Десять необдуманных решений

Я слышала, что когда человек не может смириться с потерей близкого, то его мозг сам достраивает его образ, создавая иллюзию в реальном мире, тем самым решая проблему. Сегодня я на мгновение задумалась о том, может ли это работать в обратную сторону. Возможно, тогда, в детстве я слишком часто мечтала о родителях, семье и всём прочем, и поэтому мой мозг решил, что создаст их сейчас. У моего мозга всегда была запоздалая реакция, но видимо в этот раз он в конец припозднился. Я осторожно ущипнула себя за руку, не отрывая взгляда от стоящих передо мной людей. Тишину образовавшуюся между нами можно было резать ножом, но Сьюзен предпочла более лёгкий вариант, прервав всеобщее молчание негромким покашливанием. В то же мгновение лицо Старка преобразилось в ни что иное, как дежурную маску, которую все привыкли видеть на экранах своих телевизоров и смартфонах. — Сьюзен, спасибо, — улыбнувшись просиявшей от гордости женщине, отрывисто сказал мужчина, — можешь идти. И она вышла, напоследок помахав мне своей пухлой ручкой и ободряюще улыбнувшись, будто это действительно могло мне помочь. Я до последнего не отводила взгляда от двери, даже когда та уже давно захлопнулась. Мне совершенно не хотелось сейчас быть здесь. Казалось, я даже физически чувствовала, как две пары глаз устремлены на меня, изучающим взглядом скользя по лицу, но всё равно не поворачивалась, понимая, что из-за всей фигни, что случилась всего лишь за последние пару дней, могу расплакаться прямо здесь, если сейчас, из последних сил, не возьму себя в руки. Наконец, я медленно отвела взгляд от выхода и взглянула на них. Наверное я выглядела настолько жалко, беспомощно вглядываясь в их лица, отчаянно желая услышать хоть какие-нибудь объяснения, что женщина, стоящая рядом со Старком, наконец сдалась. Она сделала один осторожный шаг в мою сторону, внимательно следя за моей реакцией, будто без слов спрашивая разрешения подойти ближе. Я также безмолвно сделала шаг в сторону, показывая девушке, что она могла бы присесть на диван, стоящий за мной. Всё время пока она делала эти несколько мучительно долгих шагов, приближаясь ко мне, наши взгляды ни на секунду отрывались от лиц друг друга. Наконец, она подошла к дивану, и мы одновременно присели на него, всё еще не разрывая зрительный контакт, будто это было важнее всего в данный момент. Она осторожно протянула руку к моему лицу, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, при этом улыбаясь так виновато, но нежно, что я сама не могла сдержать едва заметную искреннюю улыбку, пробивавшуюся сквозь поток непонимания, растерянности и неожиданно накатившейся волны усталости. Всё это казалось странным, через чур реалистичным сном, ошибкой утомившегося мозга и плодом больного воображения, но ведь сон всегда хочется досмотреть, не правда ли? Я отвернулась от женщины, всё еще осторожно разглядывающей меня с грустной улыбкой на губах, чтобы взглянуть на так и не сдвинувшегося с места Старка. Он стоял, словно памятник, повернув голову к окну, так что я могла видеть лишь его профиль, но даже так, его плохо скрываемое напряжение выдавалось в сосредоточенном взгляде, прикованном к одной единственной точке, в хоть и спрятанных в карманы выглаженных брюк, но плотно сжатых кулаках. Наконец, мужчина повернулся, одновременно снимая с себя тёмные очки и начиная задумчиво водить дужкой по щеке. Наши взгляды встретились, и какое-то время мы просто рассматривали друг друга, вглядываясь в лица, не отвлекаясь ни на что, но наконец Старк чуть наклонил голову и на мгновение маска спала с его лица, сменяясь короткой улыбкой. — Здравствуй, Мэган, — одними губами произнес он, не отводя взгляда. В его тоне  нельзя было услышать ни одной конкретной эмоции, в нем смешались грусть и облегчение, сожаление и даже вина, которая кажется уже витала в воздухе, я чувствовала её тягучий запах, видела