***
Пара приземлилась на небольшой металлической посадочной площадке на окраине не слишком крупного города. На стоянке разместились ещё несколько аэрокаров, однако этот транспорт даже близко не был сравним с экстравагантной и дорогой машиной, на которой прибыли они. И хоть Ния, безусловно, пока ни малейшего понятия не имела о технологиях аэрокаров на Земле и их стоимости, однако у неё был хорошо намётан глаз на предметы роскоши, и… что ж, их машина однозначно принадлежала к числу таковых. Стоило двери аэрокара открыться, как в лицо принцессе Домино ударила волна жаркого и сухого воздуха, неприятно обдавая её кожу. На благо девушки, Селла и Лейсритт выдали ей небольшой телескопический зонтик, защищающий от солнца. Симон, покинув аэрокар, споро направился к выходу с парковочной площадки, однако не прошёл и десятка шагов, как был окликнут чьим-то голосом: - Эй, мужик, а за парковку кто платить будет? Симон остановился на месте, затем повернулся в сторону раздавшейся речи. Ния также взглянула в сторону источника звука. В будке неподалёку сидел невысокий пузатенький человеческий мужчина, который, однако, выглядел весьма сердитым. - Господин Симон? - теперь Ния повернула голову в сторону своего спутника. А командир Гуррен-Дана, признаться, выглядел весьма озадаченным и смотрел на охранника совершенно непонимающе. - Платить… за парковку? - Мужик, ты совсем со скалы рухнул? Голознаки читать разучился? Там же написано: “Парковка платная для всех кроме сотрудников музея Дзихи”. - Знаки? - удивлению на лице Симона не было предела. - Парниш, ты что, права купил, что ли, коль на знаки смотреть не умеешь? - Какие ещё права? - Да ты… Прежде чем ситуация могла бы зайти в неприятное русло, небольшой браслет-коммуникатор, выданный Ние в качестве средства связи, а заодно украшения, ожил, сообщая о входящем вызове. Девушка, не задумываясь, ответила. На проецируемой голограмме появилось лицо леди Киннон с подозрительной улыбкой на лице. - Успела убедиться, насколько ему нужен сопровождающий? Ния взглянула на постепенно краснеющего от гнева охранника парковки и искренне не осознающего причин происходящего Симона и глубоко вздохнула, в самом деле начиная осознавать масштаб проблемы. - Мне кажется, что господин Симон слишком давно не был в цивилизованных местах… - Боюсь, ты просто не представляешь, насколько он далёк от того, что мы зовём здравым смыслом и цивилизованностью. Я даже не уверена, что он до конца понимает концепцию денег. - Нас тут просят заплатить за парковку… Киннон вздохнула. - Ни слова больше. В твой браслет встроен чип, подключённый к банковской системе. Просто приложи к сканеру - и всё будет в порядке. За средства можешь не волноваться, денег там точно хватит. - При всём уважении, леди Киннон, но, с учётом размаха всего происходящего, волнуюсь я скорее о том, не слишком ли большое количество нулей на этом счету. Женщина рассмеялась. - Быстро схватываешь, Ния. Главную вещь поняла сразу. Да, мы, Мега Гуррен Дан, не мелочимся по пустякам. И кажется, тебе пора бы спасти нашего командующего от очередного тюремного заключения. - Очередного? - переспросила Ния, но увы, леди Киннон уже отключилась. Вздохнув, бывшая принцесса подошла к будке охранника. - Прошу простить моего спутника, сударь, он давно не был на Земле и ко многому не привык. Я за него расплачусь, куда приложить чип? - дежурно улыбнувшись, произнесла Каэлум, примеряя на себя свою стандартную маску дипломата. Охранник сориентировался быстро, просунув сквозь щель в будке небольшое устройство сканера. Оплата прошла без проблем, после чего мужчина буркнул что-то похожее на благодарность. Симон виновато улыбнулся, взглянув на Нию, и благодарно кивнул. А когда они уже удалялись с парковки, в спину им прилетел уже иной крик: - Береги эту девку, идиот! Она всяко поумнее тебя с твоей дурьей башкой! Последовала пара секунд неудобного молчания, и наконец идущий чуть впереди Дзиха подметил: - Что ж… очевидно, я слегка отстал от местной жизни. - Более чем очевидно, господин Симон, - не сдержала лёгкой улыбки Ния. Если так посудить, то всё произошедшее выглядело… довольно ироничным. - Спасибо, что помогла. Я, признаться, не