Я скучала. Скучала по своему старому дому, по маленькой кухне, по окну с видом на вечно тихую улицу, по шторам, на обратной стороне которых красовалось пятно от пролитого мною кофе. Я скучала по своей комнате, по стаканчику из Starbucks³, одиноко стоящему на подоконнике, скучала и по гостиной, по криво стоящему шкафу, из-за надломленной ножки и по стеклянному столу с широкой трещиной прямо посередине. Это была тягучая тоска, обволакивающая душу, словно ту полили вязким душистым мёдом. Тёплые воспоминания, которые хотелось сохранить в своей памяти, но вместе с тем хотелось и отпустить, чтобы не сидеть на кровати, гипнотизируя взглядом стену, чем я в данный момент и занималась.
Чтобы избавить стену от своего бездумного взгляда, я решилась выйти из своего логова, где сидела днями напролёт, почти не вылезая, на что Поттс искренне советовала высунуться на улицу, но в ответ получала лишь неуверенное «потом». Улица в тихом переулке, где я жила раньше, означала покой, редкий шум от колес проезжающей машины и шорох листвы немногочисленных деревьев, улица же возле башни означала располагающуюся неподалёку оживлённую трассу и бесконечный поток людей, вышагивающих по тротуару. Вся эта суета полностью отвергалась мною, и по своему собственному желанию, я бы вряд ли стала расхаживать по этим улицам, где люди кишат, словно мелкие букашки в муравейнике.
Выйдя из комнаты, и привычным жестом прикрыв за собой дверь, я услышала механический голос искусственного интеллекта.
— Мисс Кей Блэк Старк, пришло время обеда.
Потребовалась буквально пара секунд, чтобы на моем лице проступило удивление. Во-первых, потому что ранее механический голос не указывал мне на время принятия пищи. Возможно, это случилось из-за того, что я в принципе старалась сводить общение с искусственным интеллектом к минимуму, а потому не раз игнорировала это чудо техники.
Во-вторых, меня не на шутку смутила та бравада, выполняющая роль моего имени и звучавшая как название какого-нибудь несостоявшегося мотеля, где-нибудь на трассе неподалёку от одиноко существующей заправки с лавкой хот-догов в паре метров от неё. И ладно первую и вторую фамилию я хотя бы знала, но вот каким образом туда затесалась ещё одна, было загадкой и варианта лучше, чем спросить разгадку у той, кто её загадал, сам того не понимая, я не нашла.
— Откуда появилась фамилия Блэк? — озвучила я свой вопрос, представляя, как же выглядит со стороны девушка, которая хмурясь смотрит в потолок, параллельно ведя разговор с невидимым никому собеседником.
— Происхождение фамилии Блэк происходит из древнего Британского рода…
— Я читала Гарри Поттера, можно ближе к делу, пожалуйста. - В шутку пробормотала я, перебивая невидимого собеседника, который совсем не оценил моего юмора.
— Как фамилия Блэк связана со мной? — Умудрилась перефразировать я, и молча замерла в ожидании. Ждать пришлось настолько долго, что до меня даже успела дойти мысль о том, что неплохо было бы поискать место для беседы получше, чем коридор, но именно в этот момент искусственный интеллект вновь заговорил.
— Секция тринадцать, компьютер под порядковым номером семь, папка номер семьсот сорок пять, там Вы сможете найти всю необходимую информацию для удовлетворения своих интересов, мисс Кей Блэк Старк.
Я выдохнула, обдумывая тот факт, действительно ли мне так интересно узнать о неизвестном слове в своём фамилии, чтобы запоминать этот бесконечный набор цифр.
— Где находится секция тринадцать? — Решаясь идти до конца, раз уж начала лезть в это дело, спросила я.
В качестве ответа получила ещё несколько цифр, и всё ещё сомневаясь в своей затее, зашла в лифт.
