Дневник Диснеевских историй

      Хищник слушал нелепые извинения Кларисы, которая, жестикулируя, объясняла самцу, как так вышло, что всё в этом чудном коктейле, включая её саму, вот только он и не особо вслушивался.       В груди будто незаметно теплело, а желание, что ему никак не удалось подавить, будто сигнальным огнем засияло в темноте.       Второй Кетану, не медля, ухватил Кларису за плечи и, подняв, усадил на стол. Ноги девушки раздвинулись как-то сами собой, после чего император оказался вплотную к землянке. Шатенка, вскинув брови, поставила руки чуть за спину и едва отклонилась.       — Ты решил меня съесть? — невинным детским взглядом Клариса уставилась на самца, когда тот звучно поставил ладони по обе стороны от неё, склонив голову.       У императора зудело, сверлило, «чесалось» внутри от этого странного «хочу». Да у его внутреннего зверя никогда не было подобного чувства. Клариса для Второго Кетану была будто бы чем-то запретным, оно и понятно, ведь для землянок был издан отдельный указ, но всё же… воину хочется. Со своим понятием справедливости и разумности он будет разбираться потом, а сейчас…       Жвала медленно открылись, а правая рука его легла на шею землянки, погладив большим пальцем.       «Мокро…» — подумал тот, глядя в карие глаза, которые неотрывно смотрели на него.       Шатенку будто медленно начинало парализовывать. Ну, взял бы он её за горло резко или грубо, так она бы шлепнула его по запястью, но хищник уложил свою большую ладонь на её шею так аккуратно и, кажется, нежно, что по телу шатенки пробежала легкая дрожь.       — Кетану… — хрипло произнесла его имя землянка, как только тот стал приближаться к её лицу, раскрывая мандибулы и максиллы всё больше.       Тело невольно выгнулось навстречу, а пальцы девушки ещё сильнее надавили на поверхность стола.       Самец, будто фыркая, стал обнюхивать лицо шатенки, издавая странные пощелкивая, такие мелодичные и мягкие, что Клариса невольно улыбнулась.       Девушка начинала чувствовать, как её тело плавно окатывали теплые волны, что исходили от хищника. Шатенка на секунду сомкнула веки, услышав шипение воина.       — Это была последняя колба…       Наглая ложь. Вот наглее этой лжи ещё ничего не было. Второй Кетану знал, что это не последняя колба с коктейлем, что есть ещё, более того, и Клариса это знала, но… почему-то решила оставить всё, как есть. Быть может сыграло чувство вины, а может это странное зарождающееся желание оказаться в руках настоящего мужчины, хоть и подобным словом императора охарактеризовать было весьма странно.       Клариса распахнула глаза, когда почувствовала лёгкие и частые касания к своему лицу.       «Это… — девушка невольно сглотнула, — твой язык…»       Самец слизывал капли коктейля с лица землянки, издавая мягкое урчание, что вибрацией отдавалось в груди.       Клариса улыбнулась, зажмурившись: «Ну как щенок…» — мысленно усмехнулась она. Вот только Второй Кетану — не щенок, он — император, в руках которого маленькая самочка.       Чёрный язычок, смакуя каждое касание, продолжал «собирать» заветные капельки с лица землянки. Второй Кетану не мог не отметить, что шатенка улыбалась, ну неужели ей это нравится?       «Неправильная ууманка», — подумал самец, но потом пнул эти мысли подальше в сторону, сейчас не до размышлений, сейчас он хочет… хочет выпить свой коктейль с тела этой «мелкой ууманки».       Император забыл отчитаться перед здравым смыслом, когда левая рука легла на спину землянки, придвинув к себе ещё больше.       Улыбка на секунду исчезла с лица девушки, а после самец услышал очень тихий сдавленный стон.       Ей что, настолько нравится? Впрочем, эго императора было довольно.       Чёрный язычок слизал всё с щёк, со лба, с подбородка… на лице уже почти ничего не осталось, зато на шее и на груди виднелись оставшиеся капельки.       — Кета… ну… — Клариса распахнула глаза, запрокинув голову назад, когда длинный язычок принялся слизывать коктейль с шеи.       Землянка тут же ухватилась правой рукой за запястье воина.       Безумная эмоция, что каждую секунду проходилась дрожью по телу, снова и снова парализовывала тело, заставляла скручиваться мышцы в тугие канаты, а в груди сердце учащало ритм.       Язычок императора был гладким, касания его приятными и аккуратными, руки самца весьма нежно сдавливали тело землянки так, чтобы ей не было больно, а из груди без конца доносилось мягкое урчание большой дикой кошки.       Второй Кетану получал удовольствие, этого не отнять, но… правильно ли было это?       Император наслаждался не только коктейлем, но и чувствами, что метались внутри шатенки. Её учащенное сердцебиение, подскочивший пульс, тяжелое дыхание… это всё вызывала близость, его близость.       — Ой, нет-нет-нет, туда нельзя! — Клариса вдруг проснулась, когда язычок постепенно стал спускаться к ключицам.       Самец недовольно рыкнул и, тряхнув землянку, продолжил своё дело, вот только шатенка подчиняться не стала.       — Кетану, нет! — пискнула та, ухватив хищника двумя ладонями за «мордочку», — Кетану! — строго окликнула его девушка, когда смогла встретиться с этими переливающимися золотыми глазами, — туда нельзя! — немного нахмурившись, уверенно произнесла Клариса, даже не осознав, насколько непозволительно близко находится к лицу императора, насколько непозволительно дерзко касается его лица, насколько непозволительно ставит условия Второму Кетану.       — Клариса… — недовольно прорычал воин, будто пантера, у которой отняли кусок долгожданного мяса.       Чёрные коготки сильнее вонзились в тело землянки, а из пасти донеслось гневное шипение.       — Нельзя, — уверенно повторила девушка, после чего одним рукавом убрала с тела остатки коктейля.       — Я — император! — рыкнул тот, снова тряхнув шатенку.       — Я знаю… — спокойно произнесла Клариса, слабо улыбнувшись, — знаю…       — Как смеешь ты… — Второй Кетану уже приготовился разойтись на гневную тираду, но не судьба.       — Кетану… — тяжело вздохнула землянка, — там нельзя, — девушка пожала плечами, а после как-то неосознанно обвила крепкую шею самца своими ладонями, задержав взгляд на золотых глазах.       Сколько красоты и яда было в этих жёлтых бусинах. Император уже не столько желал отведать коктейль, сколько пройтись язычком по телу Кларисы, но она ему запретила. «Мелкая ууманка» запретила касаться себя самому Второму Кетану? Хвала Вселенной, об этом знают только они вдвоем…       — Я хочу, — твердо сказал самец, переведя обе руки на спину шатенки.       Клариса усмехнулась, на секунду отведя взгляд, а после снова посмотрев на хищника.       — Ты очень милый, когда говоришь правду, но… ты дал слово, — напомнила землянка, после чего жвала застыли, а лицо императора невольно вытянулось.       Да чёрт бы побрал это слово! Зачем он вообще его дал?!       Хищник, недовольно зарычав, замотал головой, отпустив Кларису, самец уже готов был уйти, но… землянка потянула его за шею к себе.       — Спасибо, что держишь слово, — прошептала девушка, когда носа её коснулись чёрные «дреды», — и… ещё раз извини…       Пальцы Второго Кетану тут же сжали халатик на спинке землянки, голову самец уткнул в ложбинку между плечом и шеей, а после, когда Клариса замолчала, император заполучил такие долгожданные и умопомрачительные «царапки».       Землянка слышала это до одури успокаивающее урчание, ощущала вибрацию от тела воина и… слабо улыбалась, не веря тому, что они обнимаются с императором.       «Чёрт возьми, Клариса! Это же пришелец! Пришелец!» — вдруг проснулся внутренний голос, а шатенка даже не обратила на это внимание.       Ей было приятно обнимать это огромное сильное существо, ощущать массажные покалывания от коготков на своей спине и осознавать, что во Вселенной ещё есть особи мужского пола, что могут держать слово, могут контролировать свои желания, считаясь с чувствами других.       — Кетану… — усмехнулась девушка, зажмурившись, когда чёрный язычок снова стал касаться её шеи.       — Что? — как ни в чем не бывало спросил он, — здесь тоже нельзя? — фыркнул тот.       — Там же нет больше коктейля, — ответила землянка, чуть погладив шею самца.       «Я знаю», — мысленно ответил император.