припомню, чтобы у меня была такая штука, - указал он на браслет Нии. - Мне кажется, что вам ничего не стоит “такую штуку” создать при помощи ваших… Спиральных сил. Симон почесал подбородок, глядя на браслет. А затем внезапно взял девушку за руку, на которой находился браслет, и поднёс ту к своему лицу, словно бы что-то высматривая. Ния, не слишком избалованная подобного рода жестами, хотела было одёрнуть его, но что-то внутри её остановило, и вместо этого она лишь зарделась от смущения, слегка повернув голову. Кожа его руки ощущалась сухой на ощупь… и весьма приятной вместе с тем. В следующую секунду рука мужчины засветилась знакомым зелёным цветом Спиральной энергии. Браслет на её руке оказался пронизан тонкой сеткой светящихся зелёных линий, словно бы сканируемый энергией Спирали. Ния довольно слабо представляла себе масштаб возможностей Симона Дзихи, однако его вчерашней демонстрации возможностей было достаточно, чтобы даже самые дикие предположения не казались чем-то из ряда вон выходящим. Спустя минуту стояния в подобном… весьма интересном положении Симон отпустил её руку и почти сразу сформировал на своём запястье такой же браслет, но слегка большего диаметра. В сочетании с его стилем браслет смотрелся, конечно, лишним, но не то чтобы это кого-то да волновало. - Вроде бы получилось. Спасибо. Попробую научиться… пользоваться этой штуковиной на досуге. А теперь пошли, хочу показать тебе, откуда всё начиналось. Они проследовали по мощёной тропинке, которая вела прочь от цивилизованных городских кварталов в сторону пустынной местности, где невдалеке виделся какой-то небольшой комплекс зданий. Пока они шли, Ния всё же решилась задать появившийся у неё вопрос: - Скажите, господин Симон, а где вы путешествовали всё это время? Мужчине потребовалось некоторое время на раздумья, после чего он ответил: - Ну, первые полгода или вроде того я провёл на Земле. Учился использовать Спиральную энергию без мед… эм… короче, без робота. А дальше… в общем-то, гонялся за призраками, по большей части. Смотрел, как живут другие Спиральные расы, отслеживал источники Спиральной энергии, иногда дрался со всякими животными. - С животными? Но зачем? - Да вот уснул однажды на каком-то тропическом острове где-то в паре сотен парсек от Земли… Странное было место: небо зелёное, растительность почти сплошь фиолетовая либо синяя… в общем, проснулся от того, что меня вместе с островом сожрало что-то вроде огромного кита. В общем-то, не проблема, мне не впервой, но у этой штуки в животе присутствовали какие-то странные щупальца, которыми оно всё расщепляло в пищу. В общем, наружу пришлось прорываться с боем. Ния прикрыла рот ладонью. Симон рассказывал вещи настолько фантастические, что не во всяком бульварном романе встретишь. - Скажите, что вы шутите, господин Симон. Звучит как полнейшая выдумка. Мужчина лишь пожал плечами. - Мне говорили, что многое из того, что я делал, звучит как полнейшая выдумка, но, тем не менее, я не вру. Если захочешь, когда-нибудь в будущем я покажу тебе ту планету. Да и существо вроде бы живо осталось после нашего с ним сражения. А так… у меня было много занимательных приключений. Например, пару лет назад меня занесло на планету, где океан оказался разумен… Под эту непринуждённую беседу они и достигли чего-то, что, похоже, являлось их точкой назначения. Вывеска над зданием, к которому они пришли, гласила: “Национальный музей Дзихи”. Однако на двери входа красным светом горела надпись: “Закрыто на профилактику”. - Господин Симон, кажется, тут закр… Она не успел договорить - Симон, проигнорировав надпись, бесцеремонно вошёл внутрь вестибюля. - Для остальных - возможно. Но не для нас, Ния. Не для меня уж точно. Далее Симона повернул голову в сторону стойки регистрации, где можно было разглядеть пожилую женщину, что сейчас смотрела прямо на них. - Бабуля Чиё, не ожидал увидеть вас здесь. Думал, что вы всё же перебрались в город. Старушка улыбнулась. - А я и перебралась. И дети мои с внуками да правнуками. Но кто-то же должен присматривать за старым упёртым дурнем, который до сих продолжает копошиться внизу. Да и скучно дома. Вот и сижу тут, продаю детишкам билеты на экскурсию. А внучки