Десять необдуманных решений

Я ехала на такси в аэропорт Нью-Йорка, рядом со мной лежал мой чемодан, в который, к счастью, поместилась вся тёплая одежда, которую я посчитала разумным взять с собой. Солнце еще не встало, поэтому на улице было темно. Мы уже въехали в нужный район Нью-Йорка, поэтому я могла любоваться сотнями огней, вспыхивающих и потухающих в окнах небоскрёбов. В моих ушах были наушники с максимально спокойной музыкой, как только я их вынимала хоть на мгновение, ко мне тут же возвращалось чувство тревоги и волнения по поводу предстоящей съёмки и перелёта. Мы ехали уже примерно час, и путем несложных математических вычислений, я смогла рассчитать, что до аэропорта осталось ехать не больше десяти минут. Когда мы подъехали, я не спеша застегнула куртку и натянула на голову шапку. Таксист в свою очередь получил полностью заслуженные деньги и уехал. Не забывая разглядывать, всё еще окутанный ночной тьмой Нью-Йорк, я прогулочным шагом направлялась ко входу в Международный Аэропорт имени Джона Кеннеди⁵. Внутри меня уже ждала девушка, на вид лет двадцати пяти и рядом с ней мужчина чуть постарше. Они расположились у самого входа, поэтому как только я зашла внутрь, нерешительно оглядываясь по сторонам, ко мне сразу же подошли. — Мисс Кэй? — спросила девушка, оглядывая меня изучающим, но весьма дружелюбным взглядом, кажется эта она звонила мне в первый раз, приглашая на съемку. — Меня зовут Кэндал, можешь звать меня Кэн. — Да, доброе утро, мэм, — тихо поздоровалась я, изучая окружающую обстановку. Людей было не так много, как я себя представляла, но всё равно было довольно шумно. Кэндал аккуратно взяла меня за руку и проводила к автомату с кофе, где уже стоял её напарник. — Это Роберт Гойл, наш видеограф, — Кэндал представила мне угрюмого мужчину, единственной реакцией которого на её реплику, был сухой кивок в мою сторону. Не обращая внимания на то как давит на меня изнутри неуверенность и страх перед чем-то новым и неизвестным, я также представилась мужчине и подошла к автомату с кофе. Если говорить честно, то кофе из автоматов был чуть меньше, чем самый паршивый кофе в мире, однако эта жидкость смогла немного приободрить меня, а со вторым стаканчиком даже пришло немного смелости, связи с чем, я  решила предпринять попытку начать диалог. — Кэндал? — девушка подняла на меня взгляд, оторвавшись от чтения книги, — почему мне так поздно позвонили? — этот вопрос беспокоил меня всё время, пока я собиралась в эту поездку, обычно даже не самый ответственный Лэнс старался предупреждать о съёмке минимум за неделю, а здесь мне позвонили всего за четыре дня. До сих пор слабо верилось. Кэндал уже было открыла рот, чтобы дать мне ответ, но тут вмешался тот самый угрюмый мужчина. — А ты не в курсе? — в его голосе действительно скользило неподдельное удивление, и наткнувшись на моё лицо, по которому уже досрочно был ясен ответ, он задумчиво хмыкнул и начал вводить меня в курс дела: — Модель, с которой всё было оговорено за полгода до съёмок, отказалась в последний момент, у неё случилась тяжелая ситуация в семье, как сказала она сама. Съемки должны были проходить двадцатого декабря, но всё накрылось медным тазом. Босс очень разозлился, перенес съёмки на двадцать пятое, но как назло не было ни одной подходящей модели, да и кто согласится работать в Рождество? А потом вышел журнал, где промелькнула твоя натура. Босс приказал во что бы то ни стало уговорить тебя поучаствовать в этом проекте. Как видишь, даже уговаривать не пришлось, — Роберт закончил свою речь