Глава 19. Против течения
5 июня 2020 г. в 11:27
– Это что, мороженое? – спросила Аниэ удивленно.
– Кушай, что хочешь, только немного. Оин сказал, тебе пока не надо много есть.
Сам Торин что-то положил себе на тарелку, но так и не притронулся к еде. Сказывалась бессонная ночь и волнение, когда он не нашел Аниэ в своих покоях утром. А она к себе ушла, вещи какие-то собрать в дорогу. Могла бы хоть предупредить его слугу…
Аниэ с каким-то детским восторгом положила себе в тарелку несколько ложек мороженого и прежде чем начать есть долго еще вертела тарелочку в руках, наблюдая, как от тепла в комнате оно начинает таять.
– Я только раз в жизни его и ела, – сказала она, наконец-то попробовав ложечку, и сладко зажмурилась. – Люди зимой продавали в своих кварталах. Дорого ж брали, я тогда вместо продуктов на несколько дней, что мне матушка приказала купить, мороженого себе взяла…
Торин внимательно посмотрел на нее. Да, и она когда-то была совсем юной, чтобы совершать подобные глупости. Фили однажды со всей его мудростью и серьезностью, умудрился то же самое сотворить. Только он мороженное брату отдал.
– А потом домой боялась идти… ох и ругалась на меня тогда мама… сколько лет прошло, а я до сих пор помню… как они его здесь делают?
Торин удовлетворенно кивнул головой. Да, гномы были способны и не на такое… что им добыть холод удушливо жарким летом.
Была и у нее матушка. И жизнь была безоблачная.
И была бы такой… если бы они в Эреборе жили. А не в этих проклятых людских местах. Она ведь сказала, что это люди с ней сделали… люди держали ее в кандалах, люди прозвали Ведьмой… люди…
Напряжение ночи вылилось в рассеянность утра. Быстро позавтракав, Торин выдал Аниэ один из своих плащей, сам надел второй и они незаметно покинули Эребор.
Лес встретил их диким холодом. Это был древний лес, деревья которого еще помнили времена до дракона. Они уходили наверх настолько, что их макушки невозможно было разглядеть. Сплетаясь между собой, они загораживали любой солнечный свет. Но ближе к реке, они расступались, и можно было ехать на пони, а не продираться сквозь колючие заросли, держа ее под уздцы, как это пришлось им делать несколько часов кряду.
Торин не спрашивал полтора дня какого пути – верхом или пешком – имела в виду Аниэ. Он боялся, что она скажет верхом и тогда, они потеряли так много времени. Он настроился только одну ночь провести в лесу, прежде чем он увидит своего племянника. Дольше он терпеть не мог.
По рассеянности, Торин забыл мешок с продовольствием. И заметили они это только ближе к обеду. Но возвращаться уже не стали. Главное, у них были фляги с водой, а неподалеку протекала речка.
Хотя Торин и сокрушался по этому поводу. Ему и так было не по себе, что он полторы недели морил голодом Аниэ. Она же все восприняла легко, насобирала в обед какой-то травы съедобной и они неплохо с Торином ею перекусили. А на десерт она нашла птичье гнездо и достала от туда два яйца, еще два оставив самой птице.
– С ведьмой не пропадешь, – усмехнулась она. Торин ничего не ответил.
На ночлег они остановились на небольшой поляне, окруженной со всех сторон елками. Аниэ с трудом слезла с пони. Дорога утомила ее.
Торин расстелил их походные одеяла и быстро развел костер.
Ведьма сидела на своем одеяле, задумчиво глядя на горящий огонь. Его призрачный свет гулял по ее лицу тенями. Лунный свет разливался по всей поляне. И ее лицо выглядело загадочным и непонятным.
Торин тоже сел напротив нее, и внимательно на нее посмотрел. Ее презрительный взгляд кого угодно мог обескуражить, но сейчас она не смотрела на него. Не смеялась своим ужасным смехом. Если бы она вела себя по-другому, если бы закрыла волосами часть лица со шрамом, а не наоборот, то у нее могло быть много друзей. И может быть, даже у нее могла быть семья. И она не была бы так одинока.
Торин внезапно это понял – понял, чем похожи они – своим одиночеством.
– Ваша светлость? – прошептала Аниэ, замечая его пристальный взгляд.