мои гидами работают, как раз за мной и дурнем присматривают. - А старейшина, погляжу, не изменился ни на йоту… - Вот тут ты не прав, мелкий негодник, - не согласилась Чиё, - он изменился ещё тогда, много лет назад, когда ты разрушил Каменное Небо. И с каждым последующим годом менялся всё сильнее. Но это место по-прежнему держит его. И кажется мне, что только ты, пожалуй, и способен убедить его наконец-то выйти на свет. Симон помрачнел, возможно, услышав что-то, ведомое лишь ему, в словах этой пожилой женщины. Вероятно, здесь была замешана какая-то история, которую Ния пока не знала. Но в контексте всё звучало… довольно печально. - Я постараюсь, бабуля. - Ступай, Симон. А тебе, принцесса, - теперь старушка обратилась уже к Ние, удивив ту столь точным знанием титула, - удачи с этим дурнем. Голова на плечах у него есть, да только вот использует он её в основном для того, чтобы долбиться о стены, пока те не сломаются. - Спасибо? - неуверенно ответила Каэлум. Но старушка лишь кивнула им в сторону лифтовой шахты, чья панель загорелась зелёным светом открытого доступа. - Кто она? - поинтересовалась Ния, когда двери лифта закрылись за их парой. - Официального титула у неё нет, но она была самой старой женщиной в моей деревне. Старейшина - её сын. Бабуля Чиё… заботилась о всех детях, что по тем или иным причинам потеряли родителей. В том числе и обо мне. Лифт начал спуск вниз. Судя по приборной панели, количество подземных этажей было довольно значительным, и они спускались на самое дно. А Симон продолжил: - Что ж, думаю, мы действительно можем начать с самого начала. Наверное… Я почти уверен, что ты задаёшься вопросами о том, почему и зачем произошло всё то, что произошло, почему все эти люди словно бы знают тебя и почему я, всего лишь какой-то вчерашний незнакомец, рассказываю тебе историю своей жизни… но я обещаю, что в конечном итоге, пускай даже не сегодня и не завтра, ты поймёшь. Если не всё, то хотя бы мои личные мотивы и то, почему всё происходит, так как происходит. Знаю, это во многом несправедливо - не давать ответы на столь важные вопросы сразу, но… некоторые вещи очень сложно понять без контекста. Практически невозможно. Чёрт, да я и сам не способен объяснить как следует добрую треть из того, о чём мне нужно будет поведать, но я даю слово, - на этих словах он вновь взял её за руку, - что всё это имеет смысл. Что всё это имеет прямое отношение к тебе. И что я соглашусь с любым решением, которое ты примешь в итоге. Независимо от того, о чём вы договорились с Киннон. Единственное, о чём я прошу - пожалуйста, выслушай эту длинную и очень сильно запутанную историю до конца и постарайся поверить в то, что она произошла на самом деле. Ния могла поклясться, что в уголках глаз стоящего перед нею мужчины виднелись самые настоящие слёзы. Едва заметные, но… они там были. Сейчас, в этот самый момент, Симон походил на изголодавшегося, изнурённого зверя, что был потерян и найден спустя продолжительное время и теперь с невыразимой надеждой смотрел на своего спасителя. Проблемой воспитания Нии на Домино было то, что её подготовка сводилась к очень многим вещам, но не тем, с которыми она могла бы столкнуться вне отведённой ей роли. Ведь, по мнению её учителей, императрице негоже быть человечной. Благодаря этому Ния могла отличать правду от лжи, могла лгать, льстить, угождать и быть приветливой. Могла играть по правилам высшего света и ждать таких же реакций и мимики от тех, кто окружал бы девушку в её статусе императрицы. Даже академия, рассадник вольнодумства и, пожалуй, наиболее близкое к понятию свободы место из всех, в которых она только бывала до встречи с Симоном, была формальна, вышколена и работала внутри устоявшихся социальных парадигм. Потому Ния и была так сбита с толку непосредственностью, неформальностью и неформатностью действий Оливии Пирс. Потому она пребывала в некоем подобии шока сейчас. Пред ней почти склонился человек - если и вовсе не существо или сущность, - чьи манеры, эмоции, повадки были ей настолько незнакомы, настолько чужды и одновременно с этим настолько притягивали её, что всё естество девушки, весь высокородный этикет, вся поставленная театральность