и выкинул пустой стаканчик из-под кофе в близстоящее мусорное ведро. Теперь всё было предельно ясно и из-за этого слегка обидно, я оказалась лишь заменой какой-то более достойной и наверняка красивой девушки. Но в тоже время я понимала, что чем-то зацепила их «босса», и это придавало хоть немного уверенности. Роберт на самом деле оказался не таким сердитым, как показалось мне сначала. Всё время, до того как не подошли остальные участники нашей поездки, он опускал шутки по поводу внешнего вида заспанных людей в аэропорту и рассказывал интересные истории, произошедшие с ним или с его коллегами за время работы. В самолете я оказалась на местечке у окна, а рядом со мной села дружелюбная Кэндал, сразу же раскрывая свою книгу. Я в своё время, выслушав речь стюардессы, заткнула уши наушниками и закрыла глаза, в надежде немного поспать. Нам предстояло лететь около восьми или девяти часов, и так как встала я ни свет ни заря, мне безумно хотелось отключиться хотя бы на немного. Странно, но свой первый полет на самолёте я представляла совершенно не так. Подумать только, я и правда лечу в Германию с людьми, которых вижу в первый раз, снимать рекламный клип духов. Да, это было именно так. Сумасшествие. Господи, Мэган Кей, где твоя размеренная жизнь по расписанию? А может к чёрту это расписание, такая жизнь мне уже нравится гораздо больше. Я мысленно улыбнулась, понимая, что готова к таким переменам. Во время всего пути меня побеспокоили лишь один раз, предложив перекусить, но тогда сон еще стоял на первом месте в приоритетах, чего не скажешь сейчас. Около сорока минут назад мы прибыли в международный аэропорт Мюнхена⁶, а сейчас ехали на автобусе в наш отель. В Нью-Йорке сейчас было всего лишь половина третьего дня, а здесь, в Баварии уже была половина девятого вечера. Многие, утомившись во время полёта, мирно спали, многие, но не я, которая в самолёте отлично выспалась, поэтому сейчас смотрела очередную серию сериала и медленно умирала от голода. К моему счастью, ехать оставалось всего ничего и уже скоро, все уставшие и вялые, кроме меня конечно, я была вполне бодрая, ввалились в двери отеля. У каждого члена этой команды, в которую я тоже затесалась, был свой номер. Мой находился на втором этаже и мне  лично всё пришлось по вкусу. Большая, просторная кровать, на полу мягкий белый коврик, который напоминал мне те, что лежали в моем домике, в Нью-Йорке. Также стоял небольшой, но милый диванчик, но что меня поразило больше всего — это большой, широкий подоконник и окно с видом на Альпы⁷. Господи, это было просто непередаваемо красиво. Я стащила с кровати одеяло и постелила его на подоконник, сложив в четыре раза. Подушки тоже временно покинули свои законные места. Вдруг, я заметила, что в номере стоит небольшая, примерно мне по пояс, искусственная ёлочка, а по стене были развешаны рождественские фонарики. До меня вдруг дошло, что через четыре часа наступит Рождество, и я твердо решила, что несмотря ни на что, я отмечу этот праздник так, как и отмечала каждый год, просто в другой стране. Ничего страшного. Фонарики тут же были мною включены, а на ноутбуке открыта вкладка с неизменным каждый год «Один дома». Еду я заказала в номер и не собиралась выходить отсюда по крайней мере до утра. Сейчас, сидя на подоконнике в Баварии и смотря Рождественские фильмы, отпивая горячее какао из огромной кружки, я совершенно точно могла сказать, что поехать на эти съемки  —  было самым сумасшедшим и одновременно  самым лучшим решением за всю мою жизнь.                            