её отражение в глазах женщины, сидящей рядом со мной и слышала в каждом новом слове. В этот момент давно забытая мечта из далекого прошлого вновь вспыхнула во мне, что-то совершенно наивное и детское, будто после долгой спячки выбралось наружу, заставляя делать то, что никогда не сделала бы Мэган Кей, модель, самостоятельно зарабатывающая себе на жизнь и не нуждающаяся ни в ком, но маленькая Мэг, жаждала лишь простой заботы и любви. Я вновь повернулась к женщине, и та без слов осторожно прижала меня к себе, она словно боялась меня сломать, осторожно обхватив за плечи. Лэнс однажды, не подумав, ляпнул, что сироты и старики тянуться ко всем, кто готов дать им хоть маленькую долю любви, словно побитые щеночки просят ласки у каждого прохожего. Мне было всё равно на то, что прохожий может не только приласкать, но и пнуть, было не важно, что слова Лэнса, на самом деле являются правдой, потому что сейчас было спокойно, как никогда в жизни. Я вдыхала её запах, чувствовала её руки на своей спине, и всё это создавало неведанное ранее чувство защищённости и уюта, полного умиротворения и спокойствия. Мы сидели так, пока я сама осторожно не отстранилась от обнимающий меня женщины и только сейчас заметила, что Старк стоит позади нас, опустив одну руку на спинку дивана, а вторую невесомо положив на моё плечо. — Нам многое предстоит обсудить, — тихо, будто боясь спугнуть воцарившееся спокойствие, выговорил мужчина. И я вдруг поняла, что нам действительно нужно немало обсудить, по крайней мере, после его фразы, тысячи вопросов появились в моей голове, порождая собой еще больше вопросов, а вместе с ними и вполне очевидные, но до дрожи обидные ответы. Вспомнилась реплика одного не самого умного из моих бывших одноклассников. «Твоя родная мать отдала тебя другой, а та сдала тебя в детдом, откуда ты попала к старушке, которая скоро подохнет, куда дальше, Кей?» Странно с моей стороны полностью отрицать то, что такие слова меня задели тем не менее помнить их уже пять лет. Я пыталась забыть, извести это из своей памяти, но этот голос преследовал меня, из раза в раз воспроизводя эту фразу в моей голове. Я была единственным человеком, кому открыто лгала каждый день, отрицала эти слова, понимая, что это лишь колкая правда, но всё равно не признавала этого. «Твоя родная мать отдала тебя другой, а та сдала тебя в детдом, откуда ты попала к старушке, которая скоро подохнет, куда дальше, Кей?» А дальше в самое начало.? Интересный круговорот получается, даже забавно. Я горько усмехнулась, выныривая из своих мыслей и возвращаясь в реальность. Мне действительно хотелось многое обсудить, задать тысячу и один вопрос, но в то же время, я просто желала оставаться в счастливом неведении, чтобы суровая реальность не сломала то хрупкое, маленькое счастье, которое удалось уловить всего лишь на пару мгновений, чтобы не испытать знакомого из детства чувства разочарования, решившего все твои надежды, уже неосознанно поселившиеся в сердце. И пусть в голове крутилось назойливое: «Горькая правда лучше, чем сладкая ложь», иногда ведь легче скрываться в собственном маленьком мире, выстроенном из лжи самому себе, чем встретиться с жестокой реальностью лицом к лицу и принять её. Я моргнула, понимая, что вновь погрузилась в свои мысли, выпадая из реальности. — Ты поедешь с нами? — на выдохе спросила женщина, заглядывая мне в глаза, и наверняка пытаясь найти ответ в них. В голове сразу появилось множество вопросов, «куда?» «когда?» «зачем?», но что-то заставило меня просто поверить. Возможно я пожалела бы об этом потом, но это было бы потом, поэтому не имело никакого значения. Нет никакого потом, есть только сегодняшний день, настоящий момент. — Да, — прошептала я, понимая, что приняла уже второе решение за последнюю неделю, даже не обдумав его как следовало бы. Первое привело меня сюда. К чему приведёт второе? Что же, посмотрим.