Клариса уставилась на воина. Карие глаза светились искренним сожалением, раскаянием. Она не хотела, чтобы всё так закончилось, но изменить что-либо уже было нельзя. «Я убью тебя! — зашипел тот, замотав головой так сильно, что землянка получила «дредами» по лицу, — плевать на Шилья! — хищник, не заметив своего действия, приподнял руки девушки вверх, а затем с силой ударил их о пол, — вырву все твои позвонки по одному!!!» — и снова удар. — Кетану… — сильно зажмурилась Клариса, почувствовав жгучие покалывания от кистей к плечами. — Молчать! — приподняв голову, хищник зарычал, словно лев над своей добычей, — я убью тебя… — этот гневный шепот раздался у самого уха землянки, а после, будто обхватив шею, чуть не удушил, — убью тебя… Воин, сам того не замечая, с каждым словом становился к Кларисе всё ближе и ближе. Плащ будто начинал давить, заставляя сближаться с землянкой, а руки его, ослабив хватку, провели невидимые линии от запястий до кончиков пальцев. — Убью тебя… — растопырив жвала, самец хотел впиться своими клыками в её шею, но челюсти будто свело, а мандибулы и максиллы «не решались» коснуться её, — убью тебя…