Торин отрицательно качнул головой и принялся укладываться. Спать пришлось ложиться на голодный желудок. Он с собой даже лука со стрелами не взял, чтобы можно было поохотиться. Оставалось надеяться, что полдня завтра пройдут быстро, а там Тауриэль уж накормит их.
Торину не привыкать было к лишениям, но то, что он стал причиной лишений для Аниэ, его расстраивало. Она, впрочем, тоже была ко всему привычной, потому что заснула сразу же, как легла. Торин еще долго вертелся с боку на бок.
Он думал о том, почему Кили не приходит в себя. Думал, что будет делать, когда увидит его…
Нужно или нет возвращать его в Эребор?.. давать Дис надежду, особенно после того, как она простила его?..
А если он для того жив теперь, чтобы дождаться его… и когда Торин придет к нему, он очнется?..
И все будет хорошо. И жениться Торину не придется совсем. Такая мысль тоже мимолетно посетила его голову.
Едва забрезжил рассвет, Торин поднялся на ноги, повел затекшими плечами и растерянно посмотрел по сторонам. Он вчера в такой спешке покидал замок, что помимо провизии забыл и свой костыль. Но еще более растерянно, Торин понял, что ему не нужен костыль… он и вчера ночью по Горе ходил без него.
Ему вспомнились слова Аниэ: «сначала нужно душу набекрень свернутую вылечить». Что если это оно и было?
Излечение?
Он еще вчера приметил неподалеку кустарники с дикой малиной и насобирал несколько горстей. Когда он вернулся на поляну, Аниэ уже поднялась и умылась. Он разделил ягоды, незаметно отсыпав большую часть ей.
И они продолжили путь. Они шли пешком вдоль реки, правда, из-за колючих зарослей высокого кустарника самой реки видно не было.
– Далеко нам еще? – все же спросил Торин, хотя и обещал себе этого не спрашивать.
Аниэ, что шла впереди ненадолго обернулась.
– Недолго еще. Но ехать пока нельзя.
Прошел час или полтора, когда Аниэ остановилась и забрала у Торина поводья его пони.
– Мне кажется, в тех кустах, кто-то есть, – прошептала она тихо. Торин не спорил, он достал из сапога клинок и пошел, куда она сказала.
Но там никого не было, разве только дикий кролик испуганно бросился прочь. А когда Торин вернулся к месту, где оставил Аниэ – ни ее, ни их пони не было.
– Аниэ! Куда ты завела меня? – закричал он.
В ответ он услышал ее смех. Но понять, откуда она смеется было невозможно.
– Куда ты привела меня, Ведьма? – это прозвище само слетело с его губ.
– И ты пошел… пошел… Торин Дубощит, побежал… помчался…
Что это? Засада? Но где тогда кто? Одна Ведьма? С ней одной он легко справится… да только, если бы она хотела его убить, почему не сделала этого ночью?
Тогда что?
И зачем?
– Тебе нужно над доверием поработать, ваша светлость… нельзя же так всем слепо доверять.
– Что тебе нужно?
– Свобода… и вы мне ее только что отдали, – она рассмеялась снова. И смех ее становился все тише и тише. И стих совсем.
Свобода. Замечательно. Его пони она зачем с собой прихватила?
Ловко она провела его. Но зачем? Зачем нужно было ехать так далеко?
Жестоко! Жестоко! Жестоко!
Вокруг было очень тихо, только неподалеку шумела речка. И Торин вдруг понял, что все это время они шли против ее течения. Не по течению, не вниз по течению – где Тауриэль якобы нашла Кили… а против… в обратную сторону.
Как он не заметил этого раньше?
Нужно идти обратно… чего уж теперь?
Торин чувствовал, как на него навалилась усталость. И он бы не отказался теперь от костыля.
Нужно ли идти обратно?
Нужно! Нужно! Там Дис, простившая его! И он ей нужен там. Там Двалин, ведущий себя словно мальчишка. За ними глаз нужен. Нужно их свадьбу справить.
Нужно разобраться с Даином, в конце концов. Ведь он так ничего и не сделал… и о том, что Даин травил его один только Двалин и знает. Нет, нужно возвращаться и брать уже власть в свои руки. Не с войной, но с вопросом сходить в Железные холмы. Мир нужно вернуть.
Торин спрятал клинок обратно в сапог и пошел к реке, подняв с земли оставленную для него пустую флягу.