   ***

Съёмки начинались в семь часов утра, поэтому встать пришлось в пять, да, я решила встать за два часа, потому что  не любила торопиться, ну и возможно совсем немного боялась не успеть. Быстро надев тёплый свитер и тёплые джинсы, я спустилась на завтрак. Внизу уже находились знакомые мне Роберт с Кэндал, а также ещё несколько неизвестных мне персон. Я чисто из вежливости пожелала  всем счастливого Рождества и приступила к завтраку. — Готова к съёмкам? — С энтузиазмом спросила жизнерадостная Кэндал, с улыбкой смотря на меня. — Думаю, да, — коротко ответила я, отводя взгляд в сторону. Если честно, то эта вечно неунывающая девушка начинала меня бесить, поэтому я коротко улыбнувшись, ушла в комнату, чтобы переодеться в одежду для съемок, оказавшуюся аккуратно положенный на мою кровать. Сниматься было безусловно очень интересно, но я настолько сильно замёрзла, насколько в принципе можно было замёрзнуть. Я даже не предполагала, что ради тридцати секунд рекламы, мне придется два часа мёрзнуть на морозе, изредка в небольших перерывах ныряя в теплое пальто, заботливо подаваемое ассистентами, и делая осторожные глотки горячего чая, от которого валил густой пар. Видео снимали на фоне заснеженных гор, что выглядело безумно красиво, но повторюсь еще раз, я просто блин окоченела. Но в целом все остались довольны. Роберт, работающий видеографом, как и упоминала Кэндал, помогал мне сориентироваться и говорил, что делать и куда смотреть. Для меня же это был новый опыт, который безусловно пригодится мне в дальнейшей карьере. И даже чувствуя, что горло начинает першить, а нос закладывает от простуды, я оставалась довольной собой и своим решением. Остальную часть дня я провела в отеле. После нескольких пар кружек травяного чая с лимоном, мне наконец полегчало, и я легла спать, обнимая мягкую подушку. На следующий день я обнаружила у себя небольшую, но всё-таки температуру, что заставило меня непроизвольно выругаться. Сегодня вечером, в восемь часов мы вылетали обратно в Нью-Йорк, от чего было и радостно и грустно одновременно. Всего за один день мне очень полюбилось это место, но так или иначе, мне хотелось вернуться в свой маленький домик в Нью-Йорке. До вечера было решено погулять по Торговым Центрам Баварии, эта идея нравилась всем, кто был здоровым, потому что не был вчера весь день на морозе в лёгком платье, поэтому сегодня на завтраке все были веселые и довольные, кроме того, кто был вчера весь день на морозе в лёгком платье! — Как твоё здоровье, Мэган? — участливо спросила Кэтрин, визажист. Мы довольно хорошо поладили. Она милая и к тому же, действительно великолепный мейкапер. — Кажется мне стоит слегка подлечиться, — грустно усмехнулась я, — но это всё равно того стоило, спасибо, — я благодарно улыбнулась, начиная свой завтрак. — Не против присоединиться к нашей девчачьей компании на этот вечер, Мэган?— спросила Кэтрин, допивая молоко из милой кружки в виде котика. О, мне определённо нужна такая же. Под «девчачьей компанией» она имела в виду себя, Кэндал и еще двух сестер Сару и Кларису, они помогали выбирать нужный ракурс, чтобы свет падал красиво или что-то в этом роде, я не слишком в этом разбираюсь вообще-то. — Да, почему бы нет, — легко согласилась я, под неуверенным взглядом Кэтрин,— ничего страшного, как только прилетим в Нью-Йорк сразу начну лечиться, — я действительно твердо решила, что несмотря на своё откровенно паршивое самочувствие пройдусь по магазинам, а уже дома буду запивать таблетки горячем чаем. Кэтрин улыбнулась и сказала, что мы встречаемся в десять часов у главного входа. Я сдержала в себе желание купить всё, лишь потому что понимала, что «всё» в чемодан не влезет, поэтому брала только то, что действительно западало в душу или просто очень сильно нравилось. И всё равно из торгового центра я вышла с пакетами в обоих руках. Во второй центр я не пошла. Вернувшись в отель со своими покупками и посмотрев на часы, я поняла, что нам осталось находиться в Баварии лишь четыре часа, поэтому начала складываться вещи в чемодан, каждые минут десять неизменно кашляя. На память я решила взять из отеля одну подушку и привести в свой домик, решила не спереть или украсть, нет, мне на самом деле разрешили взять одну, и даже не говорите, что я бы взяла её и без этого разрешения, нет. Ну ладно, да, но это не так уж и важно на самом деле. Я первый раз находилась за границей, но уже решила, что это будет моей маленькой традицией, из каждого отеля брать одну подушку и провозить к себе, в Нью-Йорк. А в торговом центре я купила еще один подарок Лэнсу, это была книга о том, как фотограф может сделать любую фотографию самой искренней, и не важно, что