предписанной этикетом мимики - всё это летело к чертям, рушилось прямо в её сознании. Она чувствовала, как предательский румянец на её щеках распаляется больше и больше подобно лесному пожару. Ния должна была оставаться рациональной. Должна была задавать вопросы и получать на них ответы. Потому что так её учили, потому что принцесса и должна быть такой. Но сейчас, будучи в невообразимых мириадах единиц измерения от дома, она чувствовала себя свободной в своём выборе. И выбор этот лежал между слепой верой притягательному незнакомцу, что, по сути, похитил её и увёл на другой конец Вселенной, и поведением отъявленной дочери семьи Каэлум. И отчего-то она выбирала побыть глупой девушкой Нией. Хотя бы на этот раз. - Хорошо, Симон. Я попробую. Его ответная улыбка была ослепительна. Таким мог выглядеть лишь тот человек, что познал настоящее счастье. - В таком случае… В следующий миг двери лифта открылись, демонстрируя проход в глубины каменных пещер, освещённых яркими лампами. Тоннель вёл куда-то вперёд, то и дело расходясь на множество различных ответвлений. - Честно говоря, довольно сложно обозначить, когда конкретно я родился и сколько мне лет, потому как в этом месте довольно трудно было понимать ход течения времени. Однако, если верить моим друзьям, то мне было где-то пять лет, когда мои родители погибли из-за очередного камнепада…***
Рассказ Симона о ранних днях его жизни мог бы стать сюжетом для одной из самых страшных книг, какие ей только доводилось читать. Тех книг, что рассказывают о страшной природе обыденности. Кошмаре, о котором те, кто живут в нём, и не подозревают, будучи увлечёнными мерцающим светом ими же воздвигнутых на пьедестал звёзд и идей. Ей, плоти и крови от глубоко постиндустриального общества, сама идея о столь примитивной жизни под землёй казалась фантастической. Однако музейная экспозиция и рассказ одного из очевидцев оставляли очень мало простора для сомнений. Деревня, человеческое убежище, затерянное глубоко под землёй. Скудные ресурсы, скудное освещение… скудное всё. Монотонный, тяжёлый и необходимый труд для бурения вглубь, чтобы расширять деревню, искать всё новые и новые источники воды и пищи в этой, казалось бы, безжизненной толще земли. И абсолютная убеждённость в том, что единственное небо, которое они способны увидеть - это укрытая в глубокой тьме серая груда вечного камня. Недостижимый и неразрушимый каменный потолок. Такую жизнь вряд ли можно назвать чем-то иным кроме как существованием. И всё же даже здесь, на буквальном и метафорическом дне социумов и цивилизаций, существовали те, кому суждено совершить нечто невообразимо большее. Глаза Симона были подёрнуты дымкой восторженной ностальгии, когда он рассказывал о том, как его нашёл Камина. И судя по рассказу, человеком Камина являлся действительно выдающимся. Гигант среди серой массы, чёрная овца в белом стаде, вольнодумец и критик устоявшегося порядка бытия, он не верил в то, что Каменное Небо - это нечто недостижимое. Этой идеей Камина заразил непослушную, вечно несогласную детвору, создав из них первый Гуррен-Дан. Симон привёл её в одну из самых дальних пещер. Вход сюда был воспрещён под угрозой обвалов, но они проигнорировали эти предупреждения. …Ведь вся прошлая история была лишь одним маленьким прологом. Весь их бунт мог бы закончиться совершенно ничем, если бы однажды маленький Симон Дырокоп не нашёл Ключ и Машину, что открывалась этим ключом. Свет Спирали сгустился в руке Симона, преобразуясь в странного вида металлический конус с ограничителем и спиральным ободом идущим по металлу. “Ключ-Бур” - так называли эту вещь. Симон признался, что даже его сил недостаточно, чтобы воссоздать кабину Лаганна, однако пообещал показать настоящего робота позднее, пока же ограничившись упоминанием голографической проекции робота, которая находилась на одном из верхних этажей Дзихи. Вот так, постепенно повествуя о жизни этого маленького и богом забытого поселения, он вёл её наверх, пока они не вышли в центральную каверну, откуда открывался прекрасный вид на Небеса, что ранее были камнем. Огромный световой колодец освещал всю гигантскую каверну, демонстрируя прекрасный вид на этот образец… во