Нужная комната оказалась огромным по размеру залом с точно больше, чем полусотней столов, на каждом из которых располагался компьютер. Припоминая все числа, кое-как запомнившиеся, я нашла монитор с цифрой семь, и нерешительно села за стол, начиная глазами искать нужную папку. Искомое нашлось довольно скоро, и быстро оглядев всё вокруг и убедившись, что никого кроме меня в помещении нет, я открыла папку, нетерпеливо кликнув по ней мышью. Файлы, открывшиеся моему взору, имели самый разный вид, от аудио до обычных картинок и текстовых документов. Решив, что назад пути нет, я выбрала самый первый файл, а соответственно и самый старый. Логично было бы предположить, что с него всё и началось, но моя логика частенько давала сбои, поэтому я уже ни в чем не была уверена. Как оказалось, в этот раз она меня не подвела. Вглядываясь в яркий экран и внимательно пробегаясь глазами по открывшемуся документу, я не сразу, но поняла о чём он сообщал. Странно, но мне всерьёз пришлось протереть глаза без единого намёка на театральность, чтобы убедиться, что я не ошиблась при его изучении. Значит ли это то, что Старк действительно не является моим отцом, или означает то, что я поспешила с выводами?⁴ Я поймала себя на мысли, что внутренне искренне желаю, чтобы этот документ оказался неправдивым, не важно как и почему, но я действительно хотела этого.
Поскорее закрыв файл, и придя в себя после увиденного, я с меньшим энтузиазмом, но открыла следующий, а затем ещё и ещё. Текст с описанием черноволосой женщины по имени Блэк сменялся фотографиями ребёнка и даже короткими видео на фоне разноцветного ковра, внешне похожим на огромную мозаику. Десятки записей звонков, слушать которые я не стала, но чётко видела, как количество их заметно снижается, а к две тысячи пятому году исчезает вовсе. Зато появляется очень интересный документ об отказе от ребёнка, между прочим уже второй в этой проклятой папке. А вместе с ним и бумажка, свидетельствующая о новом обитателе интерната. В голове складывалась в хаотичный рисунок картина, не имеющая ни малейшего смысла. Поттс отказалась от ребёнка, это было действительно так, затем документ об удочерении, где в роли матери выступала Рейчел Блэк, чьё имя, написанное размашистом почерком, значилось в самой верхушке документа. А после этого шли ранее упомянутые мной документы об очередном отказе и об интернате. Я никогда не была хороша в разгадывании ребусов или загадок, и эту ни за что бы и не поняла, если бы не заметила мелкие, но засорявшие всё оставшееся в папке место, документы, подтверждающие перевод денег. Немалых денег, посылаемых Поттс на карту Блэк вплоть до прошлого месяца этого года. Шестерёнки ещё никогда не шевелились в моей голове настолько быстро, и пока я, почти физически ощущала их неустанную работу, устало открыла самый-самый последний файл. Он был точной копией первого, за одним маленьким исключением, на мгновение заставившим меня задержать дыхание. Шестерёнки медленно остановились, прекратился раздражающий скрип в собственной голове, механизм заработал, разливая по каждой частичке моего уставшего мозга долгие годы ждавшую своего часа обиду, но было там что-то ещё, такое едва уловимое лёгкое и приятное, не идущее ни в какое сравнение с вязкой массой обиды, это была крохотная капля радости, от того, что последний документ сообщал о том, что Тони Старк и Пеппер Поттс действительно являются моими родителями. Родителями, один из которых поспешил избежать ответственности за ребёнка, вручив его кому-то другому. Лопнул тот прочный на вид пузырь, которым я так старательно отгораживала себя от суровой правды. И в тот же миг, несмотря на всё ещё разливающуюся по телу обиду, я почувствовала, как будто невидимые цепи, сковывающие душу, спали. Теперь я знала правду, но вопрос был в том, смогу ли я по-настоящему принять её. Принять то, что Рейчел Блэк, чья фамилия была и третьей частью моей, не удержалась от соблазна получать немалые деньги, пусть для этого и нужно было искусно обмануть мисс Поттс, обвести вокруг пальца главного директора многомиллионной компании. Может, если бы ситуация была другая, я бы даже выразила своё восхищение женщиной, что имела при себе такую завидную смекалку.
Почему люди везде ищут выгоду, почему ради неё готовы совершать поступки, что без сомнений, лишат других шанса на нормальную жизнь, а главная насмешка судьбы была в том, что Рейчел Блэк своим обманом действительно заработала кучу денег, только вот теперь роль этих купюр была не значительнее, чем украшать её позолоченную могильную плиту.
