***
Здание, в котором находился офис терапевта, выглядело старым и практически разваливалось, Дональд постучал в дверь начиная чувствовать легкий скептицизм по отношению к животному, которое может работать здесь. Дверь открыл пес в вязаном свитере, он держал в лапах чашку и прищурившись отпил из нее. — Вы — Дональд Дак? — уточнил, по-видимому, Джонс. — Да, это я, мой сеанс в шесть. — ответил селезень и сжал крылья. Терапевт кивнул и отошел от двери, пропуская парня внутрь. Пройдя в глубь здания и повернувшись к двери, чтобы закрыть ее, он отметил, что внутри дом был очень опрятным. Рядом с входной дверью стоял небольшой столик, на котором лежала стопка журналов и стояла лампа, а рядом деревянная вешалка, на которую Дональд повесил пальто, как только закрыл дверь. Пес дал ему время осмотреться прежде чем провести к своему кабинету, который был обставлен не так как в военном госпитале, основное отличие — немного потрепанная боксерская груша, рядом с диваном. — Располагайтесь, Мистер Дак. Чай, кофе, горячий шоколад? Дональд удивленно моргнул и неловко поерзал, не зная куда разместиться, чтобы не чувствовать себя лишним в комнате. Прочистив горло, он потер крылом плечо и ответил: — Чай, был бы не плох, спасибо, и это просто Дональд, Мистером Даком был мой отец. — он подошел к креслу, которое находилось напротив дивана и присел. Джонс положил в кружку чайный пакетик и добавил горячей воды, поставил на деревянный поднос и кивнул ему. Дональд встал и забрал напиток, и отпил немного. «Это действительно очень вкусно». — подумал селезень и посмотрел на психолога, который спокойно попивал из своей кружки, и казалось будто даже не собирался говорить. — После службы у меня появились панические атаки, — выпал парень внезапно, и тупо посмотрел на жидкость в своей чашке. — Они заставляют меня чувствовать себя меньше, и будто я умираю — это пугает меня, — после этого признания из его горла вырвался сухой смешок. — Я стал терять перья, и шея вечно зудит, иногда даже, я просыпаюсь с кровью на кончиках пальцев. — Дональд сглатывает поступивший к горлу комок и продолжает, — это напоминает мне о том, что произошло. — красная пелена обволакивает его зрение, но звук хлопка вырывает его из этого и заставляет нервно моргнуть и посмотреть по сторонам. — Вы только, что описали мне большинство признаков посттравматического стрессового расстройства. К сожалению, это не редкость у служивших мужчин, но не беспокойтесь, с правильным подходом к лечению, я думаю, что смогу помочь вам почувствовать себя лучше. Перво-наперво мне нужно научить вас правильно дышать. — сказал Джонс с очень серьезным выражением лица, но последнее предложение вызвало у парня взрыв смеха. — Что вообще означает: правильно дышать?! Это похоже на бесполезную трату времени! — сплюнул Дональд и почувствовал, как начал гореть его гнев. Психотерапевт будто и не обратил внимание на вспышку своего пациента, а встал из-за стола и подошел к селезню, но не стал касаться его, просто продолжил говорить: — Дыхание очень важно, если вы хотите успокоиться и обуздать панические атаки, так же если у вас есть вспышки гнева — дыхание заставляет закрепиться в своей голове и не позволить опасным мыслям протиснуться в вашу голову. Представить, что злые и тревожные образы сжимают ваши дыхательные пути — не дают вам открыть дверь для спокойствия и умиротворения, а каждый вдох и выдох — это ключ к их освобождению. Вы со мной Дональд? Могу я прикоснуться к твоему плечу? Селезень даже не понял, что стал дышать правильно, пока не кивнул и позволил психотерапевту коснуться своего плеча. Пес сжал его и ободряюще улыбнулся, Дональд продолжал вдыхать и выдыхать, прежде чем опустить голову и сказать охрипшим от крика голосом: — Спасибо, — он чувствовал, что этот небольшой шажок позволит ему, наконец, жить после службы, а не существовать, это было освежающе.***
Покидая кабинет психолога с расписанием сеансов, он направился домой. Делла встретила его, как всегда с широкой улыбкой и новостями, которые могут потрясти мир: — Я выхожу замуж Донни! — после чего сжимает его в сокрушительных объятьях. Скрудж выглядит таким же потрясенным, каким чувствует себя селезень, но Дональд сжимает сестру в ответ и выдавливает широкую улыбку: — Я очень счастлив за тебя, Думбелла, наконец, ты нашла того, кто сможет тебя терпеть. — за это он получает болезненный толчок в бок, но это не сбивает улыбку сестры. — Я действительно очень рад, сестренка, — Делла после этих слов, улыбается шире и сжимает его чуть крепче. Его жизнь, как Дональда-матроса закончена навсегда, но жизнь Дональда продолжается. Он надеется, что когда-нибудь сможет найти утку, которая заставит его улыбаться так же как этот неизвестный селезень заставил улыбаться его сестру.