книга была на немецком. Все остальные покупки предназначались мне. Одна из них —  кулон в виде фотоаппарата на цепочке, который вроде как был из серебра, но это было совершенно не важно, а к тому же ещё и не точно, главное, что он мне очень нравился. За полтора часа до вылета обратно, я уже выходила из своего номера, таща за собой, заметно потяжелевший чемодан. Я надела белый свитер, всё те же чёрные утеплённые джинсы, и новый кулон. Перед выходом Кэтрин, не принимая никаких возражений замотала меня в тёплый шарф, за что я ей внутренне была даже благодарна, потому как судя по всему температура стала выше, из-за чего меня начало не слабо знобить. Всё происходило очень быстро. Вот мы едем в автобусе. Вот мы в аэропорту. Вот уже сидим в самолёте. Я вновь оказалась у окошка, правда место рядом со мной уже было занято Кэтрин, что меня очень порадовало. Как только самолет взлетел и я смогла отключить «режим полёта» на своём телефоне, я увидела сообщение, где меня информировали о том, что на мою карту была переведена определённая сумма денег. Я быстро отыскала взглядом Роберта, и как только он заметил, что я смотрю прямо на него, поднял вверх большой палец, кивнув мне. Я улыбнулась в ответ. Было приятно, что я справилась с такой ответственной работой, это грело мою душу. А вот тело это к сожалению не грело, поэтому мне всё еще было очень хреново. Остаток времени я провела в маске для сна, закутавшись в плед, принесенный Кэтрин, которую наверняка просто задолбало, что мои зубы стучат, громче чем она говорит. На этот раз, я не повторяла прошлых ошибок и всё-таки заставила себя поесть, когда мне предложили, хотя мой организм просто хотел спать и ничего больше. Ровно в десять часов по местному времени мы были в Нью-Йорке, и как только шасси самолета коснулись земли моего любимого города, я буквально выдохнула от облегчения и счастья вернуться к себе домой. Я уже представляла как упаду на кровать, закутаюсь в одеяло, налью горячий чай с мятой и отключусь, а что, во сне ведь организм борется с инфекцией. Мои мечтания прервало мягкое касание к моему плечу, это Кэтрин решила вернуть меня к реальности, так как все уже выходили из самолёта. В аэропорту вновь были шумно и многолюдно, а еще меня попросили вернуть плед стюардессе, потому как Кэтрин взяла его именно у неё, и по этой причине я умирала от холода и грезила мыслью о скором возвращении домой. Мы стояли в очереди, где проверяли наши документы. Очень муторное дело, но к сожалению необходимое. Когда пришла моя очередь, я отдала сосредоточенной на своей работе женщине свой загранпаспорт и еще несколько бумаг, молясь, чтобы та быстрее шевелила своими руками. Поначалу она лишь ставила где нужно свою подпись и листала документы, но затем она несколько раз поправила очки на переносице,  внимательно посмотрела на меня и снова на документы. Затем женщина набрала чей-то номер, что заставило нахмуриться и внутренне взвыть, ну можно делать всё это быстрее, между прочим перед вами умирающий ребёнок! — Мисс Кей, пройдите пожалуйста с мистером Рендером, — отчеканила она, кивая на здорового мужчину за моей спиной. Я с опаской оглянулась, совершенно не понимая, что происходит. Роберт, стоявший в очереди прямо за мной так же нахмурился. — Если будут проблемы, звони, — коротко сказал он мне на ухо, закончив вбивать свой номер в мой телефон. — Удачи. Рендер повел меня в неизвестном направлении, мне было страшно и холодно, я чувствовала себя растерянно и холодно. Холод, холод, холод, как же хреново. Большой Рендер привел меня к лифту,  и я с большими усилиями зашла внутрь, так как заходить в лифт с незнакомцами вообще-то небезопасно. Я пыталась успокоиться и выровнять дыхание, которое сбилось из-за быстрого шага и, могу поспорить, повышающейся температурой, но все было напрасно, я все равно нервничала, а Рендер смотрел в одну точку и не говорил ни слова. Как только двери лифта раскрылись, я первая вышла оттуда, чувствуя себя немного спокойнее. Далее меня повели в комнату, где уже сидело несколько человек с супер серьезными рожами. Среди них сидел Лэнс. Я резко раскрыла глаза, понимая, что нахожусь в полном дерьме.

------

5. — Междунаро́дный аэропо́рт имени Джо́на Ке́ннеди — международный аэропорт в США, расположенный в районе Куинс в юго-восточной части города Нью-Йорка 6. — Международный аэропо́рт Мю́нхен имени Франца-Йозефа Штрауса (нем. Flughafen München «Franz Josef Strauß») — международный аэропорт, расположенный в Верхней Баварии 7. — Уверена, что вы знаете, что Альпы — это горы, но если у вас будет свободная минутка, то уделите внимание фотографиям заснеженных Альп, потому как это действительно нечто волшебное