***
Стоило бы попросить искусственный интеллект перестать называть все три фамилии, при обращении ко мне, и тогда, возможно, за ужином не пришлось бы ловить на себе два обеспокоенных взгляда. Ужинать вот так, втроём, словно обычная среднестатистическая семья в Америке, было редким удовольствием, потому как каждый из нас имел привычку запираться в своей комнате, не покидая её ни под каким предлогом. Такие сборы обычно проходили по воскресеньям, и вызывали у меня каждый раз всё новые чувства, разобраться в которых, было на редкость сложно. В этот раз впечатление от моего недавнего исследования были слишком свежи, чтобы заглушить их чем-либо другим. Я, казалось, даже не обращала внимания на увлеченных разговором Старка и его супругу, а зря. Механический голос, со странной нежностью в голосе, называемый мужчиной «Пятницей», по неизвестной никому причине, решил оповестить нас всех о том, что об обеде я благополучно забыла. Но две пары встревоженных глаз метнулись в мою сторону далеко не из-за констатации этого совсем безобидного факта. Как я уже упомянула, эта самая «Пятница» выговорила все три фамилии, из моей богатой коллекции. И сидящих за столом, как и меня несколько часов назад, заставила волноваться именно вторая из трёх. Я могла предположить, что от меня хотели скрыть информацию, что теоретически могла ранить, но свободный доступ к этой самой информации определённо не способствовал этой задумке.
— Ты знаешь? — Осторожно спросила Поттс, аккуратно отложив нож и вилку на края тарелки.
— Узнала, — втянув в себя побольше воздуха, сообщила я, понимая, что мой опущенный в тарелку, помутневший взгляд, всё равно бы вызвал вопросы.
— Так так, погоди, — нахмурился Старк, отодвигая посуду в сторону, — каким образом узнала?
— Секция тринадцать, компьютер семь, папка семьсот сорок пять, — удивляясь тому, как же въелись в мою память эти несколько цифр, ответила я.
Мужчина какое-то время сидел с видом полного непонимания, пока не выругался сквозь зубы, отводя взгляд сторону.
— Прости, — донёсся до меня безжизненный голос Поттс, — мы думали рассказать, когда ты будешь готова к этому. — Она покачала головой, а из-за образовавшейся тишины, вмиг стало неловко, будто я стала причиной этой ситуации, влезла туда, куда не стоило, куда рано ещё было влезать.
— Ты бы узнала об этом, — твёрдо изрёк Старк, заставив обратить на него внимание, — рано или поздно, это ранило бы тебя, а чем раньше, тем быстрее заживёт.
В его словах был смысл, особенно, если вспомнить, что после всей правды, что свалилась мне на голову, действительно стало легче. Не испарилась затаившаяся обида, не исчезла и злая печаль, но та стена, которая не давала мне разглядеть мир таким, каким он на самом деле являлся, с грохотом рухнула, и я с удивлением обнаружила, что оставаться в счастливом неведении, значит всю жизнь пялится в стену, уткнувшись в неё носом. Сегодня я узнала, что находится за этой стеной, вдребезги разбила её. И пусть на костяшках останутся яркие кровоподтёки, напоминая о той цене, которую приходится платить за выход в реальность. Но царапины, даже самые глубокие, рано или поздно исчезают, пусть на их месте и остаются шрамы. Они станут лишь глухими отголосками забытой боли. Я оставила за спиной руины, и когда-нибудь смогу отойти от них настолько далеко, чтобы не чувствовать разносимую ветром пыль от крупных глыб. А пока оставалось лишь с усталой улыбкой напоминать себе, благодаря чему же мне удалось взглянуть на мир без загораживающей весь вид стены. Мои решения определённо становятся через чур необдуманными.
----
³ — Starbucks — для тех, кто такой же человек, живущий в лесу, то это какая-то очень классная кафешка, стаканчики из которой все предпочитают хранить как семейное достояние.
⁴ — пожалуйста, скажите, что вы поняли связь с третьей главой и параллель с Пеппер и Мэг, обе они при виде первого теста на отцовство искренне желали увидеть обратное, и обе увидели, но только одна спустя пятнадцать лет, а другая пятнадцать минут.