многом экзотической архитектуры. Зрелище оказалось поистине достойное. И тем более значимое в контексте поведанной истории. А когда они спустились к основанию каверны, под которым были расположены подуровни, по которым они гуляли ранее, Ния мгновенно заметила одинокую фигуру, что медленно приближалась к ним. Симон остановил свой рассказ тотчас же как заметил этого человека. Это был одинокий старик с не слишком ухоженным лицом и глубокими морщинами. Когда-то высокого роста, сейчас он стал сгорбленным, а широкие в прошлом мышцы усохли. - Старейшина, - склонил голову Симон. Собеседник усмехнулся. - Теперь уж точно старейшина, Симон. А вот ты ни капли не изменился с тех пор, как я в последний раз видел тебя по телевидению. И даже принцесса с тобой. - У всех свои секреты, старейшина. Такие же, какие были и у вас. Старик скривился. - Ты всё-таки понял… - Мы поняли почти сразу. И никто из нас не ставил вам это в вину. Вы лишь хотели спасти глупых детей от верной смерти, от беды, что могла прийти сверху. Но в конечном итоге мы справились. Дорогой ценой, но мы смогли. - Смогли. Глупые дети, идущие на верную смерть, смогли обставить поколения замшелых стариков, что слепо следовали плану, старательно пытаясь забыть о тех, кто решился подняться на поверхность. Они стояли по разные стороны светового колодца, на самой границе теней. Старик и вечный юноша. Новое поколение, познавшее беды, и старшее, познавшее горечь неправоты. Оба молчали, явно не зная, что ещё сказать друг другу. И Ния решила вмешаться. Хотя бы ради собственного интереса. - Женщина сверху… Чиё, она сказала, что вы отказались подниматься наверх. Почему? - Старая перечница… - пробурчал старейшина. - Я здесь потому, что этой мой дом. Моя ответственность. Последняя клятва, которую я не нарушил. Остальные… Никто из них не давал клятвы не подниматься наверх. Кроме меня. Я последний старейшина Дзихи. Я был рождён здесь - и здесь должен умереть. - Старик… мне кажется, что за прошедшие годы ты совершенно не поумнел, - начал Симон. - Чо ты щас сказал, пацан? - вмиг набычился собеседник, пускай и выглядело это несколько комично. - Что слышал. Ты глуп, если продолжаешь держаться за это место. Я ведь тоже рождён здесь. Да, я был всего лишь дырокопом, а ты - старейшиной. И когда-то давно всё, что мы знали, ограничивалось этой деревней. Но сейчас мы - другие, время - другое, и Дзиха - это лишь малая часть огромного мира, который мы знаем. - Я клялся, пацан. Клялся на могилах своих и твоих предков, что не покину этих стен! - ДА К ЧЁРТУ ТАКИЕ КЛЯТВЫ, СТАРИК ! - Симон сорвался на крик, что отдавался могучим эхом в этих стенах. - Я не для того прокладывал путь, чтобы оставлять кого-то позади! Старик, ты верил, что поверхность означает смерть, и поначалу это было так. Но времена меняются! Дзиха теперь живут наверху! Твой народ, твои дети и внуки - все они там, наверху! И они ждут тебя, старик! Так не позволяй мертвецам держать тебя на месте! Твой долг - быть наверху, быть с ними. Произнесённая речь оказала свой удивительный эффект. Страстная и прямая… наверное, она являлась именно тем, что старейшина должен был услышать многие годы назад. Сейчас, после слов Симона, его фигура казалась ещё более сгорбленной и уставшей. В отчаянной надежде пожилой мужчина повернулся к Ние. - А что думаешь ты, о Лунная принцесса? Должен ли старик держать слово? Или же времена действительно меняются, а вместе с ними клятвы? Это был хороший вопрос. Но ответ на него… пожалуй, она уже дала. - Старейшина… я знаю о вас лишь по рассказу Симона, однако ответить на ваши слова довольно просто. Долги и клятвы, безусловно, важны, но не всякий долг и клятва продолжают иметь ту же ценность со временем. Иногда… иногда лучше забыть о них, если так будет лучше для всех. Старик молчал, глядя на голубое небо над ними. Его молчание тянулось, казалось, целую вечность, что парадоксально сжималась в мгновения. Но в последнее время её жизнь была полна подобных парадоксов. - Возможно… возможно, вы правы. Я так давно не видел их, что почти забыл лица. Да, быть может, Дзиха - это не последнее небо, которое я должен увидеть. Помогите мне добраться наверх. Я хочу увидеть это… новое небо.