***

      Положение, что стало уже привычным: император в чёрном кресле на руках с землянкой, вот только та спит, а Второй Кетану ошалевшим взглядом смотрит на неё.       Что он себе позволил? Что он позволил ей? Что, чёрт побери, это вообще было?!       Он обнимал землянку. Землянку! Одну из тех, кто извращал разум самцов его расы. Император всегда был против этих мелких самок, а сейчас что? Хищник готов был взвыть. Что с ним сделала Клариса? Почему Второй Кетану так бесцеремонно сказал ей, чего хочет? Почему он вообще этого хочет?!       Хищник утробно зарычал, ухватив ладонью шею спящей землянки, вот только пальцы отказывались сжиматься плотным кольцом. Самец даже не заметил, как стал гладить эту тонкую нежную кожу, которую вдоволь облизал.       «Клариса…» — в груди всё заклокотало от смешанных чувств.       Что с ним происходит? Это неправильно… неправильно! Ему нужно скорее избавиться от этой девушки, сдать её Шилья, а потом… Второй Кетану тяжело вздохнул, потом снова придется бороздить просторы Космоса, но уже в тишине, без этого «магнита для неприятностей».       — Кетану, — заворочавшись, тихо позвала его Клариса.       Хищник в удивлении приподнял «брови». Он мысленно понадеялся на то, что землянка не заметила, как самец пытался её придушить.       — Ты будешь спать или так и будешь сидеть и ворчать? — спросила она, повернувшись на правый бочок, тем самым оказавшись лицом к груди воина, — м? — сквозь сон спросила девушка, потеревшись кончиком носа о гладкую кожу хищника.       Он отдаст её Шилья. Обязательно отдаст. Но пока… пока Клариса с ним, может, можно себе позволить нарушить собственный указ, так сказать, в исследовательских целях? Об этом ведь никто не узнает, вообще никто. Второй Кетану просто будет проводить эксперимент, изучать эту «мелкую ууманку», её тело, поведение, эмоции…       Как поступить? Как правильно или как хочется? Но, как говорится, хочется ведь, чтобы было правильно, но и хочется, чтобы было как хочется. Так что же выбрать?